От лица Максима...
Облизываю шершавые губы пересушенным языком. Душно, хочу пить. В воздухе пахнет чаем и перегаром. Так себе сочетание. Лежу на боку, зажмурив глаза. У меня болит шея от неудобной подушки. Не люблю засыпать на этом чёртовом диване, но того требовал мой план. Вчера ночью всё так удачно сложилось, ну почти. Кроме Ярика и Арины все напились. Но если мой брат большую часть вечера протусовался на балконе, то лисичка ушла спать. И это была её первая ошибка. Когда вечеринка подошла к концу, я отправил Веру на такси домой. Артёма и Алёну уложил спать на матрасе, Ковалёва подговорил, чтобы он лёг в моей комнате. Немного подождал и услышал шаги в коридоре. Довел пьяную Титову до своей спальни и наконец-то поймал Аришку. Глупышка не сразу поняла, что я задумал, сопротивляться начала только на кухне. Вы спросите: «Ну и нахуя ты это сделал?» Всё очень просто! Целую неделю я наблюдал за Ариной и Яром, и ничего. Ни одной стычки или сближения. Они держались друг от друга на длинной дистанции. Избегали нелепых ситуаций. Мне стало скучно, и я решил столкнуть их и одновременно вывести из зоны комфорта. И у меня получилось. Харламова так сопротивлялась, когда поняла, что происходит. Выдала себя с потрохами. Это была её вторая ошибка. Если бы она просто легла спать, то я бы сделал выводы, что лисичка ничего не испытывает к моему брату. С третьей ошибкой всё понятно. Арина огрызнулась, когда Ярослав решил отчитать её. Я еле сдержал себя, чтобы не заржать в голос. Ярик проиграл этот раунд с самого начала. Спрятался на балконе. Он с самого начала не хотел идти на вечеринку, его уговорила Саша. Мышка устала сидеть дома, к тому же она хотела извиниться перед Харламовой за своё фиаско. Мы сгоняли к отцу домой, чтобы вручить годовалому Славику подарки, а затем заехали за Артёмом. Саша предложила пригласить его, чтобы Ярику не было скучно. Только вот Артёмка сразу заприметил Алёну и почти весь вечер провел именно с ней. Пока Арина не ушла спать, я даже думал, что мой брат прячется на балконе из-за Ковалёва. Но моё предположение растворилось практически сразу. Орлов выполз из своего укрытия и даже пообщался с другими гостями. И несмотря на то, что Ярослав периодически возвращался на балкон, вёл он себя уже более раскрепощенно. Пора просыпаться! Переворачиваюсь на другой бок и кладу руку на живот Харламовой. Под подушечками пальцев нащупываю наклейку с фениксом. Что-то не так. Провожу пальцами выше. Стоп! Где грудь? — Максимка, прекрати меня лапать, — открываю глаза и вижу брата. Он лежит на спине, листая ленту социальных сетей на экране мобильника. Зажмурившись от яркого солнца, мученически выдыхаю. — Где моя Ариночка? — прочистив горло, спрашиваю. Во рту всё пересохло, а желудок скрутило от голода. Сейчас бы съесть чего-нибудь соленого или кислого. — Твоя? Аха-ха-ха! — слышу издевательский смешок. Открываю глаза и переворачиваюсь на спину. За столом сидит Титова, рядом с ней Саша. Смеялась Таня. Она смотрит на меня с ироничной ухмылкой на губах. Выглядит моя староста забавно, я ещё никогда не видел её спросонья. — Она ушла где-то два часа назад, — бормочет мышка, отхлёбывая глоток из чашки чая. Она хмурит бровки, будто чем-то недовольна. Два часа назад? Блять, я проспал её пробуждение. Боковым зрением замечаю, что и Ярик тоже не в настроении. Хмурый и какой-то уставший. Поднимаю руку и смотрю на циферблат наручных часов. Половина двенадцатого. — Вы вчера ведь поругались? Верно? — неожиданно Саша решается задать вопрос. Поругались? Мы не ругались. Потираю глаза пальцами, блядское солнце решило меня ослепить. К чему такие глупые вопросы? — Тебе показалось, мы просто игрались, — сонным голосом отвечаю, а затем тянусь вперед, чтобы присесть. Мотнув головой, пытаюсь сбросить с себя желание упасть и снова уснуть. — А я не тебя спрашиваю, — проговорив, мышка поджимает губы и, не моргая, смотрит на Ярослава. Усмехаюсь. Она проснулась. Проснулась и притворилась спящей. Развесила свои ушки. Ай-яй-яй! Похоже, что Шурка включилась в мою игру. — Мы не ругались, — коротко отвечает мой брат, даже не взглянув на жену. Саша громко выдыхает, а затем, вздёрнув кончик носа, переводит свой взгляд на меня. Бледнеет, словно вся кровь из её капилляров испарилась в одно мгновение. — Похоже, мне пора домой, — Орлова произносит слова таким холодным и безрадостным тоном, и мне начинает казаться, что она решила поиграть на нервах Яра. Он же делает вид, что ничего не слышал. Таня, отпивая мелкими глотками чай, поглядывает то на Сашу, то на Ярика, то на меня. Мышка поднимается со стула и быстрым шагом покидает комнату. Поворачиваю голову в сторону брата. Никакой реакции. Просто тотальный игнор. Интересно! Слышу, как Саша гремит ключами в прихожей, а затем чертыхается. Обычно она не такая громкая. Мышка старается привлечь внимание мужа. Вчера они не ругались. Легли спать в обнимку. Либо я что-то проспал, либо нихрена не понимаю. Любопытство требует действий. Поднимаюсь с дивана и иду за Шуркой. Выхожу в прихожую и только успеваю надеть домашние тапки. Саша уже закрывает дверь с обратной стороны. Выбегаю из квартиры и в последнее мгновение запрыгиваю в лифт. Девушка смотрит на меня с какой-то обидой. А я то тут причём? — Мышонок, что происходит? — нажимаю кнопку на панели, и лифт останавливается где-то между шестым и пятым этажами. Между нами не больше двадцати сантиметров. Она не отстраняется и не отходит. Её нижняя губа подрагивает. — Они не ладят. Я боюсь, что Арина скоро уволит Ярика, — ответ Саши заставляет меня усмехнуться, а после и вовсе заржать. Надо же! Мышка меня удивляет. — Что смешного? — Орлова буравит меня недовольным взглядом. Я объяснил бы ей, что она совершенно не разбирается в человеческих отношениях, но это помешает моим планам. — Вчера они не ругались. Просто твой муж — душнила. Он решил прочитать Арине нотации. Лисичка же — ебанько. Душнила и ебанько — просто идеальный тандем для любого типа отношений, — растягивая слова, проговариваю. Думал упомянуть только деловые отношения, но не смог сдержаться. Рискнул проверить реакцию Саши. — Ты только что назвал девушку, которая тебе нравится —"ебанько», — мышка смотрит на меня уже исподлобья. Осуждает. Закатываю глаза. Тормоз! Я ей про одно, а она придирается к словам. Между Ариной и Ярославом сексуальное напряжение, и это никак не связано с работой. Им бы потрахаться или побить тарелки, а потом потрахаться. И чего плохого в слове «ебанько»? Я тоже ебанько! У меня даже справка имеется. — Мышка, какая ты всё-таки душная! — поправляю лямку на её плече. Просто так, захотел к ней прикоснуться. Две душнилы в семье — это к беде. Саша нажимает кнопку на панели, и лифт снова начинает движение. — Ты больше не спал с Макаровой? — её вопрос меня удивляет. Закусываю нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. Что это? Женская солидарность или всё-таки ревность? — А ты больше не пишешь Ковалёву? — отвечаю вопросом на вопрос. Воздух между нами электризуется. Опять это напряжение. О, я просто уверен, что Ярик вчера испытал такое же напряжение, когда вздумал отчитать Арину, а она ему ответила тем же. Двери лифта отворяются, и мышка выходит. Я за ней не пойду. Ещё не хватало бежать за ней снова. Нажимаю кнопку лифта, наблюдая за тем, как она убегает. Беги, мышка! Беги!***
Вернувшись в квартиру, прохожу на кухню. Ярослав всё ещё валяется на диване. Я его понимаю, Саша иногда так раздражает. Ведёт себя как ребенок. За столом рядом с Титовой сидит Ковалёв. Бросаю на друга понятный только нам двоим взгляд. Мы дружим с самого рождения, спали в одной кроватке. Нам не всегда нужны слова, чтобы понять друг друга. Иду на балкон, чтобы покурить. Дима встаёт и следует за мной. Настало время пошептаться. На балконе беру пачку сигарет и зажигалку с подоконника, а затем открываю окно. Шум улицы наполняет тесное пространство. Зажимаю между зубами сигарету и чиркаю по колёсику зажигалки. Ковалёв закрывает за собой дверь, а затем делает несколько шагов в мою сторону. Оглядывается. Параноик чёртов! Слышу, как заиграла портативная колонка на кухне. Её врубила Титова. Вижу через стекло, как она шевелит губами. О чём-то говорит с Яриком. Навряд ли они обсуждают что-то интересное. Скорее всего Таня просто решила разрядить обстановку. Умничка! — Саша убежала? — шепотом интересуется Дима. Вот нахуя он шепчет? Он может орать, на кухне его никто не услышит. Невольно закатываю глаза. — Ага, и Ярик намеренно за ней не пошёл, — делаю первую затяжку, пританцовывая под мелодию песни, что доносится из кухни. Не люблю танцевать, но сейчас так хочется. Качаю головой вперёд и назад, выпуская облако дыма на Ковалёва. Он морщит нос. — Чему ты радуешься? Они потрахаются и помирятся, — вымученно выдыхая, бормочет мой друг. Прищуриваю левый глаз. Он так говорит, будто точно знает, что именно так всё и произойдёт. — Похоже, ваши с Сашей переписки перешли в ранг откровений, — зажимаю губами фильтр сигареты и наклоняю голову чуть в бок. Улыбаюсь. — Нет. Последовал твоему совету и подружился с Обломовой. Ты был прав — она болтливая, — Ковалёв наклоняется к подоконнику, чтобы опереться о него локтями. Не могу подобрать слова, чтобы описать, как я горжусь своим лучшим другом. Он времени зря не терял. Эту весну мы определенно запомним. —И что ещё она разболтала? — задаю вопрос, чувствуя неожиданный приступ раздражения. От восхищения к раздражению за доли секунды. Интересно, похоже стоит снова начать принимать лекарства. Я бросил их пить почти две недели назад. Они только мешают, подавляют мою волю. Маниакальная стадия так прекрасна, я просто не вправе заглушать всю остроту эмоций, что она даёт мне. — Ярик не заплатил налоги по ИП, его счета скоро заблокируют, — ответ Ковалёва должен был меня обрадовать, но нет. Финансовые проблемы в семье Орловых были мне только на руку. Только вот другая часть меня сопереживала брату. Так было всегда. Даже в детстве, когда нас постоянно сравнивали, я не мог ненавидеть его до конца. — А ещё у него накрылся комп. Он может работать только в кабинете волонтёрского отряда, — добавляет Дима и снова оглядывается. Смотрю за стекло. Таня смеётся, а Ярик улыбается. Интересно, о чём они говорят? — Теперь понятно, почему он проводит в универе больше времени, чем Харламова, — озвучиваю свои мысли. Не только Саша, но и злосчастная судьба вынудили его согласиться работать на Арину. Быть может, мышка и права. Мой брат мог испытывать к лисичке отнюдь не сексуальное напряжение. Я бы попытался поставить себя на его место, но не знаю, насколько она его тогда зацепила. Стряхиваю пальцами пепел с сигареты в пепельницу. Внезапно Ярик входит на балкон. Он идёт к кальяну. Прищурив глаза, наблюдаю за ним. — Ты собираешься домой? — интересуюсь. Он качает головой. Не собирается. Это хреново. Не для меня. Для Саши. Знаю, она сейчас психует. Едет на трамвае домой, одна. Мой брат покидает балкон с кальяном в руках. — Не похоже, что он торопится мириться, — снова озвучиваю свои мысли вслух. — Это ничего не значит, — Ковалёв со мной не согласен. Замечаю через стекло, что отделяет нас от кухни, что на плите разогреваются угли. В ближайшие часа полтора Ярослав не собирается возвращаться домой. — Что-то не так, — снова проговорился. Не хотел этого говорить. Дима смотрит на меня вопросительным взглядом. Похер! Игнорирую его. Как же мне понять, что происходит? Ярик не расскажет. Я уже говорил, что он душнила? В этот момент вижу, как на кухню входит Артём. Бинго! Тушу сигарету о подоконник и быстрым шагом покидаю балкон. — Алёна уже уехала? — Артём Смирнов задаёт вопрос, приземляясь пятой точкой на диван. Похоже, не одна лисичка сегодня сбежала из мужских объятий. Её подружка тоже отличилась. — Тебя тоже продинамили? — усмехаюсь и присаживаюсь рядом с ним. Смирнов был худощавым парнем с длинными русыми волосами. Я называл его «кощеем». Уж слишком он был худым. Кожа, натянутая на кости. Длинный прямой нос и серые глаза. Он был ди-джеем в одном из местных клубов. Его отец преподавал в медицинской академии и хотел, чтобы сын продолжил семейную династию. Но Тёма был прирождённым музыкантом. Забавный факт: Смирнов до сих пор учится в меде, в отличие от Яра. — Арина опять сбежала? — произносит Артём, а затем осекается, бросив короткий взгляд на друга. Мысленно улыбаюсь. Ярик недовольно смотрит на Смирнова. Проболтался! Идеально! Он знает! Знает больше, чем я. — Да, упорхала моя лисичка, — растягивая гласные проговариваю, наблюдая за тем, как растёт недоумение на лице Тёмы. Обожаю такие моменты. Кощей снова переводит свой взор на друга. Оборачиваюсь, чтобы увидеть хмурое лицо Ярика. Он качает головой, предупреждая меня о чём-то. Да и похер! Меня уже не остановить. Ковалёв выходит с балкона, как жаль, что он всё пропустил. — Моя белочка дала мне свой номер, — говорит Смирнов, доставая из кармана телефон. Лукаво улыбаюсь. В голове назревает новый план действий. — Я накосячил, поможешь мне извиниться перед Аришкой? — наклоняю голову в бок. Я знаю Артёма лет десять. Он — добряк. И это его самое слабое место. Ярослав прочищает горло, но ничего не говорит. На самом деле мой брат намекает другу, что не стоит мне помогать. И почему? Интересно. Безумие играет со мной в шахматную партию. — И как я могу тебе помочь? — Смирнов не понял намёков Орлова. Всё идёт по плану. Мысленно постукиваю пальцами по своей коленке. — Пригласи Алёну в клуб до открытия. Она будет сомневаться, тогда скажи ей, что твоя белочка может позвать подругу, — вновь растягиваю слова. Немного подумав, Тёма набирает номер, а затем поднимается с дивана и выходит в коридор. Почему-то девочки становятся смелее, когда рядом их подружки. Харламова же любит танцевать. Ярик проходит к обеденному столу и ставит кальян напротив Титовой. Забавно, но похоже Таня нашла общий язык с моим братом. — Максимилиан снова что-то задумал, — иронично усмехается Танюша, перевожу свой взгляд на неё и подмигиваю. Она качает головой. Не одобряет. Ну и ладно! В этот момент к нам возвращается Смирнов. — Сработало, — он удивлённо произносит. Конечно сработало! Как могло быть иначе? Чувствую, как мания подносит спичку к горючей смеси, наполняющей моё безумие. Может быть лисичке и удалось убежать от меня, но сегодня мы встретимся снова. Вижу, как Ярослав садится на стул рядом с Титовой. Он смотрит на меня заинтересованным взглядом. Слышу, как напрягаются извилины в его голове. «Это же она?» — в мыслях всплывает вопрос, который вчера задал Артём своему лучшему другу, когда я вошел на балкон, чтобы покурить. Кощей узнал Арину. Значит, он когда-то уже её видел. Достаю из кармана телефон и набираю сообщение брату: «Ты от меня что-то скрываешь?» Отправляю одним кликом. Смартфон Ярика завибрировал. Он смотрит сначала на экран мобильника, а затем на меня и качает головой. Нет. Но что-то подсказывает мне, что он лжёт. В душе словно ебутся кошки.***
Ожидание встречи с лисичкой было невыносимым. Много раз прокручивал в голове, что произойдёт, когда она поймёт, что я продолжаю играть с ней. Успел соскучиться и трижды сойти с ума, пока ждал. Ярослав уехал домой в районе трёх часов дня. Он совсем не спешил. Это наводило меня на мысль, что в его семье творится полный пиздец. Но никто не отменял того, что он снова помирится с женой, предварительно оттрахав её до потери пульса. Я бы тоже трахнул её, желательно сзади. Чтобы мышка стонала, заглушая все громкие мысли в моей голове. Ненормальный. Больной. Сколько моих знакомых считают меня таким? И как моя мама только справлялась с подобным мнением окружающих? Многие ненавидели её. Теперь я ненавижу их всех. Люди слишком жестоки и глупы. Маме нужна была помощь. Дело было не в сложном характере. Мама была больна. Но никто ей не помог. Я был слишком юным, чтобы это понять. Поздно. Её уже нет. Ненавижу себя за это. Выждав время, я взял ключи от машины и спустился вниз. Что-то меня накрыло! От перепадов настроения сложно совладать с мыслями. Они подобны пчелиному рою. Только и делают, что жужжат. Отвлекают меня от плана. Не помню, как доехал до клуба. До открытия ещё два часа. Идеальное место и время для первого свидания, пусть даже и Арина не подозревает, что я задумал. Припарковав машину, иду в клуб. Замираю у входа, ощущая на себе чей-то взгляд. Оборачиваюсь, и вижу белокурую женщину, так похожую на маму. Она стоит на автобусной остановке и почему-то смотрит на меня. С неба падают тёплые капли дождя. В душе опять ебутся кошки. Дергаю за дверную ручку и вхожу в холл клуба. Никого нет, только музыка. Артём мне написал, что Алёна и Арина уже приехали. Завораживающий бит отражается от стен помещения. Иду на звук и уже через несколько мгновений спускаюсь по лестнице на танцпол. Две девушки дурачатся в центре зеркального зала. У диджейского пульта стоит Смирнов. Харламова кружится с закрытыми глазами. Мысленно приказываю времени остановиться. Нимфа. Маме бы она понравилась. Её тонкие пальцы ласкают воздух. Длинная шея изгибается. Улыбаюсь. Девушка-катастрофа. Девушка-загадка. Ей нет дела до ваших мыслей. Она просто растворяется в пластичном движении. Помню, как на первом курсе увидел её выступление. Сидел в душном зале среди студентов. Замер, когда на сцене появилась она в чёрной шляпе. Её глаза, наполненные грустью, словно смотрели на меня. Под светом софитов Арина была похожа на призрака. Люди не умеют так двигаться, сливаясь с музыкой, передавая эмоции без слов. Нимфа. Наваждение. — Максим? — меня замечает Белова. Харламова бросает на меня недоверчивый взгляд, но не останавливается, продолжая танцевать. Она словно где-то далеко от этого места. Далеко от меня. Кружится в танце ангелов и демонов. Я не смею прервать её минуты слабости и счастья. Совсем поплыл, сошёл с ума, съехал с катушек. Ты разрушаешь все мои планы. Иду к Артёму. Он стоит в наушниках у диджейского пульта и не сразу замечает меня. Оно и понятно, он очарован. Алёна танцует рядом и улыбается ему. Хочу отметить, что Белова — просто шедевр, созданный богом. Жгучая брюнетка с аппетитными формами. Её заразительная улыбка ранит. Я бы поплыл, если бы уже не был болен. — Что ты знаешь об Арине? — стоит Смирнову только снять наушники, задаю ему вопрос. Время я терять не намерен. Кровь уже закипает в моих венах. Худощавый парень качает головой. Хорошо. Я ожидал подобную реакцию. — Давай мы не будем тратить время. Ты мне всё расскажешь, и я уведу отсюда Арину, а Алёна останется с тобой, — громко проговариваю, чтобы он всё расслышал. Одной из проблем Артёма была личная жизнь. Девушкам нравятся плохиши, а Смирнов — хороший мальчик. Слишком хороший. — Ярик мне как брат, — он вновь качает головой, подтверждая мои догадки. Я напал на нужный след. Макарова не могла дать мне столько информации, сколько лучший друг моего брата. Они дружили с пятого класса. У меня был Дима, а у Ярослава — Артём. — Вот именно! Мне нравится Арина, но я не хочу испортить отношения с братом. Про их мимолетную интрижку он мне рассказал, но не всё, — говорю, мысленно скрещивая пальцы. Это должно сработать. Артём молчит. Думает. Слишком долго думает. — Я бы не назвал это интрижкой, — отвечает он и осекается. Попался! Подавляю желание улыбнуться. Девушки продолжают отрываться на танцполе. Арина снова похожа на призрака. Такая лёгкая, практически невесомая. Я медленно схожу с ума, когда она наклоняет голову, оголяя свою длинную шею. Лисичка отводит плечи назад, такие красивые и хрупкие. — Говори уже, Яр не узнает, обещаю… — подталкиваю парня к ошибке. Он наверняка об этом пожалеет. Смирнов, качнув головой, указывает мне на дверь, ведущую в крохотное помещение. Трек только начался, и у него есть несколько минут, чтобы рассказать мне всё. — Он влюбился в Арину, а она сбежала, — стоит нам только войти в небольшую комнату, Тёма начинает говорить. — Ярик её искал. Узнал, что она учится на юрфаке. У вас тогда были какие-то тёрки, и он решил обратиться к Ковалёву. — А тот наврал ему, что лисичка помолвлена. Это я уже знаю, — перебиваю Артёма. Он кивает. Откуда ему это известно? Чувствую, как спазм заставляет меня содрогнуться. Неужели Ярик уже успел ему рассказать, что виделся с Ариной. — Через пару месяцев Яр узнал, что Дима его наебал. Арина выступала в перерыве на игре регбистов. И мы там были. Я увидел знакомую, она выступала вместе с ней, — Смирнов внезапно замолкает. Внутренний голос подсказывает мне прервать разговор. Уйти, не дослушав. Странное предчувствие. — Короче, я узнал, что Арина не была помолвлена. А пока Ярик её искал, она познакомилась с каким-то челом. После игры этот тип притащил огромный букет и вручил ей его у нас на глазах, — договорив, Тёма вновь замолкает. Моргаю. Спустя пару месяцев? До меня медленно доходит. Сердце хрипит в груди. — А ты не помнишь, когда была та самая игра? — мне не нужен ответ. Моя челюсть уже валяется на полу. — Конечно помню, на следующий день у твоего отца была свадьба. Я тогда помогал Ярику с подборкой музыки, — отвечает Смирнов, но мои глаза уже не видят его лица. Какова вероятность, что мой брат решил обратить внимание на нашу с Димой девушку сразу после той самой игры? Нулевая. Любовный треугольник стал квадратом не случайно. Яр решил отомстить. Не думаю, что он осознавал, чем это всё обернётся. Однако, это не отменяет боль, которая разрывает сейчас меня на части. И даже громкая музыка не способна её заглушить. Задыхаюсь. Артём продолжает что-то говорить, но мне уже всё равно. Я уже всё услышал. Выхожу из тесной комнатки и иду на танцпол. Останавливаюсь в полуметре от Арины. Ядовитое чувство отравляет меня. Он в неё влюбился. Влюбился. Искал и нашёл. — Прости меня. Я знаю, что ты мне не доверяешь, — мой голос дрожит, и я вообще не уверен, что что-то сказал. Зеркальная стена по правую руку от нас словно куда-то плывёт. Музыка раздражает, давит. —Макс, всё нормально? — лисичка с тревогой смотрит на меня. И как она умудряется только понимать, что со мной происходит. Я же больной. Похоже, она тоже. Девушка будто чувствует мою боль на расстоянии. Внутренние уголки её бровок приподнимаются. Даже опухший нос выглядит мило. — Нет. Мне очень нужно, чтобы ты поехала со мной, — мой голос кажется жалким. Бит звучит всё громче. Моё сердце ловит его темп. Оно вот-вот разорвётся в грудной клетке, окропив кровью все внутренние органы. Харламова кивает и делает ко мне один короткий шаг. Спасибо! Не помню, как мы вышли из клуба. Не помню, как сел за руль. Эти воспоминания кто-то стёр из моей головы. Они не подлежат восстановлению. Мне вообще не стоило садиться за руль. В такие моменты может случиться всё что угодно. Я не контролирую себя. Моё сознание расщепляется. Это кошмар наяву. Тебе кажется всё нереальным, будто ты смотришь какой-то ужастик. Но проблема в том, что в этом ужастике ты —главный герой. Никакой пустоты внутри, только жгучее чувство гнева. Когда-нибудь оно меня погубит. Прихожу в себя. Мы в машине. Арина смотрит на меня и молчит. Она ждёт объяснений. Но я не в силах ей ничего сказать. Что-то острое медленно вскрывает мою грудную клетку. Харламова смотрит сквозь лобовое стекло на знакомый подъезд. Она не выходит из машины, потому что не хочет идти со мной. — Подожди меня тут, — пробормотав, открываю водительскую дверь. На улице идёт тёплый дождь. Тёмные тучи заполнили весь небосвод. Они слишком низко нависают над землей. Кажется, до них можно дотянуться рукой, но это лишь иллюзия, как и всё в моей жизни. Иду к подъезду. Капли дождя стекают по моему лицу. Набираю код на домофоне, а затем вхожу внутрь. Достаю из кармана пачку сигарет. Делаю один шаг вверх по ступенькам. Скоро я выплесну всю свою боль. С кончика носа падает капля дождя. Зажимаю губами фильтр сигареты и, чиркнув по колёсику зажигалки, втягиваю в себя воздух с примесью едкого дыма. Голова кружится. Это не сложно. Несложно представить, что будет дальше. Выпускаю клубы дыма из лёгких через нос. Никогда не считал своё безумие проклятием. Этот чёртов психотерапевт только и делал, что пытался доказать мне обратное. «Максим, нам стоит поговорить об этом». «Максим, тебе нужно научиться с этим жить». Научиться… Да я прекрасно справлялся со всем, пока не пошел к мозгоправу. Саша гордилась мною. Идиотка. Вся такая правильная. Притворяется доброй и хорошей. Но это не так. Хорошие девочки не раздвигают свои ножки, только услышав слово «полиамория». Делаю очередную затяжку, выдыхаю дым в пустоту перед собой. Я, можно сказать, спокоен, но это ненадолго. Затишье перед бурей. Мне так осточертело играть роль хорошего брата. Улыбаться, сочувствовать. Тратить своё время на самого упёртого человека в этом мире. Четыре этажа позади, осталось три. Впервые в жизни мне нравится, что в этом доме нет лифта. Снова втягиваю дым, ощущая, как расслабляются мышцы. Сколько раз я себе обещал, что подобное больше не произойдет? Сколько прятался за масками? Едко усмехаюсь. Остался один пролёт до той самой двери. У меня есть последний шанс повернуть назад, чтобы уехать лисичкой в закат. Но я не собираюсь им пользоваться. Медленно поднимаюсь по лестнице, предвкушая извержение эмоций. Поднимаю свободную руку и стучу в двери. Делаю короткую затяжку и тушу сигарету о дверной проём. Бросаю окурок на пол. Раз. Выдыхаю дым в дверной глазок. Два прячусь за подобием улыбки. Три. Саша открывает дверь. Стоит и смотрит на меня, хлопая длинными ресницами. На ней лёгкий халатик. Её волосы мокрые, а на лице румянец. На бледной шее замечаю крохотное красное пятнышко. След от засоса. Помирились значит, как Ковалёв и предполагал. — Позови Ярика, — говорю сквозь зубы. Мне всё сложнее сдерживать себя. Ещё мгновение, и падёт последняя преграда между мной настоящим и этим блядским миром. Миром притворщиков, предателей и лизоблюдов. — Ты не войдешь? — мышка задаёт вопрос, поправляя ворот своего халата. От неё пахнет ежевикой и нотками корицы. Слишком сладкий и приторный запах. — Я хочу поговорить с братом без лишних ушей, — отвечаю, растягивая слова. Шурка оборачивается и зовёт мужа. Сжимаю челюсть, заметив его в коридоре. Ещё чуть-чуть. Осталось потерпеть совсем немного. — Пошли, поговорим, — обращаюсь к брату, как только он приближается ко мне на приемлемое расстояние. Он хмурит брови, а затем кивает. Поворачиваюсь на девяносто градусов и спускаюсь по лестнице. Через несколько секунд слышу, что он идёт за мной. Саша не закрыла двери. Наивная. Она предположила, что мы спустимся на пару этажей вниз. Нет, дорогуша. Ты не услышишь и слова. Продолжаю спускаться молча, сжимая пальцы в кулаки до характерного хруста. Наконец-то мы выходим на улицу. На небе сверкает молния, а воздухе уже запахло озоном. Громкий раскат грома разрывает на части небеса. Просто идеальная погода, чтобы снова стать прежним. — Максимка, всё нормально? — Яр первым задаёт вопрос. Нормально? Это не может быть нормальным. Оборачиваюсь, чтобы взглянуть в его встревоженные глаза. Интересно, он осознаёт, что надвигается шторм? — Сегодня я узнал, что мой брат не идеальный, — усмехнувшись, начинаю говорить. Ощущаю, как приливает кровь к лицу. — Оказывается, ты мне солгал, — лизнув верхний ряд зубов, добавляю. Ярослав смотрит на меня и молчит. Мы оба знаем, что сейчас произойдёт. Молния сверкает за моей спиной. — Артём рассказал мне кое-что интересное. Ты узнал, что Арина не была помолвлена накануне свадьбы нашего отца. Забавное совпадение! Ведь Саша мне рассказала, что именно в тот самый день у вас всё и закрутилось, — говорю с фальшивой улыбкой на губах. Замолкаю, жду ответной реакции, но её нет. Только раскат грома заставляет меня содрогнуться. — Ты решил замутить с Сашей, чтобы отомстить Ковалёву. Но правда в том, что мой брат меня предал. Я ведь её любил, и продолжаю любить… — ядовито усмехаюсь. Отхожу на шаг и попадаю под проливной дождь. Поднимаю глаза к почти чёрному небу. — Макс, что ты хочешь от меня услышать? — выдыхая, произносит Ярослав. Он продолжает стоять под козырьком, прикрывающим крыльцо с тремя ступеньками. — Ничего. Ты давно сделал свой выбор. Напрасно считая, что я не узнаю. Весь такой взрослый и правильный, — сплёвываю слюну на мокрый асфальт, а после возвращаю свой взор к предателю. — Ты решил увести у меня девушку, чтобы порадовать своё самолюбие. И ладно бы сделал это в открытую. Но нет. Прятался же. Я даже знаю, что в день свадьбы ты нас видел. Отцу ничего не сказал, потому что у тебя появились другие планы. — Напряжение постепенно покидает моё тело. — Я считал тебя самым дорогим человеком в своей жизни. Ты же воткнул мне нож в сердце и провернул рукоятку несколько раз. Выпотрошил мою душу. Предал самым мерзким способом. — Макс, успокойся, ничего уже не изменишь. Я люблю Сашу, она — моя семья, — наконец-то он решает сказать. Его слова только толкают меня к лезвию, что очень скоро перережет невидимую нить между нами. Молния сверкает над моей головой. Шум дождя заглушает моё сердцебиение. — Всё можно изменить. Я гарантирую тебе, что сначала трахну Арину, а потом и Сашу. Затащить твою жену в свою постель будет проще простого. Она уже там побывала. Обещаю тебе, ты ещё пожалеешь, что я родился на свет, — растягивая гласные, наслаждаюсь каждым произнесенным словом. Ощущаю привкус мести во рту. Отпускаю себя. Больше ничто меня не сдерживает. Все эти выдуманные моральные принципы придумал идиот. — Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь, — мой брат не воспринимает меня всерьез. Он качает головой. Поджимает губы. Раздражает только своим существованием. Стоит весь такой уверенный под козырьком, боится сделать шаг, чтобы промокнуть. Капли дождя разбиваются о моё лицо. — Ну, знаешь, Ковалёв уже может похвастаться успехами, — язвительно усмехаюсь, оголяя зубы. — А знаешь почему? С самого начала он нашёл общий язык с Сашей. Она и сейчас может обсудить с ним всё, что угодно. А что у вас общего? Только секс. Вы даже мириться не умеете. Посрётесь, а потом трахаетесь, не решив ни одной из своих проблем. У мамы с отцом были такие же отношения. И чем это всё закончилось? — договорив, пристально смотрю на Яра, не моргая. Он громко выдыхает и молчит. Не хочет говорить. Не хочет признавать свои ошибки. Испытывает страх перед жестокой реальностью. — Когда Саша попала в больницу, я всё думал, почему она не уходит к тебе. Не понимал твоего поведения, — вспомнив прошлое, решаю продолжить разговор со стеной, что притворяется человеком. — До того момента мне казалось, что я знаю своего брата. Теперь понимаю, что было с тобой не так. Ты не знал нужна ли она тебе. Ведь так? — задав вопрос, не ожидаю ответа. В это мгновение Ярослав замечает, что в моей машине в нескольких метрах от нас сидит Арина. Он переводит взгляд с автомобиля на меня и обратно. — Забавно осознавать, что Саша похожа на Арину, но только внешне. Русые волосы, шикарная грудь. И мне интересно, в какой момент мышка смогла заменить лисичку? Судьба — забавная штука, — качаю головой. Сам же спрашивал Ковалёва, похожа ли Орлова на Харламову. Из-за мании я наступаю на те же грабли, что и мой брат. В нескольких метрах от нас дышала девушка, с которой всё началось. Чувствую, что падаю вниз. Но на самом деле это всего лишь иллюзия. Чёртова иллюзия падения. Так приятно разрушать себя из ненависти и злости. — Макс, завязывай. Этот разговор ни к чему не приведёт, — замечаю, как он смотрит через моё плечо. — Знаешь, в чём твоя ошибка? Тебе стоило потратить свои силы на то, чтобы добиться её, — сгибаю руку в локте и указываю большим пальцем назад, — а не пудрить мозги Саше. Теперь ты в полной жопе. Разворачиваюсь и иду к машине. Надеюсь, что Харламова всё прекрасно расслышала. Экран телефона освещает её лицо. На улице темнее, чем должно быть в это время, из-за грозы. Открываю водительскую дверь и оказываюсь на сидении. Лисичка потирает указательным пальцем левую бровь. Молчит и громко дышит. Поворачиваю ключ зажигания и поднимаю глаза. Ярослав стоит в нескольких шагах от машины под проливным дождём. У него есть минута, чтобы подойти ближе и извиниться. Мама всегда говорила мне, что мой брат рано или поздно отнимет у меня самое дорогое. Она была права. Саша — наивная дурочка. Я обещаю себе отомстить за неё и за себя. Минута прошла, шанс утерян. Резко отъезжаю назад и разворачиваю автомобиль на сто восемьдесят градусов. — Куда мы едем? — прочистив горло, интересуется нимфа. Есть только одно место, где мне сейчас хочется побывать. — На кладбище, — тихо отвечаю и боковым зрением замечаю, как приподнимаются её брови. Мы выезжаем на дорогу, сворачиваю направо. В небе сверкает молния. Атмосферно. С меня капают капли дождя. Рубашка и брюки насквозь промокли, но я не чувствую холода. — А не поздновато ли? — Харламова снова задаёт вопрос. Она не говорит о том, что произошло. Предпочитает игнорировать. Я её понимаю. Нужно время, чтобы всё осознать. Арина почему-то не злится на то, что я пообещал своему брату трахнуть её. — Хочу навестить маму, — на громко выдохе проговариваю. Меня ломает. Думал, что станет легче, но ошибался. Я хочу навестить единственного человека, который меня любил и никогда не предавал. — Тогда поехали, — Ариша кивает и убирает свой телефон в карман своих джоггеров. Она разворачивает корпус влево и смотрит на меня таким странным отстраненным взглядом. Словно она не здесь. Не знаю, о чём она думает, но я благодарен, что лисичка со мной. — Какой она была? — внезапно девушка задаёт вопрос. Меня давно никто не спрашивал о маме. Для всех она умерла, её забыли, словно и не было женщины по имени Дана. — Её все ненавидели за непростой характер. Она страдала от пограничного расстройства. Но ей никто не помог. Мама любила только меня, — отвечаю, и замечаю как в уголках глаз нимфы скапливаются слезы. — Почему ты плачешь? — поворачиваю голову вправо и вижу, как соленные капли стекают по щекам девушки. — Просто ты напомнил мне об одном человеке. Она тоже любила только меня, — дрожащим голосом отвечает Арина и опускает свой взгляд к коленям. Сейчас она кажется такой уязвимой и настоящей. Оставляю левую руку на руле, а правой беру ладонь Харламовой, чтобы поцеловать её пальцы. Я бы хотел, чтобы ты всегда улыбалась. Хотел остаться в том актовом зале перед сценой, где ты танцуешь, навсегда. Мимо нас проносятся серые дома и зеленые деревья. Снаружи бушует гроза. Меня разрывает двоякое чувство. Я не знаю, как поступить. Отомстить брату или остаться с тобой. Моя мания. Призрак, что всегда будет являться мне во снах.