Охота на феникса

Шэнь Юань только вздохнул. Какое там быстрее, если им еще предстоит отстоять очередь на вход! - и ошибся. Стоило им подойти к воротам, как очередь начала сдавать в сторону, кто сколько мог, даже легкие одноосные коляски и груженые телеги, казалось, попытались подвинуться в сторону. Стража у ворот при виде них и вовсе всполошилась, а потом навстречу выдвинулся кто-то вроде главного, наверное, и, почтительно кланяясь, пригласил к столу чиновника - внести пошлину и расписаться в книге приезжих. Сюй Личжи не повел и бровью, без колебаний начертав в прихотливой манере “бессмертный мастер с учеником”, и Шэнь Юань только посмеялся, оценив разницу с тем, как его, одетого просто и скромно, встретили в городке у озера. Мастер Сюй шествовал впереди, словно ледокол, рассекающий льды - бесстрастный, безмолвный и потрясающий, и люди расступались, освобождая ему дорогу, глядя вслед со смешанными чувствами во взглядах. Да что говорить, Шэнь Юань тоже поначалу дара речи лишился, столь разительным оказался контраст со смешливым и дружелюбным наставником, а теперь шел следом, слыша то фантомные окрики Чжи-эра: "Манеры! Спину держи! Плавность и покой!", то шепотки за спиной. - … глава, видать… какого ордена? - … красивый, как бог, да и второй не хуже… - … Цанцюн? Из Великих? - … такой прекрасный, правда, мэймэй? Даже Лю Цингэ не… От последнего Шэнь Юань мысленно прыснул. Ну и вкус у кого-то - сравнивать Бога Войны Цанцюн с мастером Сюй! Уж по Лю Цингэ-то наверняка видны те тысячи битв, которые тот прошел, а может, и шрамов в достатке, не говоря уже о бороде, мускулах и доспехах! Тем временем мастер Сюй, казалось, отлично знал, куда именно направляется, несмотря на то, что явно не был в городе лет эдак сто. Немного поразмыслив, Шэнь Юань, правда, тоже понял, почему наставник идет так уверенно, словно знает дорогу. Они вошли через Рассветные - северные - ворота, и даже если вместо запретного города в Цзиньлане находилась всего лишь резиденция наместника, эта часть точно была отдана книжникам, как и в имперских столицах. У-син, как говорится, все равно. Шэнь Юань уже цеплял взглядом и храм-пагоду, и здание, очень похожее на местную академию, так что, скорее всего, и квартал с лавками для заклинателей располагался где-то поблизости. Еще один поворот - и они свернули на бумажный рынок. Чувствуя себя так, словно попал на самую лучшую из экскурсий, Шэнь Юань с восторгом смотрел на ряды торговцев книгами, бумагой, красками, кистями и тушью, шелковыми тканями и благовониями. Косой переулок, только лучше! Но Сюй Личжи так и не сбавил шага. Местная публика, как и положено для внутреннего города, уже от заклинателя не шарахалась, но уступала место все с той же почтительностью, а наставник, отдав храму почтительный полупоклон, свернул в небольшой переулок сразу после него, и только теперь Шэнь Юань заметил над дверями вывеску-флаг. Меч, обвитый свитком-талисманом, и короткий чэнъюй “путь взращивания себя ради преодоления оков телесных” явно означали лавку со всякими заклинательскими штуками! Испытывая непривычное волнение, Шэнь Юань вошел внутрь вслед за наставником и только усилием воли удержал себя от того, чтобы не начать озираться по сторонам. Просторное помещение было отлично освещено - штук пять ночных жемчужин на потолке могли бы поспорить и с электрическими лампами. Их свет бликовал на лезвиях мечей, висевших на самом верху, почти под потолком, и у каждого с рукояти спускались разноцветные ленточки талисманов. Одежда в лавке если и продавалась, то сейчас ее не было, Юань увидел лишь один плащ, но подойти поближе и потрогать, из какой такой ткани он был сшит, возможности не представилось. Зато на нескольких столах красного дерева лежало в достатке мелочей вроде наручей, фляг, мешочков, скорее всего цянькуней, поясных украшений, заколок, шпилек и всевозможных кисточек. Это все было укрыто плотной пленкой охранной печати, сгустившей ци в почти осязаемый лист, хотя в первый момент Юань решил, что видит чуть ли не витринное стекло, продукт индустриального мира. Стена по правую от входа руку была превращена в стеллаж для книг и свитков. Едва заметно мерцавшие на них фигурные печати явно подтверждали подлинность. На прилавке стояло бронзовое зеркало, скорее всего духовное, а в многочисленных сосудах в шкафах у дальней стены, похоже, хранились ингредиенты для снадобий или что-то подобное. Но по сравнению с тем, какой порядок Шэнь Юань навел в хранилищах Юаньцяньго - и с теми предметами, что хранились там, лавка казалась бедноватой. Но очень богато отделанной, не без этого. - Этот ничтожный счастлив приветствовать дорогих гостей в своей скромной лавке! - тем временем навстречу Сюй Личжи поспешил хозяин, весь вид которого просто кричал о достатке и отсутствии умеренности в пище и всем остальном. Расшитое желтым шелком малиновое платье с тремя воротниками нижних одежд, тоже украшенных однотипной вышивкой; подвеска на поясе из нефритовых бусин разных цветов, да и подушка, с которой встал хозяин, была бархатной… так что либо здесь торговали раритетами, либо владелец заламывал несусветные цены, по которым, впрочем, находились дураки платить. Сюй Личжи же, как ни в чем не бывало, ни слова не произнося, проследовал к прилавку, а потом молча же протянул в сторону Шэнь Юаня руку и раскрыл ладонь, в которую Шэнь Юань, так же не издав ни звука, с поклоном вложил свой кристалл. Духовный камень лег на прилавок, и владелец лавки аж затрясся, его увидев. - Смеет ли этот ничтожный спросить, откуда… Сюй Личжи коротко двинул бровью. Хозяин поперхнулся собственным вопросом, а Шэнь Юань сделал в памяти зарубку научиться столь же многозначительной мимике. В конце концов, собственное зеркало у него было. - Понял, - прошептал владелец и протянул руки к светившемуся в солнечных лучах кристаллу. - Может ли этот ничтожный… о… оценить товар? Мастер Сюй чуть склонил голову - с тем же образцовым высокомерием. - Ооо… - выдохнул толстяк, вытирая об себя вспотевшие ладони, и только после этого взял духовный камень двумя руками. - Неужели… невероятно! Мастер Цинь, сюда! Мастер Цинь, скорее! Не заставляйте гостей ждать! Проем, завешенный множеством длинных нитей с деревянными бусинами, пошел волной, когда его отодвинули в сторону, освобождая дорогу, и в торговый зал скользнул юноша лет девятнадцати в бело-золотом одеянии и с вышитым на груди желтым шелком пятиконечным цветком сливы. Или молодой мужчина? Шэнь Юань вдруг задумался, глядя, как пружинисто и одновременно легко тот огибает углы и препятствия. И при такой пластике - настолько маленький резерв? Юань едва успел отвести взгляд, чтобы не быть пойманным на неприличном разглядывании. Чей-то ученик, отправленный сюда на практику? Хозяин-то точно был бездуховным. Но почему тогда “мастер Цинь”, для большей важности, что ли? Тот, между тем, взял кристалл в руку. Юань заметил, как пальцы окутались мягким свечением ци, и в следующий момент мастер Цинь шумно выдохнул. - Бессмертный мастер желает продать?.. - он поднял взгляд на Сюй Личжи, который вновь повторил элегантное движение бровью. Нет, решил Шэнь Юань, тренироваться перед зеркалом, сегодня же! - Прошу бессмертного мастера простить за задержку…. этим ничтожным понадобится время, чтобы собрать нужную сумму. Но если бессмертный мастер пожелает выбрать какую-то вещь в доплату… Ничего себе! Сюй Личжи взглянул на него столь невыразительно, что Шэнь Юань едва удержал лицо. Не расхохотаться удалось лишь чудом, особенно, с учетом того, каким глава ордена Юаньцяньго был в действительности. А вот мастер Цинь смешался, явно сообразив, что сказал что-то не то, и ему на выручку пришел первый - не то хозяин, не то публичное лицо для сделок с бездуховными. - Возможно, бессмертный мастер согласится получить часть оплаты обычными духовными камнями? - с заискиванием в голосе спросил он. - В таком случае ждать придется совсем немного. Или, быть может, вексель? Сюй Личжи едва заметно наклонил голову, Шэнь Юань наконец понял, откуда взялось то количество долговых бумаг в хранилище ордена, а разодетый толстяк просиял. - Мудрость бессмертного мастера не вызывает ни малейших сомнений, - пробормотал он и махнул рукой в сторону мастера Цинь. - Иди, принеси этому хозяину сто духовных камней и пять сотен золотом и выпиши долговую расписку. Пять сотен золотом, плюс сто духовных камней, которые тоже не по одному золотому стоили наверняка, да еще и вексель! Только привычка к большим деньгам из прошлой жизни не дала Шэнь Юаню ахнуть вместо того, чтобы осознать, что это была минимально возможная цена. Поторговавшись, наверняка можно было получить куда больше - если б стояла такая цель, разумеется. Метнувшийся за занавес ци мастер Цинь вынес оттуда обычный мешочек - явно с деньгами, три парчовых мешочка, не иначе как с духовными камнями, и свернутый в рулон вексель, который был с поклоном протянут Сюй Личжи. Бумага с мерцавшей на ней печатью была царственно развернута, потом снова свернута и так же спокойно передана в руки Шэнь Юаня вместе с деньгами и камнями, а сам Сюй Личжи, ни слова ни говоря, развернулся и направился к выходу. Шэнь Юань, сделав вид, что все так и было задумано, проследовал за ним. - Этот ученик потрясен умением наставника вести переговоры, - не удержался он, оказавшись на улице. - Научите меня так же двигать бровью? Сюй Личжи усмехнулся - и Шэнь Юань поразился, как буквально оттаяло при этом его лицо. - Пожалуй, - ответил он, останавливаясь и оглядываясь по сторонам. Спешащие по делам прохожие, торговцы и купцы, зазывающие в свои лавки, стук копыт лошадей, скрип колес телег и повозок, звяканье сбруи, окрики стражников, слуга у богатого паланкина надрывался во все горло, требуя уступить дорогу… Шэнь Юань давно не попадал в городскую толчею и уже чувствовал себя слегка оглушенным, так что угадать, что именно высматривает Сюй Личжи, труда не составило: наверняка место потише и поспокойнее. - Наставнику будет удобнее отдохнуть в чайной, - предложил он, указывая на край улицы, где возвышался большой дом с галереей на втором этаже. - Скорее всего, там есть уединенные места для особых клиентов, возможно, даже в саду. - Точно, - обрадованно выдохнул Сюй Личжи и двинулся туда. - Этот мастер выпьет чаю, а ты не теряй времени, купи все, что тебе необходимо, да не задерживайся особо. Вспомнив о списке с самым необходимым, составленном вместе с тетушкой Чжичжу, Шэнь Юань только усмехнулся про себя, а потом поспешил за наставником: подобало устроить его самому, да и искать учителя потом не придется. Как и предполагалось, в чайной действительно были устроены вип-места в виде беседок в глубине цветущего сада, и хотя Сюй Личжи явно сдерживал комментарии, насколько это место убого по сравнению с садами Юаньцяньго, Шэнь Юань выкупил одну такую до конца дня, а потом заказал наставнику самое хорошее вино, самый дорогой чай и самые лучшие блюда. Вышло даже не слишком накладно. Когда Шэнь Юань уходил, на стол как раз ставили первую перемену блюд, включая непременные булочки со свининой, а, попробовав вино, Сюй Личжи снисходительно заявил, что он, так и быть, задержится в этом заведении до вечера. Сунув напоследок симпатичной девушке-подавальщице пару серебряных монет, Шэнь Юань попросил ее следить, чтобы блюдо со сладостями у наставника не пустовало: бессмертный мастер Сюй, глава ордена Юаньцяньго в шаге от вознесения, обожал кусочничать за книжкой, словно сам Юань за компом. Одна из милых привычек учителя, вызывавшая у Юаня улыбку. Покинув чайную, он прибавил шагу, позволяя поглотить себя атмосфере большого города. Количество людей на улицах все еще казалось непривычным, но у Юаня был опыт жизни в мегаполисах и пользования метро, так что на толчею он очень скоро перестал обращать внимание. Первым делом он посетил лавки бумажного рынка. Как ни странно, бумагу подходящего качества удалось найти не сразу, не говоря уже о красках - проверяя товары с помощью ци, Шэнь Юань теперь остро ощущал несовершенство материалов: то минеральный пигмент был смолот неравномерно, и это заставит впоследствии краску ложиться неровно; то рисовая солома была недостаточно хорошо перетерта, отчего на поверхности возникал ощутимый рельеф, который обязательно скажется потом при письме и рисовании. В ходе своих поисков Юань даже задумался, не были ли найденные в хранилищах запасы произведены учениками Юаньцяньго, как и многое другое - еще в ту пору, когда орден был многочисленным, а рис выращивался на горном склоне. В итоге он выбрал бумагу, на листах которой стояло клеймо Цанцюн. Большие листы шириной от трех чи до целого чжана были свернуты в плоские рулоны-тюки, которые отличались друг от друга цветом наклеенной бумажной ленты: тонкая была помечена желтым, сверхтонкая - серым, а плотная бумага - голубым. Помимо этого в лавке имелась как двухслойная бумага, так и бумага для вееров: с вкраплениями слюды, каких-то золотинок или с разводами, которые на просвет выглядели, словно рисунок прожилок на мраморе. Шэнь Юань потратил не меньше получаса, под приглядом хозяина опробуя на специальном столе разные типы бумаги - какие-то лучше впитывали тушь, какие-то больше подходили для рисования, потому что создавали очень красивые разводы, а какую-то, как, например, бумага для печатей, заклинатели совершенно точно использовали для талисманов. Шэнь Юань решил купить всё. Выслушав это желание, хозяин лавки - жилистый мужчина с хитрым лицом - даже растерял свою невозмутимость. - Пятьдесят золотых лян, - сглотнув, сообщил он, закончив считать стоимость выбранного товара. Наверняка еще и удвоив полученную сумму, на всякий случай, раз уж покупатель явно при деньгах. - Тридцать, - спокойно ответил ему Шэнь Юань и попытался поднять бровь, как мастер Сюй. Безуспешно. Брови поднимались только вместе и до изящества этому движению явно было далеко, а зеркала, чтобы оценить результат, в лавке не имелось. Хозяин просиял, похоже, сообразив, что в любом случае останется в наваре. - Бессмертный мастер искусен не только в древних техниках, но и в непреходящих ценностях, - произнес он и поклонился. Шэнь Юань мысленно хмыкнул: такими купцы считали золото и серебро, ну и духовные камни, как хорошее вложение. - Только из уважения к вам, господин, сорок восемь. Шэнь Юань снова попробовал проделать фокус с бровями, и мужчина тяжело вздохнул. - Сорок пять, господин, и это последняя цена. - Ваше право, - согласился Шэнь Юань и демонстративно скучающим взглядом обвел стеллажи с бумагой и тюки, что уже начали выносить со склада работники лавки. - На тюках у вас пыль, товар дорогой, залежавшийся… Тридцать пять. - Бумага Цанцюн сама лучшая, на нее всегда находится покупатель, господин. Сорок три, - с новым поклоном поправил его хозяин, и Шэнь Юань готов был поставить ровно столько же на то, что тот искренне наслаждается самой возможностью поторговаться. - Тридцать восемь, - сообщил ему Шэнь Юань, удерживая невозмутимость. “Безмятежность!” - проорал бы сейчас Чжи-эр, но Юаню хватало и воспоминания о криках придирчивого феникса. - И вы сможете немедленно закупить новую партию бумаги, чтобы ждать следующего крупного покупателя. Довод со всех сторон выглядел весомым. Очередной вздох хозяина это подтвердил. - Сорок три, - повторил мужчина, а потом снял со стойки один из разложенных вееров и положил его на стол перед Юанем. - И этот восхитительный веер в знак восхищения талантами и красотой бессмертного мастера. Чем-чем? Юань чуть не поперхнулся, услышав про бессмертие, красоту и таланты, но веер и впрямь был просто волшебным. Резные боковые планки из черного бамбука, та самая “мраморная” бумага, только еще и с вкраплениями зеленоватых волокон, которые выглядели словно тоненькие сосновые иголочки, выступающие из густого тумана - ну и рисунок тоже был под стать бумаге: сосновая ветка, увитая лианой-киви с распустившимся цветком. - Согласен, - очарованно признался Шэнь Юань и выложил на стол деньги. Плоские тюки бумаги весили килограмм по двадцать каждый, но для цянькуней ограничений по весу не было. К тому же, Юань взял с собой несколько безразмерных мешочков, так что один из них выделил целиком под будущий бумажный запас ордена Юаньцяньго - лет примерно на пятьдесят вперед, а то и больше. Со всеми остальными пунктами в списке дела обстояли куда проще. Лавка сапожника, которую Шэнь Юаню посоветовали, оказалась действительно большой, и одну готовую пару сапог он подобрал сразу, просто повезло. Оставив мерки для второй, он купил две пары тапочек, причем вторую, вышитую плодами личи, тихо посмеиваясь, взял для наставника. Закончив с этими покупками, он отправился на базарную площадь, где все было куда более знакомо. Правда, тратить время на фокусы вроде изгнания воды и жучков из мешков Юань не стал, просто проверяя с помощью ци все подряд. Как ни странно, больше всего мороки доставили яйца: он безжалостно избавлялся от каждого, которое только начинал подозревать в несвежести, и на то, чтобы перебрать вручную две сотни яиц, ушла куча времени. Если бы цянькуни могли, они бы раздулись от количества содержимого, но пока Шэнь Юань лишь чувствовал, как понемногу расходуется вложенная в них ци. Мимо лавки редкостей он едва не прошел. Уже после того, как он вернулся за второй парой сапог, он свернул на другую улицу, желая срезать дорогу до чайной, и тут взгляд зацепился за фонарик-карусель, по внутренней поверхности которого медленно вращались фигурки лошадей, воинов и монстров. Взгляд оторвать удалось, даже пройти с десяток шагов дальше по улице тоже, а потом Юань вспомнил про терпеливо ожидающего его Сюй Личжи и сдался. Было бы нехорошо вернуться к наставнику с пустыми руками, верно? Предвечернее солнце было еще ярким, но уже золотило все, чего касалось, иначе Шэнь Юань мог бы и не увидеть даже заклинательским зрением поразительно красивую доску для го из какого-то чисто янтарного, практически полупрозрачного дерева, а рядом с ней - две покрытых черным лаком деревянных чаши с крышками. Лавочник, старик до странности не торгового вида, молча переставил набор на прилавок и открыл аккуратно притертые крышки, и Шэнь Юань пропустил между пальцев отшлифованные камни из белой ракушки и черного сланца, наслаждаясь тем, как они прохладным потоком касаются подушечек. Довольный этой последней, почти случайной покупкой, едва ли не больше, чем всеми остальными, Юань вышел на улицу и едва не столкнулся с молодой женщиной, вдруг отшатнувшейся от него с громким возгласом. - Ты?! - глядя на него, как на призрака, выдохнула она и побледнела еще сильнее. - Здесь?! Шэнь Юань ее точно не знал, и она его знать не могла, и вообще он в этом мире живет всего ничего, так что как отреагировать на подобное правильно он придумал сразу. Принял невозмутимый вид и посмотрел на девушку так, как иногда смотрел Чжи-эр на самого Юаня: вернее, сквозь него. - Этот мастер, - почему-то на язык подвернулось именно это слово, - с прекрасной госпожой не знаком. А та вместо того, чтобы представиться и хоть что-то прояснить, вдруг пошла красными пятнами, отчего ее красивое лицо перестало быть красивым, и прошипела: - Убийца! Ну, знаете ли! От неожиданности у Юаня даже бровь дернулась. - Уверены? - нет, иногда он и в прошлой-то жизни сарказм сдержать не мог. Иногда мать с сестрой даже тихо пеняли ему за эту черту, а пресловутый автор, на нетленке которого Юань отточил свой язык до бритвенной остроты, наверняка жаждал, чтобы самого грозного его критика забанили. - А если этот Шэнь убийца, не боится ли госпожа находиться с ним рядом на пустой улице вечером? Вон, солнце уже садится. Та распахнула глаза, глупо открыла рот, а потом подхватила подолы юбок и бросилась бежать. - И чего, спрашивается, хотела? - посмотрел ей в спину Юань и выбросил девицу из головы. К наставнику он вернулся почти бегом, понимая, что и так сильно задержался с покупками. - Наконец-то, этот мастер уже заждался, - заявил Сюй Личжи, едва увидев Юаня, а потом поманил к себе подавальщицу. - Еще блюдо тех булочек, хрустящих полосок, колобков из свинины и лепешек с кунжутом, красавица. Девушка мило покраснела, бросила на Сюй Личжи смущенный взгляд и, поклонившись, бросилась бегом по дорожке к кухне. Юань только моргнул. Эй, подождите, что?! - Наставник?.. - удивленно посмотрел он на Сюй Личжи, но тот только махнул рукой. - Это с собой в дорогу, - сказал он, поднимаясь на ноги и убирая книгу в цянькунь. - Этот учитель еще хочет показать ученику одно место, здесь не очень далеко. Это "не очень" затянулось почти до рассвета: сначала пришлось покинуть город, торопясь успеть до закрытия ворот, а потом снова лететь куда-то уже в ночи, под небом, полным звезд. Темная земля и деревья, отбрасывающие непроглядные тени, плыла внизу, иногда разбавляемая светлячками огней, зажженных на рыбацких лодках, или пятнами фонарей деревень, Сюй Личжи вновь напевал себе что-то под нос, а Юань всерьез раздумывал над вопросом, что будет с заклинателем, если вдруг он начнет дремать на мече - не уподобится ли он водителям в его мире, что засыпали за рулем от монотонной дороги. Небо начинало едва-едва светлеть на востоке, когда наставник направил Синьлинь к земле. Мечу здорово подходило это имя - "Сердце леса", он ощущался как-то очень созвучно с природой, и это добавило Юаню тем для размышления. Ведь как-то же Сюй Личжи получил свой клинок? Не купил же он его? - Ты спишь на ходу, что ли? - окликнул Шэнь Юаня наставник, раздвигая ивовые заросли, чтобы выйти к топкому берегу реки, заросшему невысоким тростником. - Иди сюда! - Мы что, собираемся пересекать реку вплавь? - пробурчал себе под нос Юань, пробираясь вслед за мастером Сюй между деревьев. Под ногами хлюпало, хорошо еще, новые сапоги были зачарованы от грязи и промокания, а то получилось бы обидно - испортить хорошую обувь, не успев ее толком поносить. - Нет. Но если ученик хочет поплавать, этот мастер не будет ему мешать, - хмыкнул Сюй Личжи, останавливаясь на сухом клочке берега. - Здешние водяные змеи будут очень рады. - Змеи?! - с опаской пробурчал Юань, на всякий случай начиная внимательнее смотреть под ноги и ступать осторожнее. - Этому ученику хватило тех жутких пауков, теперь еще и змей каких-то того гляди подсунут… Глядя, как он шагает, будто журавль на болоте, Сюй Личжи засмеялся. - Хорошая мысль, - сообщил он, а потом вдруг посерьезнел и бросил Синьлинь на землю. - Вставай на меч, ученик. Твоя задача - смотреть только на него и идти по нему за мной, все остальное тебя пока не касается. Серая дубовая кора ножен почти сливалась с сухими сломанными ветвями, лежавшими на земле. Шэнь Юань посмотрел на наставника, потом на меч, а затем пожал плечами и наступил на край ножен. Распоряжение было странным, но, в конце концов, это был мир сянься: тут, когда наставник говорил прыгать, ученик сначала прыгал, а потом спрашивал, достаточно ли высоко. Впрочем, сузить внимание оказалось легко: стоило наступить на ножны, как они словно сделались прозрачными, и снова стали видны тонкие коричневые прожилки на янтарном лезвии. Внезапно они засветились, разгораясь все ярче, развернулись вперед, будто скрученные листья призрачного папоротника, и Шэнь Юань двинулся за ними, почти без усилия удерживая внимание на обрисованной светом дорожке. Сюй Личжи делал очередной шаг вперед, и Юань двигался следом, ставя ногу туда, где мгновением раньше стояла нога наставника, меч тихо дышал ци в том же ритме, и поверхность клинка становилась все шире, а прожилки - все толще и ветвистей. Сюй Личжи шел и шел, легко и упруго, пока вдруг не шагнул резко в сторону, а Шэнь Юань, не успев остановиться, воткнулся лбом в ствол сосны и отшатнулся, схватившись за пострадавшее место ладонью. В стороны полетели бледно-рыжие чешуйки, а Шэнь Юань, опешив, вдохнув полной грудью густой смолистый запах, смотрел на ствол исполинской янтарной сосны, не понимая, откуда она взялась. Впрочем, ни ив, ни речки рядом тоже не было, а это дерево… Он задрал голову, пытаясь разглядеть его вершину, но крона горела золотым огнем, отражая лучи восходящего солнца, и этот свет слепил глаза. Юань пошатнулся, оперся ладонью о ствол - почему-то гладкий и прохладный, хотя кора живого дерева должна была ощущаться совсем по-другому, - и вздрогнул, почувствовав мощные потоки ци, текущие вместе с древесными соками в сердце этого исполина, обхватить которого потребовалось бы человек десять, а то и больше. Настоящая секвойя?! Нет, даже больше! - Единственная в мире Величайшая сосна Юйхоцзян, Пылающий меч императора, - произнес Сюй Личжи, явно довольный произведенным эффектом. - Если мой ученик прочел труд Фэн Цзиньтао, это имя должно быть ему знакомо. - О! - выдохнул Шэнь Юань, посмотрев на секвойю совсем другими глазами, а потом оглянулся по сторонам. Книгу знаменитого главы Юаньцяньго он прочел от корки до корки, в отличие от "Шести наложниц", на которую все никак не хватало времени, благо, она была скорее монографией на полсотни страниц - мелочь, по меркам Юаня. - Так раньше орден располагался здесь? Вокруг бушевал, выходит, не просто лес, а та самая Чаща Раскаленных Лезвий, которая, не приближалась, впрочем, к территории Юйхоцзян. Величайшая сосна, оплетавшая своими корнями мощную духовную жилу, что пролегала глубоко в земле, словно отгораживалась от Чащи слабо мерцающим пологом - тысячи пылинок искрились в солнечном свете. Две стихии янской драконьей жилы, огонь и металл, преобразовали деревья над собой в духовные. Агрессивные и опасные растения обладали потенциалом разумности, и именно здесь будущий основатель Юаньцяньго создал первую технику усмирения деревьев. А потом то, что стало специализацией ордена - то самое развитие понимания сути ци, заставившее мастеров Юаньцяньго выбирать в ученики одаренных с сильными древесными, водными и воздушными корнями и приведшее к восстановлению стихийного баланса в ци в Чаще Раскаленных Лезвий, вызвало нездоровый ажиотаж как среди смертных, так и в заклинательском мире. На духовные техники Юаньцяньго нашлось слишком много желающих, и орден был вынужден уйти в тень, скрывшись на вершине горы Ста водопадов. Чаща Раскаленных Лезвий осталась, но без симбиотического ордена быстро деградировала обратно к безумию и стала непроходимой, скрыв за своими зубастыми отравленными створками золотую жемчужину - Величайшую сосну Юйхоцзян. - Все верно, ученик, - ответил Шэнь Юаню Сюй Личжи и, поднявшись на один из огромных кряжистых корней Юйхоцзян, огляделся вокруг, как капитан с корабельного мостика. На фоне Великой сосны Сюй Личжи казался букашкой, но Юань чувствовал его духовную силу, и та сияла рядом с силой Юйхоцзян, как костер и зажженный от него факел. - Здесь все началось, здесь продолжается, и однажды именно сюда ты приведешь своего ученика, чтобы он слился с Юйхоцзян и обрел свой собственный меч. По-го-ди-те! - К-как это, слился? - запнувшись, с подозрением уточнил Шэнь Юань. Меч - это важно, конечно, и даже радостно, но… - Нет, этот ученик, можно сказать, вырос на грядке и энтом тоже уже привык себя ощущать при необходимости, но сливаться с Юйхоцзян? В духовном экстазе, надеюсь, не более того? Сюй Личжи расхохотался и спрыгнул с соснового корня на землю. - Тебе следует погрузиться в медитацию, - он снова несильно ткнул Шэнь Юаня в лоб, заставив сесть на лесную подстилку из иголок, травы и сухих листьев. - Почувствовать ток ци внутри Юйхоцзян, настроиться на него, раствориться в нем, ведь только так Величайшая сосна сможет вырастить то, что станет частью тебя. - Что? Третий глаз? - занервничал Шэнь Юань, боясь подумать про второй член. А вдруг еще одно ухо? - Меч, дурень, - пуще развеселился Сюй Личжи, а потом посмотрел уже серьезно. - Не бойся, Шэнь Юань. Юйхоцзян услышит твою душу так, как не слышишь ее ты сам. Ладно. Если все пройдет удачно, у него будет свой меч. Точно! Он же сможет летать! Подавив волнение, Юань привалился спиной к одному из торчавших из земли корней и, закрыв глаза, коснулся дерева своей ци. А потом, неожиданно для самого себя, влился в могучий ток всем, что у него было, уже не заботясь, что открывается нараспашку, словно перед священником, и волны яркой, оглушающе мощной ци подхватили и унесли куда-то наверх, к сияющей золотом кроне. Поток ци у Юйхоцзян оказался разным: звенящий каждой нотой металл у корней спаивался в исполинское тело, а потом разбавлялся пламенем, и чем выше, тем чище была огненная стихия. Собственная ци Шэнь Юаня словно очищалась и закалялась в этом токе, пока не замерла там, на самом верху, словно обретя собственное звучание. Это было… Словно попадание в пламя сжигаемого попутного газа на нефтяной вышке: море огня на невероятной высоте, такой огромной, что захватывало дух. А потом циркуляция ци перенесла его через гребень, точно на самом крутом аттракционе русских горок - и от падения вниз Шэнь Юань не закричал только потому, что чувствовал, как держит его этот поток, обрушиваясь вниз вместе с ним. Ну, и еще потому, что кричать было нечем, это тоже, да. Более-менее очухался он только к самому низу, уже осознанно опускаясь в токе ци обратно, и дружелюбный исполин вернул его к земле - в тело? - почти нежно, даже обдав напоследок волной, больше всего похожей на ласковое поглаживание по голове. Шэнь Юань с трудом приоткрыл глаза, чувствуя, как кружится от иллюзии падения голова и колотится от адреналина сердце, разжал руки, сполз вниз по стволу и сел, прижимаясь к нему спиной. По сравнению с подобной медитацией даже 3D-шлем с эффектом присутствия был полным отстоем. - Понравилось? - ухмыльнулся Сюй Личжи, сидевший на корне поодаль. - А где меч? - невпопад ответил ему Юань, решив от греха подальше остаться пока на земле. Ноги бы его точно не удержали. - Когда он созреет, ты почувствуешь, - улыбнулся Сюй Личжи, подходя ближе и подхватывая его под локоть, чтобы помочь встать. Уф, ноги не подвели, Шэнь Юань не опозорился, успех. - Совместная медитация с Юйхоцзян рождает завязь, но даже Величайшей сосне нужно время, чтобы вырастить клинок. О, точно. Юань влился в энергообмен всем собой и на какое-то время восстановил баланс, так что ничего странного, что произошло, так сказать, духовное зачатие. Обалдеть. - Его тоже подкармливать надо? - Юань прикинул, сколько ци понадобится этому гиганту - в отличие от золотой ивы, потом посчитал время на путь туда и обратно и тяжело вздохнул. Получалось, времени на сон не останется совсем. - Нет, ученик, - а Сюй Личжи призвал Синьлинь и уже поднимался на него, похоже, закругляя познавательную экскурсию. - Величайшая сосна сама вытянет из земли и металл и ци, а ты… - Он окинул Шэнь Юаня хитрым взглядом и вдруг подмигнул. - А ты в следующий раз придешь сюда уже мастером и без этого наставника. Так что запоминай дорогу. Чего-о-о?