***
Холмс/Уотсон (АКД) /2017(BBC-версия)***
Женщине, называющей себя Кейденс Фаулер, по оценкам Холмса, около сорока. Он изучает её через стекло, пока она ждёт в комнате для допросов. Светлые волосы собраны в подобие шиньона, она близорука, но отказывается носить очки; невысокая, но крепкая, одета по моде благотворительного магазина: юбка ниже колена из индийского хлопка и шерстяной кардиган, знававший лучшие времена. − Мы отобрали у неё пистолет, − говорит Лестрейд. − Она не хочет говорить, не делала никаких звонков, но и адвоката не просила. Он кивает. − Я бы хотел поговорить с ней, если можно. Брови Лестрейда поднимаются, и его лицо расплывается в улыбке. − С каких это пор ты спрашиваешь так вежливо? Интересно. Различия между ним самим и другим Холмсом продолжают подстерегать его. Он не по-настоящему вежливый человек, просто тот, кого воспитали использовать вежливость как средство достижения цели. − Просто эксперимент, − говорит он, улыбаясь. − Можно мне? Лестрейд отвешивает преувеличенный поклон, протягивая руку к двери. − После вас, мой дорогой Холмс. Когда он входит, глаза Фаулер расширяются. Затем она опускает взгляд на свои руки, сжатые на коленях. − Мисс Фаулер, − говорит он. − Я... − Я знаю, кто вы, − говорит она, на секунду поднимая голову. − Шерлок Холмс, детектив. − Да. Я верю, что вы пытались убить какую-то другую версию меня, когда мы виделись в последний раз. Вы всадили пулю в моего партнёра. Она поджимает губы, но не отвечает. Он пробует другой подход. − Как вам здесь живётся? Не так-то легко получить наличные, не так ли? И вы не смогли получить доступ к своему банковскому счёту, который, без сомнения, был заблокирован. Я полагаю, вы сосредоточились на украшениях и других мелких ценностях. Её рот приоткрывается, а затем закрывается. − Возможно, вы могли бы назвать мне своё настоящее имя. Здесь больше нет никого, кто мог бы вам помочь. Я вижу, что вы испытываете трудности, и боюсь, что скоро всё станет намного хуже. У нас есть доказательства вашей причастности к нескольким кражам. Вас будут судить, и вы отправитесь в тюрьму на несколько лет. Если мы найдём какие-либо доказательства того, что ваши жертвы умерли не своей смертью, к обвинениям может быть добавлено убийство. Я не должен объяснять последствия этого, не так ли? Он видит слёзы, дрожащие в её глазах. − Бланшар, − шепчет она. − Джоанна Бланшар. − Вы пытались справиться с этим, не так ли? Как долго вы здесь, на этой стороне? Месяцы, годы? Неважно. Вы попали сюда по какой-то случайности, которой не понимаете, но я верю, что могу отправить вас обратно. На самом деле, я не склонен предоставлять вам выбор по этому поводу. Вам здесь не место, и другая женщина была вынуждена прожить вашу жизнь в реальности, из которой вы пришли. Вы должны вернуться, чтобы она могла вернуться. Лестрейд пытается сделать вид, что понимает, что происходит. Однако он, должно быть, довольно хорошо знает Холмса, потому что не перебивает. Холмс встаёт. − Мы скоро поговорим снова, мисс Бланшар. − Затем он кивает и выходит за дверь. − Что это было? − спрашивает Лестрейд, как только за ними закрывается дверь. − Куда вернуться? Он пожимает плечами. − Вы должны подержать её какое-то время. Ватсона скоро выпишут из больницы, и тогда мы с ней разберёмся. − Подожди. − Лестрейд складывает руки на груди. − Ты не можешь просто справиться с ней. Они назначат ей адвоката, и мы будем следовать протоколу. − Всё, о чём я прошу, это чтобы вы пока не выпускали её. Применяйте любые методы затягивания, которые вы обычно используете. Лестрейд вздыхает. − Хорошо. И, может быть, ты объяснишь мне свою теорию. Я не идиот, Шерлок. Он любезно улыбается этому другому Лестрейду. − Нет, это не так. И спасибо вам за то, что нашли её. У меня есть идея, которая могла бы решить эту проблему, но нужно немного больше времени. Если бы вы оставили её здесь, это оказало бы мне неоценимую услугу. Удивлённый взгляд Лестрейда того стоит. Уотсону скучно, но он оживляется, когда Холмс рассказывает ему о Кейденс Фаулер, она же Джоанна Бланшар. − Итак, вы предполагаете, что она на самом деле человек из нашего времени? Что означало бы... − Мы находимся в другой реальности, дорогой. Или, возможно, континуум − более подходящее слово. Мы с вами не можем существовать одновременно в 1891 и 2017 годах в одном и том же временном континууме. Вместо этого, это, должно быть, какой-то параллельный мир со своей собственной историей, где Шерлок Холмс и Джон Ватсон существуют в 2017 году. Уотсон кивает. − Я понимаю, о чём вы говорите. Холмс улыбается. − Возможно, если бы вы прослушали курс изучения физики, а не медицины, у нас был бы ответ. − Кроме баллистики, мои познания в физике равны нулю, − отвечает его напарник. − Это не та область, в которой я преуспел. Мне всегда казалось, что я слишком теоретичен. Как спор о рае и аде, ангелы танцуют на булавочной головке. Никто не может отрицать реальность крови, костей и плоти. Я обычный человек, Холмс, а не философ − или физик. Впрочем, мы можем обсудить мои возможности в другой раз. При условии, что меня вовремя освободят. Холмс улыбается и похлопывает его по руке. − Не берите в голову, дорогой. Вы скоро выйдете отсюда, и мы это решим. − Вы сказали, что разговаривали с Кейденс Фаулер. Какое отношение она имеет к этому? − Наши зеркальные «я» изучали её, когда мы поменялись местами. Она зарабатывала здесь на жизнь, выдавая себя за практическую медсестру и воруя у пожилых людей. Её понимание технологий оставляет желать лучшего, и, похоже, она отчаянно хочет вернуться туда, откуда пришла. Я предполагаю, что именно это она и пыталась сделать. − И у нее есть двойник? Холмс кивает. − Я полагаю, что да. Тот, кто открыл портал, как вы его назвали. Слегка нахмурившись, Уотсон ёрзает на кровати. − Как вы думаете, как скоро меня выпишут? Вы говорили с хирургом? − Нет. Кажется, здесь довольно уютно. Вы уже такой беспокойный? − Как вы знаете, я ужасный пациент. − Он печально улыбается. − Если не считать Майванда, это самый долгий период, когда я был прикован к постели. Физически я чувствую себя хорошо. Моя рана заживает, и хотя она причиняет мне некоторую боль, она не невыносима. Я чувствую, что готов вернуться домой. − Я бы не хотел ничего лучшего, но прислушаюсь к мнению вашего хирурга по этому вопросу. Словно по вызову, в дверях появляется доктор Чаудхари. − Как вы себя чувствуете сегодня, доктор Ватсон? − Отлично. − Он лучезарно улыбается ей. − Скорее всего, это морфий, − бормочет Холмс. − Посмотрим. − Надевая пару латексных перчаток, она снимает с него повязку и осматривает разрез, просматривает записи, оставленные медсестрой, а затем кивает. − Я не вижу причин, почему вы не можете пойти домой, при условии, что вы сможете немного успокоиться. Вы можете принимать оксикодон, если у вас сильный уровень боли, но мы отучим вас от него ещё через десять дней. Медсестра ознакомит вас с инструкциями во время выписки. Медбрата зовут Итан; он похож на игрока в регби. Он протягивает Уотсону несколько листов бумаги − инструкции по выписке. − Вам следует воздержаться от активной деятельности в течение следующих десяти дней, − говорит он. − Не поднимайте ничего тяжёлого, не садитесь за руль, пока не откажетесь от лекарств. В общем, не делайте ничего, что заставило бы вас вспотеть. Когда Уотсон хмурится и смотрит на Холмса, тот поясняет. − Секс − это прекрасно, если вы не слишком энергичны. Не беспокойтесь − все об этом спрашивают. − Э-м-м... − говорит Уотсон, краснея. − Просто успокойтесь. Никакого подъёма, никаких ненужных усилий. Осторожный секс, если нужно. Холмс кивает. − Мы поняли. Уотсон краснеет ещё сильнее. Помогая Уотсону сесть в кэб, он просит водителя отвезти их в клуб «Диоген». К счастью, это заведение, похоже, устояло на протяжении последнего столетия. − Мы собираемся навестить Майкрофта? Он кивает. − Мне нужен его совет. − Заметив усталый взгляд Джона, он берёт его за руку. − Вы, должно быть, будете участвовать в этом разговоре, Джон. Я не знаю, что произошло между нами, но сейчас не может быть никаких тайных разговоров или планов. Мы вместе в этом. − Мой брак встал между нами, − отвечает Уотсон, глядя в окно. − Я глубоко сожалею об этом. Я составил этот план, настоял на нём, не обращая внимания на боль, которую это причинит вам. Поступая так, я причинил боль тому самому человеку, которого стремился защитить. − Хотя я и не хотел жить отдельно, я согласился с этим планом, − говорит Холмс. − Но вы злились, и я подозреваю, что это из-за чего-то, что я сделал. − На вас? Нет, я был зол на себя. Я сделал вас несчастным, хотя всего лишь хотел обезопасить вас. А теперь... − Он вздыхает. − Что случилось? − спрашиваю я. − Мэри подумывает о раздельном проживании. Она бы не развелась со мной, но мы бы жили раздельно. − Из-за Мориарти? − Нет, этот разговор состоялся до всего этого. Они с Луизой Харрингтон пытаются основать школу в Уолполе. − Вы бы тогда вернулись на Бейкер-стрит? − Я не был уверен, что вы меня примете. После того, что я сделал, вот так бросил вас. Вы, должно быть, считаете меня трусом за то, что я это сделал. − Вы наименее трусливый человек из всех, кого я знаю, Джон. Я понимаю, что вы хотели защитить меня от подозрений, но не знали как. − Сплетни ядовиты. После дела Милвертона я боялся, что другие занимаются тем же ремеслом, и беспокоился, что это погубит нас обоих. Я знал, что вы не станете рассматривать брак для себя, так что это должен был быть я. Видит бог, я думал только о вас. И я заставил нас обоих пройти через всё это ни за что. Меньше, чем ничего. Что бы ни думали люди, расставание Мэри со мной, похоже, подтверждает, что мы дегенераты. Холмс улыбается. − Мой дорогой друг, в ваши обязанности никогда не входило отпугивать шантажистов. Если уж на то пошло, это должно быть моей обязанностью, поскольку именно моя работа привлекает к нам внимание. Шантаж − отвратительное преступление, и, к сожалению, довольно распространённое. Люди болтают; больше они ничего не делают. Я не боюсь разговоров, Уотсон. − Тогда подумайте о цене, если нас обвинят. − Два умных человека должны быть в состоянии создать правдоподобную отговорку. Мы занимались этим годами, до того, как вы решили, что брак необходим. Уотсон качает головой. − Возможно, в конечном итоге мы останемся здесь. − Возможно, − отвечает Холмс. − Бывают моменты, когда я чувствую себя человеком не из своего времени. Многое в этом мире и его обществе очаровывает меня. Однако будет непросто узнать всё, что нам нужно знать. − И поэтому мы встречаемся с вашим братом? Он кивает. − Нам понадобится доверенное лицо, независимо от того, что возможно. Я не очень хорошо знаю этого Майкрофта, но я верю, что он знает, как хранить секреты. Уотсон берёт его за руку и сжимает её. − По крайней мере, мы можем радоваться, что есть вещи, которые больше не нужно держать в секрете. Улыбаясь, Холмс наклоняется к своему партнёру и целует его. Они сидят лицом к Майкрофту Холмсу в комнате незнакомцев в клубе «Диоген». Всё в точности так, как запомнилось: бархатные драпировки, восточные ковры, тяжёлая мебель, на которой сидят флегматичные мужчины, читающие или курящие. Сейчас не так много людей курят открыто; Холмс повсюду видел таблички «Не курить». Возможно, все последние табачные наркоманы присоединились к этому клубу, который, кажется, поощряет туманную атмосферу сигар и трубок. Холмс предполагает, что его брат делает то же самое, что и он: пытается вычислить другого человека. Они сидят в тишине. Оценивающий взгляд Уотсона переходит с одного брата на другого. Холмс чувствует, что он немного нервничает, не уверен, какое направление примет этот разговор. − Что бы это ни было, ты не смог это разгадать, − наконец произносит Майкрофт, кивая и откидываясь на спинку стула. − Ещё чаю, доктор Ватсон? Уотсон вежливо отказывается. − Одной детали не хватает, − отвечает Шерлок. − И я не уверен, что произойдёт, когда я её найду. Майкрофт слегка ухмыляется. − Должен сказать, то, что ты пришёл навестить меня здесь − необычное обстоятельство. − И о чём это тебе говорит? − О том, что ты решил доверить мне свой секрет. Он кивает. − Боюсь, это немного сложно объяснить. − Ты думаешь, я тебе не поверю. − Это вполне вероятно. − Но ты готов рискнуть моим недоверием. − Майкрофт откидывается на спинку стула. − Ты веришь, что у тебя нет выбора. − Он бросает взгляд на Уотсона, отмечая его дискомфорт. − Твой партнёр, как ты его теперь называешь, дал своё согласие. Уотсон кивает, но ничего не говорит. − Очень хорошо, − говорит он. − Я даю тебе своё слово. Я выслушаю тебя непредвзято, не держа зла на тебя за то, что в последний раз, когда мы говорили об этом откровенно, ты планировал инсценировать свою смерть. Как и предсказывал Мориарти, падение тебя не убило; приземление едва не убило. Я надеюсь, что твоя текущая проблема не потребует таких крайних мер. Шерлок обменивается взглядом с Уотсоном, который слегка кивает ему. − Очень хорошо, − начинает он. − Я полагаю, что твоё обучение в университете не включало физику, но ты достаточно умён и беспристрастен, чтобы сделать карьеру в любой из наук. Я предполагаю, что ты достаточно разбираешься во времени и пространстве, чтобы судить о том, что я собираюсь тебе рассказать. И, возможно, ты сможешь объяснить мне и Уотсону то, что мы не смогли объяснить самим себе. Майкрофт делает приглашающий жест. − Продолжай. − Я ищу пропавшего физика, женщину около сорока лет, светлые волосы, голубые глаза, среднего телосложения. Я полагаю, она работает в одном из наших лучших университетов и живёт примерно в часе езды от Лондона. На данный момент она чисто гипотетична, но если она существует, у неё есть ответы, которые я ищу. − Если это дело о пропавших людях, тебе лучше проконсультироваться с мистером Лестрейдом. − Я передам запрос ему. Однако, когда я узнаю, что случилось с этим физиком, ты можешь мне понадобиться. − Просто скажи ему, − бормочет Уотсон. − Он твой брат. Он не собирается помещать тебя в приют для душевнобольных. Майкрофт улыбается. − Спасибо за вотум доверия, доктор. Шерлок протягивает руку и берёт Уотсона за руку. − Видишь ли, брат мой, мы беженцы. Возможно, случайные беженцы, но мы здесь, обитатели другого мира, которые оказались в твоём. Возможно, мы попали в зазеркалье. Майкрофт молчит. Что-то промелькнуло на его лице, и он мгновение изучал Уотсона, прежде чем снова обратить своё внимание на Шерлока. − Продолжай. − Ты сказал, что я кажусь другим. Теперь ты понимаешь. Я не тот человек, которого ты называешь Шерлоком Холмсом. И Джон Уотсон не тот человек, которого ты знаешь. Мы зеркальные отражения из другой реальности; одинаковые, но разные. В нашей собственной реальности ты тоже существуешь. Тот, другой Майкрофт − человек, которому я полностью доверяю. Я верю, что могу доверять и тебе. Его брат бесстрастно смотрит на него, но Шерлок знает, что его мозг производит множество вычислений, взвешивает множество возможностей, и он заговорит, когда у него будет ответ. − Другой. Как? − Наша королева − Виктория; ваша − Елизавета II. Наш век не видел прогресса, который ты считаешь само собой разумеющимся. Мы принадлежим к более ранней эпохе, той, через которую вы уже прошли. Как это возможно, я не могу объяснить. − Вы пытаетесь найти путь назад, − говорит Майкрофт. − Но ты не уверен, что это возможно. Вам понадобится моя помощь, если вы обнаружите, что не можете уйти. − Да, это может быть проблемой. − Где находится точка входа? Где вы были, когда оказались здесь? − Переулок рядом со Старой улицей. Я не знаю, является ли этот портал − за неимением лучшего слова − постоянной вещью, или он колеблется, или может появиться где-нибудь ещё. Я никогда не слышал о таком, вот почему мне нужно поговорить с этим физиком. − Гипотетический физик. Что заставляет тебя предполагать, что она существует? − Я не предполагаю этого; я уверен, что она существует, и в равной степени уверен, что мы не найдём её − не здесь. Я боюсь, что она путешествовала по зазеркалью, как и мы. По эту сторону мы видели её двойника, который совершил несколько краж и, возможно, убийство. Лестрейд арестовал и удерживает её. Майкрофт кивает. − Я следую твоими рассуждениям. Ты прав; я не слишком интересовался теоретической физикой. Но мы могли бы найти другого физика, который работал с этой женщиной и понимает, какие теории здесь задействованы. − Я на это надеюсь. Если мы сможем выяснить, кто она, к какому учреждению принадлежит, мы сможем поговорить с её коллегами. Однако нам может понадобиться помощь британского правительства, чтобы узнать её секреты − и сохранить наш секрет. Ты мог бы помочь нам в этом. − Конечно, есть и другая проблема, − говорит Майкрофт. − Что стало с моим братом и его другом? − Возможно, наши двойники перестали существовать, когда эта новая реальность поглотила Уотсона и меня. − Он хмурится. − Ну, я полагаю, это зависит от того, что значит существовать. Я не собираюсь пытаться определить это. Факт в том, что их здесь нет, в этой реальности, но они могут существовать в реальности, которую мы покинули. Если это так, то они в серьёзной опасности. − Как так? Он снова обменивается взглядом с Уотсоном. − Мы убегали от закона, когда, так сказать, провалились сквозь стекло. Профессор Мориарти был убит, и нас обвинили в содеянном. Мы знали, что Скотланд-Ярд примет улики за чистую монету, поэтому мы сбежали, надеясь разобраться с этим самостоятельно. Я боюсь, что твой брат и его Уотсон были арестованы, не подозревая, что Ярд разыскивает их. − Вы ничего не можете с этим поделать, − сказал Майкрофт. − Однако не стоит их недооценивать. Для них было бы очевидно, что они попали в другую реальность, каким бы невероятным это ни казалось. Первое, что сделал бы мой брат, это нашёл бы газету. Если, как ты говоришь, вас разыскивают, они, несомненно, узнают эту новость и примут меры предосторожности, чтобы избежать ареста. − Я молю Бога, чтобы ты оказался прав, − говорит Шерлок. − Но есть неизвестный. Когда мы с Уотсоном прошли через этот портал, он был ранен. Когда мы нырнули в переулок, мы уже ускользнули от полиции. Я был уверен, что за нами не следят, но мы подождали и через несколько минут услышали одиночный выстрел. Уотсон был ранен. С нашей стороны никто не стрелял, поэтому я должен заключить, что пуля была выпущена с другой стороны портала. Боюсь, один из них или оба могли быть ранены. Майкрофт подаёт знак мужчине в белых перчатках, который стоит за пределами слышимости. − Разогрей, пожалуйста, чайник. И мы бы хотели немного печенья, − говорит он. − Спасибо, Майкл. Как только Майкл уходит, Майкрофт встаёт и начинает медленно расхаживать взад-вперёд с задумчивым видом. Он гораздо худее, чем брат, которого помнит Шерлок, но такой же флегматичный. Он может быть обеспокоен, озадачен или зол, но он этого не показывает. Он умеет решать проблемы и будет относиться ко всей этой информации как к части более крупной головоломки, которую не нужно решать всю сразу. Он прагматик, привыкший взвешивать риски и смотреть в лицо неизбежному. Если между двумя Майкрофтами и есть какая-то разница, кроме размера, он не может точно определить её. Возможно, дело в том, что отношения этого человека с его братом были более напряжёнными. − Мой брат такой же умный, как и ты, − наконец говорит Майкрофт. − Доктор Ватсон абсолютно преданный, квалифицированный врач и человек, которого я привык считать членом семьи. Они позаботятся друг о друге и также могут положиться на моего двойника. Если, конечно, зазеркальный я не мастер-преступник. − Он одаривает их лукавой улыбкой. Шерлок усмехается. − Это не так. Мой брат превосходит меня в наблюдательности и дедукции. Если бы искусство детектива начиналось и заканчивалось рассуждениями, сидя в кресле, он был бы величайшим из когда-либо живших. Но у него нет ни амбиций в этом направлении, ни энергии. Несмотря на это, он полностью предан мне и приложит все усилия, чтобы спасти меня от несправедливой судьбы. Я надеюсь, что мой коллега понял это. Он поможет им. Уотсон наклоняется вперёд, когда Майкл возвращается с чаем и наполняет их чашки. − Вы верите, что ваш брат пришёл бы к вам за помощью, если бы оказался в отчаянном положении? Майкрофт кивает. − Он делал это раньше. Временами наши отношения были шаткими, и мы не общались несколько недель, с тех пор как доктор Ватсон вернулся. Но я верю, что он пришёл бы ко мне. Однако прямо сейчас мы должны сосредоточиться на нашей цели. Иди к Лестрейду, пусть он найдёт твоего физика. Если он будет задавать тебе вопросы, скажи ему, что ты работаешь над чем-то для меня. Дай мне знать, когда найдете её, и я использую все имеющиеся в моем распоряжении силы, чтобы выяснить, над чем работают она и её коллеги. Когда они уходят, Майкрофт протягивает руку. Почувствовав облегчение, Шерлок спонтанно обнимает другого брата. Выражение лица Майкрофта бесценно. − Я не думаю, что он ожидал этого, − замечает Уотсон, когда они стоят на тротуаре в поисках кэба. Холмс издаёт тихий смешок. − Не любитель обниматься, я полагаю. Удивительно в век открытой привязанности. − Он изучает своего партнёра. − Вы измучены, и вам больно. Уотсон берёт его за руку. − Вы тоже выглядите немного измученным. Пойдёмте домой.