***
Джон и Шерлок (BBC)/1891 (АКД-версия)***
Лестрейд выглядит несчастным. Возможно, извиняющимся, но трудно сказать. Ему не нравится ошибаться, но он признаёт свои ошибки. − Обвинения сняты, − говорит он. Джон кивает. − Значит, вы разговаривали с мистером Джонсом. − Он пришёл к инспектору Диммоку и поделился вашими выводами. Диммок всё рассказал мне, и я спросил, могу ли я быть тем, кто сообщит вам об этом. − Спасибо, Лестрейд. Очень любезно с вашей стороны. Я надеюсь, что улики говорили сами за себя. Детектив кивает. − Я хочу, чтобы вы знали, что в этом никогда не было ничего личного, доктор. Джон сдерживает горькие слова, которые он мог бы сказать. Шерлок просто заметил бы, что даже лучшие сотрудники Скотланд-Ярда не отличаются исключительным интеллектом. Однако, указывая на это, ничего не добьёшься. Он улыбается. − Конечно, так и было. На карту была поставлена и ваша репутация. − Я имею в виду, что арестовал вас не из мстительности. − Я буду иметь это в виду, Лестрейд. − И я надеюсь, вы передадите мои поздравления мистеру Холмсу. За дверью раздаются шаги и звук прочищаемого горла. − С таким же успехом вы можете сказать мне это сами, Лестрейд. Вздрогнув, Джон делает шаг вперёд. − Шерлок! − Осознав свою ошибку, он бросает взгляд на Лестрейда. Лицо инспектора старательно непроницаемо. Он изучает пятно на ковре. − Э-э-э... Холмс, вам не следовало подниматься по лестнице. Как вы сюда попали? − Он чувствует, как у него сжимается горло. Рухнув в кресло, Шерлок на мгновение тяжело дышит, затем, кажется, восстанавливает дыхание. − Мой брат пришёл сообщить новости, − говорит он. − Он благополучно посадил меня в кэб, и вот я здесь. Однако лестница немного отняла у меня силы. − Мистер Холмс, − говорит Лестрейд, протягивая руку. − Боюсь, доктор Уотсон хорошо себя проявил. Приношу свои извинения за то, что сомневался в вас. Поскольку дело Джеймса Мориарти больше не является убийством, разбираться с ним будет Джонс. Я уверен, что он оценил бы ваш совет. Шерлок берёт его за руку и крепко пожимает. − Я бы не стал тратить много времени на его поиски. Не умер, но, тем не менее, пропал. Ричард Брук, возможно, смог бы нам что-нибудь рассказать об этом. Лестрейд кивает. − Мы будем иметь это в виду, сэр. − Что касается бедняги, лежащего в морге, я сомневаюсь, что вы сможете его опознать. − Алкогольное отравление, − добавляет Джон. Лестрейд мрачно кивает. − Я должен был заметить. − Прежде чем вы снова начнёте извиняться, инспектор, подумайте вот о чём: выдача ордера на арест меня и доктора Уотсона, изображение наших лиц на первых полосах каждой газеты только привлечёт к нам больше клиентов, а рассказ Уотсона об этом приключении превзойдёт все предыдущие выпуски журнала «Стрэнд». Лестрейд прочищает горло. − Я понимаю, но это вопрос принципа. Хотя я всего лишь выполнял то, что считал своим долгом, я должен был доверять вам. Мы с Диммоком просмотрели улики, и никто из нас не увидел того, на что указал доктор Уотсон. Шерлок лучезарно улыбается Джону. − Огромное преимущество Уотсона в том, что люди − как преступники, так и полицейские − недооценивают его, но, как вы можете видеть, он сам по себе потрясающий детектив. Я не смог бы выполнять свою работу без него. Итак, извинения приняты. А теперь, если вы меня простите, мой врач расстроен из-за меня и, без сомнения, намерен уложить меня в постель. − Он одаривает Лестрейда дерзкой улыбкой. Инспектор слегка краснеет, открывает рот и закрывает его, очевидно, ему нечего на это сказать. Схватив шляпу, он отвешивает поклон и уходит. Как только он укладывает своего пациента на большую кровать, Джон задерживается рядом с ним, держа его за руку. Есть вещи, которые он должен сказать, но последние несколько дней были изнурительными. С Шерлоком всё будет в порядке, он видит, но есть ещё много вещей, которые он хочет сказать. − Ты имел в виду то, что сказал? − спрашивает Джон. − О том, что ты мне нужен? Конечно. И не только потому, что люди не обращают на тебя внимания. − Он закрывает глаза и вздыхает. − Ты необходим. − Возможно, на этот раз. − Джон прикусывает губу и отворачивается, чтобы скрыть слёзы на глазах. − Джон. − Шерлок выглядит усталым, но он улыбается. − Ты меня не разочаровал. И даже если бы разочаровал... Джон качает головой. − Ты всегда говоришь начинать с доказательств. Я начал с заключения. Я хотел, чтобы мы не были виноваты. И я допустил несколько ошибок новичка. Ты бы этого не сделал. − Нет, Джон, ты справился хорошо, как я и предполагал. Ты не подвёл меня. − Я делал только то, что должен делать врач. Я посмотрел на тело и увидел вещи, которые не имели смысла. И у меня есть преимущество в том, что я прошёл подготовку в двадцать первом веке. Любой врач... − Ты ошибаешься. Быть врачом, быть из будущего − всё это помогло. И желание, чтобы клиенты были невиновны, заставило тебя искать недостатки в их деле. Твои инстинкты были абсолютно верны. Мало того, ты спас мне жизнь. Один или с кем-нибудь ещё в качестве компаньона, я мог бы умереть в том переулке. Если бы не это, я бы точно умер в той больнице. Ты замечательный, Джон. Никогда в этом не сомневайся. Я не совсем осознавал, насколько это замечательно, пока мне не пришлось действовать самостоятельно в течение двух лет. Я очень сожалею, что оставил тебя позади, позволив тебя думать, что я мёртв. Джон дрожит от облегчения, отпуская свой гнев и сожаление, а также вину, которую он взвалил на себя. Он шепчет: − Ты сожалеешь об этом? − Да, Джон, я действительно сожалею. Я был дураком, попытавшись сделать это сам. Я сказал себе, что делаю это, чтобы защитить тебя, и это было правдой. Я действительно боялся потерять тебя. Но Мориарти задел мою гордость. Я не проиграл, но и не выиграл. Я бы никогда не увидел, как он сядет в тюрьму; он отнял это у меня. Я мог бы поручить ликвидацию его организации людям Майкрофта, но я хотел сделать это сам. Это говорило исключительно моё собственное эго. Улыбаясь, Джон шмыгает носом. − Королева драмы. − Я не совершу ошибку, снова бросив тебя. Мы оба дорого заплатили. Но больше всего я сожалею, что дал тебе повод думать, что я тебя не ценю. Я мирился с Мэри, потому что верил, что ты любишь её. Я никогда не доверял ей, но подумал, что лучше всего продемонстрировать дружбу, чтобы она не отвернулась от меня и не забрала тебя у меня. Прости, что причинил тебе боль. Слёзы, которые он так долго сдерживал внутри, колют ему глаза, и прежде чем он успевает это осознать, они текут по его лицу. − Я был идиотом, Шерлок. Я женился на женщине, о которой ничего не знал, и я вернулся к ней после того, как она выстрелила в тебя. − Потому что я тебе так сказал. Это была ещё одна ошибка. Я знал, кем она была, но мне было ясно, что ты был счастлив с ней. Ты любил её... − Я любил тебя, Шерлок. То есть, я люблю. Люблю тебя. И я понимаю, что ты так не поступаешь. Сантименты. − Он издаёт короткий смешок. − Вот почему я женился на ней, потому что я знал, что ты не чувствуешь того же. Но я снова чуть не потерял тебя, и теперь я хочу, чтобы ты знал. Я ничего не буду ожидать от тебя. Всё в порядке. Просто... позволь мне остаться. Не прогоняй меня. Даже если нам придётся прожить здесь всю свою жизнь, я буду считать, что мне повезло быть твоим другом. Шерлок уставился на него, открыв рот. − Нет, конечно, я бы не стал тебя прогонять. И я хочу сказать, я всегда... Но я думал, что ты будешь счастлив и... О, Джон. Я идиот. − Он садится. − Иди сюда. Потянув Джона за руку, он заставляет его сесть на кровать. − Ты самый важный человек в моей жизни. Без тебя я был бы... − Он вздыхает. − Однажды ты назвал меня машиной. Раньше это могло быть правдой. Я не обращал внимания на чувства других, презирая свои собственные. Я был груб, черств и несносен. Но когда ты сказал мне это, это не могло быть дальше от истины, потому что к тому времени у меня был ты. Ты показал мне моё сердце, Джон. И теперь я отдаю его тебе. Прости, что позволил тебе усомниться в собственной значимости для меня, прости, что заставил тебя так долго ждать этих слов: я буду любить тебя вечно, в этом мире или любом другом, где мы можем оказаться. Он берёт лицо Джона в ладони, притягивает его ближе и целует. Джон обнимает Шерлока, ощущая его целым, живым и в безопасности. Я сделал это. Я спас его. Я раскрыл дело. − Никогда больше не покидай меня, − шепчет он. − Я бы тоже пропал без тебя. Той ночью он лежит рядом с Шерлоком, чувствуя биение его сердца и слушая его дыхание, пока тот не засыпает. В своих снах он носит револьвер в кармане, следуя за Шерлоком Холмсом по освещённым газом улицам. Они заходят в переулок и стоят там, молча рассматривая друг друга. Он слышит скрип колёс экипажа, запряжённого лошадьми, чувствует запах угольного дыма и навоза. Жёлтый туман клубится вокруг их ног. Шерлок смотрит на него, безмолвно задавая вопрос. В любое веке, отвечает Джон. В любой реальности я буду любить тебя. Эта миссис Хадсон гораздо больше, чем домовладелица. Она приносит завтрак, ворчит на Шерлока, что ему нужно больше есть, похлопывает Джона по плечу и спрашивает, что бы они хотели на ужин. Она собирает их белье и говорит Джону, что поднимется за подносом с завтраком, когда они закончат. − Я мог бы привыкнуть к этому, − говорит Шерлок. Джон улыбается. − А ты смог бы? − Конечно. А как насчёт тебя? − Я тут подумал, − отвечает он. − Уотсон женился, чтобы их не заподозрили в грубой непристойности. Теперь от него ушла жена, и им с Холмсом снова придётся притворяться, что между ними ничего нет. Они приложили столько усилий, чтобы оставаться вместе. Когда я думаю об этом, мне трудно понять, почему нам с тобой потребовалось так много времени, чтобы приехать сюда. − Сюда? − До того момента, когда мы сможем признаться в своих чувствах. Интересно, если бы нам пришлось бороться за то, что мы чувствуем друг к другу, если бы нам пришлось бросить вызов обществу и закону, чтобы стать любовниками, поняли бы мы это раньше? − Конечно, им навязали выбор, − отвечает Шерлок. − Их преданность друг другу должна быть абсолютной. Джон берёт его за руку, целует костяшки пальцев. − Моя преданность тебе абсолютна. Больше не нужно прятаться, если мы вернёмся домой. И если мы этого не сделаем, я сделаю всё необходимое, чтобы ты был рядом со мной. Шерлок прижимает руку Джона к своей щеке. − Я чувствую то же самое. Но я верю, что мы снова сможем вернуться домой. Я думал об этом. Прежде чем Джон успевает спросить, о чём он думает, в дверях появляется миссис Хадсон. − К вам посетитель, − говорит она, начиная собирать тарелки после завтрака на поднос. − Доктор Стэмфорд. Мне отправить его наверх? Майк Стэмфорд лучезарно улыбается им обоим. − Поздравляю! Я был рад услышать о вашем оправдании и подумал, что должен зайти и поздравить вас обоих. С этими словами он хватает Джона за руку и энергично пожимает её. Глаза Джона расширяются. − Вы нас узнали? − Не сразу. − Стэмфорд хихикает, продолжая пожимать руку Шерлока. − Знаете, прошло много времени с тех пор, как мы двое виделись в последний раз. В ту ночь вы мне кое-кого напомнили, и только на следующий день, когда я увидел заголовки, я понял, кто такие доктор Джонс и мистер Смит. Я сразу понял, почему вы использовали псевдонимы. − Я благодарен вам, − говорит Джон. − Мы не хотели обвинять вас в соучастии, пока мы всё ещё были в бегах. Спасибо, что не выдали нас. Стэмфорд относится к нему с нежностью. − Джон Уотсон, которого я знаю, не стал бы хладнокровно убивать человека. Дело против вас обоих звучало сфабрикованным. Хорошо. У вас очень интересная жизнь. А вы, мистер Холмс, я надеюсь, чувствуете себя намного лучше? Шерлок улыбается. − Мой врач был очень внимателен. Спасибо, что помогли с операцией. − С удовольствием. Нам нужно как-нибудь встретиться и выпить пинту пива. − Он подмигивает. − Доктор Джонс. Ха-ха! Ваш дед, медиевист! Ваш отец, ищущий Святой Грааль! У вас богатое воображение, мой друг. Я с нетерпением жду вашего следующего рассказа в «Стрэнде». Не успел Стэмфорд уйти, как миссис Хадсон снова появилась в дверях, вытирая руки кухонным полотенцем. − Извините, доктор. Мистер Джонс вернулся и хочет поговорить с вами. − Отправьте его наверх. − Он поворачивается к Шерлоку. − Может быть, он нашёл Брука. Джонс улыбается, когда входит. Он пожимает Шерлоку руку и отказывается от благодарности за его роль в вынесении оправдательного приговора. − Пожалуйста, в этом нет необходимости, − протестует он. − Доктор Уотсон ясно увидел то, о чём я только подозревал. Его наблюдения были очень точными. У вас хороший партнёр, мистер Холмс. Шерлок улыбается. − Да. Он преуменьшает свою роль, но он важен для нашей работы. − Какие новости? − спрашивает Джон, предлагая ему стул. − Мы следим за уликами, доктор. Мистер Брук, как мы слышали, в отпуске в Швейцарии. Местная полиция видела его, и описание, которое они нам дали, предполагает, что он может быть Мориарти. Я сам направляюсь туда и надеялся, что вы сможете составить мне компанию. Джон бросает взгляд на Шерлока. − Боюсь, это невозможно. Холмс всё ещё выздоравливает, и я пока не хочу его покидать. − Я понимаю, − говорит Джонс. − Я просто подумал, что могу предложить. Я встречался с агентом Пинкертоном, который рассказал мне о Бруксе и Мориарти. Есть некоторые сомнения относительно того, соответствует ли одно из этих имён тому, кем он является на самом деле. На самом деле, он может быть несколькими людьми. Если бы он был одним человеком, ему сейчас было бы почти девяносто, так что человек, который использовал эти имена, вероятно, кто-то другой. − Ужасный пират Робертс, − бормочет Джон, улыбаясь про себя. Джонс хмурится. − Прошу прощения? Робертс, вы говорите? − Это история, которую я однажды слышал, − объясняет Джон. − Пират настолько легендарный, что, состарившись, он передал своё наследие другому, который взял это имя. Что Робертс, в свою очередь, передал его преемнику. И так далее. Как титул, это стало больше, чем просто человек. Джонс встаёт, снова улыбаясь. − Что ж, тогда. Вы получите от меня весточку по возвращении. Надеюсь, скоро. − Есть кое-кто, кого мне нужно увидеть утром, − говорит Джон, когда они готовятся ко сну. − Ты пойдёшь со мной? Шерлок выглядит усталым, но улыбается. − Как тебе будет угодно, Джон. Кажется, у тебя здесь появилось много друзей. − Это Майкрофт. − Он ждёт, что кто-то фыркнет с отвращением. Шерлок вместо этого выглядит заинтересованным. − Ах, он выручил тебя. И он действительно пришёл за мной, когда было безопасно выходить из укрытия. Я полагаю, мы должны поблагодарить его. Джон кивает. − Он не очень похож на Майкрофта, который похитил меня и угрожал мне в день нашей встречи. Возможно, он тебе действительно нравится. Шерлок смеётся. − Думаю, я смогу пережить шок. − А теперь в постель, − говорит Джон. − Тебе нужно быть в своей постели. − Х-х-м... В спальне может быть одиноко. − Значит, тебе нужна компания? Десять минут спустя они оба раздеваются до нижнего белья и ложатся под простыни. − Скоро ты снова станешь самим собой, − шепчет Джон, проводя пальцами по темным кудрям. − Теперь я чувствую себя самим собой, − отвечает Шерлок. − Помимо дыры в моём боку, которая хорошо заживает, со мной только одна вещь не в порядке. − О? − Средство довольно простое. − Он целует Джона. − Не хочешь попробовать? Кто-то звонит в колокольчик. Уже утро, и они оба встали, но не одеты. Он слышит, как миссис Хадсон открывает дверь и разговаривает с кем-то, кто там находится. Она кричит вверх по лестнице: − Ю-ху, доктор Уотсон! Вы с мистером Холмсом в состоянии принять клиента? Это леди. Он без рубашки, непростительное нарушение этикета. С таким же успехом он мог бы стоять там в жилетке и брюках. − Да, миссис Хадсон, дайте нам пять минут! Шерлок уже на ногах, засовывает руки в рукава халата мышиного цвета. Он бросает одежду Джону. − Одевайся. Это наше первое дело! Игра началась! − Направляясь к двери, он кричит: − Пригласите её наверх, миссис Хадсон! Немного чая, если не возражаете! − Да, мистер Холмс! Пока Джон заворачивает стёганую куртку и завязывает пояс, Шерлок надевает ему на голову головной убор. − Надень феску. Она тебе идёт. Как только они все собрались, Джон первым заходит в гостиную, оставляя Шерлока что-то делать со своими волосами. Очевидно, что было бы неправильно, если бы они вышли из одной спальни. Поправляя феску, он натягивает улыбку, чтобы поприветствовать их клиента. Ей за сорок, догадывается он. Невзрачные светлые волосы под маленькой шляпкой, несколько близорука, судя по очкам, которые она носит. Шерлок увидит гораздо больше, вероятно, догадается, почему она здесь, прежде чем она откроет рот, но Джон делает всё возможное, чтобы понять, что она за человек. Невысокая женщина, собранная и уверенная в себе. Её серое платье простое, без украшений из кружев или драгоценностей. Ограниченная в средствах, заключает он, женщина, которая заботится о своих собственных потребностях, но теперь оказалась в странной ситуации. − Я доктор Уотсон, − говорит он, показывая, что ей следует присесть. − Мистер Холмс выйдет через минуту. − Джоанна Бланшар. − Она слабо улыбается и, кажется, оценивает его. − Извините, доктор Уотсон, что звоню вам в такую рань. Я бы написала записку, чтобы объяснить свою ситуацию, но это не поддаётся описанию. − Мистер Холмс будет рад услышать о вашей проблеме. В последнее время он был немного, э-э-э... нездоров. − Он вспоминает викторианское отвращение к прямому обращению с болезнями и травмами. − Но он скоро выйдет. Миссис Хадсон приносит поднос с чаем и наливает им. − Не позволяйте ему изводить себя, − бормочет она. У Джона заканчиваются слова о погоде, когда Шерлок, наконец, появляется. Он уложил волосы, но несколько прядей вьются вокруг ушей. Для человека, в которого недавно стреляли, он выглядит чрезвычайно счастливым, довольным собой и жизнью в целом. Но Джон видит, что он на грани изнеможения, и поднимается, чтобы помочь ему сесть в кресло и подложить подушку под спину. Вместо того, чтобы прогнать суетливые руки Джона, Шерлок просто улыбается ему. − Спасибо, доктор. − Холмс, это мисс Бланшар. Я полагаю, у неё есть для вас что-то интересное, что нужно раскрыть. − Пожалуйста, изложите ваше дело, − просто говорит он. Она кивает. − Я пришла к вам, мистер Холмс, потому что не могу представить никого другого, кто выслушал бы мою историю и не счёл бы меня психопаткой. − Х-х-м... Психопатка. Интересный выбор слова. Шерлок смотрит на Джона, приподняв бровь, и Джон на мгновение задумывается, что он имеет в виду. Затем он видит. Психические заболевания были плохо поняты в 1891 году; термин «психоз», возможно, не использовался или применялся не так, как в 2017 году. Лунатик, возможно, сумасшедшая женщина. Психопатка? А может, и нет. − Скажите мне, кто вы на самом деле, Кейденс Фаулер, − говорит Шерлок. − На этот раз это Офелия Скривенс? Или, возможно, Софрония Фрампмер? Арабелла Рэкетс? Она мрачно, невозмутимо улыбается. − Меня зовут Джоанна Бланшар. Если вы выслушаете мою историю без предубеждений, вы, возможно, начнёте понимать. Я едва ли могу представить что-либо более странное, более совершенно необъяснимое, чем ситуация, в которой я оказалась. − Пожалуйста. − Он отхлёбывает чай и спокойно смотрит на неё. − Продолжайте. − Я профессор физики, − начинает она. − Вы были бы правы, если бы подвергли сомнению это утверждение. Здесь нет женщин-профессоров физики. Тем не менее, это то, кем я являюсь. Я получила докторскую степень в Кембридже в 2003 году. Джон бросает взгляд на Шерлока, который теперь наклонился вперёд, внимательно слушая. Ни один из них не произносит ни слова. − Когда я говорю, что ситуация необъяснима, я имею в виду, что она связана не с фактами, а с теоретическим пониманием времени и пространства. Я мог бы объяснить, но вы, скорее всего, не поймёте, поэтому вам придётся поверить мне на слово. В 2017 году я живу в Лондоне, преподаю в Имперском колледже и занимаюсь исследованиями ряда вещей, которые обычному человеку непонятны. Проще говоря, я рассматриваю пространственно-временные аномалии. Я исследовала переулок, в котором были обнаружены некоторые признаки нестабильности, и, не имея ни малейшего представления о том, как это произошло, я оказалась в том же переулке, в совершенно другой реальности. − Она ждёт, оценивая их реакцию. − Что вы подразумеваете под пространственно-временными аномалиями? − спрашивает Джон. − Она имеет в виду червоточину, − говорит Шерлок. − Или что-то в этом роде. Портал между параллельными мирами. Джоанна Бланшар кивает. − Вы могли бы назвать их червоточинами. Считается, что они возникают естественным образом там, где точки вдоль континуума слабые. У меня есть теория, что в некоторых случаях они также могут быть созданы намеренно, возможно, для облегчения путешествий между годами. Поскольку в двадцать первом веке для этого не хватает технологий, потребовалось бы верить в развитое общество, обладающее средствами для создания этих порталов. Мои исследования продвинулись недостаточно далеко, чтобы объяснить, как они используются, какова может быть их цель. И всё же я нахожусь здесь. − Она приподнимает бровь. − Как и вы с доктором Уотсоном. Взглянув на Шерлока, Джон улыбается. − Как вы нас узнали? − Я узнала о вас в 2017 году, и мне было интересно узнать, что вы тоже существуете в этом 1891 году. Как вы нашли портал? − Мы следили за женщиной, называющей себя Кейденс Фаулер, − говорит Шерлок. − Она была подозреваемой в уголовном деле, которое мы расследовали. Столкнувшись лицом к лицу, она повела нас в погоню, которая закончилась в том переулке. Казалось, она была полна решимости помешать нам задержать её. − Он вздыхает и откидывается на спинку кресла. − Доктор Бланшар, пожалуйста, будьте откровенны. Мы с доктором Ватсоном оба люди науки. Оказаться в 1891 году − это последнее, чего мы ожидали, когда шли по этому переулку. Что мы здесь делаем? Как это возможно? Она кивает. − Это нелегко объяснить, но я могу дать вам теоретическую основу. В бесконечной Вселенной могут существовать все возможные реальности. Некоторые из этих реальностей настолько отличаются от нашей собственной, что мы даже не можем понять, что это такое. Другие настолько похожи, что нам было бы трудно отличить их от нашего собственного. Возможно, эти похожие миры притягиваются друг к другу и что есть места, подобные переулку, где это притяжение между реальностями особенно сильно. Джон качает головой, добавляя физику к списку студенческих лекций, которые он прослушал, почти ничего не усвоив. − Мы могли бы назвать это зеркальной Вселенной, − продолжает она. −Вы двое − отражения, зеркальные отражения другой пары мужчин, и вы оба не можете существовать по одну сторону зеркала. Одним из объяснений может быть то, что эта реальность начала формироваться вокруг нас, когда мы здесь оказались. В этом смысле мы, возможно, создали этот параллельный мир. − А ваше собственное отражение? − Похоже, я поменялась местами с другой собой, женщиной с таким же именем, живущей в этой реальности, которая недавно нашла себя в 2017 году. − Она печально улыбается. − Её жизнь, как я узнала, сильно отличается от моей. Её родители умерли, когда она была маленькой, и она так и не получила ничего, кроме базового образования. Но она была умна, и то, что её заставляли зарабатывать на скудное содержание в качестве компаньонки пожилых дам, её не привлекало. Когда один из них умер и оставил ей небольшое наследство, у неё возникла идея. Джон кивает. − Мы расследовали её причастность к серии краж в 2017 году. Бланшар вздыхает. − Это был не очень хороший с моральной точки зрения выбор, но я думаю, что она была настолько скована своими обстоятельствами, что чувствовала себя оправданной. У незамужней женщины здесь мало вариантов. Как компаньонка, она могла бы добиться такой любви к себе, что больные пожилые леди изменили бы свои завещания в её пользу. Она могла бы даже каким-то образом способствовать их смерти. Я понятия не имею, сколько из её клиентов упало с лестницы или выпило чаю с ядом, но достаточно, чтобы сделать её финансово независимой, судя по её банковскому счету. Я могла бы остаться здесь на всю оставшуюся жизнь и никогда ни в чём не нуждаться. Не экстравагантная жизнь, а комфортная. Возможно, такой жизнью был доволен мой двойник, но это не та жизнь, которой я хотел бы жить, мистер Холмс. − Вы хотите вернуться, − говорит Шерлок. − Расскажите мне, как вы пытались это сделать. − У меня нет приборов, чтобы измерить аномалию, но я несколько раз посещала этот переулок, но не нашла никакого прохода. − Возможно, вы с ней обе должны быть в переулке − я не могу сказать в одно и то же время, потому что мы больше не можем думать о времени одинаково. − Шерлок складывает руки домиком, размышляя. − Очевидно, вы не можете существовать в одной и той же реальности. Одна из вас не сможет пройти через проход, пока другая не сделает то же самое. Если перемещение произошло в переулке, и она туда не вернётся, это не может повториться. Она кивает. − Также возможно, что эти две реальности изменились настолько, что притяжения между ними недостаточно, чтобы открыть портал. Возможно, нам придётся остаться здесь. − Но мы должны попытаться, − говорит Джон. − Нам здесь не место. Хотя мы прожили больше нескольких дней, как насчёт наших зеркальных «я»? − Он думает, но не говорит, что его больше всего беспокоит: что, если другие Холмс и Ватсон мертвы? Кажется, она понимает, о чём он думает. − Если наши отражения умрут, это разорвёт связь между нами. Портал закроется, прекратив любое общение между этими реальностями. − Мы живы, − отмечает Шерлок. − Я уверен, что наши коллеги справились в 2017 году. Но мы не должны медлить слишком долго. Кейденс Фаулер была отчаявшейся женщиной, когда мы встретили её в том переулке. − Она, по крайней мере, знала, что нужно искать портал там, − говорит Джон. − Но сможем ли мы? Шерлок улыбается. − Мы − они умны и достаточно похожи на нас, поэтому я уверен, что они догадаются. − Что вам нужно, чтобы я сделала? − спрашивает Бланшар. − Встретимся там сегодня вечером в шесть. Мы войдём в портал вместе. Они прибывают в клуб «Диоген» и молча ждут, пока служащий доставит их записку. Через несколько минут их проводят в комнату для незнакомцев, где Майкрофт Холмс встаёт, чтобы поприветствовать их. − А, Шерлок! − Он сжимает руку своего брата. − Рад видеть, что ты так хорошо выглядишь. И вы, доктор Уотсон. Похоже, вы действительно раскрыли это дело. − Я раскрыл, − отвечает он, выпрямляясь во весь рост. − Спасибо вам за ваше доверие ко мне. И за то, что внесли за меня залог. − Не думайте об этом, − отвечает Майкрофт. − Вы пообедаете со мной? Обед оказывается гораздо более роскошным, чем они привыкли, и Джона, который обычно довольствуется бутербродом и чашкой чая, начинает клонить в сон под тяжестью говяжьего седла и жареного картофеля в сопровождении превосходного красного вина. Он мужественно старается изо всех сил, в то время как Шерлок размазывает еду по тарелке, съедая всего несколько кусочков. − Когда вы уезжаете? − спрашивает Майкрофт. Джон чуть не роняет вилку. − Уезжаем? − Что ж, я полагаю, вы хотели бы вернуться в своё время, а мой брат и его друг горят желанием уехать, откуда бы и когда бы они ни оказались в затруднительном положении. Вы поняли это? − Не совсем, − говорит Шерлок. − Но мы собираемся попробовать. Джон кладёт нож и вилку на тарелку. − Как вы узнали? − Не волнуйтесь, − говорит Майкрофт. − Я вас не выдал. Тем не менее, это интересная проблема, не так ли? Что касается того, как я узнал, что ж, хотя мы с вами встречались всего дважды, доктор Уотсон, я понял несколько вещей, когда встретил вас. Я не буду перечислять их все, но мне ясно, что вы человек из своего времени. Ваша преданность моему брату очевидна, и вы знали, где искать помощи, когда вас арестовали, но это мелочи, которые бесконечно важны. Например, то, как вы завязываете галстук. − Мой галстук выдал меня? − Джон чувствует, что вот-вот рассмеётся, и тихонько фыркает, подавляя порыв, уверенный, что «Диоген» − не место для смеха. Шерлок улыбается. − Галстуки − иностранный язык для нас обоих, Майкрофт. И ты прав; мы надеемся уехать сегодня вечером. Что касается объяснений, у нас их нет. Некоторые вещи невозможны; но с каждым днём их количество, кажется, уменьшается. Майкрофт кивает. − Тогда я не буду требовать ответа. Я уверен, что доктор Уотсон всё это опишет, хотя, возможно, это один из тех случаев, когда правда будет раскрыта лучше. − Я думаю, это возможно, − отвечает Джон. − В любом случае, это было интересно.