Злодейский (Villainous)

      Короткая поездка до башни превратилась для Кроу в размытое пятно из солнечного света и осенних красок. Он мало что замечал вокруг, потому что был слишком занят своими руками – в особенности тем, что они обвивали талию Азры. Обвивали. Талию. Азры.              Казалось, что прошла всего минута, а они уже пересекли терновую стену, остановились перед башней и спешились. Вернее, Азра спешился: когда Кроу неловко перекинул ногу через седло, пара широких ладоней обхватила его за талию, помогая спуститься. И если обладатель этих рук не убирал их чуть дольше, чем нужно, чтобы удостовериться, что он твердо стоит на ногах, жаловаться на это Кроу, конечно, не собирался.              На заднем дворе был небольшой загон и одно крытое стойло, оставшееся от прежнего обитателя башни, и хотя они не использовались, ограда была все еще достаточно прочной. Кроу терпеливо подождал, сдерживая улыбку, пока Азра снял с Серафины золоченые кожаные попоны и быстро погладил ее. Азра всегда суетился и бурчал по поводу любого пятнышка грязи на белой шкуре лошади так же, как и по поводу пятен на собственной одежде. Наконец они накачали насосом свежей воды в корыто и оставили кобылу довольно пастись на разросшейся траве.              Кроу щелчком пальцев снял защитное заклинание с двери башни.              – Осторожно, не прикасайся к ручке без меня, – предупредил он. – Тебе повезло, что в прошлый раз ты только постучал. Когда дверь закрыта, только я могу открыть ее без неприятного удара током.              – Буду иметь это в виду на будущее. – Азра наклонился и поцеловал его в щеку, и Кроу чуть не взорвался, превратившись в облачко дыма, от неожиданности.              Он открыл дверь, и они вместе вошли внутрь. Первый этаж представлял собой простой круглый коридор, гулкий и пустой, с голыми каменными стенами, изгибающимися по обе стороны от входа. Перед ними возвышалась толстая круглая колонна, удерживающая лестницу.              Никогда прежде она не выглядела такой... непрезентабельной, на взгляд Кроу.              – Ну... – Он прочистил горло и зашаркал ногой по половицам. Вспомнив о парящих золотых и белых башенках и прекрасных хрустальных мозаиках, Кроу почувствовал, что краснеет. – Это не блестящий дворец, но это дом. – С пылающими от смущения щеками он покосился на принца, и обнаружил, что Азра просто смотрит на него – на него, а не на пустой коридор. Не отводя взгляда, принц протянул руку и взял его ладонь в свою, переплетая их теплые пальцы.              Внезапно это место показалось не таким уж плохим.              – Здесь очень мило, – сказал Азра со спокойной улыбкой, которую Кроу прочувствовал до кончиков пальцев ног.              По-прежнему держа Азру за руку, Кроу повел его вверх по винтовой лестнице, мимо кухни, комнаты с Артефактами и сада. Они поднимались все выше и выше, пока наконец не добрались до верхнего этажа. Когда они достигли самого верха, Азра уже порядком вымотался и вынужден был остановиться, чтобы отдышаться.              – Боже мой. Сколько... ах... раз в день ты это делаешь? Удивительно, что от тебя вообще, уф-ф, что-то осталось.              Тихонько рассмеявшись в ответ, Кроу зажег светильники шепотом произнесенным заклинанием и поморщился при виде освещенной комнаты. «Черт». Посмотрев на нее свежим взглядом, он пожалел, что не успел сначала прибраться: повсюду виднелись следы недели, проведенной в самобичевании – неприбранная постель со смятыми покрывалами, перекошенные вешалки, разбросанная повсюду после его утренних попыток приодеться одежда. Он всю неделю проходил в одном и том же, иначе к куче белья добавилась бы еще и грязная одежда. И на том спасибо. На полу валялись пустые бутылки из-под вина. На столе стояла нетронутая тарелка с застывшими загадочными остатками еды. В общем, комната представляла собой весьма неряшливое зрелище, что было весьма далеко от его обычных опрятных привычек.              Кроу смутился бы снова, но Азра так и не убрал свою теплую руку.              В итоге он просто вздохнул и посмотрел на него.              – Смотри-ка, ты вошел в логово зверя и все еще жив.              Азра закатил глаза и толкнул его плечом.              – Не глупи, все просто идеально. – И, судя по его голосу, он и вправду так думал, – вот чудо из чудес. Принц положил сумку с едой и столовыми приборами для пикника и с любопытством огляделся по сторонам, поворачиваясь на месте. – Я не ожидал... снаружи башня выглядит грозно, но здесь так уютно! – Азра подошел к окну, одна створка которого была слегка приоткрыта, с любопытством посмотрел на корзину с камнями, а затем выглянул наружу. – О-о! Лозы начинают распускаться. – Он поднял руку и, улыбаясь, коснулся темно-фиолетового клематиса на свисающем усике. – Как красиво они будут смотреться, когда покроют всю башню.              – Угу. – Кроу решил не упоминать о том, что уже много лет каждый сезон подавляет цветы магией. Пурпурные цветы полностью разрушили бы зловещую атмосферу, и он уже никогда не смог бы восстановить былую репутацию башни.              – Отсюда открывается потрясающий вид. – Азра наклонился вперед, опираясь на подоконник, и посмотрел на Север.              Отсюда тоже открывался потрясающий вид. Кроу поймал себя на том, что пялится на него, и быстро отвернулся, пока это не переросло в откровенное любование. Его лицо и руки стали опасно горячими. Он сел в кресло у камина и вытянул ноги, откинувшись на спинку и стараясь выглядеть расслабленным и беззаботным. Вся ситуация казалась настолько сюрреалистичной, что заставляла его вновь усомниться в реальности происходящего. Может, все это было просто бредом или результатом сильного опьянения. Может, он по пьяни сбежал из «Иезавели» и на самом деле сейчас лежит без сознания где-нибудь в лесу, уткнувшись лицом в трясину. В этом было бы гораздо больше смысла. Он впился ногтями в покрытые золотой краской деревянные подлокотники, чтобы почувствовать хоть какую-то связь с реальностью, и посадил занозу. Ощущение показалось ему вполне настоящим.              – А, к нему привыкаешь через какое-то время. Особенно если учесть, что сюда постоянно заглядывают надоедливые Герои и Рыцари.              – Я до сих пор не могу поверить, что они сюда забирались. – Азра зачарованно смотрел на стену башни. – Я вижу следы ног!              – Хех. Да.              – Хмф. Так им и надо. Довольно впечатляюще, что ты смог их всех отвадить.              – Всех, кроме одного. – Уголок его рта дернулся в ухмылке.              Азра широко улыбнулся ему через плечо, и сердце Кроу радостно подпрыгнуло, совершив еще более впечатляющий прыжок, так что чуть не пробило грудь и не вылетело в окно, когда Азра подошел к нему и, взяв обе его руки в свои, прижался губами к костяшкам на каждой. Затем принц накрыл его щеку ладонью и провел большим пальцем по запавшей коже под глазом.              – О, мой дорогой. Ты выглядишь таким усталым, – мягко сказал он. – Что ты с собой сделал? Ты болен?              – Неа, все в порядке. – Кроу закрыл глаза. Рука Азры была такой прохладной и манящей. – Никогда еще не чувствовал себя лучше.              – Хм-м... Ты обещал, что позволишь мне помочь, помнишь? Тебе не нужно притворяться. – Азра погладил его по щеке, и, накрыв его руку своей, чтобы удержать на месте, Кроу повернул голову и прижался лицом к его ладони. Она была мягкой на ощупь. – Ну же, когда ты в последний раз ел нормальную еду? Или пил что-то помимо вина?              Кроу задумался над вопросом, по-прежнему не открывая глаз.              – М-м. Кажется, я что-то ел... вчера, – наконец признался он. Тогда это не казалось важным. Вчерашний день казался таким далеким, словно был тысячу лет назад.              – Как я и думал. Оставайся здесь. – Азра сходил за сумкой с едой, вежливо проигнорировав пустые бутылки из-под вина, через которые ему пришлось переступить, и принес ее обратно вместе с маленьким столиком, за которым Кроу ел. – Сегодня тебе нужно поесть, – твердо сказал он, ставя перед ним столик и выкладывая на него мясные пирожки, сыр, фрукты и бутылку сидра. – Если ты еще больше похудеешь, то можешь просто исчезнуть.              Азра сел на мягкую подставку для ног рядом с ним и настоял на том, чтобы накрыть обед им обоим. Он также заставил его выпить чашку воды, прежде чем открыть и охладить сидр. Сначала Кроу ел машинально, но потом, к своему удивлению, обнаружил, что впервые за несколько дней действительно голоден. Вскоре он уже очищал свою тарелку наперегонки с Азрой, который, похоже, ел с не меньшим энтузиазмом. Ледяной игристый сидр, приготовленный из хрустящих яблок с нотками сладких ирисок, приятно обволакивал его разгоряченное горло.              К тому времени как он вычистил с пальцев последние маслянистые крошки, ему стало заметно лучше. Он даже отважился протянуть руку, (сглотнув) накрывая ладонь Азры на столе... и Азра не отстранился, а тут же перевернул руку и снова сцепил их пальцы, ладонь к ладони. Какое-то время Кроу просто смотрел на него, чувствуя, как сильнейшее покалывание распространяется по руке вверх и достигает груди, и впитывая в себя сбивающее с толку чудо – Азру, сидящего рядом с ним в его комнате.              Принц, казалось, был вполне доволен тем, что просто держал его за руку, в свою очередь смотря на него со спокойной улыбкой.              – Ты уже не такой бледный. Чувствуешь себя лучше? – спросил он.              – Намного, – честно признал Кроу. Пол больше не уходил у него из-под ног, руки не дрожали.              – Хорошо. Смею предположить, что настала моя очередь немного позаботиться о тебе. – Азра откинул с лица Кроу прядь волос и вновь улыбнулся ему – на этот раз дразняще. – Раз уж ты явно не способен сам о себе позаботиться, а? – Его пальцы остались на месте, слегка водя по его щеке.              Кроу снова закрыл глаза и почувствовал, как его рот привычно изогнулся в ответной улыбке.              – Действительно. И кого же это мне пришлось тащить без сознания через лес?       Азра с достоинством проигнорировал этот выпад. Он пододвинул свое кресло поближе, чтобы они соприкасались коленями, взял его левую руку в свои и с тревогой заглянул ему в лицо.              – Скажи мне, пожалуйста, с тобой правда все в порядке? Нет ли у тебя других болезней или травм, о которых ты не упомянул? – Теперь он осматривал руку Кроу. – Костяшки как будто ушиблены. Ты кого-то ударил?              – Нет, это был просто несчастный случай, – заверил его Кроу. – Правда, – настоял он в ответ на исполненный скептицизма взгляд Азры. – Я скажу, если будет еще одно нападение, клянусь. Но я ни с кем не дрался. – Он сглотнул и неохотно добавил: – Просто... это была тяжелая неделя. – Сорвавшееся с его губ признание прозвучало как-то странно.              – Знаю. – Азра указательным пальцем провел по белому шраму на запястье Кроу. – Да, была. Прости меня, дорогой.              – Не извиняйся. Я знаю, ситуация сложная.              Азра пожал плечами, беззаботно дернув ими в столь нехарактерном для него жесте, что Кроу невольно усмехнулся.              – Как оказалось, все не так уж и сложно. Я хочу продолжать встречаться с тобой больше всего на свете. Все очень просто, если посмотреть на это с такой стороны.              Кроу открыл рот, чтобы сказать что-нибудь умное в ответ, но обнаружил, что все умные мысли отправились туда же, куда раньше пропал его голос, и на смену им пришел большой комок в горле. Все это было слишком тяжело уложить в голове. Ему пришлось сглотнуть, сделать медленный вдох и прикусить щеку. Он поднял наполовину наполненную чашку сидра и медленно опорожнил ее, чтобы дать себе короткую передышку.              – И что теперь? – тихо спросил он, как только снова смог говорить.              – Я... не знаю точно. – Азра выпрямился и обвел взглядом комнату, словно увидел ее впервые и вдруг растерялся. – Боюсь, что я поступил... довольно опрометчиво. На самом деле я не планировал ничего дальше нашей встречи и разговора. Я даже никому не сказал, что покидаю дворец, не собрал вещи... Я просто отправил письмо вчера утром и сразу же уехал; мы прибыли на постоялый двор только вчера вечером. Честно говоря... я не ожидал, что все пройдет хорошо.              Он казался настолько озадаченным, что Кроу расхохотался. Он весь последний час чувствовал себя примерно так же, и ох как же приятно было посмеяться. Значит, он не забыл, как это делается. Смех ослабил тугой узел, завязавшийся у него в груди.              Азра озорно улыбнулся и покачал головой.              – Я знаю. Боюсь, я не силен в... чем-то подобном – в смелых авантюрах.              – А я думаю, у тебя отлично получается. – Кроу взял руку Азры и поцеловал ее, продолжая ухмыляться. Было приятно осознавать, что Азра так же ошеломлен, как и он сам. – Не то чтобы мы могли опираться на какой-нибудь прецедент, правда?              – Полагаю, нет. – Азра вздохнул, издав один из своих выразительных вздохов, и посмотрел на Кроу широко распахнутыми тревожными глазами. – Что мы будем делать? То есть я, конечно, знаю, что я собираюсь делать, это просто само собой разумеется, но как... сначала я должен вернуться и рассказать Гэбриэлю, если не хочу, чтобы все превратилось в сплошной кошмар, боже мой, и... и ты должен разобраться со своим Советом, и... – Он замолчал, снова растерявшись. – Что же нам делать? – снова спросил он.              Вопрос, вероятно, должен был заставить Кроу встревожиться или, по крайней мере, посерьезнеть, но он был слишком занят тем, что переваривал это «нам» и все, что оно подразумевало. Слова Азры наполнили его восторженным теплом; он не мог перестать улыбаться, как идиот. А Азра выглядел таким очаровательным, когда волновался и переживал, и, хотя ему определенно не об этом стоило думать в данный момент, Кроу ничего не мог с собой поделать. Принц просто сидел и смотрел на него широко распахнутыми глазами, с взъерошенными светлыми волосами и съехавшим на бок дурацким узорчатым шейным платком... в общем, выглядел таким же ошеломленным и потерянным, как и Кроу, если не больше. Азре было гораздо труднее сделать тот первый пугающий до чертиков шаг. Кроу знал, каково это, и почувствовал прилив сочувствия к нему.              Он протянул руку и нежно провел тыльной стороной двух пальцев по мягкой щеке Азры, удивляясь собственной смелости. Азра с тихим вздохом закрыл глаза и явно расслабился. Кроу поправил его шейный платок, что ему хотелось сделать сотни раз прежде, но что он позволил себе лишь однажды, затем пригладил волосы Азры и снова взял его за руку.              – Мы что-нибудь придумаем. Вместе, – сказал он. – Ты в этом не одинок.              Азра снова вздохнул, улыбаясь, так что в уголках глаз собрались морщинки.              – Да, ты прав, конечно, мы не обязаны все решать прямо сейчас. Я не хотел беспокоиться и нагнетать обстановку.              Кроу сжал его руку.              – Ты ничего не нагнетаешь.              – Сейчас я просто хочу наслаждаться временем, проведенным с тобой.              – Я тоже. В таком случае давай представим, что ничего больше не существует: ни королей, ни Советов, ни осложнений, ни вообще каких-либо чертовых колдунов, если уж на то пошло – как обычно.              – О, звучит замечательно. – Глаза Азры весело сверкнули. – Хотя я бы хотел оставить одного конкретного колдуна, если не возражаешь.              – Только если он находится прямо в этой башне, – уточнил Кроу.              – Идеально. Только мы. – Азра встал и взял его руки в свои. – В таком случае присядь рядом со мной.              Кроу машинально встал, вновь напомнив себе дышать.              – Я думал, мы... уже?.. – Мысли его запнулись, когда он понял, что уместиться им вдвоем можно только в одном месте. – Э-э...              – Кровать – единственное место, достаточно просторное для нас обоих, – резонно заметил Азра, словно прочитав его мысли, и бросил на него насмешливый взгляд. – Я не пытаюсь покуситься на твою добродетель.              – М-м... – Кроу тряхнул головой, чтобы отвлечься от этого привлекательного образа, и позволил увлечь себя через всю комнату к кровати. – Ты угодил в собственную яму с этой своей шуткой. У колдунов нет добродетели. Можешь кого угодно спросить.              – Мне нет дела до того, что думает кто угодно, спасибо. – Азра ловко снял сапоги и сел на кровать, затем подвинулся и похлопал по покрывалу.              – Конечно, нет. – Кроу усмехнулся и, тоже сняв сапоги, опустился на матрас рядом с ним. Они устроились бок о бок у изголовья с одинаковыми вздохами облегчения, и Азра тут же снова взял его за руку. Он прикасался к нему почти все время с тех пор, как они покинули Эдем. Он сидел очень близко... и смотрел на него вот так, в открытую – так, как Кроу всегда мечтал, чтобы на него смотрели... и вдруг его как кулаком по яйцам ударило, стоило ему в полной мере осознать, что Азра действительно сидит в его комнате, на его кровати – той самой кровати, где он лежал, думая о нем и... эм, теперь его внутренности снова скрутило в нервный узел, а на затылке выступил пот. Временное спокойствие мгновенно сошло на нет, сердце гулко застучало в груди.              «Да чтоб тебя. Не будь таким чертовым трусом!»              Посмеет ли он... можно ли ему?.. Кроу поднял руку, которая тряслась, как у паралитика, сделав вид, что потягивается... и с непринужденным покашливанием опустил ее на плечи Азры. Он покосился на принца, чтобы проверить его реакцию, и о черт, тот улыбался. Кроу тут же почувствовал, что краска смущения заливает щеки, и быстро опустил глаза, упираясь взглядом в, как ему казалось, более безопасную часть его тела, а именно грудь.              – Эм... – начал он.              Еще несколько пуговиц белой рубашки выскользнули из петлей у горла над завязанным узлом шейным платком, обнажив еще пару сантиметров гладкой бледной кожи до ключиц. Кроу уставился на нее, задаваясь вопросом о том, каково это – прижаться губами к этой ложбинке. Он сглотнул и почувствовал, как на висках выступил пот. В бриджах внезапно стало тепло и тесно.              Азра по-прежнему просто смотрел на него – такой близкий, такой красивый, – не сводя глаз с его лица и удовлетворенно улыбаясь. Потирая руку Кроу, он провел большим пальцем по белому шраму. Казалось, он отлично справляется с ситуацией, отнюдь не представляя собой комок нервов, втиснутый в человеческую форму. Как несправедливо.              Кроу поднял их сплетенные руки и поцеловал тыльную сторону ладони Азры, чтобы дать себе передышку и подыскать подходящие слова.              – Я скучал по тебе, – наконец тихо сказал он, сам приятно удивленный тем, что начал именно с этого. Раньше он никогда не мог признаться в чем-то подобном.              Азра просиял, причем гораздо сильнее, чем было оправдано подобным заявлением.              – Правда?              Вопрос вновь заставил Кроу улыбнуться.              – Конечно. А ты сомневался?              – О... я не знаю. – Азра застенчиво улыбнулся. – Я боялся, что ты так разозлился, что вообще не придешь, или отвергнешь меня, если все-таки появишься. Это было ужасно. – Он опустил взгляд. – Я не... не мог бы ты... обнять меня на минуту?              Эта робкая, нерешительная просьба растопила тугой клубок, в который скрутились нервы Кроу, а вместе с ними и его сердце.              – Пожалуй, я мог бы. – Как оказалось, не было ничего проще, чем притянуть Азру к себе и прижать к груди, чувствуя, как прикосновение его мягкого теплого тела тут же начало исцелять оставшиеся болевые точки в его душе. Когда Азра подтянул колени и, обхватив его за талию, с протяжным вздохом положил голову ему на плечо, Кроу показалось, что он просто взорвется. Ни одно тело не могло вместить в себя столько счастья – оно должно было расколоть его на части и излиться наружу сверкающими потоками. В горле запершило. Кроу закрыл глаза и прижался щекой к пушистым светлым волосам. Мягкое тело Азры идеально вписывалось в кольцо его рук, когда они обнимались, и ощущалось совершенно естественно и правильно. Он мог бы застыть в таком положении навсегда, не нуждаясь ни в чем большем, даже в еще одном поцелуе... хотя, конечно, это была явная ложь: от еще одного поцелуя он бы отнюдь не отказался. Он жаждал его, фактически сгорал от желания, но не собирался вываливать на бедного Азру свое отчаяние и отпугивать его.       – И я бы никогда не отверг тебя, – сказал Кроу. Волосы Азры были мягкими, как летний ветерок, и пахли солнечным светом. – Ты, наверное, помнишь, что однажды грозился проткнуть меня мечом у Стены, и это тоже меня не отпугнуло.              Азра хихикнул и придвинулся к нему чуть ближе.              – На самом деле я бы никогда не стал нападать на тебя с мечом, хотя ты тот еще негодяй.              – Знаю. – Кроу усмехнулся, хотя Азра и не мог этого видеть. – Ты точно в порядке? Я беспокоился о тебе.              Азра утвердительно хмыкнул.              – М-м... Признаюсь, я... довольно плохо себя чувствовал пару дней, но...              – Что? – Кроу отстранился и с тревогой посмотрел на него. – Черт, я так и знал. Я убью Хастура. – Он обхватил лицо Азры ладонями и снова пригладил его волосы, ища хоть какие-то признаки того ужасного воспаления. – Я убью этого ублюдка и скормлю своему саду в качестве удобрения – он все равно и так уже похож на труп.               – Кроу, все в порядке. – Азра успокаивающе положил руку ему на запястье. – Правда, мой дорогой, теперь я в порядке, обещаю. Убивать никого не нужно. – Он задумался и добавил: – К тому же, я уверен, что твои бедные растения из-за этого заболеют.              – Верно, – прорычал Кроу. – Будь оно все проклято, я не должен был выпускать тебя из виду... ведьма велела мне держать тебя в тепле и дать отдохнуть, а я... я...              – Ради всего святого, ты не виноват в том, что я сбежал в холодную ночь едва одетый. У меня был всего лишь небольшой жар, я быстро поправился. Правда.               Кроу перестал перебирать волосы Азры и сделал глубокий, успокаивающий вдох. Ему нужно было как-то выразить переполнявшие его эмоции, поэтому он ненадолго прижался губами к тому месту, на котором некогда была рана.              – Хорошо. Хорошо, если ты уверен, что с тобой все в порядке.              – Уверен, – твердо сказал Азра. – По-твоему, я выгляжу растерянным и сбитым с толку?              Кроу слабо усмехнулся.              – Ну... не вдаваясь в подробности... ты ведь здесь, не так ли?              Ответная улыбка Азры была поистине сверкающей.              – Да, – согласился он, переместив руку с запястья Кроу на его скулу, большим и указательным пальцами касаясь кончика подбородка. Взгляд голубых глаз скользнул вниз и задержался на его губах. – Да, – повторил он шепотом и наклонился, чтобы поцеловать его.              Магия.              От прикосновения мягких пальцев Азры к его подбородку и нежных, но все еще таких новых, непривычных поцелуев, тело Кроу перестало подчиняться его командам. Хотя, видимо, оно само знало, что делать, потому что он с удивлением обнаружил, как снова крепко обнял Азру за плечи.              Азра слегка отстранился, не открывая глаз.              – М-м... Так вот как это должно ощущаться, – сказал он с улыбкой и снова поцеловал его, еще крепче.              Все мысли, которые Кроу успел собрать воедино, тут же улетучились, когда мурашки бешено забегали вверх и вниз по его спине, зародившись где-то на затылке. На этот раз вся рука Азры оказалась под его подбородком, и Кроу в полной мере ощутил ее: мозоли на мягких пальцах, влажность ладони, выдававшую его нервозность, прохладный металл знакомого золотого перстня. Он чувствовал и другие вещи, которые вскоре сделали бы сидение крайне неловким, учитывая, что на нем была заправленная в бриджи рубашка, которая никак не прикрывала нижнюю часть его тела, но у него не осталось мысленных способностей даже на то, чтобы обеспокоиться этим, не говоря уже о том, чтобы что-то по этому поводу предпринять. Все его внимание было сосредоточено на поцелуе с Азрой, пока океан чувств изливался из него нескончаемым потоком. Когда поцелуй наконец закончился, спустя секунды или часы, он начал всерьез опасаться, что был в шаге от того, чтобы забыть собственное имя.              Азра тоже явно не остался равнодушным к поцелую. Он сделал судорожный вдох и выдохнул, глядя на Кроу полузакрытыми глазами, а затем провел большим пальцем по его губам.              – Жаль, что я не поцеловал тебя так на прошлой неделе, – прошептал он.              – Нгх, – остроумно ответил Кроу, буквально лишившись дара речи. Казалось, все его сознание переместилось в нижнюю часть тела, оставляя его болезненно напряженным, так что бриджи вот-вот грозили разойтись по швам. Это должно было быть до смешного очевидно, и ему оставалось только надеяться, что Азра не посмотрит вниз.              Он сглотнул и прочистил горло, пытаясь вспомнить, как работает язык, чтобы продолжить разговор.              – Мы... мы можем просто притвориться, что ты так и сделал, – хрипло сказал он. – Обещаю, что никому не скажу.              Азра усмехнулся и наклонился, чтобы снова его поцеловать… но вдруг помедлил и отстранился с внезапно неуверенным выражением на лице.              – О, надеюсь, я… я не слишком напорист. Я не хочу... ты ведь не против поцелуев со мной?              Кроу непонимающе уставился на него, а затем издал долгий сдавленный смешок.              Щеки и уши Азры вспыхнули.              – Ну, мне пришло в голову, что я был довольно смел и... и не хотел предполагать...              – Хм... – Кроу быстро оценил ситуацию: их носы соприкасались; они сидели, тесно прижавшись друг к другу и обнимаясь за плечи и талию. Одна из ног принца оказалась запрокинутой на его собственную, в опасной близости от его очевидно эрегированного члена. Кроу слегка сжал левую руку и обнаружил, что она пробралась под золотистый дублет и вцепилась в рубашку.              – Думаю, предположить подобное было вполне разумно, – прямо заявил он.              – Я только хотел быть уверен...              – Ты можешь. Быть уверен. Ага.              Азра просиял, но явно пытался сдержать распирающую его радость, отчего только сильнее покраснел.              – О-о, ну, тогда хорошо.              Кроу выгнул бровь.              – Кроме того, неужели ты думаешь, что я, эм, приглашаю сюда кого попало?              Азра закатил глаза.              – С такими негодяями, как ты, никогда ни в чем нельзя быть уверенным. Кто знает, может, ты тут множество мужчин прячешь, – поддразнил он.              Кроу фыркнул и брякнул не задумываясь:       – Хех. О да, все мои несуществующие победы на любовном фронте. Я храню их внизу, вместе с единорогами и феями из твоих историй.              Азра хихикнул и открыл рот, но вдруг помедлил.              Кроу нахмурился.              – Что?              Азра смотрел на него, приоткрыв рот от удивления, так что Кроу почти что видел, как поворачиваются колесики у него в мозгу.              – Подожди. Правда? – спросил Азра.              – Что правда?              – То есть ты никогда... ни с кем? – Азра, очевидно, имел в виду не только поцелуи, и Кроу в ужасе застыл.              «Великолепно, просто чертовски великолепно».              – Э-э, ну, я... не совсем. То есть... нет, – заикаясь, принялся объяснять он. – Я даже ни с кем раньше не целовался. – Он не собирался этого говорить – слова просто сами собой сорвались с его губ, как всегда в присутствии Азры, так что ему в очередной раз захотелось откусить себе язык. «Вот и все. Вот так я наконец умру». Ему показалось, что лицо сейчас буквально вспыхнет пламенем. Кроу опустил глаза и слегка отстранился, жалея, что не знает заклинания, которое поможет ему исчезнуть. – Ну, знаешь, здесь не так много возможностей. Хм... – Он прикусил щеку и решительно отвел взгляд. В памяти всплыла дюжина смущающих порицаний Совета. Их насмешки всегда были неприятны; мысль же о том, что Азра тоже посмотрит на него подобным образом, была просто невыносима.              – Нет, нет, пожалуйста, не смущайся, мой дорогой. – Азра коснулся его подбородка, вновь поворачивая его лицом к себе. В его широко распахнутых умоляющих глазах не было ни капли насмешки. – Прости, я ничего такого не имел в виду, и тебя это никак не умаляет. Я просто удивился.              – Да все нормально. – Кроу удалось выдавить из себя слабую улыбку. – Ты далеко не первый, кто думает, что со мной что-то не так.              – Кто так думает? Все с тобой в порядке, и в этом точно нет ничего плохого! – сказал Азра с негодованием, которое было слишком яростным, чтобы оказаться притворным. Он поколебался и добавил: – Для меня это тоже никогда не заходило дальше поцелуев.              Настала очередь Кроу удивленно пялиться на него, но по крайней мере смущение прошло.              – Правда? Ты... никогда не интересовался никем при дворе?              – Что ж, – пробормотал Азра и опустил взгляд, – боюсь, я всегда был немного... посмешищем среди придворных. Особенно среди мужчин. Никто... Единственные, кто когда-либо... обращал на меня внимание, были женщины, много лет назад. – Он поднял на Кроу глаза и криво улыбнулся. – Я пытался, когда был молод. Мне потребовалось время, чтобы понять, почему я не нахожу это приятным. И к тому времени... – Он покачал головой и накрыл руку Кроу своей, словно боясь, что тот решит покинуть его. – Я знал, что меня женят независимо от моих предпочтений, поэтому мне казалось безопаснее просто... запереть эту часть себя так крепко, как только можно. Мне казалось, что безопаснее никогда не рисковать, желая быть с кем-то. Я думал, что таким образом смогу избежать горечи потери.              Кроу лишь сильнее сжал его в объятиях, лишившись дара речи. От этого мягкого печального тона у него защемило сердце, но говорить, что он хотел бы задушить вышеупомянутых придворных и сбросить короля Гэбриэля с самой высокой башни, казалось неуместным.              Азра сжал его руку в ответ.              – И я убедил себя, что ничего не упускаю. Но когда ты поцеловал меня на прошлой неделе, я... ну, много чего произошло. Для меня это стало сильным потрясением.              – Да, я так и понял, – с невозмутимым лицом ответил Кроу, а затем ухмыльнулся, когда Азра толкнул его плечом. – Мне было проще, наверное. Раньше мне нечего было запирать. Я не встречал никого, кто вызывал бы у меня интерес.              Щеки Азры покрылись очаровательным румянцем.              – …О-о, – наконец протянул он. – Правда?              – Правда. – Кроу ухмыльнулся, наслаждаясь смущением принца. – Очевидно, меня привлекает довольно специфичный тип людей. В частности, белокурые принцы, которые умеют показывать карточные фокусы.       Румянец на щеках Азры стал еще заметнее.              – О-о... ну, конечно, нет ничего постыдного в том, чтобы, эм... я просто удивился, потому что ты кажешься... – Азра замолк, став еще более красным, что казалось уже просто невозможным.              – Подожди, что? Кажусь каким? – потребовал Кроу.              – О-о, я... – Азра был в полном замешательстве. – Ну... я просто... я всегда полагал... – Он беспомощно пожал плечами и сделал пару неопределенных неловких жестов, как бы пытаясь охватить Кроу целиком. – Ты всегда казался мне тем, у кого... у кого никогда не было, эм… – он сглотнул, и последние слова прозвучали смущенным писком: – ...недостатка в предложениях.              Кроу недоверчиво уставился на него, а затем разразился настоящим заливистым смехом.              – Недостатка... о да, они выстраиваются в очередь ко мне! Бросаются на меня на улицах и рвут на мне одежду! – Смех перешел в отрывистые смешки, а затем в фырканье, и Кроу покачал головой, все еще ухмыляясь. – Ты видел мои шрамы. Я негодяй вне закона, которого люди боятся, помнишь?              – Даже если так, – сказал Азра с величавым достоинством, все еще краснея. – Я просто подумал, что, несмотря ни на что... или, возможно, другие колдуны... Я не могу представить, что никто больше не заметил, какой ты красивый и стильный. Никто не может быть настолько глуп.              Он произнес последнее слово с полной уверенностью и без малейшего намека на иронию, и сердце Кроу раздулось от ошеломительной нежности. Когда ком в горле наконец растворился, он притянул Азру к себе и поцеловал в висок.              – Я польщен. Правда. Но даже если бы я и был заинтересован в ком-то из них, люди бегут от меня со всех ног. Прости, что разочаровал тебя, ангел.              Азра уже улыбался.              – О, не говори глупостей. Я не разочарован, ни в малейшей степени. Ни в чем. – Он вновь прижался к Кроу, глядя на него светящимися в мягком свете глазами. – И ты милый, добрый и бесспорно прекрасный. По всем правилам, они должны были выстроиться в очередь. – Он сделал глубокий, медленный вдох. Нерешительно, словно опасаясь, что Кроу отпрянет, он очень осторожно положил руку на его бедро. – Но теперь у тебя есть я, если ты меня хочешь.              Кроу застыл на месте, как испуганный олень, ощутив волну прокатившегося по всему телу жара, и тяжело сглотнул внезапно пересохшим ртом.              – Я... э-э... – Он уставился на руку, лежащую на его ноге. В тот момент, когда Азра прикоснулся к нему, под бриджами у него снова образовалась заметная выпуклость, а мысли разметало, как листья в бурю. Он вдруг остро ощутил биение собственного сердца; в ушах стоял гул. Конечно, он все неправильно понял. Азра не мог предложить... он не мог хотеть...              Кроу снова поднял голову, смотря в эти глаза цвета бурного моря, и заставил себя не отводить взгляд.              – Слушай, я... как я уже сказал, я никогда... ни с кем не был, – тихо сказал он. – Я не хотел бы тебя разочаровать.              – У меня тоже никого не было, – ответил Азра еще тише. – И ты никогда не сможешь меня разочаровать. Я не хочу больше пропустить ни одного мгновения с тобой. – Они были достаточно близко, чтобы снова поцеловаться; их лбы и носы почти соприкасались. Кроу чувствовал нарастающий жар и дыхание Азры на своих губах. В воздухе между ними дрожало что-то трепетное, полное надежды и мучительно интимное.              – Но, конечно... – Азра снова яростно покраснел и отдернул руку. – Конечно, нам не нужно... Прости, мой дорогой, я не хотел перегнуть палку, я... конечно, я совершенно счастлив просто сидеть здесь с тобой, если ты это предпочитаешь.              Кроу чертовски хорошо знал, что бы он предпочел. Он бы предпочел сорвать с него этот нелепый дублет и дотронуться до его обнаженной кожи. Он хотел узнать, какова на ощупь эта мягкая грудь под слоями изящной одежды, хотел увидеть, как столь различные формы их тел сочетаются друг с другом, когда между ними нет никаких барьеров, хотел убедиться, что его кожа так же приятна на ощупь, как кажется. Он хотел услышать, какие звуки издаст Азра, когда он к нему прикоснется. Он хотел этого с отчаянной тоской, равной которой никогда прежде не испытывал.              Кроу медленно вдохнул и понял, что снова ощущает смесь запахов, присущих Азре: пергамента, лошади, изысканного цветочного одеколона... Неверие наконец уступило место столь долго сдерживаемому желанию. Он бы предпочел, чтобы Азра прикоснулся к нему этими сильными нежными руками, сорвал с него одежду и... и...              Тысяча безнадежных фантазий разом пронеслись в его голове, ошеломляя, месяцы безжалостно подавляемых чувств нахлынули, грозя затопить его сознание. Сердце молотом билось в горле, запястьях, напряженном паху. Словно во сне, он прикоснулся рукой к щеке Азры.              – У тебя горячая кожа, – прошептал Азра и тяжело сглотнул. – Ты в порядке? – В его голосе слышалась дрожь. Он смотрел на него с исполненной уязвимости неуверенностью, и Кроу с удивлением осознал, что Азра волнуется. Как и в Эдеме, он действительно беспокоился, что Кроу не хочет его, или, по крайней мере, таким образом...              – Ох, ангел, – вздохнул он.              Он потянулся к Азре и позволил желанию взять над собой верх.              Рывком притянув его к себе, Кроу обнял его так, как представлял в своих мечтах, и поцеловал со всей мучительной страстью, переполнявшей его сердце.              – Кроу, – вздыхал Азра между поцелуями. – Кроу. – Он тоже обнял его, крепко обхватив, цепляясь руками за его одежду и опуская его на кровать. Он целовал его так самозабвенно, что они упали и сползли по изголовью кровати на подушки, сваленные вокруг них. Губы Азры были настойчивыми, каждый поцелуй длился дольше и казался яростнее предыдущего. Реальность происходящего обрушилась на Кроу, сметая все мысли и оставляя лишь ощущение того, насколько все это правильно и приятно.              Кроу невольно застонал, не прерывая поцелуй. Потянув пальцем за шейный платок, он спустил его, обнажив манящее местечко у основания шеи, и пригнул голову, чтобы наконец-то прижаться губами к этой ложбинке. Кожа там была еще более мягкой, чем казалась, и слегка влажной от пота. Он чувствовал, как под ней бьется ниточка пульса.              – Азра. – Он выдохнул это имя со вздохом облегчения и сорвал остатки узорчатого шейного платка – распустившийся узел легко поддался, обнажая еще больше кожи для его жадных губ. Он снова запустил пальцы в светлые волосы, чтобы удержать Азру на месте, лизнул кожу и, почувствовав вкус соли на языке, принялся покрывать поцелуями шею. Накрыв его явно не точеную скулу рукой, он заглянул в ошеломленные глаза Азры, не в силах произнести ни слова. Они сияли, напоминая широко раскинувшееся глубокое море во время шторма, и он тонул в них, тонул...              Внезапно эти глаза испуганно моргнули.              – О мой дорогой, не смотри на меня так, – сказал Азра. – Я просто...              – Мягкий, – пробормотал Кроу, прерывая его, и снова поцеловал – медленнее, нежно посасывая нижнюю губу. Он мечтательно вздохнул и погладил его по щеке тыльной стороной пальцев. – М-м... Идеально, восхитительно мягкий. Я знаю, ангел. Я знаю.              Азра замер, смотря на него со слегка раздвинутыми влажными губами. Его зрачки расширились настолько, что от радужной оболочки оставалось лишь тонкое кольцо голубого цвета.              – ...О-о, – вздохнул он.              Внезапно он схватил Кроу за рубашку с совсем не типичным для Азры рыком.              – Сними эту штуку.              – Х-хулвад, – выдохнул Кроу, накладывая заклинание неконтролируемым всплеском магии, отчего все шнурки на их рубашках и бриджах распустились, а бесконечные пуговицы на золотом дублете расстегнулись. Шелковые завязки, удерживающие ближайшие к ним пологи, тоже ослабли, и они внезапно оказались в тени, когда половина занавесей упала. Азра ухватился за его талию и потянул черную рубашку вверх. Между ними произошла короткая яростная схватка с хаотичным дерганием за парчу и шелк, и не успел Кроу опомниться, как они оба оказались обнажены от талии вверх.              Он представлял себе, как медленно раздевает Азру, осторожно снимая роскошные слои, но теперь без предупреждения перед ним оказалась обнаженная грудь, более совершенная, чем он мог вообразить: безупречная кожа цвета слоновой кости, покрытая пушком тонких белокурых волос, как и его предплечья. Это открытие ошеломило Кроу, заставив застыть на месте. Он чувствовал себя недостойным даже смотреть на нее, не осмеливаясь дотронуться. Кроу понятия не имел, что делает, и как он мог... как он мог даже подумать...              И тут... ох... Азра положил эти совершенные холеные руки на его покрытую шрамами грудь. Мягкие пальцы коснулись его с благоговением и нежностью, как будто он был чем-то драгоценным. С восхищением в глазах Азра провел обеими руками по его телу, задерживаясь на плечах, затем на шее, и оставляя после себя следы из покалывающего огня. Нежными пальцами, запутавшимися в дурацких рыжих волосах, он обхватил лицо Кроу и улыбнулся ему.              – Прекрасно. Мой прекрасный колдун.              Его идеальные осколки закружились, как оказалось, вовсе не разбитые, а просто представлявшие собой нечто большее. Кроу заглянул в глаза Азры и почувствовал знакомый разрушительный крен, перестройку гравитации, когда вся земля наклонилась, и на этот раз он наконец позволил ей направить себя прямо к поцелую.              Нерешительность исчезла в раскаленном добела потоке. Их поцелуи стали глубокими и исполненными отчаяния, и мир превратился в череду ярких всепоглощающих вспышек: широкие руки Азры на его спине, горячее неровное дыхание на коже, мягкие сладостные губы на шее, зубы, царапающие поразительно нежное место под ухом и заставляющие его вздрагивать. Ощущение за ощущением накатывали на него, достигая кульминации в пульсации между ног, отчего все его прежние фантазии казались лишь бледной тенью происходящего сейчас... Кроу обнимал Азру, вдыхая его весенний аромат и запах чистого пота, пальцами нащупывая мягкие белесые волосы на его груди и проводя по ним вниз, по невероятно мягкому животу. Он всю жизнь жаждал этой нежности, этой близости и не понимал... не понимал... Он стонал и жадно тянулся к нему, обхватывая плотные мышцы на спине Азры, и чувствуя, как они напрягаются под его ладонями. Кожа принца была прохладным шелком под горящими руками Кроу; все его тело словно состояло из мягких изгибов, скрывающих упругие мускулы опытного наездника и обученного фехтовальщика. Прекрасно. Прекрасно.              При первом же прикосновении Азра охнул и обмяк в его руках. Он застонал и выгнулся, переместившись к нему на колени с беспредельным требовательным наслаждением. Кроу задыхался и беспомощно толкал бедрами, инстинктивно ища облегчения, упираясь пульсирующей головкой члена в эту мягкость так, как он представлял себе столько раз, и о черт... Его рот и руки тоже были жадными, облизывая и прижимая Азру крепче, исследуя его тело вдоль изящной линии спины и проникая под расстегнутые бриджи, чтобы обхватить когтистыми пальцами пухлую округлую ягодицу. Накрыв эту декадентскую мягкость ладонью, он принялся впиваться поцелуями в столь же мягкую грудь Азры, оставляя на ней розовые отметины, и нежно втянул в рот его твердый сосок, посасывая и лаская его языком, а затем неистово впиваясь зубами. О таких вещах он мечтал месяцами и теперь пробовал одну за другой с отчаянным безрассудством. Когда Азра наклонил подбородок, чтобы предоставить ему доступ, Кроу провел губами вверх по изящному изгибу его шеи, пробуя на вкус солоноватую кожу, вонзая зубы в смазанное слюной место между плечом и шеей (от неожиданного гортанного стона Азры чуть не кончив на месте). Он провел рукой по внутренней стороне красивого широкого бедра Азры к почти непристойной выпуклости, натянувшей расстегнутые бриджи так сильно, что сквозь ткань виднелись четкие очертания...              «О-о».              Кроу помедлил, тяжело дыша, у самой вершины внутренней поверхности бедра, замирая, как вставший на дыбы конь. У него кружилась голова.              – Ты хочешь, чтобы... так... хорошо? – прохрипел он в шею Азры. И под словом «хорошо» он подразумевал: тебе нравятся мои прикосновения? Ты уверен, что действительно хочешь меня? Я делаю все правильно?              Азра смотрел на него подернутыми пеленой глазами с такими огромными зрачками, что в них почти не осталось голубого цвета. Он дрожал и тяжело дышал, щеки его раскраснелись.              – Более чем хорошо, мой дорогой. – Азра закрыл глаза, взял руку Кроу, покоящуюся у него между ног, и очень медленно направил ее вверх. Он положил ее на самую вершину твердого пика в бриджах, мягко расположив его пальцы вокруг него. – Пожалуйста. Прикоснись ко мне, – тихо выдохнул он.              Сердце Кроу колотилось так сильно, что он подумал, что может потерять сознание; кровь в его венах превратилась в расплавленный жар. Он посмотрел на свою дрожащую руку, словно она принадлежала кому-то другому, и медленно, с опаской, начал гладить его.              Азра застонал, издав отчаянное жадное хныканье, от которого у Кроу замерло сердце. Осторожно прикусив мягкую шею Азры, он продолжил гладить его от основания до головки, благоговейно нащупывая его форму под бриджами. Восхитительно твердый длинный и несомненно возбужденный член, едва сдерживаемый бриджами, с более темным пятном на ткани, куда просочилась влага. Он провел большим пальцем по этому теплому влажному пятну. Азра застонал и задвигал бедрами, упираясь головкой в его ладонь со стонами удовольствия. Кроу тоже застонал и сделал это снова, двигаясь вместе с ним, поощряя его, позволяя ему брать то, что ему нужно.              – О-о, – выдохнул Азра и накрыл его руку своей. – О, это... это... еще, еще, пожалуйста.              В ответ Кроу издал непроизвольный звук – нечто среднее между стоном и вздохом. Он запустил язык в рот Азры и повалил его на кучу подушек, наполовину на себя, обхватив за плечи свободной рукой. Другая рука, как будто теперь принадлежавшая незнакомцу, больше не дрожала, решительно раздвинув коричневые бриджи и проскользнув внутрь. Он легко коснулся мягкой, нежной кожи внутренней поверхности бедер, чувствуя, как принц раздвигает ноги, освобождая место для его руки... и обхватил длинными пальцами теплый твердый член Азры.              Азра охнул. Смотря на него нос к носу, Кроу закашлялся от головокружительного смеха. Азра засмеялся в ответ, но так, словно не вполне верил в происходящее, и поднял руку, чтобы запустить пальцы в распущенные волосы Кроу. Они свободно свисали вокруг его лица; в какой-то момент кожаный ремешок оторвался.              – Вот так, ангел? – пробормотал Кроу. – Хочешь, чтобы я прикасался к тебе вот так? – Член Азры был восхитителен на ощупь: шелковисто-мягкий, но твердый, как железный прут, толстый и горячий настолько, что это ощущалось даже по контрасту с его разгоряченной кожей. В голове у него все еще больше перемешалось, словно он выпил слишком много вина; Кроу чувствовал себя таким чудесно опьяненным, как никогда в жизни.       – Да, вот так, – прошептал Азра, – О-о. Вот так. – Он вцепился в рыжие волосы и накрыл губы Кроу в поцелуе, нежном и сладостном, приподняв бедра, чтобы чуть сильнее вдавить член в его руку в явном приглашении...              Кроу с рычанием притянул Азру к себе. Он крепче обхватил его член и начал поглаживать от основания вверх, водя большим пальцем по мягкой головке и чувствуя, как Азра дергается и стонет, пока они вместе исследовали эти ощущения.              – Ты такой чертовски красивый, – вздохнул Кроу. – Тебе приятно?              Когда Азра хныкнул в ответ и сильно толкнул в его руку, Кроу понял, что ошибался раньше – это была вершина его существования, и это, и теперь это...              Он чувствовал себя вывернутым наизнанку с дотла сгоревшим сердцем, превратившимся в тлеющие угольки. Азра обнимал его, издавая жадные звуки, с выражением лица, которое постоянно представало перед мысленным взором Кроу одинокими ночами, но теперь все было по-настоящему, и именно он, Кроу, это вызывал. Он ненадолго оторвал взгляд от этого великолепия, чтобы посмотреть на его член в своей руке, и этого зрелища было достаточно, чтобы у него перехватило дыхание: великолепно толстый и покрасневший от желания, становящийся еще больше с каждым движением его кулака...              – О-о... – Азра напрягся и издал глубокий горловой звук. Голубые глаза распахнулись и уставились на него. – Кроу, я... – Он обхватил его за шею обеими руками. – М-мх, я... я думаю, что сейчас...              – Все в порядке, – вздохнул Кроу. – Я хочу почувствовать тебя. – Он ускорил темп, поглаживая быстрее и сосредоточившись на головке.              Азра не сводил с него взгляда, слегка приоткрыв рот и резко втягивая воздух; его брови подергивались, черты лица медленно исказились. И вдруг он плотно зажмурился и выгнулся.              – О черт! – выдохнул Кроу и прижал его к себе, когда Азра выгнулся дугой в его объятиях и испустил несдерживаемый крик, от которого все самые интимные части тела Кроу задрожали. По его руке неожиданно запульсировала горячая влага, пока Азра содрогался и, зарывшись лицом в его шею, хватал ртом воздух и стонал «Энтони» голосом, похожим на всхлип. Его бедра непроизвольно подергивались, все так же толкая в его ладонь. Кроу прижал Азру к себе, продолжая медленные поглаживания теперь уже скользкой ладонью, покачивая его и содрогаясь от удовольствия при виде его разрядки. – Вот так, мой принц, мой ангел, – шептал он ему на ухо, целуя его. – М-м... Я держу тебя. – Он продолжал нежно потирать его, пока дрожь не прекратилась.       Он был бы вполне доволен, если бы просто обнимал Азру целую вечность, находясь в состоянии блаженного умиротворения, но несколько секунд спустя почувствовал, как твердая рука обхватила его за талию, привлекая к не менее твердому телу. Приподнявшись на другой руке и легко удерживая его вес, Азра одним плавным движением перевернул их и поменял местами, уложив Кроу на спину, после чего встал на колени, пристально всматриваясь в него и по-прежнему тяжело дыша.              Кроу закрыл глаза и поборол внезапное желание прикрыться. Под расстегнутыми бриджами его член был отчаянно твердым и нелепо выпирающим, отзываясь изысканной пульсацией, которая почти причиняла боль. Он и помыслить не мог, что когда-нибудь захочет, чтобы другой человек увидел нечто столь личное, а тем более принял активное участие в процессе, но сейчас не в состоянии был представить ничего, чего бы ему хотелось больше. Он все еще дрожал от нереализованного желания и возбуждения, и ему нужно было... он понятия не имел, как попросить...              Тяжелая и полная манящих обещаний рука легла на низ его живота. Пальцы слегка переместились.              – Мой дорогой, можно... можно я позабочусь об этом для тебя? Только если ты хочешь, чтобы я...              Кроу хотел – о, и еще как. Эхо стонов Азры отдавалось в его крови, и он по-прежнему чувствовал невероятное потрясение от оргазма принца; его рука все еще была липкой от спермы. Он хотел знать, каково это – ощущать подобные прикосновения.              Стоило ему кивнуть, как мягкая рука Азры скользнула под его бриджи и крепко обхватила член.              – Н-нргх. – Кроу непроизвольно подавился воздухом и закрыл рот рукой.              – Ой! – охнул Азра, тоже зажимая рот ладонью. – Мне так жаль, я?..              – Нет-нет, я в порядке, – бездыханно прохрипел Кроу. Его голос звучал на октаву выше, чем обычно. Он так и не убрал руку и говорил сквозь пальцы. – Просто... эм... мне было очень приятно. – Он прикусил губу и решительно уставился на балдахин, чувствуя, как вспыхивает лицо. «Очаровательно».              Из груди Азры вырвался чистый восторженный смех, который чудесным образом заставил Кроу тоже ухмыльнуться, несмотря на его смущение.              – О, хорошо. В этом и смысл. – Принц лег на него, одной рукой обхватив его за голову, а вторую направив вниз, чтобы снова погладить, на этот раз нежнее, проведя открытой ладонью по нижней стороне члена от основания до головки, по вновь образовавшимся капелькам жидкости, и у Кроу снова перехватило дыхание.              – Прекрасно, – пробормотал Азра и опять медленно погладил его скользкой подушечкой большого пальца, не сводя глаз с его лица. – Вот так? Приятно?              Кроу лишь молча смотрел на него, разинув рот. С его губ сорвалось почти неслышное хныканье. Он не мог набрать воздуха в грудь и не мог оторвать взгляд от Азры. В голове раздавалось гудение, словно там поселился целый улей пчел. Эти пальцы на нем, в его самом интимном месте... были... были...              – Да, – прошептал Азра. – Думаю, да. – Теперь ни в его лице, ни в голосе не было и намека на поддразнивание. Он поцеловал Кроу с невозможной нежностью и полностью обхватил ладонью его член.              И Кроу забыл о своем смущении – забыл, как видеть, как дышать, как вообще что-либо делать, потому что Азра прикасался к нему, медленно, но неуклонно водя по его напряженному члену крепкими поглаживаниями. Это был такой умопомрачительный экстаз, что он мог только выгибать спину и хныкать, извиваясь на месте. Он не мог думать и не мог оставаться неподвижным; его тело словно бы обладало собственным разумом и находилось в плену у этой руки.              Азра навалился на него всем своим теплым телом, вдавливая в матрас широкими плечами, и удерживал, позволяя лишь слегка перемещаться. Теперь он гладил его уверенными движениями, все ускоряясь и тяжело дыша, и Кроу вдруг пришло в голову, что то, как Азра прикасается к нему сейчас, возможно, похоже на то, как он прикасается к себе в одиночестве...              – Все в порядке, мой дорогой? – тихо спросил Азра.              «Это... это...» Он не знал нужных слов, чтобы описать это ощущение. Была только слепая потребность, напрочь лишавшая способности соображать и оставляя лишь инстинктивное желание. Он хотел продолжать задыхаться и стонать, находясь на грани целую вечность. Хотел кончить в идеальную мягкую руку Азры, прямо в обхватывающие его пальцы, чтобы дать ему почувствовать это. Хотел схватить его и снова, и снова овладевать им, заставлять его извиваться, стонать и выкрикивать его имя...              Это было слишком. Не успел он даже предупреждающе простонать, как наслаждение нахлынуло внезапным головокружительным потоком, и Кроу показалось, что он может покинуть свое тело. Под грудиной внезапно вспыхнуло яркое тепло, достаточное, чтобы обжечь все, к чему он прикасался, и он в панике вслепую выплеснул магию наружу, превратив ее в простейшее известное ему заклинание. Все светильники в комнате на мгновение вспыхнули в три раза ярче, а затем погасли, полыхнув напоследок фиолетовым пламенем.              – Азра, – задыхаясь, прошептал Кроу, прижимаясь к нему, – о, черт, ангел, черт, черт, черт... – и все пытался вымолвить его имя, пока неверие постепенно заменялось осознанием ошеломляющей реальности происходящего, пока наслаждение выжигало его мысли в пепел и вытесняло воздух из легких с протяжным стоном сквозь стиснутые зубы, пока он неистово кончал в руку своего… своего любовника – сильнее, чем когда-либо в своей жизни, отчего зрение помутилось, в ушах раздался звон, а мышцы живота и бедер неистово сокращались. Он чувствовал, как горячие брызги жидкости бьют по его груди.              – О, дорогой, – вздохнул Азра, уткнувшись в его шею, и оставил на ней поцелуй. – Ты такой красивый. – Он не отпрянул от устроенного Кроу беспорядка, продолжая целовать и поглаживать его, пока бешеные толчки бедер Кроу не стихли, а судорожные попытки втянуть в легкие хоть немного воздуха не перешли в тихие вздохи. Тогда Азра опустил голову ему на плечо и, не говоря ни слова, свернулся вокруг него калачиком. Вынув руку из бриджей Кроу, он положил ее ему на живот.              Кроу оставалось только лежать, раскинув конечности в стороны, и смотреть в потолок под балдахином. Он и раньше слышал выражение «с блеском в глазах», но всегда считал, что это просто фигура речи. Сейчас он пересмотрел свое прежнее мнение, поскольку был совершенно уверен, что если бы сейчас поднес зеркало к лицу, то в его глазах засверкали бы искры.              Слово «дорогой» все еще делало веселое сальто у него в голове, разжигая все новые искры, которые вполне могли бы поджечь пологи кровати.              Словно во сне, он поднял руки и обхватил ими плечи Азры.              – Эм, – прохрипел он, внезапно вспомнив. – Черт, огонь, я... ты касался моей груди, я тебя обжег?              – Нет, вовсе нет, ш-ш. – Азра потянулся и поцеловал его в щеку. – Я в порядке.              Они лежали, прижавшись друг к другу; минуты текли в ленивом молчании, пока их насытившиеся тела расслаблялись, а пот на коже остывал. Кроу чувствовал себя тяжелым, как земля, и одновременно легким, как перышко, и счастливым, как никогда в жизни. Нет, не просто счастливым, а гораздо более сильным и живым. Радость, о существовании которой он и не подозревал, переполняла его, вытесняя отчаянное одиночество, которого он прежде не замечал.              В конце концов он задремал. ***              – Что это здесь? – сонно пробормотал Кроу неопределенное время спустя.              В неосвещенной комнате было тускло и тихо, солнце в фиолетовом небе клонилось к закату. Вороны собрались на темнеющих деревьях за окном и завели свою обычную ночную болтовню, перелетая с деревьев на башню и обратно, пока устраивались на ночлег.              Они натянули на себя одеяла, чтобы укрыться от усиливающегося холода. Азра по-прежнему лежал у него на груди, и Кроу, зарывшись лицом в облако белокурых кудрей, вдыхал те запахи, что составляли саму его сущность, выводя пальцами на спине медленные узоры. Прослеживал изгибы, даже писал то, что не решался сказать, просто пользуясь поводом прикоснуться к нему, не убирать руки. Он сомневался, что когда-нибудь сможет устать от этого.              Среди гладкой кожи он обнаружил рельефную линию на левом плече.              – Это шрам? – Он провел по ней кончиком пальца, едва касаясь.              – М-м... – Азра слегка поерзал. – Щекотно.              – Щекотно, да? Как интересно. – Кроу ткнул в него пальцем и усмехнулся, почувствовав, как Азра снова заерзал. Это было очень приятно, так что он провел пальцами обеих рук по его бокам.              Азра заохал и начал дергаться.              – Ах! Нет, нет, нет... ой, прекрати, ты подлый... ах! – Он давился смехом и одновременно пытался отмахнуться от его рук; в конце концов Кроу с усмешкой сдался и снова обнял его.              Азра рухнул на него и просто лежал, задыхаясь.              – Негодяй, – пробормотал он ему в грудь.              – М-м... – Кроу возобновил свои нежные поглаживания, как будто ничего не произошло, пальцами создавая мягкие ямочки в податливой плоти. – Ладно. От чего шрам?              – О, ничего зловещего. Просто один из моих старых сувениров с тренировочного двора.              – Тренировочного двора… ты хочешь сказать... один из твоих братьев сделал это с тобой. – Это было скорее утверждение, чем вопрос.              – Много лет назад. Ты же знаешь, сражения – не моя сильная сторона.              Азра сказал это легко, пренебрежительно, но Кроу ощутил, как в нем вновь поднимается волна гнева, вызванного желанием защитить.              – Хм-м... – Он нахмурился и поцеловал Азру в макушку. «Надо было поджечь весь наряд Майкла на балу». А может, и волосы – он бы точно уже не выглядел таким красавцем без этих своих дурацких завитых волос, спали Кроу их дотла.              Недолго предаваясь жестоким фантазиям, он вздохнул и в итоге отказался от гнева, слишком счастливый, чтобы лелеять его. Он довольствовался тем, что прижал Азру к себе чуть ближе. По крайней мере, здесь он мог обеспечить ему безопасность. Пусть хоть один из этих ублюдков попытается причинить ему вред – он сожжет их всех.              – Кстати, о шрамах. Как твоя рука? – Азра провел пальцами по его бицепсу, ощупывая его. – Все еще болит?              – Неа, уже лучше. – Кроу улыбнулся и снова уткнулся носом в светлые волосы, поглаживая их. – Твоя магия исцеления творит чудеса.              – Хорошо. У тебя достаточно шрамов. – Азра поцеловал след от арбалетного болта на его плече, затем кинжальную рану в нижней части живота. – Я никогда не хотел ни с кем сражаться, пока не увидел их.              – Знаю, они уродливые.              – Нет, не говори глупостей, это не так. – Азра продолжал целовать каждый из них, нащупывая их сначала пальцами, а потом ртом. – Они – часть твоей истории. Каждый из них служит напоминанием о том, что ты мог умереть, но не умер. Ты выжил. Ты потрясающий. – И более жестким тоном добавил: – Хотя они вообще не должны были появиться. Никто не имел права прикасаться к тебе, и я больше ничего подобного не допущу.              Эти губы и пальцы чрезвычайно отвлекали, не говоря уже о решительном заявлении Азры, готового покарать его обидчиков.              – Эм, ты можешь прикасаться ко мне, сколько захочешь.              Азра фыркнул – совсем не царственно – и легонько куснул его за грудь.              – Негодяй. – Он продолжал целовать шрамы, один за другим, и Кроу вдруг захотелось, чтобы их было побольше.              Через секунду он застонал, когда Азра провел ногтями по его мокрым от пота волосам, от виска до затылка.              – Ох-х... – По коже побежали мурашки, заставив Кроу снова застонать и инстинктивно закрыть глаза.              Азра разразился тихим согревающим до глубины души смехом.              – О боже. Кажется, я нашел твою слабость. – Он продолжал расчесывать волосы пальцами, лениво массируя кожу головы.              – Хн-нгх. Думаю, ты нашел ее... некоторое время назад, – сонно пробормотал Кроу, уткнувшись лицом в его волосы. – Чуть ниже...              Азра снова захихикал и после небольшой паузы добавил:       – Ты... нюхаешь мои волосы?              – Э-э, может быть. – Кроу снова вдохнул, теперь уже глубже, потому что ему не нужно было скрываться. – М-м. Ты хорошо пахнешь. Одеколоном, книгами, лошадьми и травой, – сказал он с чувством.              – О боже. От меня пахнет лошадьми?              – М-м. Немного. Неудивительно, если ездишь верхом.              Азра порывисто вздохнул.              – Вот зараза! Последнее, чего мне хотелось – это провонять конским потом.              – Ты не воняешь. Ты пахнешь просто чудесно.              – У тебя странное представление о чудесном. – Судя по его голосу, Азра улыбался. Он снова убрал волосы Кроу от лица, на этот раз почесав над ушами.              «Странное представление о чудесном. Лучше и не скажешь».              Наступило молчание, во время которого Кроу набирался храбрости.              – Знаешь, если хочешь избежать лишнего лошадиного пота, то всегда можешь остаться здесь на ночь. Со мной, если хочешь, – наконец тихо сказал он. – Знаю, что тебе нужно вернуться, чтобы уладить дела, но уже стемнело. По крайней мере, никому не придет в голову искать тебя здесь, так что ты будешь в полной безопасности. Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось. – «Никогда». Он повернул голову, чтобы посмотреть на него, и провел большим пальцем по нижней губе. – Только если хочешь...              – Да. – Уголки глаз Азры собрались морщинками, когда он улыбнулся и, накрутив прядь рыжих волос на палец, позволил ей вновь распрямиться. – Да. Конечно, я останусь. Я могу отправиться в обратный путь первым делом с утра. Весь остальной мир может подождать одну ночь.              «По мне так он может ждать чертову вечность». Кроу больше не мог вымолвить ни слова, поэтому просто кивнул. Когда Азра поцеловал его, он ответил на поцелуй, и оказалось, что никаких слов не нужно.              Но требовалось решить несколько вопросов. Азра спустился вниз с фонарем в руке, чтобы позаботиться о ночлеге для Серафины. Кроу с пользой использовал время, проведенное в одиночестве: на нетвердых ногах добрался до умывальника и уставился в зеркало, брызгая водой на лицо и пытаясь убедить себя в том, что не спит.              «Должно быть, это сон. Чудесный, очень реалистичный сон. Или я наконец-то сорвался и окончательно погрузился в бездну сладостного безумия».              Он решил, что его это вполне устраивает, и сумел наскрести достаточно здравого смысла, чтобы привести себя в порядок и сменить бриджи, прополоскать зубы и сунуть в рот пару листиков мяты, чтобы освежить дыхание. Поддавшись импульсу, он достал свою потрепанную коробку красного дерева с одеколонами и провел пальцем по стеклянным флаконам, рассеянно жуя. «Надо бы сделать все как следует». К возвращению Азры не мешало бы быть немного собраннее. Если он вернется. «Если он не осознал свою ошибку и не умчался куда глаза глядят, пришпоривая лошадь».              Отмахнувшись от этой мысли, Кроу выбрал флакон, который пах печеными яблоками – смесь ароматов, которую он создал сам. Если повезет, Азра оценит запах. Он торопливо нанес несколько капель на шею и внутренние стороны запястий, расчесал волосы и выплюнул листья мяты.              Снаружи по крыше забарабанил мелкий дождь, и воздух стал по-настоящему холодным. Так не пойдет. Кроу полностью закрыл приоткрытую оконную ставню, затем подбросил в камин пару поленьев и разжег их щелчком пальцев. Поспешно пошарив по комнате, он собрал всю грязную посуду, пустые бутылки из-под вина и прочий мусор и выкинул все это в стоящую в углу урну – вместе с посудой и всем прочим. Несколько быстрых заклинаний очистки убрали все пролившиеся пятна вина. Так-то лучше. Еще один щелчок пальцев погасил вновь зажженные светильники, оставив в комнате лишь приятный свет от потрескивающего пламени в очаге. Довольный достигнутым эффектом, он снова забрался под шелковые простыни, быстрым заклинанием разогнал тепло по всей кровати и устроился ждать.              Некоторое время шум дождя был единственным звуком в комнате. Стояла тишина, и, пока он лежал, ковыряясь в покрывале, можно было и вправду поверить, что все это было сном. В комнате больше никого не было. Все выглядело обычным.              На лестнице послышались отдаленные шаги, и вскоре дверь спальни распахнулась.              В комнату ворвался слегка намокший и дрожащий Азра. Он также сильно запыхался и какое-то время просто стоял, согнувшись и отдуваясь, уперев руки в колени.              – Будь она неладна, эта лестница, – бросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.              Он снова стянул с себя рубашку (в кои-то веки обошелся без дублета), сложил ее вдвое, аккуратно положил на золотисто-красный стул и снова забрался на кровать с балдахином. Он начал придвигаться к Кроу, но потом помедлил, прикусив губу.              – Прости, дорогой, я не хотел тебя стеснять. Если желаешь, я могу остаться здесь, чтобы дать тебе немного пространства, пока ты спишь... – Он с надеждой выдохнул эту фразу и замолчал. Его обнаженная грудь и руки покрылись мурашками – маленькими пупырышками гусиной кожи, которые, как Кроу казалось, будут потрясающе ощущаться при прикосновении к ним языком.              – Нет, ты что, издеваешься? Иди сюда, сейчас же, мне холодно от одного взгляда на тебя.              Азра просиял и придвинулся к нему, так что их тела соприкоснулись. Кроу поднял на него глаза, восхищенный мягкими изгибами его груди и живота, беспорядком влажных от дождя волос, сияющих в свете камина. Прекрасно. Ему не хотелось отворачиваться, и он не стал этого делать. Он просто лежал и смотрел на него, отчего лицо Азры медленно покрылось румянцем. Но он тоже не отводил взгляда.              Кроу вытянул руки, и Азра прильнул к нему, совершенно синхронно, словно они репетировали это движение. Азра свернулся калачиком в его объятиях, обхватив его своими чудесными сильными руками. Их тела подходили друг другу, как ключ к замку, как сплетенные руки, и Кроу почувствовал, как все расколотые части его естества соединяются в совершенно новое единой целое.              – Ты как горячая печка, – вздохнул Азра, прижимаясь к его груди и целуя ее. Затем он приподнял голову и медленно поцеловал Кроу в губы. – М-м... это яблоками пахнет?              – Возможно.              – М-м. Ты чудесно пахнешь.              – Спасибо, – скромно сказал Кроу. – Я старался.              Азра хихикнул и с новым блаженным вздохом приник к нему, стараясь прижаться как можно плотнее. Сейчас от него пахло дождем, холодным северным ветром и сырой землей.              Кроу задвинул пологи кровати и натянул атласные покрывала на них обоих, укутывая их теплом. Он положил свои нагретые ноги на холодные ноги Азры, вызвав еще один вздох.              – Удобно? – пробормотал он, касаясь губами его скулы.              – Если мне станет еще удобнее, я умру.       Кроу издал почти беззвучный смешок.       – Пожалуйста, не умирай.              – Не думаю, что сейчас это вообще возможно. – Голос Азры был мягким и исполненным того же удивления, которое Кроу ощущал. – Это похоже на то, как будто... я прыгнул со скалы, но вместо того чтобы упасть на землю, необъяснимым образом полетел.              Они больше ничего не говорили, просто лежали, прижавшись друг к другу, и слушали перестук дождя за окном. Они были так тесно прижаты друг к другу, что Кроу чувствовал биение сердца Азры как свое собственное, словно его сердце каким-то образом покинуло его тело и поселилось в груди другого человека.              Наконец Азра глубоко вздохнул – легко и совершенно счастливо. Его руки расслабились, и тело медленно обмякло. Вскоре его дыхание стало глубоким и ровным, с каждым вздохом касаясь ключиц Кроу.              Кроу продолжил бодрствовать, боясь заснуть и упустить хоть одно мгновение покоя, который нахлынул на него – покоя, превосходящего все, что он когда-либо испытывал. Он был уверен, что если закроет глаза, то все исчезнет, как дым на ветру, и он проснется в полном одиночестве. Поэтому он просто лежал, обнимая своего чудесного принца, вслушивался в дождь и поглаживал большим пальцем щеку Азры.              «Так вот что значит иметь возлюбленного».              Ни в одной из хвастливых историй, которые ему доводилось слышать, не говорилось о прикосновении к тому, кто тихонько засыпает рядом с тобой, о нежных поцелуях после наслаждения, проникающего под кожу, о теплом ощущении другого человеческого тела, и о том, чтобы прислушиваться к их дыханию и знать, что в мире есть кто-то, кто желает тебя, хочет быть рядом с тобой. И как странно, как... опасно, что этим кем-то оказался принц Эмпириона.              Завтра. Завтра он сможет снова начать думать о будущем, но это подождет. Сегодняшняя ночь была для того, чтобы наслаждаться моментом. Она была для объятий, ощущений, изучения звуков, запахов и прикосновений, ритма его дыхания, стука его сердца.              Азра зашевелился во сне и прижался к нему чуть ближе. Как в Лесу, в безопасности и тепле, только на этот раз он сам предпочел находиться здесь – и эта разница значила для Кроу все на свете.              – Я держу тебя, мой ангел, – прошептал Кроу и, проведя пальцами по мягким белокурым волосам, подоткнул одеяло чуть выше вокруг его плеч. Когда он прикоснулся губами ко лбу Азры, внутри у него что-то странно щелкнуло: как тогда, когда Кроу пытался разгадать новое заклинание для растений – в какой-то момент все вдруг встало на свои места, и он почувствовал, как правильность магии искрится и пульсирует в его крови. И вот так лежа и прижимая к себе спящего Врага, Кроу обнаружил, что впервые на его памяти... мир обрел смысл.              «Я люблю тебя».              Он неслышно прошептал это в темноту, и все его тело расслабилось.              И впервые за много дней, прижавшись щекой к мягким волосам Азры, он провалился в глубокий и беспробудный сон под шум дождя.