Кровавая Мэри

«До спуска — 10 минут!» — прогремел голос из громкоговорителя. В комнате было шесть человек — те, кого в Убежище считали расходным материалом. Из-за мутаций они были бесплодны, а значит и бесполезны для правящих селекционеров. До поры до времени все они, как и Мэри, трудились на благо Убежища, но как только на их место нашлась замена, способная произвести потомство, их перевели в Отделение Зачистки. Потери среди бесплодных жителей Убежища считались вполне приемлемыми, особенно на фоне дефицита энергии и продовольствия. Их ожидала верная смерть на нижних этажах Убежища, которые были покинуты людьми полвека назад. Это было опасное место, кишащее монстрами и ловушками. Бесплодных жителей Убежища посылают туда не только, чтобы быстрее умереть, но и чтобы они попытались вернуть под контроль людей утраченные этажи. Пусть прошло много времени, но в нынешних условиях любые приобретения — генераторы, склады с едой и оружием, станции очистки воды, медикаменты — не будут лишними. Выживание всего Убежища приоритетнее выживания бесполезных, по мнению правящей группировки, людей. У обречённых на такую незавидную судьбу было десять минут спокойствия и каждый проводил их по своему. Кто-то чистил и проверял своё снаряжение, кто-то читал похабные журналы, совсем того не стесняясь, а остальные доигрывали партию в покер. Мэри была как раз из тех, кто сидел за круглым столом с картами в руках. Она любила азартные игры и играла с кем угодно в любой подходящий и не подходящий момент. Но самое главное — она была хороша в этом. — Флеш, ребята, — с довольной ухмылкой заявила Мэри, раскрывая карты и загребая выигрыш состоящий из всяких безделушек и старого журнала «Откровения Медсестры №21». Журнал был особенно ценен — не только из-за познавательных статей о первой помощи, но и из-за крайне вызывающей позы медсестры на обложке, которая стала спутницей полового созревания не одного поколения мальчиков Убежища. — Тебе стоило использовать свою удачу, чтобы обзавестись работающей маткой, а не нас тут обирать, — с обидчивой улыбкой заявил Питер, рослый парень, работавший раньше на станции очистки воды и известный своей ужасной пародией на бороду, которая смотрелась отвратительно, но он отказывался сбривать её. — И сидеть всю жизнь взаперти? К чёрту! Я лучше тут сдохну, — с заметным раздражением заявила Мэри, разглядывая выигранную статуэтку. Мысли о хорошей жизни всегда вводили её в тоску. Дело было даже не в том, что без возможности произвести потомство, она была приговорена к смерти. Мэри прекрасно помнила свою прошлую жизнь, где всё было замечательно и у неё было светлое и безоблачное будущее, полученное упорным трудом. Она была счастлива. А потом лишилась всего, что любила и ценила, чтобы оказаться в другом мире, чтобы прожить другую жизнь. Может быть кто-то принял свою судьбу, но только не она. Мэри получила один простой урок — неважно, как ты будешь стараться, твою жизнь могут в любой момент отобрать, а затем насильно поместить в чужое тело, вместо полагающегося покоя. И как после такого она должна воспринимать мысль о том, что она могла бы найти счастье здесь. В любой момент её могли вырвать и из этой жизни, лишить всего, что она могла бы построить для себя здесь. Какой смысл? — Мэри в роли образцовой матери? Ха, давно меня так не смешили! — хохотнула девушка с короткой стрижкой, Кейт, которая до этого работала в кафетерии. — Эти тёлочки только и говорят о платьях, причёсках и парнях. Мэри со своей стрельбой не вписалась бы в их компанию. — Может, если бы вы обе следили за уроками женственности, то не вели себя так, — сказал, поправив очки, Стен, бывший членом обслуживания главного компьютера, а теперь исполняющий роль взломщика. Он был тем ещё занудой и вечно указывал другим, что им стоило бы делать, из-за чего у Мэри сильно чесались кулаки. — Заткнись Стен, четырёхглазый ты задрот! Или тебе жизнь окончательно надоела? — рявкнула на него Кейт, пригрозив тому кулаком. Мэри тоже хотела добавить что-то грубое, но не успела она допить свою бутылку колы, как по громкой связи приказали идти к лифту. В этот миг вся шестёрка, чтобы они не делали, замерла, как-то мрачно переглянувшись и похватав своё снаряжение молча направились к лифту. Красная лампа мигала над прежде заблокированным спуском на нижние этажи и отключилась, только когда двери подъемника захлопнулись, отправляя группу обречённых на смерть вниз. Снаряжение у всех было примерно одинаковым — уплотнённые комбинезоны с дополнительной бронёй, шлем с фонариком и ранец с минимумом необходимых припасов. Лидеры Убежища не хотели тратить слишком уж много ресурсов на этих смертников, но какое-никакое снаряжение для выполнения задач им выделяли. В руках Мэри был стандартный боевой дробовик на двенадцать выстрелов, с которым она была более чем знакомка за время проведённое в Арсенале. Отдача была значительной, но чтобы не было напротив Мэри — оно не переживёт встречу с этой крошкой. Не прошло и минуты, как двери лифта открылись, показав всем непроглядную темноту. Фонарики освещали лишь часть зала, в котором они оказались, а в любом тёмном углу могла поджидать незавидная погибель. — Нам нужно зачистить восточный коридор и обезопасить водоочистительную станцию. Местоположение отмечено на карте вашего Пипбоя, но учтите, что этим картам кучу лет и многое могло поменяться, — огласил лидер группы, волосатый механик, по имени Рон, известный своими похабными выражениями и любовью к эротическим журналам. Под эти слова группа ступила во мрак заброшенного коридора, где там и тут встречались запылившиеся скелеты, хитиновые панцири и остатки импровизированных баррикад. Казалось, что это было место битвы, а может даже и нескольких. Правда обыскивать истлевшие кости было бессмысленно — на них ничего не было. Свет фонариков рассеивал тьму, но от этого легче не становилось. Вся шестёрка была в постоянном напряжении, тут и там слышались шорохи и скрежет, но стоило посветить в их направлении — ничего не было. Казалось, что коридор играл с ними. Группа останавливалась лишь когда появлялась дверь. Стен, очкастый хакер, тут же принимался работать над взломом замка, а если дверь оказывалась открытой, то он с умным видом объявлял об этом, словно все вокруг были неандертальцами. От этого ещё больше хотелось всадить ему пулю в затылок. Но Мэри сдерживалась, внимательно следя за мраком, что господствовал за пределами её фонарика. Вот так, шаг за шагом, комната за комнатой, они продвигались к намеченной цели не встречая какого-либо сопротивления. На мгновение начинало казаться, что на этом этаже и нет никаких монстров, но эти фантазии быстро развеивались, когда слышались подозрительные шорохи в вентиляции или странные далёкие визги. Они были не одни — это было ясно с самого начала. Группа вновь остановилась у очередной двери, которая вела на склад. Дух посланных на смерть заметно приподнялся, так как дверь оказалась заблокирована, и Стену пришлось знатно попыхтеть в попытках взломать её. Эти мгновения были бесценны. И всё же дверь открылась, и группа смогла взглянуть на заполненный громадными жуками склад, где даже стен нельзя было увидеть за наслоениями насекомых. В момент коридор заполнил полный ужаса вопль, который точно был слышен всему этажу. Стоявший у двери парень, так тщательно проверявший своё снаряжение перед отправкой, не успел сделать и выстрела, прежде чем его сбил с ног жук размером с собаку. Беднягу быстро окружило ещё три особи, которые, судя по адским крикам паренька, начали сдирать с него плоть. Единым хитиновым потоком жуки выходили со склада, перемещаясь как по полу, так и по потолку и стенам. Стоило Мэри обернуться на вопли позади неё, как дуло дробовика украсилось вспышкой выстрела, от которого даже прочный панцирь жука не мог защитить. Но сила этих омерзительных насекомых была не в броне, а в численности. Мэри и стоявший рядом Питер убивали жуков без особого затруднения, но их попросту было больше. Стоило одному свалиться на пол, как из гнезда вылезало ещё двое. Коридор заполнился оглушительной какофонией выстрелов, криков и щёлканья бесчисленных лапок бесконечного потока жуков, который разделил группу надвое. Мэри не помнила, кто оказался на противоположной стороне, а кто погиб. Всё, что она могла делать, так это стрелять, перезаряжаться и отступать под неослабевающим напором орды насекомых. — Бежим! — крикнул Питер, разрядивший очередной магазин пистолета, после чего развернулся и побежал в тёмную неизвестность коридора. Мэри же, видя как её напарник трусливо самоустранился, грязно выругалась и, пристрелив ещё нескольких жуков, присоединилась к нему. Умереть под грудой жуков уж точно не входило в её планы. Она бежала, вкладывая все свои силы в то, чтобы оказаться как можно дальше от гнезда этих насекомых. Но как бы она не старалась, позади продолжал слышаться отвратительные щелчки лапок огромных насекомых. Мэри не знала, куда бежит, да и особо не задумывалась, старясь выжить. Вскоре она оказалась на развилке, где поняла, что находится между молотом и наковальней. Перед ней, вынырнув из мрака, оказалась стая крупных крыс, что столпились вокруг трупа Питера и жадно вгрызались в его внутренности. Но свет отвлёк их от трапезы и десяток мелких, святящихся глаз устремились в сторону Мэри. Бешеными отчаянными глазами она начала метаться во все стороны, только бы найти спасение от незавидной судьбы стать чьим-то обедом. Жуки позади, крысы впереди и единственным спасение оказалась дверь, которая к безграничному счастью девушки, оказалась открытой. Она буквально влетела внутрь и со всей силы ударила по панели, заблокировав проход. Мутанты позади не смогут до неё добраться. Мэри даже не почувствовала, как ноги подкосились и как она сползала на грязный пыльный пол, опёршись о дверь, за которой отчётливо слышались яростные звуки мутировавших животных, сражающихся за пищу. Сердце бешено билось в груди, а воздух, казалось, обжигал лёгкие. Она тяжело дышала и тупо смотрела вперёд, туда, где свет фонаря упирался в стену с обветшалым плакатом на котором волт-гёрл в костюме «Дяди Сэма» указывала прямо на Мэри. На том же плакате была надпись — «Если не ты, то кто?», и чуть ниже читалось — «АМК — Американский Материнский Корпус. Ребёнок сейчас — Герой Америки завтра». Мэри устало усмехнулась и повторила про себя — «Если не я, то кто?». Она ещё долго смотрела на этот плакат и на волт-гёрл в цилиндре из звёздно-полосатого флага, переводя дыхание и постепенно соглашаясь с голосом в своей голове. — Если не я, то кто… — многозначно повторила она, после чего собралась с новообретёнными силами и встала. Держа в руках заряженный дробовик, она поводила фонариком по комнате, в которой оказалась и быстро поняла, что когда-то это был жилой отсек. Покосившиеся кровати, пыльные тумбочки и ещё работавший терминал в дальнем конце помещения. Порыскав в ящиках, Мэри ничего полезного не нашла, но вот подойдя к светящемуся экрану терминала, она обнаружила, что тот никак не защищён от входа. «Моей погибшей любви» — гласило название последней записи. — Как высокопарно, — пробубнила Мария, всё же открыв запись. «Сегодня тело Оливии было сожжено в крематории, но я не мог вынести бездейственного стояния там, вместе с её скорбящими родителями. Она была моей любовью и я должен был что-то сделать, но я не смог. В тот самый день, когда Селекционная Комиссия свела мою Оливию с Брайаном из пятого отсека, я знал, что дни нашей идиллии подошли к концу. Нам стоило бежать из Убежища, подальше от этих безумцев в Селекционной Комиссии. Я начал рыть проход на поверхность, но было слишком поздно… Оливия забрала свою жизнь. Её прощальное письмо до сих пор хранится в моём нагрудном кармане. Я не оставлю это так, я заставлю Селекционную Комиссию заплатить за то, что они сделали с Оливией! Дэниел и ещё несколько ребят согласились со мной. Вместе мы сможем свергнуть этих бесчеловечных ублюдков. Больше ни одна любовь не будет разбита, из-за того, что один из них бесплоден!» Мэри ничего толком не поняла и отошла от терминала, продолжив обыск помещения. Правда ничего кроме сменных комбинезонов и пыльных личных вещей, она не нашла. Девушка уже собиралась закончить и вернуться к двери, чтобы подслушать схватку крыс и жуков снаружи, когда заметила, что самый крайний плакат был порван. Подойдя поближе она обнаружила узкий вырытый тоннель, в конце которого виднелся свет. Он был достаточно большим, чтобы взрослый мужчина мог протиснуться в нём, а значит сможет и Мэри. Но стоит ли ей? «А чёрт с ним, что плохого может случиться?» — тут же ответил сама себе Мэри, особо не видя выхода из этой комнаты, кроме как двери за которой её ждали голодные чудовища. Она с лёгкостью протиснулась, начав энергично продвигаться вперёд по тоннелю, становясь всё ближе к далёкому свету. Мэри даже не задумывалась, что это мог быть за свет. Ей было всё равно. Она лишь хотела узнать куда ведёт эта дыра и вскоре получила желаемый ответ. Наконец свет стал невыносимо ярким, заставляя девушку прищуриться настолько, что она практически двигалась вперёд с закрытыми глазами, пока не почувствовала, как ветер дал ей холодную пощёчину. Она куда-то выбралась, но толком не знала куда и поэтому стоило появиться возможности она взвела дробовик, готовясь палить в направление первого подозрительного шума. Но вот глаза начинали привыкать к резкому и непривычному свету, проясняя окружающий Мэри мир. А это был действительно мир, такой, который за свои двадцать с лишнем лет в Убежище девушка и не видела. Это был мир за пределами толстых стен. Это был холодный, дикий и неизвестный внешний мир. Мэри замерла, какое-то время не веря собственным глазам. Это была пустошь, та самая… но в тоже время незнакомая. Она уже и забыла как выглядит мир за пределами Убежища, пусть и хранила некоторые воспоминания из прошлой жизни. И всё же, это нечто не виданное и оно явно поразило девушку до оцепенения. Опустив дробовик, она плавно присела на землю, смотря на открывавшийся вид со склона горы, куда и вела вырытая дыра. Ветер впервые за нынешнюю жизнь касался её кожи, трепал волосы. Где-то вдалеке виднелись деревья, покосившиеся вышки электропередач и древние останки машин. Это был мир после Великой Войны и Мэри его знала, пусть и крайне отдалённо. Пока что она даже не думала о последствиях такой находки, она просто сидела и всматривалась в даль, отчасти ещё не веря своим глазам. Долгое время в её голове царила полная тишина, пока наконец одна озорная и крайне соблазнительная мысль не нарушила молчание — «Я могу просто уйти». Эта идея была сладкой, заманчивой и от неё так и веяло свободой. Всё что для этого требуется, так это идти вперёд, на встречу неизвестности. Её никто не остановил бы, никто бы не окликнул… Но Мэри осталась. Она некоторое время сидела, давая глазам наглядеться на вольные, но дикие просторы, а затем девушка полезла обратно в дыру, которая вела в Убежище. Дело было не в страхе неизведанного или особой любви к Убежищу, в котором она выросла — обе эти вещи даже не появлялись в мыслях девушки. Мэри что-то задумала, даже она сама не до конца понимала что, но она явно не желала возвращаться в тёмное и гнетущее Убежище после того простора, что она увидела со склона. Мрак убежища был столь же ослепляющим, как и свет внешнего мира. Глазам Мэри понадобилось время для приспособления к прежней темноте. Но с фонариком на шлеме и дробовиком в руках, девушка решительно подошла к заблокированой двери, вслушавшись в тишину, что доносилась с той стороны. Ни писка крыс, ни шуршание жуков. За дверью было тихо, словно там и не было никаких мутантов. Недолго постояв у двери, пытаясь уловить хотя бы намёк на движения или шум, она разблокировала дверь и свет её фонарика снова хлынул в бесконечный мрак коридора. Тут же стало понятно, почему стало так тихо — пол был усеян трупами жуков и крыс. «Скоро на эти туши сбегутся другие монстры» — подумала про себя Мэри и подгоняемая этой мыслью, пустилась по коридору туда, откуда прежде бежала в ужасе. Мэри пришлось пару часов бродить по заброшенным комнатам и обходным коридорам, прежде чем она смогла вернуться в зал, с которого и началась их неудачная экспедиция. Живот то и дело урчал от голода, ноги ныли от усталости, а в дробовике стало на шесть патронов меньше, благодаря попавшимся по дороге свинокрысам, но она была цела и имела возможность связаться с Убежищем через рацию в пипбое. Вскоре она уже поднималась на лифте, измазанная телесными жидкостями жуков и грязью, что она заметила только сейчас.

***

Двери Арсенала открылись и через них вошла принявшая быстрый душ Мэри, которая чувствовала себя живой как никогда. Она выжила, она смогла уйти от смерти и вернуться. Она сделала то, что мало кому удавалось и сейчас ей казалось, что она может справиться со всем. В её голове бушевала буря эмоций, которые вот-вот грозили вырваться наружу. Войдя внутрь, она обнаружила в Арсенале своего старого знакомого Гари, заикающегося механика, который, по всей видимости, чинил заевшую дверь одного из хранилищ и уже планировал уходить. Но у Марии были другие планы — стоило ей увидеть знакомого паренька, как всю её захватила похоть. Накопившийся стресс требовал избавления, а каким путём — уже не столь важно для организма. Не успел Гари сказать и слова, как девушка сократила дистанцию и сцепилась с ним в сочном поцелуе, проводя его в коморку. Она хотела его, пусть в глубине души и терпеть не могла. — Мария… Т-ты это ч-ч-чего… — пытался промямлить что-то паренёк, когда девушка повалила его на стол, и начала растягивать свой комбинезон. — Заткнись, Гари, — тут же отрезала его Мэри, сбрасывая синей комбинезон и залезая на стол, поверх парня. — Просто заткнись и не порти момент. На эти слова и под напором своей подруги, Гари не стал возражать. В конце концов, это была не первая их интимная близость, пусть никогда до чего-то подобного не доходило. Всё ограничивалось минетом, но тут Мария перешла к чему-то большему. Гари желал этого, пусть и боялся, его пугала такая инициативность и напор, такой резкий подход, и всё же он хотел этого. Поэтому он начал помогать девушке расстёгивать свой комбинезон. Вскоре обнаженная Мэри смогла достать окрепший член нервного Гари, крепко держа его и после небольших приготовлений, введя его внутрь себя с заметной жадностью. В этот момент она просто хотела ощутить себя ещё более живой, почувствовать горячий крепкий член внутри себя и насладиться моментом. Ведь она выжила, она встретилась со смертью и выиграла. Мэри хотела послать смерть ко всем чертям и трахаться на её глазах в знак собственного триумфа. Это девушка и принялась делать. Её движения были резкими, пару раз из-за её сбивчивости, влажный от смазки и выделений член выскакивал из влагалища Мэри, но она продолжала наскакивать на Гари. Она чувствовала, как тёплая плоть бьётся внутри неё, как она заходит всё глубже и растягивает её стенки. Девушка хотела больше и больше, поэтому, опираясь на грудь паренька, она то ускорялась, заполняя каморку звуком шлепков плоти о плоть, то движения становились медленнее, но глубже. В это же время Гари помогал Мэри руками, всё ещё находясь в некотором страхе, не веря, что эту чёрствую девушку настолько сильно может захватить похоть и извращённое желание. Но он наслаждался — а как иначе — и старался подстраиваться под вечно изменяющийся ритм, загоняя свой член как можно глубже в разгорячённую дурочку, потакая её обезумевшей натуре. Вскоре парень был на пределе. Он даже не успел оповестить об этом девушку, когда её интенсивные движения в итоге привели к извержению горячего семени внутрь. Правда Мэри это вовсе не остановило — она продолжала скакать на значительно ослабшем пенисе Гари, пока тот окончательно не выскользнул из неё, отчего девушка обиженно цокнула языком. — У тебя прекрасный член, Гари, береги его, — наконец подытожила Мэри, в то время как её глубокое дыхание поднимало и опускало мягкую грудь, по которой скатывались капельки пота. — Я буду по нему скучать, — таинственно добавила она под конец.