Welcome to Hell, Adam.

Тонкие длинные пальцы скользили по грифу с немыслимой скоростью, больно царапая подушечки и пуская из них небольшие струйки крови, но Первого, видимо, это уже мало волновало: он с агрессивным и настойчивым упорством давил на лады, перемещая руки даже не отрываясь от струн, что, кстати, достаточно больно. На удивление звук был чистым и звонким, не было ни треска, ни сдвига в струнах, который мог ударить по колонкам дребежащим ритмом и заставить всех присутствующих с разочарованием позакрывать уши. Ничего из этого не было. Адам, блять, действительно мастер в игре на гитаре, да и не особо важно, какая это именно гитара: Электрогитара, акустика, классика, да хоть укулеле! Возможно, он и укулеле заставил бы все здание содрогаться от ликующих криков демонов. Он бы заставил каждого из них встать со своих мест и протиснуться к сцене, чтобы лучше услышать его прекрасную игру и потрясающий голос и получить от этого массу удовольствия. Девушки ритмично качали всеми своими прелестями, периодически запрокидывая голову, будто это их самый лучший секс в мире, парни пытались подпевать Адаму под этот чертовски ахуительный Адский ритм, а сам он продолжал играть свой бодрый мотивчик, заставляя самого же себя хрипнуть от такого громогласного пения. Что-то про Вечность Ада, не иначе. — Гитарное соло-о-о-о-о! Проорав последнюю строчку, Адам попытался немного перевести дыхание, ведь кислород в его лёгких, увы, не вечен, и ему нужно восстановиться. Сознание заполнил белый шум, а ноги начали трястись, предвещая предобморочное состояние. Первый человек никогда так долго не играл, в Раю есть для этого определённое время, а здесь, как он мог заметить, нет никаких факторов, которые могли бы ему запретить играть чуть дольше обычного. Совсем чуть-чуть. — Ебать! Это было просто ахуительно! - к Грешнику подбежал тот самый Байкер, кличку которого он уже успел позабыть, и, взяв Адама за рукав, спустил со сцены. - Зажёг! Адам же попытался скривить рот в подобие улыбки, но это у него получилось достаточно скудно: Из-за недостатка кислорода в его глазах появились черные пятна, которые сковывали его движения и вызывали небольшое головокружение. Он действительно переборщил, ведь в горле неприятно защипало, будто он выпил лимонной кислоты натощак, да ещё и содой сверху заел. Тяжело говорить. — Пойдет, могло быть и лучше. - Адам отдал гитару ее законному владельцу и уставился на кровоточащие подушечки пальцев. Алая, так , блять, не должно было быть.. Раскаленная игла осознания вонзается в грудь Грешника, проникает под ребра и пронзает уставшее сердце, заставляя его подпрыгивать в груди, распространяя пульсацию по всему его гребаному телу. Больно. Несправедливо. Его глаза начинают неприятно щипать, а пальцы в кровавых разводах становятся еще более размытыми из-за пелены теплых слез, заставляющих его золотистые глаза переливаться разными цветами в такт светодиодам. — Блять, надо убрать эту хуйню. Он уже никого и ничего не слышит, просто протискивается сквозь нескончаемый поток грешников и, двигаясь исключительно на ощупь, попадает в комнату отдыха: мягкий розовый свет бьёт по глазам, заставляя их слезиться ещё больше, кожаные диваны, которые совсем не вписывались в эту миловидную комнату и дым, дым, который стоял буквально во всей комнате и мешал получше её рассмотреть, к тому же, этот дым практически ничем не пах, что совершенно не свойственно для таких мест. Какой дым не будет пахнуть? Любой дым пахнет, и это факт. А этот.. Слишком странный. — Блять, что за хуйня?! Адам с возмущением начал размахивать руками по сторонам, дабы хоть немного разглядеть обстановку в этом сладко-малиновом дыме, но ничего так и не выходило, казалось, дым только гуще скопился вокруг него и сдавил горло, вынуждая его задыхаться в приступе немого кашля. — Так-так-так. Что это за сучка? Я больше шлюх не заказывал. - Сквозь дымовую пелену блеснула пара ядовитых алых глаз, такие глаза бывали обычно у Люцифера, когда он злился и пытался этим припугнуть кого-либо, но не более. - Пиздатые рожки, думаю, на это тоже найдется любитель. Адам с огромным усилием раскрыл глаза пошире и уставился в эти бездонные светящиеся точки. Голос незнакомца был крайне знакомым, но он не припоминал, откуда именно он его знает, и что, черт возьми, происходит. «Вот оно что.» Вскоре сквозь дымку показалась и огромная шляпа, украшенная узорчатыми перьями, а после и весь силуэт: Огромная, видимо, шуба, огромный мех на воротнике и очки-сердечки. В Раю, помнится, такие были популярны. — а ты, блять, кто? - Ну уж нет. Адам уже давно всё понял. Он видел его на собрании, поэтому знал, что этот Грешник из себя представляет. Просто тянул время и потихоньку искал пути отступления. — Я тот, кто поможет найти тебе прекрасную работу, с твоим сладким голоском ты сможешь заработать огромное состояние. Как тебе? - Адам хотел было возразить, но его мигом схватили две пары рук и прижали к стене, заставляя его крылья хрустеть и чуть ли не вылетать из суставов под натиском неизвестного двухметрового существа. - Только есть одно ма-а-а-аленькое условие. — Чё ты, блять, делаешь?! Пусти меня, уёбок! - Первый человек почувствовал влажный длинный язык на своей шее, что заставило его орать во всю глотку, но, знаете ли вы, что в клубах слишком громкая музыка для того, чтобы распознать чьи-то мольбы о помощи? — Ты же истребитель, так? Покажи своё грешное личико и прекрати так истошно орать! - Руки с острыми ноготочками медленно прошлись по щекам Грешника и устремились ближе к шее, ища там, видимо, края маски. - Где заканчивается эта ебучая хуйня?! — В пизде! - Грешник немедленно укусил того за руку, а после и врезал по его лицу своим огромным крылом, вынуждая злоебучую моль его отпустить. Такого отвращения он никогда не испытывал, за такое количество прожитого времени он в первый, блять, раз чувствует себя так хуёво. От влажного языка кожа на том участке стала мокрой и холодной, Из-за того Адам пытался быстро стереть всё то, что оставил на его шее этот мужчина. — Уёбок! Бешеная, блять, сука! - Мужчина в длинном одеянии взялся рукой за голову, ибо крыло Первого было достаточно увесистым, чтобы на время его дезориентировать. - Знаешь, я, блять, обычно собираю всех отбросов по эту сторону Пентаграмм-Сити, но ты даже для этого не годишься, тебе нравится быть выблядком, сейчас ты ничем не лучше здешних ублюдков, хуже них. Несколько секунд мужчины простояли в молчании. Валентино искал свои очки, которые сбило крыло Адама, а предполагаемый просто обдумывал всё сказанное им. «Теперь он такой же. Нет! Нет! Эта атмосфера только для Грешников, для отбросов, блять! Как он мог просто взять и примкнуть к ним так просто? Он такой же, теперь он тот, кого он всегда презирал. Он не достоин искупления, теперь он обычный грешник, отброс, желающий вечных радостей этого места. Его имя действительно не имеет веса. Теперь нет. » — Иди нахуй. Моль ебливая. - Адам прикрыл руки своими огромными крыльями и всё же покинул сей замкнутое пространство. - сука. — Адам! Какого чёрта ты там забыл?! - Энджел подошёл к Первому человеку и раздраженно скрестил руки на груди. - почему не сказал, куда съебался?! Почему я от левых людей узнаю о том, где ты шляешься? — Бля, слушай, потом. Я могу пойти? Я помню.. Где. - Не дождавшись ответа Первый человек прошмыгнул к выходу и затерялся среди прохожих, предварительно укрывшись своими крыльями. Кокон из крыльев только и спасал от всего этого дерьма. Иногда. «Как это произошло? Почему ему здесь нравится больше, чем в Раю? Это страшно, действительно страшно. Это место.. Эти Грешники.. Теперь он один из них. Это всё совершенно не правильно, так не должно быть! Он не должен! Рай - его дом, но таким образом ему не светит Рай даже в собственных мыслях. Какое искупление, Люцифер? Он даже этой милости теперь не достоин, сейчас он хочет сожрать себя заживо, как эти, сука, каннибалы, чтобы не чувствовать.. Не видеть. Никогда больше не открывать глаза. Не думать. Теперь он такой же отброс. Тот, кого он ненавидел всем своим существом, живёт теперь под его кожей и скребется, моля о свободе, или же повторной скорой смерти. Эти мысли никогда не должны были появляться. Нет.. » — Адам!