Простые вещи

«Оазис» гремели на всю машину. Гарри, довольно улыбаясь, постукивал пальцами по рулю, пока Дин и Рон фальшиво подпевали музыке, надрываясь так усердно, что им удавалось перекричать солиста. Поттер весело фыркнул и крутанул ручку увеличения громкости. Его друзья тут же запели ещё яростнее. — Ты и я будем жить ве-е-е-чно! — прокричал Дин, сидевший на пассажирском месте. Пожилая Тойота разрезала свежую весеннюю ночь. Гарри приоткрыл окно, подставляя лицо свежему ветру. — Найди в пакете бутылку воды, пожалуйста! — крикнул он Рону, кинув быстрый взгляд на заднее сиденье. — Где она? — раздался едва слышный сквозь гремящую музыку голос. — Чёрный пакет, — отозвался Гарри. — Может быть, я просто хочу лета-а-а-ть! — Дин, ради бога, хватит, — рассмеялся Поттер. — Я не вижу никакого чёрного пакета, — встрял Рон, просовывая рыжеволосую голову между сидений. — Сбоку лежал, ну. — Нет его там! Гарри кинул быстрый взгляд на высвечиваемую фарами дорогу — та была абсолютно пустой. Рон отодвинулся, и Поттер повернулся назад, чтобы указать пальцем на нужный пакет. Всего на мгновение. Одно короткое мгновение. — Гарри! — Твою мать! Он увидел фуру, несущуюся им навстречу, ещё когда поворачивался обратно к дороге, ведомый криком Дина. Вцепившись в руль, Гарри резко крутанул его в бессмысленной попытке одним рывком свернуть на обочину. Скрежет металла был таким громким. Стекло, будто взорвавшись, осыпало его плечи. Он сделал глубокий, испуганный вдох и проснулся. Близорукие глаза испуганно метались, выхватывая из темноты комнаты очертания то одного, то другого предмета. Задохнувшись, Гарри сел одним рывком, чувствуя, как капелька пота стекла по его переносице вниз. Футболка прилипла к спине, а дыхание вырывалось из его грудной клетки короткими хриплыми толчками. Он нашарил очки на прикроватной тумбочке и поспешно водрузил их на нос. Комната обрела чёткость, и Гарри принялся жадно рассматривать её, одновременно вцепившись пальцами в смятую простынь. Это немного помогало — осознать, что он дома, что нет ни «Оазис», ни дороги, ни руля, ни скрежета металла. Есть только двести сорок четвёртый день. Гарри сделал ещё несколько глубоких вдохов и выдохов, а затем спустил ноги с кровати, почти наслаждаясь холодом паркета. Ещё одна зацепка за реальность. Не желая даже пытаться заснуть обратно, он поднялся с кровати и начал обычную утреннюю рутину — раздвинуть плотные шторы, впуская тусклый свет заглядывающего в окно фонаря, пройти в ванную, умыться ледяной водой, добраться до небольшой кухни, сварить кофе, хорошенько сдобрить его сахаром. Включить компьютер без единой надежды увидеть Дракона онлайн так рано — и всё же проверить, просто на всякий случай. Он так нуждался в нём сейчас. Если бы только они были рядом… Даже эти ужасные, липкие пробуждения стали бы иными. Стали бы легче. Возможно, ему и правда стоило начать действовать. Гарри распахнул шкаф, чтобы переодеться в чистую одежду, и невольно замер, бросая угрюмый взгляд в дальний угол. Где-то там, в самом низу, заваленная постельным бельём и запасными подушками, стояла коробка, в которую он убрал все свои награды. Коробку хотел выкинуть, но Сириус уговорил оставить. Иногда Гарри думал о том, чтобы всё-таки тайком вынести её из дома и похоронить под грудой чужого мусора. Довольно символично — будто бы оставить там своё прошлое. Себя самого. Забрав с кухни чашку с остывающим кофе, Гарри сел за компьютерный стол и пододвинул к себе клавиатуру. Дракона ожидаемо не было в сети, но Поттер, не особо раздумывая над тем, что делает, всё равно принялся печатать. Эти сообщения, пусть ответ на них он прочитает только вечером, вернувшись из мастерской, держали его на плаву. Marauder: мне опять снился тот сон. иногда я думаю: что бы я сделал, если бы мне предложили стереть память? и понимаю, что не стал бы соглашаться. я должен помнить. потому что я так виноват. некоторые скажут, что я зациклился на горе, что я не даю себе шанса прожить его… но я знаю, что ты так не скажешь. Marauder: я надеюсь, у тебя сегодня будет хороший день. или, по крайней мере, сносный. и хочу сказать… Marauder: я очень жду рождества. мне не хватает наших разговоров. я очень часто думаю о том, что хотел бы обнять тебя. Marauder: желаю тебе доброго утра, если ты зайдёшь сюда, когда проснёшься. Он нажал на энтер, отправляя последнее сообщение, отпил кофе и откинулся на спинку стула, прикрывая глаза. Во рту стояла неприятная горечь. *** — Пап, — позвал Гарри, выныривая из-за капота. — Сетки для бензонасоса где лежат? — Сходи к Мэри, — приглушённо отозвался лежавший под машиной Сириус. Гарри видел только его ноги в потёртых джинсах, украшенных масляными пятнами. — Она с утра у меня последние забрала. — Ага, — кивнул Поттер, машинально вытирая перепачканные руки о комбинезон. Он опять забыл надеть перчатки, и теперь планировал всю неделю оттирать от кожи и ногтей то, что не должно было оттираться в принципе. Поправив волосы тыльной стороной ладони, Гарри направился к неприметной двери, ведущей в соседний бокс, где работала Мэри. И она, и долговязый Стэн, работавшие с Сириусом уже много лет, знали его ещё ребёнком — восторженным шестилетним мальчишкой, что ответственно подносил ключи своему крёстному. Когда-то это было здорово — Гарри словно находился в большой семье, — но после аварии и эта часть его жизни приобрела горькие ноты. Их сочувствующие взгляды были невыносимы. Он этого не заслуживал. Поттер мог лишь порадоваться тому, что со временем Мэри и Стэн сменили тактику с проявлений сочувствия на попытки сделать вид, что ничего не произошло. Это было правильно, в конце концов, ведь жизнь продолжалась. Только Гарри не мог сдвинуться с мёртвой точки. Время в мастерской, когда-то приносившее лишь чувство удовлетворения и радости, теперь бередило что-то внутри, но Поттер не представлял, чем ему ещё заняться. Он больше ничего толком не умел, а переход к новому и неизвестному был созвучен с продолжением жизни. «Ты должен двигаться дальше» — так сказал ему Стэн ещё летом, но он не представлял, как ему следовать этому напутствию. Толкнув дверь, Гарри замер на пороге. Мэри стояла посреди бокса, уперев руки в бока, и наблюдала за стареньким Фордом «Англия», что медленно въезжал внутрь. Голубая машина, неприятно скрипнув тормозами, заехала на эстакаду и остановилась. Дверь открылась, и на бетонный пол аккуратно спустился лысеющий рыжеволосый мужчина. — Спасибо, что взялась, Мэри, — сказал он. — Знаю, у вас много работы… — О, ерунда, Артур, — она махнула рукой, её длинные тёмные волосы, собранные в высокий хвост, качнулись от плеча к плечу. — Я чиню эту старушку уже десять лет, мне каждый болтик знаком. Мигом разберусь. — Ещё поездит, а? — усмехнулся Артур. — С божьей помощью, — фыркнула Мэри. Гарри сжал в пальцах дверную ручку, скидывая с себя оцепенение. Он сделал шаг назад, намереваясь трусливо скрыться в своём боксе, но было поздно — Артур Уизли обернулся к нему. — О, Гарри, — сказал он, глядя на него с некоторой растерянностью. — Помогаешь Сириусу? Поттер сглотнул слюну, разом превратившуюся в омерзительный вязкий комок. Затем слабо кивнул. — Что ж, — по-прежнему растерянно сказал Артур и всплеснул руками. — Это замечательно. Гарри подавил детское желание зажмуриться. Артур и Молли были для него практически родными с тех пор, как они с Роном познакомились в детском картинговом клубе. Они быстро стали неразлучными друзьями, и он был вхож в дом Уизли — проводил там выходные и праздники, и его воспоминания об их большом доме, стоящем на окраине деревни, были наполнены светом и радостью. Всё, конечно же, изменилось и здесь. Не могло не, учитывая, что младший сын семьи Уизли лежал в коме по вине Гарри. Уизли не винили его, конечно. Не сказали ни единого плохого слова, но Поттер видел заплаканные глаза матери Рона, видел белое лицо его отца, видел его братьев и сестру. После аварии Гарри приезжал к ним однажды, и горькая пустота, утрата, которая наполнила когда-то шумный и полный счастья дом, казалась ему немыслимой. Он был ужасным трусом. Ему не хотелось быть там. К его ужасу, Артур не ушёл. Напротив, он подошёл ближе и протянул Гарри руку. — Я весь в масле, — только и мог сказать он, демонстрируя мистеру Уизли перепачканную чёрными кляксами ладонь. — Ох, да, — тот, словно опомнившись, махнул рукой и опустил её. — Как твои дела? — Нормально, — слово казалось неправильным. — Папа попросил помочь со срочным ремонтом, так что… Артур улыбнулся. Гарри заметил, что морщины у его рта стали глубже, а на висках прибавилось седых волос. Этот в прошлом бодрый и полный энергии мужчина постарел за полгода на добрых десять лет. — Замечательно, замечательно, — мистер Уизли закивал с такой радостной интенсивностью, словно Гарри сообщил ему, что поступил в Оксфорд. — Есть планы на Рождество? — Да, я буду у Невилла с Луной. — Они всё ещё живут в Лутоне? — Ага. Артур снова кивнул. Он стоял прямо, Гарри же сгорбился, сам того не замечая. Он не знал, куда девать руки, куда кинуть взгляд. — Ну, если захочешь, приезжай к нам на праздниках. Джинни завтра вернётся с материка, Билл с Флёр тоже приедут… Семейное собрание, в общем. О, и Гермиона обещала заглянуть, но тоже после Рождества. Это звучало, как ночной кошмар. Гермиона, с которой они не разговаривали… Ну, уже двести сорок четыре дня, в общем-то. Гермиона и вся семья. Вся, кроме одного человека. — Спасибо, — хрипло отозвался Гарри, изо всех сил старавшийся звучать нормально. — Я заеду, если получится. Уголки губ Артура опустились. Было очевидно, что не получится. Очевидно всем. — Ну, значит, до встречи, — неуверенно сказал он и вновь поднял руку. Потом, опомнившись, опустил её. — До встречи, — эхом отозвался Гарри. Он не сдвинулся с места до тех пор, пока Артур не вышел на улицу. Затем, так и не попросив ничего у Мэри, Поттер попятился и рванул в свой бокс. — Есть сигарета? — сдавленно спросил он, остановившись у ног Сириуса. Тот чем-то звякнул и поспешно выкатился из-под машины. Его волосы, забранные в пучок, растрепались, опадая прядями вдоль красивого лица. — Что случилось? — спросил Сириус. Гарри поджал губы. Говорить правду не хотелось, но сдавать назад тоже было поздно. Поэтому он тихо отозвался: — Артур пригнал машину. — Ох, я… Малыш, я правда не знал, Мэри не сказала… — виновато начал Сириус, но Гарри его перебил: — Всё в порядке, это не твоя вина. Вообще ничья. Просто… Можно мне сигарету, а? Сириус тяжело вздохнул — вовсе не из-за того, что Гарри собирался курить, — и достал из кармана джинсов помятую пачку. Поттер дрогнувшими пальцами вытащил из неё сигарету, в другую руку принял зажигалку, и поспешил на улицу, прямиком в аромат дождя, причудливо мешающийся с запахами жжённой резины и выхлопных газов. Гарри щёлкнул зажигалкой, глубоко затянулся и сразу же принялся кашлять. Семейное собрание. Не Рон должен был лежать сейчас в больничной палате. Не Дин должен был оказаться в шести футах под землёй. Это должен был быть он, Гарри. Всё было бы иначе. Всё было бы лучше.

***

star.dragon: Я бы спел тебе «на прошлое Рождество». Marauder: она же грустная. star.dragon: Ну и что? Я люблю её. Всегда включаю вместо этих жизнерадостных гимнов. Marauder: хах. я любил гимны раньше, между прочим. star.dragon: Ты образумился? Marauder: скажем так, сейчас я бы предпочёл твоё пение любому гимну. star.dragon: Ну, ты даже его не слышал. Marauder: хм. вообще-то, ты можешь записать себя на диктофон и отправить мне на почту… если это не будет слишком для тебя. star.dragon: Я подумаю над этим. star.dragon: Итак, что у тебя на столе? Marauder: пирог с патокой, немного индейки, немного картошки. бутылка вина. star.dragon: Только не говори мне, что ты любишь этот ужасный приторный пирог. Marauder: больше всего, вообще-то! star.dragon: Это же чистый сахар. Если бы я знал о тебе этот факт заранее… Marauder: хаха. бросишь меня теперь? star.dragon: Боюсь, для этого уже слишком поздно. Marauder: а что в твоём праздничном ужине? star.dragon: Я просто взял чуть-чуть рыбы с картофелем и сладкий пудинг на вынос. Мне не особо хочется есть, ну, ты знаешь. И у меня тоже есть вино :) Marauder: какое ты любишь? star.dragon: Белое. Сухое. Marauder: о господи. нет. сладкое, красное. star.dragon: Знаешь, возможно, бросить тебя всё-таки не поздно. Marauder: :P отвали. Marauder: в любом случае… я рад, что ты со мной. сегодня и вообще. star.dragon: Я тоже рад, Маро. Честно говоря, я уже не думал, что это Рождество может что-то спасти, но ты смог это сделать. star.dragon: Ладно. Что ж, расскажи мне о том, как всё было. Ты долго готовил? В магазине была очередь? Ты включил какую-нибудь музыку или сидишь в тишине? Кто позвонил поздравить тебя? Расскажи мне обо всём. Гарри улыбнулся, глядя в экран, и принялся печатать. Он рассказал всё, как и попросил Дракон, и задал встречные вопросы — ему была так интересна каждая деталь, он мог бы читать его часами. Они говорили и говорили, пока Гарри сидел, ковыряя вилкой пирог и подливая себе вина, освещённый яркой гирляндой, переливавшейся на окне. Они говорили о прошлом — о хороших его частях и, совсем чуть-чуть, о плохих. О детстве, о школе, о родителях; о мальчике, в которого Дракон был влюблён, но с которым вёл себя, как полный придурок, потому что не хотел этого в себе признавать. И Гарри даже смеялся. В его грудной клетке стало так тепло, словно кто-то вылил ему на сердце тёплый воск, и теперь этот воск окутывал сердечную мышцу, не позволяя ей утонуть в холоде — по крайней мере, этой ночью. Время давно перевалило за полночь, а напечатанные строки улетали вверх сотнями, когда Дракон написал: star.dragon: Мхм. Я не планировал пьянеть, но, кажется, стоило поесть чуть плотнее перед вином. Мне приходится поправлять опечатки, когда я пишу сообщение. Marauder: это забавно. мне тоже. star.dragon: Знаешь, что немного странно? Быть рядом с тобой в тепле и уюте, выпить бутылку вина, но не иметь возможности сделать какую-нибудь пьяную глупость. Marauder: какую глупость ты хотел бы сделать? star.dragon: Это очевидно. Marauder: о, брось. не для меня. star.dragon: Подумай. Гарри замер, нервно облизнул покрасневшие от вина губы. У него в голове тут же образовалось много догадок, и от каждой из них в животе сворачивался плотный горячий узел, но он не решился назвать ни одну из них. Marauder: просто скажи. star.dragon: Я бы поцеловал тебя, конечно же. star.dragon: И если ты сейчас замолчишь… Marauder: нет, я… определённо не собираюсь молчать. как бы ты это сделал? star.dragon: Мы бы сидели рядом и разговаривали. Ты бы рассмеялся, а я бы взглянул на твои губы в сотый раз за вечер, взял бы тебя за подбородок и нежно развернул к себе. И поцеловал. Коротко, чтобы дать тебе возможность самому решить, продолжить ли нам. Marauder: не думаю, что я бы дал тебе отстраниться. твои губы, какие они? star.dragon: Довольно тонкие. А твои? Marauder: скорее полные. обветренные. я вечно сдираю с них кожу, когда нервничаю, а нервничаю я много. star.dragon: Я мог бы засунуть язык тебе в рот? Гарри вздрогнул, нервные пальцы вцепились в край футболки, бездумно её оттягивая. Это было что-то новое, что-то яркое. Они ещё ни разу не говорили так, и одна лишь мысль о простом поцелуе показалась ему обжигающей. Он с трудом продолжил печатать, исправляя целую кучу опечаток, на этот раз вовсе не от того, что его голова немного поплыла от вина. Честно говоря, от слов Дракона он и вовсе протрезвел. Marauder: мог бы. конечно, мог. Marauder: я бы притянул тебя как можно ближе. хотел бы прижаться к тебе. может быть, залезть рукой под твою футболку? ты в футболке? я бы ужасно хотел коснуться твоей кожи. star.dragon: Ох, чёрт. Да, я в футболке. Мне кажется, твои руки должны быть горячими. Marauder: они и есть горячие. мне жарко и у меня сейчас сердце из груди выпрыгнет. star.dragon: У меня тоже. Что бы ты ещё хотел сделать? Marauder: я бы… Руки Гарри замерли над клавиатурой. Чёрт побери, была масса вещей, которые он мечтал сделать с этим человеком — причём уже довольно давно. Одни лишь сны, куда более приятные, чем те, что приходили к нему обычно, начали сниться ему ещё месяц назад. Конечно, в них не было лиц, только абстрактные руки и чьи-то губы, но во сне Гарри всегда знал, кто делает с ним всё это. Он на мгновение зажмурился, набираясь смелости, а затем, наплевав на всё, продолжил печатать. Marauder: я бы усадил тебя на стул или на кровать и развернул к себе. а потом опустился бы перед тобой на колени. star.dragon: Блять. Marauder: прости, это слишком? star.dragon: Нет. Нет, это охуенно. Просто продолжи, пожалуйста. Marauder: я бы задрал твою футболку вновь, прижался бы губами к твоему животу. и, если ты мне позволишь, я хотел бы спустить твои штаны и бельё ниже. star.dragon: Не спрашивай, я позволю. Я позволю тебе всё. Всё. Одного этого слова было достаточно для того, чтобы Гарри тихонько застонал. Он кинул взгляд вниз — его член полностью стоял и ощутимо оттягивал ткань спортивных штанов. Marauder: я бы взял у тебя в рот. Marauder: честно говоря, я не очень хорошо это делаю, но я бы старался. star.dragon: О господи. Я уверен, мне бы понравилось в любом случае. Marauder: я пытался бы дышать носом и расслабиться, чтобы взять тебя как можно глубже. ты большой? star.dragon: Средний? Чёрт, не знаю. Дюймов семь. Может, с половиной. Marauder: я так хочу себя потрогать, в смысле, на самом деле, я просто сейчас умру. star.dragon: Так потрогай. star.dragon: Ты позволил бы мне кончить тебе в рот? Гарри задохнулся, откидываясь на спинку кресла. Просунув дрожащую руку за резинку штанов, он с силой обхватил свой член, тут же застонав — прикосновение почти потрясло его, и он был уверен, что ему не понадобится много времени, чтобы кончить. Печатать одной рукой было не слишком удобно, но он уже не мог перестать прикасаться к себе. Marauder: да. да, чёрт возьми. я бы взял тебя так глубоко, как бы только мог, помогая себе рукой, если нужно, чтобы ты мог кончить мне в горло. и я бы всё проглотил. star.dragon: Блять. Обычно я веду себя тихо, но, кажется, я бы кричал. Из-за тебя. Ты бы это сделал со мной. star.dragon: Я бы уложил тебя на кровать после этого, после того, как смог бы вновь управлять своим телом — знаешь, это было бы непросто. Но я хотел бы позаботиться о тебе. Marauder: да, пожалуйста. star.dragon: Я бы сел на твои бёдра, взял твой член в руку и начал бы тебе дрочить. star.dragon: Медленно, отдельно проходя большим пальцем по уздечке. У тебя выступает много смазки? Гарри тихонько всхлипнул и усилием воли замедлил движение руки. Он провёл по члену именно так, как описывал его собеседник — плавно, потирая уздечку на каждом движении. Это было сродни пытке; он был ужасно чувствителен, но ему хотелось следовать словам на экране. Те казались такими реальными. Marauder: сейчас просто куча. star.dragon: Ох. Значит, я размазал бы её по всей длине. Я бы касался снова и снова, постепенно ускоряясь. Ты хочешь, чтобы я ускорился? Marauder: да, пожалуйста, прошу тебя. star.dragon: Тогда я бы так и сделал. Я бы сжимал тебя очень крепко, слушая твои стоны, но не позволял бы тебе двигать бёдрами — хочу, чтобы ты подчинялся только моим движениям. star.dragon: И когда ты бы, наконец, кончил, я бы слизал твою сперму с ладони. Уверен, ты потрясающий на вкус. Последнего сообщения хватило для того, чтобы Гарри и в самом деле кончил, едва успев ускорить движения руки. Он зажмурился, закусывая губу, стон длинно прорвался сквозь его стиснутые зубы, звуча в тишине комнаты почти оглушительно. Сперма брызнула вверх, запачкав всю его футболку, несколько капель попали на подбородок. Он открыл глаза, продолжая тяжело и часто дышать, и чуть съехал по стулу, пытаясь собрать мысли в единое целое. star.dragon: Ты кончил? Marauder: да. ещё как. а ты? star.dragon: Ещё четыре сообщения назад. star.dragon: Блять, у меня всё одеяло в сперме. Придётся менять постельное и это из-за тебя! Я сейчас вернусь. Marauder: хах. господи, это было невероятно. я никогда не понимал, зачем люди это делают… в смысле, виртуально. теперь понял. Гарри с трудом поднялся со стула и на ватных ногах дошёл до прикроватной тумбочки. Вытащив из нижнего ящика влажные салфетки, он наскоро привёл себя в порядок, и, сняв грязную футболку, вернулся к компьютеру. В голове стоял приятный туман — он ещё никогда не ощущал ничего подобного от простой мастурбации. Впрочем, было довольно сложно назвать произошедшее «простой мастурбацией». star.dragon: Ох. Что ж… Пьяная глупость зашла дальше, чем я ожидал. Но это было замечательно. Marauder: знаешь, что было бы ещё лучше? star.dragon: Хм? Поттер прикусил губу, глядя на экран монитора. Кажется, он действительно собирался это сделать и, виной тому выпитое вино или потрясающий оргазм, ему даже не было страшно. Marauder: знать, что именно представлять. знать, как ты выглядишь. star.dragon: О. Я бы тоже этого хотел. Marauder: так ты не против обменяться фотографиями?.. для начала. star.dragon: Совершенно нет. Честно говоря, я думал об этом уже несколько недель. Marauder: я тоже. сейчас? star.dragon: Мхм. star.dragon: Может быть, завтра? Я бы хотел сделать это на свежую голову. Сейчас я уже ничего не соображаю. Marauder: да, ты прав. это хорошая идея. думаю, нам обоим стоит пойти спать, потому что у меня тоже всё плывёт. star.dragon: Тогда спокойной ночи. Спасибо за чудесное Рождество. Оно закончилось лучше, чем я мог предположить, хаха. Marauder: мне тоже очень понравилось. а теперь обними себя, пожалуйста, и знай, что это я обнимаю тебя — пусть и только мысленно. Гарри засыпал так, как не засыпал очень давно — быстро, спокойно, с улыбкой. Во сне его вновь касались незнакомые руки — почему-то они всегда были непременно с длинными бледными пальцами; касались губы — тонкие, теперь он это знал, — а сам он зарывался носом в мягкие пряди чужих волос. Его уверенность не погасла к утру, напротив, набрала силу. Адрес электронной почты Дракона он просил без всяких сомнений.