Злодейский (Villainous)

      – Я все еще не до конца уверен, что это хорошая идея, – нервно заметил Азра. – По здравому размышлению я бы даже сказал, что это довольно безрассудно.              Они стояли перед Восточными Вратами с возвышающейся над их головами беломраморной Стеной. Было чуть больше пяти вечера, так что солнце еще не село – они встретились позже, чем обычно, что, впрочем, и неудивительно, ведь повод был несколько иным.              – Пф, – фыркнул Ворон. – Поход в таверну вряд ли можно назвать безрассудством. Говорю же, я хожу туда уже много лет, и никто никогда ничего не замечал. Эти Северяне поразительно ненаблюдательны.              Азра окинул его выразительным взглядом.              – Кроме того, уже слишком поздно для раздумий! – Кроу изобразил максимально зловещую ухмылку. – Ты даже переоделся по такому случаю.              Азра опустил взгляд и одернул рукав, словно только сейчас об этом вспомнил.              – Это правда... Хотя я не совсем уверен, что эта одежда мне идет.              Кроу прикусил язык, чтобы не выдать бездумный ответ на это заявление. Азра захватил с собой одежду простолюдина, чтобы переодеться в нее, и... На нем была простая льняная рубашка под коричневым камзолом с высоким воротником, плотно облегавшим широкие плечи, и коричневые бриджи. Его золотистый плащ был заменен на вышитый лазурной шерстью, подчеркивавший синеву его глаз. В общем, одежда преуспевающего торговца, а не королевской особы. Он настоял на шейном платке и рубашке с оборками на рукавах, но в остальном выглядел как любой другой городской житель за Стеной.              Этот образ ему определенно шел. Он выглядел замечательно.              – Ты выглядишь нормально, – только и сказал Кроу. – Хотя... – Он протянул руки и поправил белую ткань на шее Азры, ослабляя ее, а вовсе не для того, чтобы коснуться его. – Вот, так лучше. А то слишком формальный вид.              Азра подернул плечами и снова озабоченно пригладил платок.              – Должен сказать, этот наряд кажется почти неприличным.              Кроу хмыкнул.              – Если ты одет «неприлично», то я совершенно голый.              – О, боже правый! – Азра покраснел и украдкой оглядел его с ног до головы, пробежавшись глазами по облегающей черной рубашке и обтягивающим кожаным бриджам – типичной одежде Кроу для вечернего выхода. Кроу оставил шнуровку на шее и рукавах свободной, обнажив полоску кожи до середины груди. Каждые пару минут Азра задерживал взгляд на этом вырезе, а затем быстро отводил его в сторону. Без сомнения, столь фривольный вид его скандализировал.              Кроу усмехнулся. Его всегда было так легко шокировать.              – На тебе все еще больше слоев, чем на мне за всю мою жизнь.              – Не сомневаюсь. – Азра сделал странное движение пальцами, и Кроу понял, что он порывается нервно покрутить кольцо с печаткой, которого сейчас на его пальце не было.              – Расслабься, – уже более мягким тоном добавил он. – Мы просто идем выпить, а не вторгаемся в королевства.              – О, я знаю. Это очень волнительно! Но... просто я ни разу нигде не бывал в неофициальном статусе, без свиты и всего прочего. Боюсь, я не знаю, как себя вести.              – По мне так ты ведешь себя вполне нормально.              – Ну... спасибо. – Азра слегка улыбнулся. – Это несколько обнадеживает.              – Просто веди себя естественно. Никто на нас внимания не обратит без всего твоего золота и драгоценностей. Ну же, Ваше Святейшество, испытайте судьбу хоть раз.              Напустив на себя важность, Кроу повернулся и толкнул ворота.              Они не сдвинулись с места. Он нахмурился и попробовал еще раз, на этот раз надавив плечом, потом еще раз, сильнее. Кроме загадочного треска, который определенно издавался не дверью, ничего не произошло.              – Ой, – пробормотал он, потирая плечо. – Проклятые ржавые петли. – Позади него Азра издал слабый звук, который можно было принять за кашель.              Кроу повернулся, окинув его сердитым взглядом, но принц лишь невинно моргнул в ответ.               – Может, мне...              – Нет, – огрызнулся Кроу и, резко развернувшись обратно к двери, указал на петли. – Кивитам, – скомандовал он небольшое заклинание расшатывания и смещения, и на этот раз ему удалось легко открыть дверь с одного толчка. Он прошел вперед, не обращая внимания на слабый кашель за спиной.              Они шли через Лес, пока не достигли главной дороги, затем пересекли мост и добрались до ближайшего крошечного фермерского городка. Там они смогли нанять карету, чтобы проехать последнюю милю до Тистлдауна. Это был самый часто посещаемый Кроу городок: расположенный достаточно близко к Стене для его удобства и при этом достаточно большой, чтобы замаскированный колдун не привлекал к себе внимание.              Наконец они добрались до его любимой таверны – двухэтажного заведения, построенного из неотесанного дерева и камня, с железными светильниками, развешанными по всему периметру. Не шикарная, но и не совсем захудалая, она располагалась на окраине города, на углу двух малопопулярных грунтовых дорог. Идеальный вариант для усталого путника, проезжающего мимо, или для того, кто хочет избежать внимания. Мимо них по своим делам прошло от силы несколько человек.              Перед тем как перейти улицу, Кроу остановился.              – Я только что вспомнил, что тебе стоит на всякий случай выбрать другое имя. Называть тебя Азрой неразумно. Даже здесь, так далеко от твоего королевства, люди могли слышать это имя.              – О, отличная мысль. – Азра переминался с ноги на ногу от переполнявшей его нервной энергии. – Хорошо, я буду... Фрэнсисом.              – Фрэнсисом?              – Это первое имя, что пришло мне в голову. Так зовут нашего дворцового садовника.              – Звучит неплохо, – признал Кроу, пряча улыбку. Ничего удивительного. Любой человек, который дружил с лошадьми и раздавал короны случайным крестьянам, без труда подружился бы и с садовником. Он наверняка на короткой ноге с каждым слугой во дворце.              – А что насчет тебя?              – Я прихожу сюда уже много лет. Меня тут все знают под именем Аштарот.              – Аштарот? – Уголки рта Азры дернулись. – Из «Пламени и ярости»?              Кроу пожал плечами, стараясь не выказывать смущения.              – Тебе не нравится?              – Нет, нет, я этого не говорил. Очень театрально.              Кроу подозревал, что его дразнят, но лицо Азры оставалось совершенно серьезным.              – Ладно, мы пришли. Расслабься, и все будет в порядке. – Он остановился перед дверью, за которой слышался гул множества голосов. – Идешь?              Азра остановился и уставился на деревянную вывеску над входом. На ней была изображена неуклюже нарисованная, скудно одетая, озорно подмигивающая женщина, сидящая на вершине крутящихся черных букв, складывающихся в надпись «Игривая Иезавель».              – Кроу, это... респектабельное заведение? – с сомнением спросил он.              – Обижаешь – это моя любимая таверна.              – Я не об этом спрашивал, – сухо заметил Азра.              – Разве я повел бы тебя в какое-нибудь беспристойное место? – с насмешливым ужасом спросил Кроу, прижав руку к груди.              – Непристойное. И да, естественно. В конце концов, именно так поступают негодяи.              – Э-э. Верно. – Он прищурился на вывеску, уперев руки в бедра. – Ну, это не «Золотой пони». Но все зависит от того, что ты подразумеваешь под словом «пристойный».              – Боже правый.              – Все нормально. Ты хотел чего-то нового и необычного, верно? Напитки здесь очень хороши, обещаю. Клиентура может быть немного... эксцентричной, но люди достаточно дружелюбны, а в драках в основном ограничиваются кулаками. Я еще не видел, чтобы кто-то хватался за нож.              С каждой секундой сомнение на лице Азры лишь усиливалось.              – Заходим, – усмехнулся Кроу и распахнул перед ним дверь.              В помещении с низким потолком, занимавшем первый этаж, было шумно и оживленно, но не настолько, чтобы назвать обстановку буйной. Все разговаривали очень громко, но не на повышенных тонах, и общая атмосфера оставляла благоприятное впечатление. В воздухе распространялся резкий запах лакированного дерева и пролитого пива. Светильники, развешанные вдоль внутренних стен, подсвечивали посетителей приятным золотистым светом – достаточным, чтобы создавать уют.              Это было такое место, куда можно просто зайти и при желании заговорить практически с любым, но при этом люди не лезли не в свое дело. Никто не задавал неудобных вопросов вроде «А ты кто?», «Что ты делаешь в этих краях?» и «Зачем ты носишь эти штуки на лице по вечерам?». Кроме того, здесь всегда было достаточно много народу, чтобы никто не выделялся, но при этом не так много, чтобы было слишком тесно.       И, что самое приятное, ни у одного из завсегдатаев в глазах не было того фанатичного блеска добродетели, который означал, что в один прекрасный день Кроу придется испепелить случайного знакомого рядом со своей башней.       В общем, «Игривая Иезавель» представляла собой золотую середину, и у него ушло немало времени на то, чтобы на нее наткнуться. Настоящий неограненный бриллиант.       Кроу провел заметно нервничающего Азру мимо привычных столов, за которыми сидели в основном обычные грубоватые дровосеки и фермеры, а также свирепые наемники. Несколько посетителей сидело на высоких деревянных табуретах, ссутулившись, несмотря на ранний час, в различных стадиях опьянения. Пара-тройка из них окинули Кроу и Азру мутным взглядом, но этим дело и ограничилось. Один патлатый белобрысый джентльмен уже отрубился, уткнувшись лицом в еду, что тут было менее рискованным, чем в других местах. В этой таверне можно было спокойно напиться и быть уверенным, что не проснешься с ножом в спине или украденным кошельком. Хозяйка следила за порядком в своем заведении.       Кроу облокотился на стойку бара и постучал костяшками пальцев по столешнице.       – Уже иду, дорогуши, – откликнулся женский голос из задней комнаты, и через секунду в дверном проеме появилась его обладательница: женщина в годах, зашнурованная в оптимистично обтягивающее платье аляповатого пурпурного цвета, корсет которого был затянут, чтобы продемонстрировать сомнительно полные груди. Ее короткие, искусно завитые волосы были более яркого рыжего оттенка, чем у Кроу, но, судя по пробивающимся сквозь них светлым прядям, определенно подвергались воздействию краски, причем не слишком умело нанесенной.       Как обычно, на ее плече сидела черно-белая сорока, вцепившаяся когтями в ткань рукава платья с рюшами.       Азра перевел на Кроу исполненный сомнения взгляд, но тот лишь ухмыльнулся в ответ.       Женщина подплыла к ним в почти осязаемом облаке духов и наклонилась вперед через стойку, положив одну руку на бедро. Птица легко покачивалась вместе с ней, подстраиваясь под ее движения, как матрос на качающемся корабле.       – Добрый вечер, мастер Аштарот! Вас не было уже несколько недель. Надеюсь, вы не угодили в неприятности, дорогой? – Она подмигнула ему и улыбнулась своей обычной улыбкой, которая, казалось, подразумевала, что она ни на что подобное не надеется. Ее губы были накрашены ярко-красной помадой в тон волосам.       – Добрый вечер, Трэйси. Добрый вечер, Сержант. – Кроу дернул подбородком, приветствуя птицу, которая чирикнула и, по своему обыкновению, наградила его взглядом своих бесстрастных глаз-бусинок. – Ну, вы же знаете, что я сама добродетель. Я буду то же, что и всегда, пожалуйста.       Мадам Трэйси была владелицей таверны и одним из немногих людей, которых он знал по имени в Эмпирионе. Обращение «мадам» было частью ее жеманного образа. Она постоянно кокетливо наклоняла голову и, судя по ее виду, в молодые годы вполне могла быть «мадам» по профессии. Несмотря на разношерстную публику, она управляла заведением с какой-то непринужденной ловкостью и уверенностью.              – Конечно, дорогуша. – Ее взгляд из-под полуопущенных век остановился на Азре.              Зоркие глаза осмотрели его с ног до головы, не упуская ни одной детали: тщательно причесанные волосы, вежливую улыбку, шейный платок, аккуратно сложенные на стойке наманикюренные руки с оборками, торчащими из рукавов.              Оборки, запоздало отметил Кроу, были ошибкой.              Трэйси с новым интересом всмотрелась в Кроу, который изо всех сил старался не изменять выражение лица.              – А для вашего друга? – Одна тщательно выщипанная и напудренная бровь слегка выгнулась.              – О, он мне не друг, – пролепетал Азра, прежде чем Кроу успел ответить. – Мы едва знаем друг друга. Практически незнакомцы. Мы только сегодня познакомились, – пробормотал он.              Кроу на миг прикрыл глаза за темными стеклами очков.              – Трэйси, это Фрэнсис.              – Приятно познакомиться, – улыбнулась Трэйси. – За все годы, что он к нам заходит, мастер Аштарот еще ни разу не приводил гостей. Радует, что у такого милого молодого человека есть компания.              – Безмерно рад знакомству, мадам, – сказал Азра и отвесил церемониальный поклон (дополненный взмахом плаща), максимально неуместный в окружающей их обстановке. Полусонный пьяница за стойкой даже повернулся и покосился на него.              Кроу запоздало сообразил, что советовать Азре «вести себя естественно», возможно, было не самой лучшей идеей.              Он поспешно прочистил горло, прежде чем кто-то успел вставить еще хоть слово, и протянул через стойку два серебряника.              – Ему белое вино. Самое сладкое из всех, что у вас есть.              Трэйси улыбнулась еще шире с совершенно невозмутимым видом, словно посетители постоянно ее так приветствовали.              – Конечно, милые. Присаживайтесь, и я принесу вам ваши заказы через минуту.              Они так и сделали, выбрав небольшой столик на двоих в дальнем углу зала, где не было других посетителей.              – «Мы только сегодня познакомились», да? – Кроу наклонился поближе и понизил голос настолько, что он затерялся в гуле разговоров вокруг. – Пожалуй, не стоит врать, раз у тебя это настолько плохо получается.              – Ну, я определенно не пытаюсь культивировать этот навык, – так же тихо ответил Азра с порозовевшими от смущения ушами.              – Уверен, что не пытаетесь, Ваше Святейшество.              – Ой, заканчивай с этим. – Азра слегка пихнул его в плечо. – Я думал, нам надо было маскироваться.              – Да, но я не говорил, что нужно притворяться незнакомцами. Никто не знает, кто мы на самом деле, помнишь?              – Возможно, я немного переборщил, – признал Азра.              – Хм-м... И тебе стоит завязать с поклонами, раз уж на то пошло. Мы тут на правах простолюдинов.              – Манеры, – высокомерно заявил Азра, высоко вздернув подбородок, – универсальны.              Кроу был избавлен от необходимости отвечать на это заявление появлением Трэйси с их напитками.              – Вот ваш заказ, милые. – Она поставила на стол большую кружку темного эля и деревянный кубок с вином и удалилась, не преминув, однако, подмигнуть ему за спиной Азры.              Кроу застонал и провел обеими руками по лицу под очками.              – Великолепно. Теперь она точно думает, что мы здесь вместе.              Азра озадаченно склонил белокурую голову.              – Но мы и вправду здесь вместе. – Кроу выразительно посмотрел на него. – О-о. – Розовые уши покраснели, залив краской и лицо. – О-о. В этом смысле вместе. О боже. – Он смущенно засмеялся и обвел зал взглядом.              – Да, о боже. – Кроу опустил глаза и провел пальцем по мокрому кольцу, оставленному его кружкой на столе, чувствуя, что его щеки тоже вспыхивают. – Но не обращай на нее внимания, Трэйси хорошая женщина.              – Да, она кажется... очень колоритной. – Азра поднял свой кубок с вином и оценивающе посмотрел в него.              – Это хорошо, – сказал Кроу с ухмылкой. – Я тоже колоритный.              – Полагаю, да. – С улыбкой на губах Азра взял лежавшую рядом полотняную салфетку и принялся полировать кубок. – Признаюсь, птица поначалу застала меня врасплох.              – Я же говорил, что люди здесь немного эксцентричные. Хотя, раз ты провел столько времени в окружении таких неприличных личностей, как я, сдается мне, тебя будет трудно шокировать. Ты собираешься проверить стол на наличие термитов?              – Если понадобится, – чопорно ответил Азра. Он сделал небольшой глоток вина, и на его лице отразилось приятное удивление. Когда он сделал еще один, больший глоток и закрыл глаза со знакомым довольным вздохом, Кроу, как обычно, воспользовался краткой возможностью украдкой разглядывать его. На лице Азры появилось совершенно расслабленное, почти блаженное выражение, от которого Кроу было так трудно отвести взгляд. Как бы ему хотелось, чтобы Азра смотрел так на него.              Но момент, как всегда, закончился слишком быстро: Азра открыл глаза и снова посмотрел на свой кубок.              – Довольно вкусно.              – Угу. Я же говорил, что напитки хорошие.              Кроу бросил взгляд в сторону бара и заметил, что Трэйси наблюдает за ними с понимающей улыбкой, протирая тряпкой столешницу. Он простонал про себя. Куда ж без этого. Наверное, с его стороны было слишком наивно надеяться, что никто ничего не заметит.              – Ну и как? Нравится быть совершенно неузнанным?              Азра снова обвел зал взглядом с выражением удивления на лице.              – Странное ощущение, но вынужден признать, что это… приятно. И дерзко. Наверное, меня не должно это так удивлять, но на нас никто не смотрит. – Он довольно застенчиво улыбнулся Кроу. – Спасибо, что привел меня сюда. Я знаю, как это рискованно, и надеюсь, что не слишком тебя опозорил.              – Неа, ничуть. Ты прирожденный шпион – отлично вписываешься в любую обстановку, – заверил его Кроу, сдерживая ухмылку.              Азра просиял и поднял свой кубок.              – Твое здоровье!              На этот раз Кроу позволил себе улыбнуться и, наклонившись вперед, стукнул своей кружкой по его кубку.              – Твое здоровье!              И вот так это стало для них обыденностью. ***              Весна плавно перешла в лето.              Дни пролетали по-воробьиному быстро, как только Кроу с головой погрузился в эту удивительную новую реальность: обед, Эдем, книги, напитки, Азра. По крайней мере пару раз в неделю «Игривая Иезавель» становилась неизменным местом их встреч по вечерам – они пили отменного качества алкоголь мадам Трэйси и дружески спорили на любые темы, которые приходили им в голову.              А потом, по мере того как они становились смелее, к посещению таверны добавились вылазки в крупные города, расположенные дальше за Стеной, – те, что все еще находились слишком далеко на юге, чтобы простолюдины могли узнать Азру, и были слишком маленькими, чтобы прочие аристократы решили почтить их своим присутствием. В этих городах были театры, фестивали и то, что Азра с восторгом называл «культурными мероприятиями». Оказалось, что в компании принца даже легче, чем обычно, избежать подозрений, поскольку никому при взгляде на него не пришло бы в голову, что он способен задумать нечто дурное. Действительно, когда он был рядом, никто вообще не обращал внимания на Кроу и его очки.              Веселый и добродушный нрав Азры располагал к нему людей, сразу же открывая перед ним все двери и нивелируя более сомнительную манеру поведения Кроу.              Все это веселье перемежалось унылыми периодами, когда Азра отсутствовал, обычно по неделе, но даже они скрашивались постоянными письмами. Ящик стола Кроу, который все больше заполнялся, был наглухо заперт от любопытных глаз слуги.              И Кроу с ужасом (хотя и без удивления) обнаружил, что со временем это новое безумие ничуть не уменьшилось. По крайней мере, он все же немного привык к нему. Он по-прежнему ощущал тот же трепет, когда Азра улыбался ему, но теперь хотя бы знал, чего ожидать. Он выработал достаточно сопротивляемости, чтобы не слишком долго пялиться на него во все глаза, а это уже кое-что. И если его бриджи часто становились теснее, когда Азра находился рядом, то... с этим он справлялся без особого труда.              Единственное, с чем он не мог справиться, что несколько омрачало их веселое времяпрепровождение, – это невидимые песочные часы, отсчитывающие дни до того момента, когда все это резко прекратится. Азра больше не упоминал о своей возможной помолвке, и Кроу, со своей стороны, был рад притвориться, что ее не существует. Может, если они не станут поднимать эту тему, то все как-нибудь само собой утрясется?              Он знал, что это глупая стратегия, как у ребенка, играющего в прятки, уткнувшись лицом в подушку, но трусливый побег от правды был для него единственным выходом. О том, чтобы рассказать Азре о своих чувствах, не могло быть и речи. Такое неразумное признание лишь заставило бы Азру с криками умчаться прочь с максимальной скоростью, на которую только способна Серафина, а Кроу не хотел сокращать и без того ограниченное время, отведенное ему.              Азра не виноват в том, что Кроу был настолько глуп, чтобы влю...              «Нет». Он избегал этого слова даже в мыслях. Слова имели силу. Как маг он понимал это лучше других – понимал, что некоторые слова способны перекроить мир и безвозвратно изменить реальность. Поэтому он отказывался произносить это слово даже про себя. Он запрятал его глубоко-глубоко в сердце и выплескивал свои чувства лишь поздно ночью, в уютном уединении своей постели.              Он просто падал в этот омут чувств, стремительно и бесконтрольно, словно оступившись и пропустив ступеньку на лестнице, и с тех пор не переставал лететь вниз головой. ***              Они сидели за ставшим уже привычным дальним столиком в «Игривой Иезавели», обсуждая пьесы.              Кроу обнаружил, что, пропустив кубок-другой вина, Азра любил поговорить о своих любимых книгах и театральных постановках. Кроу охотно поддерживал разговор, поскольку это была одна из самых безопасных тем для публичных бесед, к тому же интересная им обоим.              Кроу застонал.              – Фу, только не «Гибель принца» – это ужасная пьеса.              – Ты шутишь. Это же классика!              – Она настолько старая, что из нее песок сыпется. Ничего хорошего в этом нет.              – В самом деле, Кроу. А я-то думал, что у тебя есть хоть капля вкуса...              – Это трагедия. Все в ней умирают к концу, даже предполагаемый герой – который, кстати, просто придурок. Все эти меланхоличные причитания, бесцельные блуждания и усугубление и без того тяжелой ситуации – все это так чертовски мрачно. Кто захочет смотреть такую историю?              – О, ерунда. То, что она побуждает к размышлениям, не делает ее мрачной. Это философское произведение! – подчеркнул Азра, как будто это было плюсом. – Кроме того, там есть призрак, и политика, и интриги, и поэтическая романтика. Это так драматично!              – Гх-х, – Кроу снова застонал, но не смог сдержать широкую ухмылку. – Политика. Этого следовало ожидать от представителя арис… от человека твоего круга.              – То, что у тебя культурный диапазон, как у ложки, не означает, что остальные люди столь же ограничены, – надменно заявил Азра, хотя в его глазах блестели смешинки, и демонстративно отвернулся вместе со своим напитком. – Я даже не уверен, стоит ли продолжать общаться с кем-то настолько неотесанным.              – Ха. Да у меня в заднице больше утонченности, чем в «Гибели принца» во всем первом акте. – Кроу одним глотком выпил остатки вина и немного сильнее, чем собирался, опустил пустой кубок на стол, после чего махнул Трэйси рукой, чтобы та принесла из бара добавки. – Ну, а как насчет «Всякой всячины»? Мы можем хотя бы согласиться, что эта пьеса лучше? Она смешная, и в ней есть очень хорошие диалоги.              – Полагаю, я могу с этим согласиться. – Азра разгладил складку на бежевом шелковом рукаве, на котором в кои-то веки не было ни одной оборки. Он компенсировал их отсутствие шейным платком, завязанным особо сложным узлом, а также изумрудно-зеленым льняным плащом поверх обычного коричневого кожаного камзола. – В ней действительно одна из самых забавных пар главных героев в пьесах.              Они сделали паузу в разговоре, пока Трэйси доливала вино в кубок Кроу. Ее обычно туго зашнурованное платье сегодня было ярко-пурпурным – того же цвета, что и вызывающие тени на веках, а по юбке каскадом рассыпались вульгарные огненно-оранжевые оборки. Сержант цеплялся за ее плечо, как всегда, зыркая по сторонам бдительным взглядом своих глаз-бусинок.              – Наслаждаетесь вечером, дорогуши? – спросила Трэйси. За последние пару месяцев она установила с ними весьма дружеские отношения и теперь по-матерински улыбалась им.              – О да, спасибо. – Азра улыбнулся ей в ответ. – Такой приятный летний вечер. – Кроу с гордостью подумал, что он отлично приспособился, больше никак не реагируя на птицу. Принц расположился за обшарпанным деревянным столом в льняной одежде с таким же комфортом, как и в парчовой, хотя и отказался избавиться от шейного платка. Вот это прогресс.              – Какие-то особые планы на потом? – спросила Трэйси с нарочитой непринужденностью.              Кроу, как всегда, сделал вид, что не заметил ее косого многозначительного взгляда и не очень скрытного подмигивания. Трэйси подмигивала так каждый раз, когда они приходили, и он понятия не имел, как на это реагировать. Любые его слова неизбежно привлекли бы внимание, а ему и так было непросто сдержать румянец смущения. К тому же, насколько он мог судить, Азра действительно ничего не замечал.              – Мы планировали сходить в театр, – весело ответил Азра, и в этот раз ничего не заметив. – Не так ли, Аштарот?              Кроу утвердительно хмыкнул.              – Еще не поздно, – продолжил Азра, – и достаточно светло.              – Отличная идея, – одобрила Трэйси, наклоняясь вперед, чтобы долить вина в его кубок. – Хотя лично я считаю, что самые интересные занятия всегда имеют место после наступления темноты, хм?              Кроу поперхнулся вином и, закашлявшись, принялся колотить себя по груди.              Азра посмотрел на него с беспокойством.              – Ты в порядке?              – Ага. В норме, – выдохнул Кроу.              Трэйси с очень довольным видом ушла к соседнему столику.              – Итак, – вздохнул Азра, когда они снова расслабленно откинулись на стулья, – чего бы тебе еще хотелось?              – Э-э, – протянул Кроу, который еще не пришел в себя от вина и смущения. Он помедлил с ответом, притворяясь, что обдумывает вопрос, пока рассматривал свой напиток, прячась за линзами очков, и собирался с мыслями. Сразу же пришедшие ему на ум варианты оказались совсем некстати, поскольку все они предполагали наличие отдельной комнаты и мягкой постели. Он закусил губу. – А-а... бренди?              – О, сейчас еще рановато для чего-либо крепче вина, – снова вздохнул Азра. – Мне бы не помешала чашка чая, чтобы взбодриться.              – Гм-м. Чай не бодрит, а лишь не позволяет отключиться. – Это был уже привычный для них обмен мнениями, удобный, как старые ботинки. – Кофе – вот что тебе нужно.              – Цивилизованные люди пьют чай, – упрямо гнул свое Азра.              – Можешь быть цивилизованным за нас двоих. Я предпочитаю бодрствовать.              Азра пробормотал что-то о «нецивилизованных грубиянах» и сделал осторожный глоток вина. По правде говоря, Кроу не возражал против чая, когда его готовил Азра. Он превращал процесс в сложный ритуал, наполненный тем искренним удовольствием, которое он привносил во все маленькие радости жизни. За этим было приятно наблюдать.              Слушать его тоже было приятно. На прошлой неделе Азра впервые выругался в его присутствии. Непроизвольное «гадство!» сорвалось с его губ, когда он случайно уронил одну из своих драгоценных книг в лужу грязи, после чего он в ужасе захлопнул рот обеими руками. Кроу чуть не задохнулся от смеха: ругательство, произнесенное этим суетливым, вежливым голосом показалось ему самым смешным (и, если честно, самым милым) из всего, что он когда-нибудь слышал.              Книгу он потом, конечно, тоже починил.              Он прочистил горло и вновь направил свои блуждающие мысли в нужное русло, возвращаясь к обсуждаемому вопросу.              – Мы можем прогуляться до той маленькой пекарни дальше по улице. Она наверняка еще открыта в такой час, и там также подают чай.              – Вот это хорошее предложение. Сегодня прекрасный солнечный вечер для прогулок. – Азра улыбнулся ему, и сердце Кроу подпрыгнуло. Как всегда. Обычное дело. Даже как-то скучно.              – ...все из-за этого гнезда желтоглазых дьяволов на Юге!              Громкий наглый голос, раздавшийся в другом конце зала, ворвался в паузу в их разговоре, словно ослиный рев: Кроу вздрогнул, и они оба повернули головы в сторону говорившего.              Крупный лысый мужчина за переполненной барной стойкой размахивал своей пивной кружкой, что-то обсуждая со своими друзьями. Причина его гнева вскоре стала очевидной.       – ...второй пожар от удара молнии в этом году – не природной, скажу я вам, это может быть только темная магия. – Он сделал большой глоток и вытер бородатое лицо рукой. – Вот бы короли уничтожили их всех, грязных противоестественных ублюдков. – Окружавшие его мужчины негромко, но раздраженно забормотали в знак согласия. У двоих из них были за спиной колчаны со стрелами, при виде которых Кроу поморщился.              Он привык слышать подобные жалобы от перебравших людей; колдуны были отличными козлами отпущения... ну, практически для всего. Обычно все ограничивалось разговорами, и, если повезет, у этой компании тоже не возникнет желания переходить от слов к делу. Особенно Кроу опасался нападающих со стрелами. Для таких случаев существовало заклинание щита, но оно никогда ему не помогало. Мало того, что требовалась абсолютно непоколебимая мгновенная концентрация (а это совсем не просто, когда стрела летит тебе в голову), так еще и твердая уверенность: нужно было верить в то, что стрела остановится, больше, чем в обратное. А это требовало, по мнению Кроу, определенной доли либо высокомерия, либо безумия. Как бы там ни было, ему явно недоставало нужного качества.              Он поправил темные очки и внимательно присмотрелся к одному из стрелков, пытаясь определить, похож ли тот на человека, готового к штурму башен. Нужно было обладать особым сочетанием безумия и упрямой самоуверенности, чтобы решиться на такое, но не всегда его можно было определить с первого взгляда. Был ли в его глазах зловещий героический блеск? Если в это место начнут приходить приличные клиенты опасного для него рода, ему придется сменить таверну.              Удивленное выражение на лице Азры сменилось нахмуренным, и он впился взглядом в горлопана, поджав губы.              Кроу наклонился вперед и постучал по его руке, чтобы отвлечь его.              – Все в порядке. Не обращай внимания, – тихо сказал он. Меньше всего ему хотелось, чтобы Азра встретился взглядом с этим человеком и дал ему повод оскорбиться. Они не могли позволить себе ввязаться в потасовку.              Азра повернулся к нему с тревогой в глазах.              – Я мог бы что-нибудь сказать. Это неправильно, – серьезно, но тихо сказал он. – Они не должны говорить о тебе такие ужасные вещи.              Кроу лишь пожал плечами и покачал головой, криво улыбаясь. Было неприятно слышать подобные оскорбления в свой адрес; это выводило его из состояния блаженного притворства, напоминая, что на самом деле ему угрожает страшная опасность со стороны обывателей. Но возмущение Азры, направленное на его обидчиков, действовало на Кроу сильнее любого напитка, согревая его до глубины души.              – От этого не будет никакого проку. Он пьян и зол и, скорее всего, просто ударит тебя. – «После чего я его испепелю». Воображение услужливо нарисовало ему очень реалистичную и красочную фантазию о том, как он подхватывает на руки ошеломленного Азру и галантно уносит в закат, пока его плащ развевается за ним, как в финале одной из самых сентиментальных пьес, пока таверна бедняжки Трэйси, несомненно, догорает позади. Кроу слегка тряхнул головой. «Сосредоточься». – Кроме того, все остальные здесь думают так же и наверняка поддержат его.              – Пф-ф. Он, конечно, может попытаться ударить меня. – Азра упрямо хмурился, потягивая свой напиток, но выражение его лица было скорее очаровательным, чем угрожающим. – Смею предположить, что все эти досадные тренировки должны хоть на что-то сгодиться.              – О ужас, – сказал Кроу, еще больше понизив голос. – Подумываете о драке в баре, Ваше Высочество? Я и не подозревал, что мое зловредное влияние зашло так далеко.              Азра порозовел и закатил глаза.              – Полагаю, это не пойдет на пользу нашему прикрытию.              – Не пойдет. Но я благодарен за предложение встать на защиту моей чести с кулаками наперевес. Какой бы эта честь ни была.              Азра снова закатил глаза, но выражение его лица смягчилось в полуулыбке.              – Ну, кто-то же должен.              – Мы можем просто притвориться, что ты так и сделал. – Идея была настолько интригующе привлекательной, что Кроу быстро подавил эту мысль, прежде чем его тело успело отреагировать на нее ненадлежащим образом и привести к неловкости: им еще предстояло много ходить.              – Как угодно. Полагаю, не стоит портить одежду перед походом в театр. – Азра вздернул подбородок и поправил шейный платок несколькими размеренными движениями, которые, казалось, были направлены скорее на то, чтобы выпячивать его, чем на то, чтобы привести в более надлежащий вид. Кроу утопил свою ухмылку в очередном глотке вина.              Платок был новым, и Азра очень им гордился. На прошлой неделе они отправились далеко на Запад, на один из прибрежных рынков, осуществив одну из самых смелых своих экскурсий. Азру сразу же заинтересовал прилавок, где продавались разнообразные текстильные изделия, которые Кроу никогда раньше не видел: там были ткани в полоску разной толщины и расцветки, которые пересекались и накладывались друг на друга в сложных квадратных узорах. Очень странные. На большой вывеске красовалось объявление о том, что ткани недавно завезли из «варварских воинственных кланов за Серебряным Морем!». Несмотря на весь свой скептицизм, Кроу решил, что это правдоподобная история.              Купец оказался проницательным человеком. Взглянув на Азру, он с ловкостью жонглера на фестивале представил ворох узорчатых шейных платков и заверил очарованного принца, что в скором времени это станет последним писком моды. Азра с восторгом купил по одному каждого цвета.              Кроу полагал, что для него это было частью приключения.              Сегодняшний платок состоял из многослойных коричневых и травянисто-зеленых полос на кремовом фоне. Он невероятно ему шел, идеально сочетаясь с остальной одеждой. На ком-то другом этот диковинный узор смотрелся бы совершенно несуразно, но Кроу вынужден был признать, что Азра в нем выглядел почти... стильно.              До Кроу начало доходить, что он слишком долго сидит, подперев подбородок рукой, и не сводит с него глаз, но Азра, похоже, не возражал. Склонив голову набок, он тоже смотрел на Кроу в ответ со спокойной улыбкой на губах.              Кроу быстро отвел взгляд и одним махом допил свой напиток.              – Значит, театр?              – В самом деле. – Когда Азра оперся на его плечо, чтобы подняться, Кроу затаил дыхание. В последнее время Азра начал допускать такие вот случайные прикосновения, которые, как подозревал Кроу, накладывали на него какие-то чары. Просто прикосновение руки к его плечу не должно было так его ошеломлять. Оно не должно было приковывать его к месту, не давая думать ни о чем другом, и все же... никто не прикасался к нему с самого раннего детства. Кроу закрыл глаза, вновь прячась за темными очками. От точки соприкосновения медленно распространялась мощная теплая статическая энергия, совершенно ошеломляющая и вызывающая болезненное привыкание. Ему хотелось усилить контакт и застыть в неподвижности, чтобы побудить Азру не отстраняться.              В итоге Азра, конечно же, убрал руку, оставив лишь тень своего прикосновения. Кроу открыл глаза и вскользь подумал предложить ему руку, чтобы опереться на нее. Люди постоянно так делали – он видел, как они прогуливались подобным образом как ни в чем не бывало. Каково это – протянуть ему руку, которую он непринужденно примет, и просто отправиться на прогулку, как если бы он был кем-то другим?..              Эта мысль заставила его сердце взволнованно забиться, но он отбросил ее так же быстро, как и более смелые фантазии. Нет, с его удачей Азра возмутится или расстроится, и к чему это их приведет? В случае с Кроу – к смерти от стыда. ***              – О, смотри, там твоя тезка! – Азра прервал чтение, чтобы взволнованно указать на поляну. Ворона села на изгиб одной из полуразрушенных мраморных арок, которые, казалось, не поддавались гравитации.              Они по-прежнему проводили большую часть времени здесь, в Эдеме. Как ни увлекательно было отправляться за «приключениями» за Стену, они не могли делать это слишком часто, чтобы не привлечь к себе внимание и не подвергнуться опасности быть замеченными. Конечно, было забавно притворяться, что они ничем не отличаются от остальных обывателей, но они оба прекрасно понимали, что их безопасность (или свобода, в случае Азры) зависит от способности оставаться незаметными.              Кроу не собирался жаловаться. Руины были особенно красивы в это время года. И не было для него лучшего времяпрепровождения, чем находиться наедине с Азрой и слушать его чтение без необходимости оставаться настороже.       – Впервые вижу здесь ворону; обычно нас посещают только воробьи и им подобные, не так ли? – Азра поставил тарелку с хлебом и виноградом на землю между ними, рядом со своим мраморным сиденьем, и, отломив кусочек булки, бросил его вороне.              Через минуту-другую птица настороженно спрыгнула со своего места, схватила угощение и улетела.              – Осторожно, – лениво прокомментировал Кроу, который разлегся на мягкой траве у ног Азры, облокотившись спиной на другой кусок мрамора и закинув руку за голову. В другой руке он сжимал бутылку красного смородинового вина, держа глаза полузакрытыми. Летнее солнце припекало ему лицо. – Продолжишь в том же духе, и они начнут прилетать сюда целыми стаями. Она расскажет об этом остальным.              Азра хихикнул.              – Я серьезно! Видел бы ты, как вороны слетаются к моей башне, да и вороны тоже. Ужасно умные твари, с чертовски большими мозгами. У них есть свои собственные уникальные языки, и они даже разыгрывают друг друга.              – О-о. – Азра окинул его недоумевающим взглядом и поднял брови. – Правда?              – Ага. Вокруг Пандемониума, где я рос, жили огромные стаи ворон, и я всегда наблюдал за ними из своего окна, – сказал Кроу и сделал еще один глоток вина. – Они забавные птицы и те еще ублюдки, но могут быть и очень дружелюбными. Когда я был мальчишкой, один большой ворон запрыгивал в окно моей спальни. Я его кормил. – Пока отец не поймал его за этим занятием. После этого... после этого он держал окно закрытым. Кроу отмахнулся от воспоминаний и продолжил: – Взамен он оставлял мне подарки. Просто маленькие кусочки блестящего хлама, которые он находил поблизости.              – Боже мой. Я и не знал, что птицы могут так себя вести, – размышлял вслух Азра. Он отправил в рот виноградину, задумчиво жуя, и вдруг его лицо расплылось в озорной ухмылке.              – Что? – подозрительно спросил Кроу.              – О, ничего. – Азра сказал это небрежно, но его глаза искрились весельем.              Кроу нахмурился.              – Ну, просто… я все это время приносил обед...              – Да...              – И ты подарил мне тот светящийся камень. Если я буду продолжать тебя кормить, ты тоже начнешь приносить мне блестящие подарки?              – Ой, отвали. – Кроу разломил рогалик пополам и запустил в него. – Моя ослепительная компания – вот самое блестящее, что вы от меня получите, Ваше Святейшество.              Азра рассмеялся и небрежным движением пальцев смахнул крошки с дублета.              – Что ж, имя тебе подходит. Ты, как и они, умен.              – И тоже тот еще ублюдок?              – Я этого не говорил. – Азра вздернул подбородок и посмотрел вдаль, но его глаза игриво стрельнули назад.              – Конечно, нет, – усмехнулся Кроу. – Рад, что не ошибся с выбором.              После короткой паузы светловолосая голова вновь повернулась к нему.              – Подожди... ты выбрал себе имя? – удивленно уточнил Азра. – Правда? Ты никогда не упоминал об этом – ни разу за все это время. – В его голосе звучало восхищение и легкое возмущение. – Неужели все колдуны сами выбирают себе имена?              «Черт». Он не упоминал об этом, причем совершенно сознательно. Теперь уже слишком поздно.              Кроу смиренно вздохнул и почесал в затылке.              – Эх... Ну, нет, только я. Видишь ли, моя мать назвала меня Энтони перед смертью, но отцу это имя никогда не нравилось. Он считал его слишком... мягким, наверное, – сказал он, криво улыбнувшись, и покосился на Азру. – Поэтому, когда мне исполнилось десять, я сменил его.              Азра смотрел на него с нескрываемым сочувствием.              – Боже мой. Сожалею, должно быть, это было... тяжело для ребенка.              Кроу с нарочитой беззаботностью пожал плечами.              – Могло быть и хуже. Меня могли бы назвать Персивалем, Катбертом или кем-нибудь в этом роде. Тогда у меня были бы настоящие проблемы.              Азра рассмеялся, как Кроу и рассчитывал, и в его глазах вновь заиграли смешинки.              – Тогда почему ты выбрал имя Кроу?              – Ну, я был молод, и мне показалось, что это звучит устрашающе и по-колдовскому зловеще. Ну, сам знаешь: вороны имеют соответствующую окраску, и с ними связаны все эти суеверия, так что... э-э... – Он прочистил горло, внезапно снова смутившись. Произнесенное вслух объяснение прозвучало глупо. – В тот момент это показалось мне хорошей идеей.              – Оно идеально тебе подходит. Прекрасное имя. – Ни в лице, ни в голосе Азры не было ни намека на насмешку.              – Спасибо.              На поляне воцарилась умиротворяющая тишина, максимально далекая от неловкой.              – Энтони, – задумчиво повторил Азра после короткой паузы. – Мне очень нравится. Оно тоже очень красивое.              Произнесенное хорошо поставленным голосом благовоспитанного человека это имя действительно звучало красиво.              Кроу снова пожал плечами.              – Наверное. Мне не нравилось не само имя, а просто... реакция на него.              – Хм. В таком случае не стоит совсем от него отказываться. Ты не станешь возражать, если я буду иногда называть тебя Энтони?              – Э-э... нет, называй, если хочешь. Я не против. – Кроу с удивлением обнаружил, что не кривит душой. От того, как Азра произносил это имя, веяло... теплом, словно оно было каким-то особенным.              Азра просиял в ответ, растянув губы в этой своей до смешного счастливой улыбке, словно Кроу оказал ему услугу. Сегодня он надел один из необычных новых шейных платков с многослойными полосками синего и серого цветов, которые подходили по цвету к его глазам. На нем был дублет бледно-серебристого цвета и начищенные до блеска сапоги, а сам он сидел на пыльной сломанной колонне с книгой на коленях и идеально ровной спиной.              Он был нелепым и прекрасным, как цветок, и совершенно не осознавал этого.              Сила этой улыбки поразила Кроу, словно удар молнии, и заставила сердце сжаться в груди. Это происходило по крайней мере раз на дню, будь оно все проклято, когда он уже начинал думать, что привыкает к ней, производя на него тот же эффект, что и в первый раз. В такие моменты ему становилось особенно трудно довольствоваться малым – трудно сохранять здравый рассудок.              Ему хотелось протянуть руку через небольшое разделяющее их пространство и взять ладонь Азры в свою. Ему хотелось погладить его по щеке и сказать, что он может называть его так, как ему нравится. Ему хотелось сказать Азре, что если он останется с ним навсегда, будет всецело принадлежать ему, то он никогда и ни о чем больше не попросит в этой жизни.              Но, разумеется, он не мог озвучить ни одну из этих безумных мыслей, ведь их ограниченное время рано или поздно истечет. Поэтому Кроу, как всегда, лишь усмехнулся в ответ.