Ритегрианский уик-энд

      Софи всегда вставала рано, в 6-7 часов утра. И в этот раз ритегрианка встала столь же рано, не смотря на выходной - на часах было пять минут восьмого, когда чешуйчатая, потянувшись, села на своей импровизированной кровати, глядя вокруг, в окна машины.       Туман. Непроницаемая, молочная дымка закрывала всю территорию вокруг G2, словно бы кто-то очень хорошо распарил парилку в какой-нибудь сауне. Казалось бы, стоит выглянуть наружу, и не увидишь кончик своего носа. И откуда только такое испарение? Вроде бы ночью не было дождя.       Потянувшись, чешуйчатая, накинув на плечи пиджак, поправила рубашку, застегнула и выпрямила брюки, а затем, открыв дверь, вышла из машины, оглядываясь кругом.       - И с чего такая мгла? - мрачно спросила в пустоту кайманка, чувствуя, как холодок бежит по спине. Вздрогнув, Софи протерла глаза, уныло осмотрелась кругом, похрустела всеми костями в теле, быстро размялась и, чувствуя себя не комфортно среди этой хмари, вернула на места кресла, сев за руль. - Как-то тут... Неприятно.       Ничего съестного со вчера не осталось, если не считать соленых орешков, которые совершенно не годились на завтрак. Почесав затылок и, в очередной раз потерев глаза, Софи, не с первой попытки, завела машину, еще раз оглядываясь вокруг.       Среди тумана мрачно и жутковато просвечивались далекие силуэты деревьев и травы, безмолвно заставшие будто бы в каком-то молочном пудинге. Порой взгляд Софи задерживался среди силуэтов, которые, как казалось ей, двигаются во мгле.       Включив габаритные огни машины в аварийном режиме, ритегрианка задумалась о том, что ей делать дальше? Ехать в обозначенный вчера пункт назначения по такому туману - самоубийство в чистом виде. Стоять же на обочине, пока желудок требовательно просит что-то опустить в него, и ждать непонятно чего, тоже не было не малейшего желания. Что же оставалось, ехать назад, на ту странную заправочную станцию? А был ли выбор?       Медленно развернувшись, Софи поехала назад, не разгоняясь быстрее 20 миль в час, чтобы, в случае чего не влететь во впередиидущую машину. То и дело ей казалось, что в тумане кто-то двигается, словно бы следя за ней. Несколько раз чешуйчатая даже останавливалась, так как впереди или сбоку видела какое-то движение. В последний раз, чувствуя, что в душе набирается раздражение и едва уловимую тревогу, Софи, открыв дверь, вышла из машины, и, всматриваясь в мглу впереди на хайвее, несколько раз окрикнула того, кто пытается играть с ней.       - Я видела тебя! Покажись! У меня есть пушка! Ох, scheiße, давай выходи! Ты мне все нервы вымотал!       Но ответа не последовало. Лишь тишина, и только где-то далеко, тихо завывал ветер, переходящий в легкий шелест редких деревьев и травы.       - Эй? Кто здесь? - поджав губы, Софи поспешила сесть в машину, закрыв дверь. Назвать Софи боязливой - это значит оскорбить её. Совершенно бесстрашная, прямолинейная и спокойная, она почти никогда не боялась какой-то ерунды, вроде тумана, в голове у нее не было никаких домыслов или пугалок, чтобы расшатать свои собственные нервишки. Но сейчас ей действительно было не по себе - что-то во всей этой ситуации была не нормальным, лишенным смысла, пугающим, вызывающим дискомфорт.       Желание обезопасить себя стало преобладать над здравым смыслом. Потому Софи, открыв бардачок, взяла оттуда небольшой футляр с кодовым замком, открыла его и достала револьвер 357-го калибра. Взяв его в руку, она ощутила приятную тяжесть, от которой вернулась уверенность и спокойствие. Откинув в сторону барабан и проверив, заряжен ли он, чешуйчатая девушка положила пушку на пассажирское сидение, чтобы в любой момент схватить его, в случае какой-либо опасности.       Продолжая неспешно ехать в молочной дымке, Софи в голову лезли разнообразные сцены из фильмов ужасов, благо, в свое время она смотрела их десятками. Именно на такой вот, пустынной, отдаленной дороге, в такую вот погоду и случились случаи чертовщины, одинокие водители встречались со всякими призраками, демонами, жуткими, уродливыми монстрами и пришельцами. Обычно, для героя фильма это не заканчивалось ничем хорошим.       С другой стороны, чертовщины Софи не боялась - скепсис в ней всегда был на высоте, ровно как и зашкаливающий атеизм с отсутствием веры хоть во что-то сверхъестественное и паранормальное. Никаких душ усопших на дороге и ЭГФ через её старенькое радио она не страшилась.       Зато боялась людей. Да, фильмы ужасов о потустороннем не производили впечатления на закаленную ритегрианку. Зато она до жути боялась подобных себе, разумных созданий, людей. Кто знает, что может быть в голове у голосующего на обочине молодого парня? Софи в машине совсем одна, машина дорогая, на дороге никого. Что помешает такому "попутчику" сделать с ней все, что он захочет?       Ну, как минимум железная хватка девушки и заряженый револьвер, но проверять не хотелось. Сейчас крокодилица дважды пожалела о своей любви к жанру реал-крайм и мокьюментари, в котором демонстрировались реальные и/или восстановленные сцены жертв несчастных случаев, убийств и прочей чернухи сего мира.       Слегка поддав газу, двигаясь под горку, Софи закусила губу - аварии были, пожалуй, даже страшнее, чем маньяки на дорогах. В памяти всплыли ужасные повреждения машин, выехавших на полной скорости на встречную полосу, столкнувшиеся с грузовиками-тяжеловесами или банальный уезд в кювет, с дальнейшим переворотом и превращением всех костей в ломаную труху.       - Так, София фон Рихтгофен! Verdammte Scheiße! Успокойся и веди машину спокойно! Ты, что, dummer Kaiman, действительно испугалась плохой погоды? Самой от себя не стыдно? Трусишь, как зайчиха! Соберись, ты гордая ритегрианка! Прекратить панику, scheiße! Сейчас солнце прогреет воздух и этот дрянной туман исчезнет как не бывало! Расслабься сию же секунду!        Сколько бы себя она не подбадривала, а гнетущее чувство одиночества, страха и какого-то непроницаемого, эмоционального мрака не желало отпускать ритегрианку. Да и погода не желала улучшаться - вокруг стало темнее, Софи даже включила дальний свет, чтобы видеть на дороге хоть что-то.       Чем дольше она ехала, видя пред собой лишь мглу и однообразный хайвей под колесами, тем сильнее ей казалось, что это не более, чем сон - ничего не меняется, сколько бы машина не катилась по дороге.       Проехав очередной дорожный знак и не обратив на него особого внимания, Софи, совершенно внезапно даже для самой себя, вдарила по тормозам, резко свернув на обочину, чтобы в нее случайно не врезался какой-нибудь другой водитель (и это с учетом того, что с самого утра девушка не видела на хайвее ни единой легковушки или грузовика).       Столь резкая остановка была продиктована тем, что именно увидела Софи боковым зрением в последний миг. Как ей показалось, у столба стоял невысокий силуэт. Что в этом странного? Может быть кто-то голосовал, чтобы его подирали с этой проклятой дороги?       Все бы ничего, если бы не пропорции. Понятное дело, ритегрианка видела силуэт расплывчато и какую-то долю секунды, но...       - Лучше проверить, - твердо сказала сама себе чешуйчатая, сдавая назад, следя, чтобы в нее кто-нибудь не въехал. К счастью, габаритные огни все ещё ярко мерцали в тумане, так что к знаку она вернулась без происшествий.       Выйдя из машины, Софи, разумеется, ничего не обнаружила - никаких признаков попутчиков. Лишь слегка покосившийся знак автобусной остановки. Да, посреди лесистой местности. Странно.       Но куда более странным было то, что увидела на знаке кайманка. В самом низу, на заметно истлевшей от времени и отсутствия хоть какого-то ухода зеленой краске был выцарапан, словно бы гвоздем, символ, изображающий дважды перечёркнутое око.       Где-то Софи уже видела эту пиктограмму, но, почему-то, никак не могла вспомнить где. В любом случае, подобная находка на старом знаке посреди дороги в глуши не навевала никаких хороших, светлых мыслей. При взгляде на эту штуку, становилось только хуже, девушке поскорее захотелось поехать дальше, оставив это чертово место подальше.

***

      Чем дольше она ехала, тем хуже становилось внутреннее самочувствие. Не смотря на то, что времени и девяти утра еще не было, но Софи казалось, что прошла подлинная бесконечность в этом проклятом тумане. И где это Солнце?! Почему именно сегодня решила зарядить пасмурная погода?       Наблюдая унылые пейзажи, девушка, вцепившись в руль двумя руками, погрузилась в свои мысли, с каждой минутой уносящие её во все более глубокое прошлое, обратно, в Ритегрию, туда, когда она никогда и ни при каких условиях не хотела бы вернуться.       Снова в особняк матери, снова в Норден-Штальхен, снова в столь ненавидимую ею юность. Время отчуждения, боли, вынужденного соответствия предъявленным обществом стандартов, годы унижения, годы отвращения к самой себе за пресмыкание перед всем прогнившим миром империи.       Софи скрипнула зубами, ещё крепче вцепившись в руль. В голове всплыли отпрыски так называемой "новой аристократии" Ритегрии, её сверстники, которыми не иначе, как отбросами назвать она не могла. Где они теперь? На самом дне жизни? А может на самой верхушке иерархии её родины?       "Родина, тьфу... Что за понятие такое? Вот могу ли я назвать этот рассадник крыс, змей и гнили, гордо величающий себя Ритегрианской Империей, своей родиной? Почему? Scheiß drauf bei ihrer! Совершенно!" - думала сейчас чешуйчатая, сверля дорогу желтыми, пылающими гневом глазами. Она искренне была рада тому, что уехала из этого гадюшника, бросив все и вся, не вспоминая о своем происхождении лишний раз. До этого она почти год не вспоминала о родном доме, и вот опять!       Гнев и ярость быстро сменились печалью. Печалью о том, что Федерация. в которой она живет последние девять лет, тоже не является её родиной. Этот манямирок, в котором живут местные носители их любимой демократии, эти ленивые, уверенные в себе взгляды местного населения, считающего, что они лучше всех, эти надменный стиль речи... Как все это можно полюбить? Как к этому можно привыкнуть? Или, в конце-концов, как адаптироваться?       Никак.       Софи всегда знала - она одна, одна-одинешенька в этом гнилом мире. И сейчас, в давящей атмосфере жуткой дороги, не достигнув своей цели, позорно плетясь обратно из-за какого-то несчастного тумана, она чувствовала себя по настоящему брошенной всеми. И в первую очередь - самовлюбленной и кичливой матерью, для которой Ритегрия была дороже дочери. Она так долго боролась за процветание страны в череде внутренних конфликтов, подковёрных интриг и политической борьбы за место под солнцем вновь воссозданного государства, что забыла о том, что у неё есть дети, которые жаждут внимания и любви. Только лишь брат и был для Софи тем-единственным лучиком света, не дающим угаснуть её душе окончательно.       Но сейчас он далеко. У него своя жизнь, свои проблемы, своя семья. Он не может бросить всё, и уделять все внимание сестре. Софи понимала это.       - Одна ты у меня и осталась, - прошептала машине крокодилица, чувствуя, как в очередной раз внутри все горит от саморазрушительного пламени разочарования и бессмысленной, дикой ярости. Это пламя сжирало Софи уже давно, то разгораясь с новой силой, то почти полностью потухая, превращаясь в едва тлеющие угли.       Чем дальше заходила в бездны сознания мысль девушки, тем тяжелее становилось ей контролировать себя.       Самые страшные воспоминания юности - домогательства. И неоднократные. Лишь твёрдость характера и неограниченное желания остаться нетронутой, путем применения грубой силы, вплоть до страшных укусов тех, кто мог навредить, спасли её до поры до времени.       Взглянув в зеркало заднего вида, Софи, увидев свой глубокий шрам под левым глазом, поморщилась. Это напоминание об осторожности. Осторожности и храбрости, даже тогда, когда, казалось бы, выхода нет, а впереди мрак...       Моральный груз из прошлого на шее Софи увеличивался, словно пытаясь сломать её. И как она могла сопротивляться ему?       Самобичевание, фатализм и отстраненность. Все это снедало бедную чешуйчатую чуть ли не ежедневно, но сейчас, накопившись за долгое время, готово было взорваться с кумулятивным эффектом.       Работа, работа, работа и еще раз работа - то, что полностью расходовало силы Софи, заставляя пять дней в неделю думать только о том, как добраться до дому, поесть, искупаться и лечь в постель. Голова была забита тем, что называется каждодневной рутиной. Никакой самодеятельности, никакого проявления творческой натуры, никакой индивидуальности. Работа - дом, дом - работа. Именно благодаря тому, что Софи отдавала все свои силы работе, она и не думала о всех тех проблемах, что терзали её мысли в те редкие минуты затишья.       Лишь выходные могли пошатнуть самочувствие Софи, заставить её думать. Но и тут организм придумал отличный способ не работать головой - отдыхать дома всю субботу, выключая мозг и занимаясь просмотром сериалов и домашним бытом, а в воскресенье...        - Нет! - резко остановившись, ритегрианка заглушила мотор, откинувшись на спинку кресла, медленно выдохнув.       Вновь посмотрев на себя в зеркало, и увидев изнеможённое лицо, принадлежавшее будто бы живому мертвецу, Софи схватила полупустую бутылку воды, лежавшую в салоне и, резко выбежав из машины, принялась обдавать себя холодной водой, стоя на обочине.       Это марево, это гнусное, проклятое марево...       - Нет! Все не так! Я не одна! Я не брошена никем! У меня есть друзья, а то, что было в прошлом - пусть сгорит в горниле истории! - яростно и ненавистно прохрипела кайманка, при этом хищно улыбнувшись. - Или ты думаешь сломать мне хребет таким образом? - спросила она в пустоту, хрустнув шеей, глядя в густой молочный кисель, стелившийся на все триста шестьдесят.       - Нет... - послышалось эхо откуда-то издали.       - Ну, то-то же, - хмыкнула Софи, усаживаясь обратно в машину. Убрав резинку с волос и зачесав свои черные локоны на левую сторону, девушка облегченно вздохнула, снова глядя в отражении, следующим шагом расслабляя и снимая с себя галстук, бросив его на заднее сидение, а следом расстегивая одну пуговицу рубашки - на большее она не решилась, все же нужно соблюдать приличие перед своими демонами, глазеющими во все глаза из тумана. Иначе, кое же еще мог ответить ей?       - Я не одна, мои друзья рядом, - сказала сама себе девушка, пытаясь завести машину. Как назло, были какие-то проблемы с зажиганием.       Да, может гнилое общество Федерации и было чуждо Софи. Так же, как и себялюбивые моральные уроды Ритегрии.       Но среди грязи и дерьма всегда можно найти золотые самородки. Все они разные, все они уникальные, но одно неизменно - они сияют и радуют своей ценой.       Вот и мрачные думы Софи были почти моментально разогнаны сиянием, которое возникло в голове, когда она вспомнила о своих, пусть и немногочисленных, зато самых близких и дорогих друзьях. Они и были её настоящей семьей.       С третьей попытки завелся двигатель и Софи рванула вперед. Другой рукой она добралась до своей смартфона, включая его и с трепетом в сердце слушая, как одно за одним ей приходят все новые и новые уведомления.       "ЭЙ, ПОДРУГА, ТЫ КУДА ПРОПАЛА?! Я ЖЕ ВОЛНУЮСЬ!"       "Софичка ты где? Я хотела в гости заехать, а тебя в сети нет =("       "Хай, Со! ты чего меня игноришь. вредина?! проверь звонки, все линии уже оборвала!"       "Привет всем чешуйчатым! Как настроение на выходных? Куда там пропала? Не пишешь, не звонишь!"       "Bonjour mon cher Tante Софи! Я так давно habe schon lange nicht mehr geschrieben! Уже совсем разволноваться! Может в AppFace пойдем вечером dimanche?"       На лице Софи, впервые за неделю, расцвела истинная, настоящая, светлая улыбка. Она кому-то нужна! Она не брошена миром!       Маслкар буквально прорывался через туманный заслон от реального мира, от чего уже через пять минут пелена стала жиденькой едва заметной. Вот, очередной поворот, спуск с горки вниз, и впереди - та самая автозаправка, на которой Софи вчера заправлялась и брала перекус!       - Да, lutsch es, чертов туман!

***

      Хоть вчера Софи и предпочла побыстрее убраться с бензоколонки, чувствуя себя неуютно, сегодня, когда в принципе вся дорога выглядела жутко и гнетуще, именно цивилизация могла помочь девушке перевести дух. Да и потом - хотелось уже позавтракать!       Припарковав машину на паркинге сбоку от минимаркета, Софи бодрым шагом пошла в магазин, дабы прикупить себе чего-нибудь съестного и, если очень повезет, попить кофе. Ритегрианка в принципе старалась начинать каждый день с кофе, а как можно иначе?       Помимо неё в магазине, как и в прошлый раз, никого не было - наверное, тут действительно редко бывают посетители. А может виной тому раннее время суток. Почему-то Софи не показалось странным такое отсутствие посетителей на вроде бы большом и, по крайней мере, теоретически оживленном хайвее. Странно это как-то, такая хорошая дорога, и почти никто по ней не ездит. Настоящая дорога призрак!       Взяв себе парочку горячих булочек - значит им только-только привезли их - а так же нерешительно потоптавшись у чипсов, Софи, решив еще и сегодня ими не травить себя (она была не большой любительницей всякого джанк-фуда и прочей вредной пищи, лишь очень редко, при отсутствии альтернатив, беря для себя подобное), направилась на кассу, ведомая ароматом свежего кофе. Приподняв нос и вдыхая любимый, блаженный запах, она дошла до прилавка и... Ощутила чувство дежавю.       - Доброго утра! - весело и вежливо приветствовала раннюю посетительницу худощавая, до боли знакомая кассирша-лисичка с этими странными, дурацкими синими волосами, которые еще и была не докрашены до конца. Сегодня Софи заметила, что корни ее волосы - ярко-рыжие.       Да ведь точно, это была точно та лиса, что ночью обслужила ритегрианку! И на шее у нее все так же висел тот медальон с дважды перечеркнутым оком.       Символ! Увидев его, Софи стала вновь хмурой, поджала губы и коротко крякнула что-то вроде нелепого приветствия, сухо попросив кофе.       - Да, конечно! - улыбаясь во все свои белые зубы, кивнула кассирша. - Вам эспрессо, капучино, мокка, может пожелаете наш изысканый апельсиновый кофе, мисс фон Рихтгофен?       Почти минуту Софи и кассирша пристально смотрели друг-другу в глаза, не моргая и не отрываясь. У лисицы был странный, жутковатый недуг - если левый глаз у нее был каким-то желтовато-коричневым, отливая в полутьме краснотой (наверное, просто устала за ночную смену), то правый был почему-то белым, словно застывшим. Жуть какая!       - Эспрессо. Двойной, - очень медленно, напряженной произнесла Софи, чувствуя. как по телу бегут мурашки. - А...       - Так вы куда расплачивались, забыли у меня свою визитку, - словно прочитав мысли Софи и увидев нескрываемую тревогу на лице посетительницы, ответила лисичка, повиливая хвостом и готовя кофе. - Я вас запомнила с вечера.       - В самом деле? - недоверчиво переспросила Софи, покосившись на девушку. Нет, визитки-то у нее действительно были - как-никак, а ритегрианка работала в банковской сфере, и личные визитки иметь желательно - но не могла же она сунуть её вместе с наличкой! Они ведь лежали в другом отделе.       - Но ведь я расплачивалась картой... - крокодилица ощутила, как на голове зашевелились волосы от накатившей волный ужаса.       - Ой, да что вы, она ведь у вас выпала, когда вы карточку искали! - рассмеялась кассирша-лиса, ставя перед посетительницей кофе, при этом доставая из кармана точную визитку Софи. Неужели и правда потеряла? Улыбка у синеволосой лисицы все так же была до ушей. - Вы, наверное, переволновались. Выглядите тревожно. Попейте горячего кофейку! Взбодрит и душевное здоровье подправит! У нас очень качественная арабика!       "Да-да, в такой занюханой забегаловке - качественная арабика. Себя-то хоть не обманывай," - мысленно проворчала Софи, беря бумажный стаканчик с крепким, черным напитком и прикладываясь к нему.       - Я не обманываю, у нас правда хороший поставщик! - внезапно выпалила лиса, глядя все с тем же видом на посетительницу. Лицо её походило на маску.       Быстро расплатившись, кайманка, взяв свои покупки, заспешила в машину.       - Хорошего вам дня! - попрощалась с ней кассирша. Водительница до самой машины чувствовала, как она буквально сверлила взглядом её затылок.       Сев в маслкар и выдохнув, Софи поскорее покинула странное место, снова выезжая на хайвей, спеша вернуться в город. А кофе и вправду оказалось достаточно хорошим, крепким и вкусным. И, самое важное, без сахара.       Вскоре, туман окончательно отступил, девушка увидела пред собой знакомую кольцевую магистраль, ведущую в Виктори-Лейк-Сити, на которой были десятки машин. Дурное настроение становилось прошлым.       Руля одной рукой, ритегрианка решила проверить кошелек - не забыла ли карту? И что там с визитками? А все просто - их было ровно семь. Столько же, сколько и вчера, после рабочей смены в банке...       Внезапно зазвонивший смартфон заставил Софи выругаться от неожиданности.       - Алло, Софи? Ты куда там пропала? Пол дня вчера звонил тебе, а тебя все нет и нет! Что-нибудь случилось? - послышался немного встревоженный мужской голос с той стороны. Приятный, бархатный, чуть шипящий.       - Ох, привет, Рич. Знаешь, я угодила в такую странную историю! Сейчас все тебе расскажу...