Пять из десяти

      – Привет, Чэнлэ-я.       Чэнлэ оторвался от чтения учебника. Он сидел в самом укромном уголке библиотеки, чтобы его никто не беспокоил.       – Привет, – сказал Чэнлэ сухо, сразу же напрягаясь. Чтобы как-то скрыть свою неприветливость, он начал собирать бумаги, якобы освобождая место для Джисона.       – Мне хватит места, не беспокойся… – сказал Джисон, улыбаясь скромно. Он опустился на свободный стул и начал выкладывать свои вещи. Чэнлэ замер, не понимая, что происходит:       – Что ты делаешь?       – Хочу позаниматься вместе с тобой, – глаза Джисона резко стали шире. – Или… я занял чужое место? Я встретил Ренджун-хёна, он сказал, что ты в библиотеке… и что ты будешь заниматься один.       Ренджун редко переходил Чэнлэ дорогу, но в тот момент очень захотелось дать ему оплеуху, даже несмотря на то, что Ренджун был старше. Кто его тянул за язык?! Мог ведь сказать, что ничего не знает и идёт по своим делам. Наверное, надо вычеркнуть Ренджуна из списка друзей – так, на всякий случай.       – Здесь никого не будет, – ответил Чэнлэ холодно, не глядя Джисону в лицо. Они уже давно общались в таком ключе: Джисон тянулся к нему, а Чэнлэ от него уворачивался, старался выглядеть отстранённым. Он делал это не столько потому, что ему не нравилось, что Джисон уделяет ему слишком много внимания, а сколько для того, чтобы умерить пыл Джисона, остудить его интерес.       – Слушай, – заговорил Джисон в полголоса. – ты не хочешь прийти к нам на тренировку в эту субботу? Джэхён-хён сказал, что сразу после неё у вас будет семейный ужин. У тебя было бы время заскочить? Можно даже на полчаса… Ну, и если тебе будет интересно.       Чэнлэ очень любил баскетбол, и Джисон это знал. Конечно, он интересовался большими командами из серьёзных лиг, но иногда ему нравилось смотреть, как играют непрофессионалы. Зная, что на тренировках постоянно присутствует Джисон, Чэнлэ отказывался от приглашений Джэхёна и Джено посмотреть или даже поучаствовать. Но сейчас всё складывалось против Чэнлэ и в пользу Джисона: Чэнлэ нужно было сходить по делам в том же районе, где находилась их секция, а потом у него был целый час свободного времени, который он так и не придумал, на что потратить. Если он согласится заскочить к ним на тренировку, Джэхён подвезёт его на ужин на своей машине – и тогда не придётся ехать на метро.       – Пока точно не знаю. Но может быть, получится, – ответил Чэнлэ, не глядя на Джисона. Но даже уставившись в учебник, Чэнлэ буквально чувствовал, что Джисон смотрит на него и пытается сдержать глупую широкую улыбку. Чэнлэ хотелось фыркнуть, но он сдержался.       Может быть, Чэнлэ всё-таки немного наврал тогда Джемину.       Может быть, Пак Джисон и вправду тянет только на пять из десяти. Однако никто не спросил у Чэнлэ, есть ли в Джисоне хоть что-то привлекательное или всё-таки Джисон, в его понимании, ходячий провал. Если не спрашивали, значит, он не соврал. Но про себя Чэнлэ знал, что у Джисона были довольно-таки сильные стороны. Например, его рост. Чэнлэ привлекали высокие парни, и Джисон дотянул именно до того роста, который вызывал у Чэнлэ трепет в животе. Чэнлэ всегда не нравилось, что он сам не вырос достаточно высоким, – но ровно до тех пор, пока на горизонте не появлялся высокий красавчик. И хотя обычно интерес к разнице в росте приписывают девушкам, Чэнлэ обожал чувствовать себя меньше на фоне высокой и сильной фигуры. А у Джисона, надо отметить, был и второй пункт из списка: если верить Джено, Джисон начал качаться. По этому поводу Чэнлэ было нечего сказать, потому что у него не было возможности оценить фигуру Джисона. Единственное, что он замечал, это то, что вены на его руках начали проступать сильнее – и сильнее хотелось прикоснуться хотя бы кончиком пальца, вырисовывая мужественные узоры вдоль бледных рук. Отсюда, кстати, вытекало ещё одно достоинство Джисона, на которое обращал внимание не только Чэнлэ, но наверняка и половина девочек, учившихся с ними на потоке. У Джисона были красивые крупные ладони и длинные пальцы. Чэнлэ думалось, что руки Джисона выглядели благородно и при этом мужественно. Но Чэнлэ никогда не разрешал себе думать эту мысль слишком долго. Так, на всякий случай. Так ему было спокойнее.       Может быть, у Пак Джисона были сильные стороны. Но они не могли перевесить того, что он был чудиком. Тут Чэнлэ тоже не соврал.       Раньше, когда они дружили, Чэнлэ всегда беззлобно смеялся над странностями Джисона. Тогда Джисон был ещё и порядком неуклюжим, и из-за этого постоянно попадал в неловкие ситуации. А Чэнлэ только радовался тому, что у него есть такой прикольный друг. Джисон, разумеется, на него никогда не обижался. Он как будто смирился со своей неуклюжестью, порой граничащей с нелепостью.       А сейчас, по прошествии стольких лет, потешаться над неуклюжестью Джисона больше не получалось. Хихикать над неловким подростком – это одно, это как будто бы естественно. Но от взрослого мужчины хотелось больше зрелости, больше серьёзности.       Возможно, именно поэтому в своё время внимание Чэнлэ привлёк Минсу. В отличие от Джисона, Минсу как минимум на фотографиях выглядел серьёзно.       Суббота наступила слишком быстро.       Чэнлэ закрутился в своих делах и в итоге чуть не забыл о семейном ужине. А ещё о том, что хотел сходить на тренировку: в итоге перевесило нежелание ехать через полгорода на метро. Чэнлэ собирался впопыхах, хотя на ужине ему нужно было выглядеть опрятно, потому что пригласили бабушек и тётушек. Прийти на тренировку вовремя не получилось, но зато он тенью протиснулся в зал, чтобы занять место в самом неприметном ряду. Он ещё раз напомнил себе, что здесь он ради интереса к баскетболу и ради того, чтобы после Джэхён подвёз его на машине.       Последний мяч в кольцо забросил именно Джисон. Это был его первый и последний мяч за всё время тренировки, хотя сам бросок выглядел эффектно. Чэнлэ подумал, что даже такому чудику, как Джисон, тоже должно когда-то повезти. Его мысли сбились, когда он заметил, что Джэхён щурится, пытаясь разглядеть его в пустом зале. Чэнлэ вскочил с места и помахал ему рукой, чтобы Джэхён его точно заметил. Но, разумеется, таким образом его также увидел и Джисон. Чэнлэ кивнул ему, натягивая на губы безрадостную улыбку.       – Тебе понравилось? – послышалось со спины, пока Чэнлэ ждал Джэхёна у выхода. Чэнлэ резко обернулся – позади него стоял всё ещё мокрый Джисон, но уже одетый в тёплый спортивный костюм и плотный бомбер. Его чёлка слиплась от пота, и он пытался её растрепать. Но в отличие от того, как Джисон вёл себя обычно, сейчас движения его руки казались небрежными, точными, полными уверенности. Куда пропала его неловкость и нервозность, Чэнлэ не понял.       – Да. Было довольно неплохо. И последний бросок был тоже ничего, – отчеканил он, чуть приподнимая подбородок. Джисон как будто вырос ещё выше за одну только тренировку. Мысль была дикая, но в моменте показалась крайне убедительной.       – Спасибо. Обычно я играю лучше. Но краем глаза я увидел, что ты сидишь наверху, и… – Джисон улыбнулся уголком губ – вот это было больше похоже на привычного Джисона, вечно стесняющегося даже того, что он хочет сказать. – я начал отвлекаться.       Чэнлэ не стал спрашивать, что это значит. Он только сейчас заметил, что он и Джисон стояли слишком близко друг к другу. Он напрягся всем телом, почувствовал, как все органы чувств пришли в состояние полной готовности. Но почему?..       – Ты сегодня очень хорошо выглядишь… Очень красивый.       Чэнлэ забыл, что голос Джисона может быть настолько низким, если он говорил негромко. Отчего-то по плечам пробежала дрожь и спустилась вниз по позвоночнику. Чэнлэ заставлял себя смотреть прямо в глаза Джисону, хотя отвернуться хотелось очень сильно. Внутри Джисона как будто появился огромный и мощный магнит, который начал тянуть Чэнлэ вперёд. Но Чэнлэ сжал кулаки, заставляя себя не двигаться с места. Он даже стиснул челюсти. А Джисон смотрел на него из-под полуприкрытых век, больше не говоря ничего.       Пауза затянулась. Чэнлэ чувствовал, что влип. Но пока только непонятно, во что.       Он сделал вдох. Вечерний воздух пах мятной жвачкой. Ему это показалось странным. В голове начало мешаться всё: блеск тёмных глаз Джисона, тяжесть ранних весенних сумерек, воздух с запахом перечной мяты. Он пытался обработать эту информацию, уложить её в одно многомерное изображение.       Его губ коснулся совсем не весенний холодок. Он инстинктивно приоткрыл рот, чтобы собрать языком мятный иней с нижней губы. Язык ощутил что-то новое – чужие губы. Внутри подскочила паника, но она сразу же рассыпалась стаей обезумевших бабочек в животе. Нос Джисона почти что соприкасался с его собственным носом, смешивая дыхания воедино. Тело захотело механически вырваться, но тепло губ с привкусом мяты удерживало его на месте. Чэнлэ приоткрыл рот совсем чуть-чуть, чтобы сделать вдох, и его собственный язык коротко лизнул верхнюю губу Джисона. Джисон издал какой-то звук, похожий на низкий стон, сразу же ушедший плотной вибрацией в низ живота Чэнлэ. Губы начали двигаться в торопливом хаотичном ритме. Чэнлэ явно не поспевал за Джисоном, а Джисон как будто торопился. Чэнлэ схватился рукой за край его бомбера, сжимая его в кулаке. Молния врезалась ему в ладонь, но ему было всё равно.       В кармане громко зажужжал телефон. Чэнлэ вздрогнул всем телом, отскакивая назад и рывком доставая телефон из кармана, – это был Джэхён.       – Ну ты где? Я тебя жду в машине, на парковке, – сказал Джэхён совершенно спокойным голосом, напомнив, что вообще-то есть внешний мир и определённые обязательства. Чэнлэ вспомнил про ужин.       – Ага. Бегу, – сказал он в трубку не своим голосом. Он очень понадеялся, что его голос будет в любом случае искажён и что Джэхён его ни в чём не заподозрит. Дрожащей рукой он запихал телефон обратно в карман и поднял взгляд вверх – Джисон смотрел на него огромными голодными глазами. Чэнлэ стало не по себе от пристальности его взгляда. Но зато его эго, почему-то, раздулось моментально.       – Мне пора, – пробормотал Чэнлэ неловко, не представляя, как себя вести и как вообще разговаривать. – До скорого.       – Пока, Леле…       Низкий голос Джисона забрался под кожу, отзываясь вибрирующим теплом. Не оборачиваясь, Чэнлэ побежал в сторону парковки.       Они доехали до дома родственников хорошо, спокойно. Из неожиданного, уже дома, было только то, что Джемин пришёл один: Джено работал над срочным проектом, поэтому приехать не мог. Зато приехал Тэён. Поэтому Чэнлэ стал невольным свидетелем того, как в качестве приветствия Тэён и Джэхён коротко поцеловались. Поцелуй был приличным, целомудренным, ведь рядом сновали родственники. Однако Чэнлэ вспыхнул до самых корней волос и поспешил отвернуться. Он не мог отделаться от мысли, что у него теперь на лбу написано, что он только что каким-то невероятным образом поцеловался с Пак Джисоном, которого всегда оценивал только в пять баллов из десяти.       Он честно пытался отвлечься на ужин. Старался передавать блюда, участвовал в разговорах. Просто изо всех своих сил запихивал в самый дальний ящик сознания то, что случилось перед спортивным центром. Он улыбался шире, но постоянно переспрашивал по несколько раз. Он никак не мог собраться. В какой-то момент он испугался, что выдаст себя с головой, и все, все родственники каким-то образом узнают, что он сделал. Особенно его напрягал тот факт, что напротив него за столом сидел не кто-нибудь, а Джемин. Если Джемину становилось скучно, он превращался в настоящую ищейку. Чэнлэ не верилось, что Джено настолько притуплял внимательность Джемина, но другого достойного объяснения не находилось. Поэтому, чтобы спасти свою несчастную шкуру, Чэнлэ всячески избегал прямого взгляда Джемину в глаза.       Ему казалось, что от губ всё ещё пахнет перечной мятой. Он зачем-то несколько раз быстро облизывал нижнюю губу, словно это могло что-то исправить, и ощущал самый настоящий огонь в глубине живота. Сошедший с ума внутренний голос ляпнул: «вот ты и облизнул его губы». Чэнлэ бросило в жар. Нет, этого он не делал и делать вовсе не хотел! Как он может хотеть делать с губами Джисона хоть что-то?!       Воспоминание моментально подлило масла в огонь: дыхание Джисона стало чуть чаще; кажется, он почти прикусил нижнюю губу Чэнлэ; этот незнакомый глубокий звук, как будто вырвавшийся из самой груди. На какой-то миг Чэнлэ поймал себя на мысли, что если бы он не знал, что это Джисон, то он бы его ни за что не узнал.       Чэнлэ не представлял, каким чудом в итоге пережил ужин.       Когда пришла пора разъезжаться по домам, Чэнлэ уже полностью выдохся. Все эти часы он только и делал, что отгонял от себя навязчивые образы и насильно запихивал себя в реальность. Ему так и не удалось отделаться от мысли, что Джисон оставил на нём какое-то огромное клеймо, из-за которого все родственники теперь его осуждают за двуличие. Он кое-как перебрасывался парой слов с Джемином, пока они вместе ждали, когда подъедет Джено.       – Ты поедешь на такси, кстати? – оживился Джемин, заглядывая прямо в глаза. Чэнлэ успел увернуться в самый последний момент и стал перепроверять содержимое своего рюкзака, в который он не заглядывал весь вечер.       – Мы можем подбросить тебя, если хочешь. Мы поедем в гости к друзьям, как раз мимо твоего дома, – ещё никогда голос Джэхёна не звучал так спасительно. Чэнлэ, кажется, даже вспотел. Оставаться наедине с дотошным Джемином было просто страшно.       – Было бы здорово, хён, – Чэнлэ коротко поклонился Джэхёну. Джэхён, подавая куртку Тэёну, улыбнулся ему. И почему Чэнлэ всегда забывал, каким добрым, заботливым и, главное, беспроблемным был Джэхён-хён?!       – А ты чего такой красный, как помидорина? Переел кимчи?       Удар пришёл оттуда, откуда Чэнлэ его никак не ожидал. Развернувшись на девяносто градусов, он увидел, как из машины ему улыбался Джено.       – Даже уши красные. Ты не заболел? – продолжил Джено, как ни в чём ни бывало, пока Джемин чуть ли не вприпрыжку нёсся на своё законное место.       – Леле у нас сегодня немного уставший, – бросил Джемин, уже забираясь в машину. – А серьёзно, ты здоров вообще? Вдруг мы все потом сляжем?!       Джемин уже высовывался из окна Джено, а значит, буквально лежал у него на коленях. Поэтому Джено потерял всякий интерес к разговору и сосредоточил всё своё внимание на впавшим в совершенно неуместную панику Джемине.       – Чего вы привязались? Отстаньте от него, всё с ним в порядке, – сказал Тэён и похлопал Чэнлэ по плечу. Джемин закатил глаза.       – Джено, – заговорил Джэхён с тенью угрозы в голосе. – если я узнаю, что ты опять оставляешь засосы на шее моего брата перед семейными мероприятиями, я тебя собственными руками…       Джено никогда не краснел так сильно и так быстро. Он пробормотал что-то вроде «Всем хорошего вечера», прикрыл окно и быстро исчез за воротами. Чэнлэ посмеялся впервые за вечер.       – Я это говорил серьёзно, вообще-то, – сказал Джэхён, раскручивая ключи на указательном пальце. – Джемин, конечно, попытался как-то замазать эту срамоту косметикой, но получилось откровенно хреново. Очень неудобно перед старшими.       – Не беспокойся, Джэхён-а, никто ничего не заметил, я уверен, – Тэён взял его под руку, пока они шли к машине Джэхёна. – На столе было столько вкусной еды, что никому не было дела до того, как выглядел Джемин. Всё хорошо.       Чэнлэ поднял взгляд как раз тогда, когда Джэхён улыбнулся Тэёну настолько мягко, что Чэнлэ снова бросило в жар.       Тем не менее, поездка с Джэхёном и Тэёном помогла отвлечься. Тэён всегда каким-то образом находил, о чём поговорить и о чём спросить. Наверное, потому что Чэнлэ виделся с ними не так часто, разговоры были менее напряжёнными: Джэхён и Тэён знали о его жизни меньше и, как всегда казалось Чэнлэ, его совсем не осуждали. С ними он мог болтать практически обо всём. И особенно было комфортно потому, что Тэён не задавал слишком личных вопросов. Их разговоры были заключены в рамки безопасности, поэтому Чэнлэ даже расслабился, пока они ехали до его дома.       Однако у себя в квартире, как только закрылась входная дверь, Чэнлэ снова остался наедине с собой. Он не успел даже снять с себя куртку, как в голове взорвался целый гейзер вопросов. Их было настолько много, что на какое-то время его прихватила паника, и пришлось подышать глубоко перед приоткрытым окном, чтобы прийти в себя. Всё это время он не прикасался к своему рюкзаку. А причина тому была самая простая – внутри лежал телефон.       Что люди делают в таких ситуациях? Стоп, делаем шаг назад: а что вообще произошло? Опускаясь на пол с чашкой даже слишком горячего чая, Чэнлэ попытался как можно более достоверно восстановить последовательность событий. Он ждал Джэхёна, потом нарисовался Джисон. Они заговорили о тренировке. Потом Джисон сказал что-то совсем не дружеское. Чэнлэ пропустил его слова мимо ушей. Джисон сказал ещё что-то, а потом… Чэнлэ отпил из чашки.       Ему захотелось ударить себя по лицу, когда он вдруг понял, что ситуацию нельзя было свести к плоской и такой удобной формулировке «Джисон меня поцеловал» – ведь Чэнлэ ему ответил! Зачем?! Зачем было отвечать на поцелуй Пак Джисона, которого он считал и считает чудиком и с которым не хочет сближаться ни под каким предлогом?! Чэнлэ застонал в голос. Джисон ведь тоже не дурак, он должен был почувствовать, что его наглость, – пусть будет пока так, Чэнлэ было необходимо бросить хотя бы один камешек в огород Джисона, – не наткнулась ни на какое препятствие. Значит, Чэнлэ был не против. Можно ли было тогда сказать «Чэнлэ хотел, чтобы его поцеловал Джисон»?       Всё внутри взбунтовалось. Нет, такого быть не может! Всё, на самом деле, гораздо проще: Чэнлэ хотел просто поцеловаться. С кем-нибудь, с кем-то неопределённым. Возможно, ему было вообще плевать, с кем именно. Просто захотелось вспомнить, каково это, а тут вдруг подвернулась неплохая возможность. Чэнлэ даже выдохнул от облегчения. Эта версия была куда лучше. Она давала ему самую выгодную позицию в этой идиотской ситуации.       Чтобы закрепить успех, Чэнлэ ринулся в коридор за рюкзаком. Ему нужно было срочно дать Джисону понять, что всё, что случилось, – это просто случайность. Не нужно глубоко копать и искать скрытые смыслы. Чэнлэ просто стало скучно. Наверное, нужно дописать «извини», чтобы не выглядеть полнейшим мудаком…       Сердце замерло и сжалось.       Едва Чэнлэ прокрутил список диалогов до полузабытого чата с Джисоном, последнее сообщение в котором было полгода тому назад, как увидел то, чего просто не могло быть:

Джисон печатает…

      Ладони вспотели так сильно, что телефон почти выскользнул из рук. Что ещё Джисон собирается сказать? Хорошо, если будет оправдание. Какое угодно, пусть даже самое клишированное или неловкое. Чэнлэ готов принять любое, лишь бы замять разговор побыстрее. У него не укладывалось в голове, что Джисону вообще могла прийти мысль о том, что случившееся недоразумение нужно удостоить отдельным вниманием. Ему так хотелось просто накрыть то, что было, покрывалом и не вспоминать об этом вообще.       Чэнлэ посмотрел на экран снова – Джисон печатает…       Он что там, поэму собрался писать?!       Чэнлэ отложил телефон на диван, чтобы приглушить вибрацию беззвучного режима, и начал ходить из стороны в сторону. Он буквально не находил себе места от дрожащего, как желе, беспокойства. Он пытался прикинуть, чего стоит ожидать. Неужели Джисон раскатает простынь о том, как он себя чувствовал по отношению к Чэнлэ всё это время? Видеть это не хотелось. Чэнлэ не представлял, насколько была серьёзна симпатия Джисона, но ему казалось, что обсуждать там нечего. Нужно было понимать, что Чэнлэ, вообще-то, не ищет его компании и пересекается с ним только тогда, когда рядом есть ещё кто-то из парней. Или же Джисон хочет просто высказаться и, – как это? – закрыть гештальт? Но Чэнлэ живой человек, а не инструмент для борьбы с собой и какого-то там личностного роста! У него тоже есть чувства, и он не собирается вот так вот…       Телефон прожужжал отчётливо.       Чэнлэ остановился. Экран не загорелся, чтобы хотя бы издали показать Чэнлэ масштаб трагедии: всё-таки ёмкое «извини» или сентиментальный трёхтомник ни о чём?       «Надо просто подойти и посмотреть. Глянуть в оповещениях и прочитать столько, сколько получится. В конце концов, отвечать сразу никто не заставляет».       Сделав глубокий вдох, Чэнлэ взял в руки телефон, разблокировал экран. В следующий миг он опустился на диван, как сдутый воздушный шар. Сообщение пришло из совершенно другого чата:

«у меня правда было видно засосы на шее? :(((»

      Долистав до чата с Джисоном, Чэнлэ очень удивился, что его не было онлайн. И, как оказалось, его не было в сети уже около десяти минут.       Значит, ничего между ними не было? Что ж, такой сценарий Чэнлэ устраивал, вполне.