Без сожалений

      — Как твоя сессия? — спросила мама у Джисона.       Хан был дома уже несколько дней, но о нём вспомнили только сегодня. Это довольно частая практика для семьи парня, так как его присутствие нужно только на собраниях для галочки и удовлетворения более пожилых родственников.       — Стабильно, — сухо ответил кудрявый.       — Ты ещё как-нибудь изуродовал себя? — с насмешкой спросила рыжеволосая женщина, рассматривая лицо сына в поисках новых проколов.       — Нет, да и до любовников пока не дошел, — не менее острым на язык был и Джисон.       — На себя посмотри лучше — путаешься постоянно со всеми подряд. Как бы в СМИ ты не улетел.       — Вы с папой отличный пример того, как не выдать себя и своих ухажёров, — усмехнулся Джисон, не сводя глаз со злой матери.       Ему доставляло удовольствие действовать ей на нервы, лишать дара речи и ждать ответа.       — Закрой рот, — вмешался отец, который зашёл в гостиную как нельзя вовремя.       Хан всегда был холодным со своими родителями, потому что они были ровно такими же. Их семья напоминала инкубатор, где судьба каждого была предрешена заранее. Джисон не сопротивлялся выбору учебного места, который сделали за него, но со своей внешностью он делал то, что вздумается. Проколы, прически, яркие и тусклые цвета одежды, громкая музыка — его вкусы и прямой ответ родителям на их безразличие.       — Удивительно, что мы ничего не слышим о твоих похождениях то по девушкам, то по парням, — усмехнулась женщина, пытаясь уколоть больнее.       Она тайно побаивалась своего сына, его сообразительности, гибкости ума и непредсказуемости. Его импровизация работала безотказно, а вранье сложно было распознать. Джисон был похож на актера с маской, который каждый раз ловко менял её под стать ситуации.       — Взаимно, мам, — скалился Джисон.       Что у отца, что у матери были когда-то любовники, которых они по молодости скрывали, но все о них всё равно знали. К счастью, СМИ лишь пару раз запечатлели это на камеру, но затем шумиха спала на нет. Многие из журналистов, фотографов и других медийных личностей были знакомы лично с семьей и им просто невыгодно было заниматься слежкой. Всё же деньги правили миром.       — Что мы делаем в Новый год? — решил снизить напряжение Джисон, хотя обычно этим занималась более внимательная мама.       — Кстати, об этом, — встрепенулась женщина. — Ты должен помочь мне с украшением сосны в гостиной.       — Че? — вырвалось у парня.       — Не «че». Бабушка приезжает, — пояснил отец, тяжело выдыхая и потирая морщинистый лоб.       — У-у-у, зря я приехал, — Хан поднял брови и скрутил губы в трубочку.       Ему стало даже весело. Если приезжала бабушка, то в доме должен был быть идеальный порядок и даже какая-то красота в убранстве. Это касалось не только чистоты комнат и прочего, а внешнего вида и взаимоотношений внутри семьи. Она была единственным человеком, который ставил семью выше карьеры, однако только своими рассуждениями. На деле же она выбрала работу, когда была ещё молодой.       Как странно получалось, как только она оставила свой пост президента компании, то нашла объект любви в своих внуках, а не детях. И Хан был самым любимым, да она и не скрывала своё внимание к кудрявому парню. Бабушка всегда рассказывала внуку о дедушке, об их знакомстве и его непробиваемом характере. Возможно, в Джисоне она видела своего покойного супруга, поэтому всегда вставала на его сторону и была с ним добра, хоть и периодически читала нотации.       — Тебе ведь хуже будет, — ругалась мама, строго смотря на сына.       — Почему же? Если я скажу, что украшал сосну я, то она сразу же станет самой красивой в её глазах, — самодовольно улыбался Джисон. — А если вы, то она будет неказистой, — любимое слово бабушки. — Поэтому я могу даже не притрагиваться к ней, а вы просто скажете, что это украсил я и хороший вечер обеспечен нам всем, — ухмыльнулся парень.       — Только вот она приедет сегодня и будет делать это вместе с нами, — добавил отец, таким образом план Джисона потерпел крах. Он знал, как Хан не любил любые семейные мероприятия, а тут ему придётся ещё присутствовать и общаться со всеми. Мужчина даже сочувствовал сыну, потому что тот всегда привлекал к себе внимание и его не оставляли без комментариев.       — И другие приедут?..— заныл Джисон.       — Ага.       Хан любил бабулю, но взаимодействовать со всеми остальными он точно был не намерен, потому что из этого ничего хорошего не выходило. Его двоюродная сестра, Донхэ, раздражала больше взрослых. Их двоих постоянно сравнивали между собой, словно их жизнь — сплошные гонки. Чтобы Донхэ не делала, как бы не заискивала перед остальными, но Джисон всё же был впереди. И прекрасно зная это, парень невероятно изгалялся, чтобы позлить девушку ещё больше. То ронял что-то ей на одежду, то спорил в обычном разговоре, но чаще всего просто выставлял её полной дурой.       В этот вечер приехало всё семейство: дяди, тети, двоюродные родственники, бабушки и дедушка. Хана интересовали только бабушка и Чонин, с последним он не виделся все эти дни, пока был здесь, что напрягало и раздражало.       — Хани-и, — Чонин летел в объятия брата, бросая на пол пакеты.       Джисон расставил руки в стороны, крепко обнимая паренька, который словно успел подрасти за эти месяцы.       Совместное украшение живой сосны — некая семейная традиция, которая имела смысл только в дружных семьях и проходила у них относительно спокойно. Лишь словесные перепалки Джисона и Донхэ, но даже они были не такими бурными из-за присутствия бабушки. Высокая и темноволосая женщина держала в своих руках всю семью и контролировала их сплочённость, потому что считала это не просто важным, а обязательным критерием для любой семьи. Она была той самой пожилой дамой, которая всегда следила за собой и своим внешним видом — всегда накрашена, приодета, а седины у неё совсем нет, потому что она регулярно посещала своего мастера, который закрашивал белые пряди тёмно-каштановой краской.       — Хан, — шепнул Чонин на ухо брата, — ты что-то сделал?       — С чего ты взял? — тщательно скрывал ухмылку Джисон, пока развешивал игрушки на длинных зеленых ветвях.       — Тогда почему у Донхэ все глаза красные? — указал головой Чонин в сторону девушки.       — Да кто её знает. Аллергия на людей, наверное, — пожал плечами Хан.       Пакостник.       — Сони, — отвлекла бабушка, — не туда вешаешь, чем ты занят?       — Да мы болтаем просто, скучал по мелкому, — прыснул Джисон, получая легкий толчок в спину от «малого».       Чихание нарушило почти что праздничную атмосферу. Донхэ громко издавала больные звуки, её глаза заслезились и мгновенно опухли, они ужасно чесались вместе с носом, который покраснел от частых прикосновений к нему.       — Здесь есть кот! — еле проговорила та.       — Не преувеличивай, я больше бурундук, чем кот, — цокнул Джисон.       — Ты! Это ты! — девушка указала пальцем на Хана, испепеляя его взглядом.       — Да, это я, Хан Джисон, — кудрявый поклонился, чуть ли не теряя равновесие на стремянке.       — Хан Джисон! — громко позвала его мама, которая поняла, в чем здесь было дело.       Рыженькая кошка вышла из-под сосны. Она держала в зубах нитку с игрушкой — маленькая охотница. Только вот никаких питомцев в этом доме нет и никогда не было, как раз-таки из-за аллергиков как Донхэ.       — Что? — невинно захлопал глазами кудрявый, смотря на свою маму.       — Не трогай его, я сама, — заступилась бабушка.       Джисон хотел было улыбнуться, но женщина стрельнула в него не совсем ласковыми глазами. Однако он и не жалел, что заставил сестру чихать. Зато взрослые тут же принялись ловить пронырливую кошку, которая ускользала от всех, разбрасывая шерсть по всей большой комнате.       В тот день бабушка отчитала Хана, но ему не было обидно, потому что бабуля не могла долго ругаться — соскучилась за внуком. Он всегда веселил её и служил поводом для улыбки и смеха. Но женщина видела, как тот умело скрывал себя настоящего, потому что не мог никому доверять в этом доме. Джисон сам не заметил, как наполнил её жизнь смыслом после потери супруга — быть бабушкой, а не главой компании. ————————       Новый год наступил. Ничего в нём не было необычного и сказочного. Желтые и красные огни, запах смолы сосны, пьяный шум людей и звон бокалов, подарки, о которых не просил.       Джисон подошел к скучающей бабушке со спины и обнял её, да так, что она испугалась, но тут же рассмеялась на внука. Парень надел колпак и рога оленя, что выглядело очень нелепо и даже мило.       — Подарок? — ласково спросила она.       — Да, — закивал Хан, протягивая длинную и узкую коробочку с яркой упаковкой. — Открывай.       Джисон запретил бабуле дарить ему что-либо, потому что хотел обрадовать её, ему ничего не было нужно. Парень не осознавал, что дарение подарков давно стало не традицией праздников, а его личным желанием.       — Ого, — она раскрыла рот от приятного удивления. Её глаза жадно осматривали деревянную и лакированную трость.       Казалось, что простая палка для ходьбы, но она значила так много для пожилой женщины. Буквы выстроились во фразу, которую её муж частенько говорил ей: Ты — мой дом. Именно это когда-то он написал ей на клочке бумаге, когда та засомневалась в нём. Она сохранила записку и спрятала в надежном месте — нефритовая шкатулка с украшениями и памятными вещами. В точности такой же почерк украшал и красное дерево трости. А сразу под надписью были нарисованы две немолодые ладони, соединенные в долговечный замок. Он был похож на сердце, чья любовь вечна и крепка. Как давно бабушка не видела своего мужа, но он всегда оставался жить в её памяти и сердце, которое продолжало биться, но уже в одиночестве.       — Сони, — губы бабушки дрогнули от подступающего кома слез.       — Ох, бабуля, не плачь, а то я не перенесу, — пытался развеселить её Джисон, кривляясь.       Она крепко обняла его, закрыв глаза. Ей нужно время, чтобы побыть одной, побыть с мужем в своих воспоминаниях.       — Спасибо, родной, — шепнула она.       Хан гладил её по спине и просто молча кивнул в ответ.

***

      Минхо возненавидел свой дом, своих родителей и этот праздник, на котором хорошо было всем, кроме него. Многие блюда были приготовлены им, уборка наведена тоже только им. Родители и Феликс уезжали поздравлять родственников, вместе они покупали подарки и смотрели новогодние фильмы в кинотеатре. Хо добровольно отказался от таких занятий и предпочел остаться дома один с музыкой в ушах.       У него в родном городе были только знакомые, но они все остались в своих общагах вместе с одногруппниками. Минхо прекрасно их понимал, потому что отмечать праздники с себе подобными весело, он бы тоже отметил Новый год с Джисоном.       Праздник в доме не отличался своей пышностью и разнообразием занятий — куранты, салют и родители ложились спать. Хо залез под одеяло, чтобы немного посмотреть фильм и быстро уснуть под него.       — Пойдешь со мной прогуляться? — предложил Феликс, проходя мимо комнаты брата.       — Ты с кем? — безэмоционально спросил Хо.       — С Джинни, — лучезарно улыбнулся блондин.       Всё-таки Хёнджин был хорошим парнем для Феликса, Минхо не имел ничего против этой длинноногой вишневой макушки.       — Он приехал аж сюда? — поднял брови Хо и раскрыл губы.       Феликс довольно закивал головой. Он полностью собрался: уложил волосы, подкрасил глаза черными и сияющими тенями и наклеил стразы в форме сердца на скулы.       — Нет, идите вдвоём, не буду вам мешать, — улыбнулся Минхо и махнул рукой.       — Ну, как знаешь, не скучай один, — подмигнул Ликс и сразу же вышел. Он никогда не настаивал и не переспрашивал, из-за чего иногда выглядел безразличным, будто спрашивал лишь ради формальной вежливости.       Минхо ждал, не знал чего и зачем, но ждал. Он старательно прогонял сон, боясь что-то пропустить. Парень не верил в чудеса, но почему-то сегодня ему страстно хотелось испытать магию новогодних сказок на себе. Хоть что-то хорошее должно же было с ним произойти. Теодор🐿️: — Собирай вещи, детка       Какая-то новая привычка Джисона — называть Минхо «детка». Но это так естественно звучало от него, поэтому даже было неудивительно. Незрелый🤏🏼: — Куда?       Хо в неверии улыбнулся. Они хоть и договорились встретиться, чтобы помочь Чонину, но не сейчас же. И почему так резко? Теодор🐿️: — Праздновать!       Хо откинул телефон и стал спешно собираться. Он не хотел будить родителей, вызывать какие-то подозрения. Отнюдь. Он собрался быстро, тихо и без включенного света. Ему было все равно на то, что его не обнаружат завтра дома, на то, что Феликс будет здесь один выкручиваться из ситуации. Они с Ханом списывались всего пару раз за эти дни каникул, но этого было достаточно, чтобы на время позабыть об одиночестве, поэтому Хо не хотел думать о семье и их беспокойстве о нём.       Хо застегнул молнию пуховика до самого подбородка, взял свой рюкзак и вышел на улицу. Он готов был ждать Джисона на морозной улице, зато здесь можно было дышать полной грудью. Незнакомая, но дорогая машина подъехала и из неё вышел прекрасно знакомый кудрявый парень.       — Детка, с новым годом! — подмигнул кудрявый, подбегая к Минхо.       Он взял рюкзак Хо, чтобы убрать его в багажник.       — Ты реально ехал сюда по заснеженной дороге? — не верил Минхо, он уже и забыл, что перед ним Джисон, который мог сделать всё.       — Ага. Не хочешь поздравить и меня в ответ? — он подошёл близко к Хо, пристально рассматривая его лицо, словно ища в нём что-то.       Сонный и с красными глазами, покусанными и сухими губами. Казалось, что Джисон скучал по этому вспыльчивому парню. Всего за три дня, но он искренне хотел увидеться с Минхо и уехать в их комнату.       — С Новым годом! — Хо обнял своего соседа, сильно стуча по спине.       — Ай-ай, не так же, — закашлял Джисон, толкая парня в грудь. — Где же мой подарок?       У Минхо его не было, хоть и хотелось что-то подарить, тем не менее он не растерялся. Он уверенно заглянул в глаза Джисона и затем спустился взглядом к его губам.       — Дари скорее, — негромко просил Джисон, облизывая губки.       Кудрявый резко приблизил Минхо, хватая того за воротник. Пар на морозе выходил из носа, пока звук поцелуя грел уши и щёки. Они оба нуждались в этом тепле, которое больше неоткуда было заполучить. Хо спрятал свои холодные ладони в карманы куртки Джисона, пока тот держал его за щеки и ласкал рот своим языком.       — И тебя с новым годом, — скромно ответил Минхо, отрываясь от парня.       Он уже и забыл, что находился недалеко от дома. Ему бы не хотелось быть замеченным родителями или Феликсом, потому что тот не знал о статусе Джисона и Минхо, как друзей с привилегиями.       Хо с опаской оглянулся на дом и посмотрел в родительское окно, из которого лился свет от настольной лампы.       — Сбегаешь? — спросил Хан, делая вид, что не знал об этом. Он вытряс с Хёнджина почти всё, что тот знал о семье Ли. Не осознавая, как и зачем, он просто сел в машину и поехал за Минхо в новогоднюю ночь.       — Типо того, — вздохнул брюнет, но он не выглядит опечаленным.       Они быстро выехали за пределы небольшого городка, не встретив даже гуляющих Феликса и Хёнджина, которые где-то прятались. Хо повеселел и его щеки покрылись румянцем от тепла в салоне машины.       — Ты так водишь, — скривился Минхо, косясь на руки и корпус Джисона.       — Как? — Хан был сконцентрирован.       — Ужасно. Тебе права купили вместе с машиной? — честно спросил Минхо.       — Эй, я бы на тебя посмотрел, умник! — обиженно вскрикнул кудрявый.       — А давай, — самоуверенно ухмыльнулся Хо. — За такой машиной надо уметь ездить, а не как ты — тащиться.       Парни сразу же поменялись местами. Как бы Хан пристально не смотрел на езду Минхо, но тот делал это слишком уверенно, что очень похвально, даже завораживало.       — Не хочешь работать у меня шофером? Я бы тебя баловал, эм…— задумался Джисон, стуча пальцем по подбородку.       — Чем ты можешь это сделать? — усмехнулся Минхо.       — Личный телохранитель? Хотя, нос Чжону разбил ты, а не я. До сих пор жалею, — говорил всё подряд Джисон.       — О чём?       — О том, что это сделал не я. Каким же ты всё-таки был слепцом, — помотал кудрявой головой Хан.       — На себя-то посмотри. Я хотя бы пытался, а ты? — смеялся Минхо в ответ.       — А мне и не надо. Эти отношения, подарки, внимание — только тяготит всё, — развёл руками кудрявый.       — Да уж, — грустно улыбнулся Минхо, ведь ему наоборот это всё нравилось. И объятия, и поцелуи, внимание и совместное времяпрепровождения.       Хан кинул взгляд на Хо, ловя его разочарование после сказанного.       — Но у тебя должно быть иначе, веселее, чем у меня, — Хан ткнул парня в бок, но пуховик помешал дотронуться до рёбер. — Кстати, о подарках.       Джисон достал из кармана две небольшие вещи и спрятал их в своих ладонях. Хо стало как-то неловко, что он не подготовился. Он же хотел это сделать, но всегда одергивал себя от этой мысли, думая, что Джисону ничего не нужно и это выглядело бы так, словно брюнет ухаживал за кудрявым. Минхо не хотел выглядеть глупо, поэтому подарил целое ничего и всё равно остался в дураках.       — Что там? — мельком взглянул Хо на вытянутые кулаки парня.       — Я отдам тебе оба, но выбери сначала, что будет первым, — хитро проговорил Джисон.       Хо заехал на обочину и остановил машину, чтобы сделать всё без спешки. Первая ладонь — небольшой бумажный кубик из розовой бумаги. На каждой стороне нарисованы изображения человечков в позах для секса.       — Это что? — тыкнул в кубик Минхо, морщась носом.       — Это бесплатные уроки, которые ты можешь у меня взять, — гордо улыбнулся кудрявый, протягивая вещь Минхо.       — Ты затрахать меня до смерти хочешь? — с опаской усмехнулся Хо.       — Ну, такое может произойти, — серьезно ответил тот.       — Что? Правда? — вытаращил глаза Хо, не думая даже о таком.       — Да. Но пока ты не попросишь, то я не буду это делать, — скрестил пальцы Джисон и убедительно кивнул.       Минхо разглядывал картинки и мысленно прикидывал, что бы он из этого хотел и при каких обстоятельствах. Он внимательно рассмотрел вещь — ручная работа, Хан сам клеил это.       Боже, о чем Минхо думал?!       — А в другой руке что? — наконец отвлёкся.       Хан заметил насколько идея с кубиком понравилась Минхо, хоть тот и умолчал об этом, делал вид, что его это не интересовало.       — Повернись ко мне спиной.       Хо сузил глаза на Джисона, но никакого намека на шалость не заметил, после этого он выполнил его просьбу.       Тонкая цепочка из серебра обвивала шею Минхо, а подвеска в виде восьмиконечной вытянутой звезды из серебра и сияющих камней украшала грудь, покрытую шерстяным свитером. Хо нравилась вся эта тематика с космосом, планетами и звездами, потому что в этом что-то было загадочное и тёмное — влекущее. Какое совпадение, что Джисон подарил именно это украшение, а не какое-то другое.       — Это красиво, мне нравится, спасибо, — большие глаза засияли благодарностью.       Хо придвинул парня к себе и нежно поцеловал в губы. Это всё, что он мог сделать для Джисона — дать, что он хотел — физическое.       — Эй, детка, ты хочешь воспользоваться одним уроком? — прервал поцелуй Джисон, чувствуя приток крови не только к губам.       — Почему ты так меня зовешь? — нахмурился Минхо.       Хан и сам-то не знал. Он смотрел на Минхо и это слово идеально подходило именно и только ему, ни один человек не смог бы присвоить себе это прозвище. Джисон даже девушек так ни разу не называл, потому что использовал альтернативу для них всех — малышка. Но Минхо выделялся среди них и других парней, он должен был иметь отличительное слово, напоминающее только о нем.       — Тебе не нравится? Хочешь буду называть Элеонора? — надул губы Джисон, а потом заиграл бровями.       — Э, — Хо засмеялся и толкнул парня в грудь, — лучше уж детка.       Конечно, ему нравилось быть «деткой», потому что его никто и никогда не называл так мило и ласково. Но раз этим человек стал Джисон, то даже лучше.       Парни продолжили свой путь до дома кудрявого, до которого осталось меньше часа.       — А где я буду спать? — неожиданно опомнился Минхо, переводя взгляд с дороги на Хана.       — У меня.       — Я не буду мешать тебе и твоей семье? — Минхо было неловко ночевать в чужом месте, тем более у Хана.       — Им ты не помешаешь, — усмехнулся Джисон. — Тем более мы будем заняты в гараже с самого утра до вечера, а родители работают. Кстати, что тебе подарили?       — Ничего? — обыденно зевнул Хо. — А тебе?       — Ничего особенного, деньги на карту кинули. Но вроде Феликсу подарили наушники, о которых он давно мечтал? — прищурился Джисон, вспоминая рассказ Хёнджина.       — Да. От Хёнджина знаешь? — сразу понял Хо. Кажется, он мог догадаться, какая реакция будет у Хана на это.       — А тебе почему ничего? — скрестил руки кудрявый.       — У меня всё есть, — пояснил Минхо, тихо вздыхая.       Джисон пожалел, что не подарил Хо что-то большее, чем подвеску и несчастный кубик.       — Это нормально, что вы с Феликсом в одной семье, а ты будто не в ней? — заводился Джисон, но он пытался это скрыть неестественно ровным голосом.       — Но зачем мне что-то дарить, если у меня всё есть? — также раздражался и Хо. Ему давили на больное и это было неприятно, будто расковыривали незажившую рану.       — Потому что ты тоже сын, вы ведь ровесники и он не младший в семье, чтобы получать чуть больше заботы. Ты случайно не приносишь завтраки ему в постель? — злобно усмехнулся кудрявый.       А ведь такое и вправду было пару раз, Хан сказал наугад и попал. Но Хо не хотел и говорить об этом.       — Хан! — не выдержал Минхо.       — Разве это не так? — Джисон лез куда его не просили, но он не мог перестать пытаться разобраться. Шрамы Минхо не давали ему покоя, поэтому каждый в окружении брюнета стал казаться потенциальным врагом.       — Я знаю, что в нормальных семьях такого не должно быть. Но я и не говорил, что моя нормальная, — руки парня готовы были вырвать руль из машины. — Разве у тебя всё хорошо?       — Нет, — спокойно ответил Джисон, смотря на свет фар на сверкающем снеге. — Мои родители дальше своих любовников никого не видели раньше. Искали счастье на стороне, занимаясь только собой, пока меня воспитывала бабушка. А потом, когда они наладили отношения друг с другом, то вдруг вспомнили и обо мне. А я уже давно не был малышом, чтобы нянчиться со мной и раздавать мне ценные указания, как подчиненным на работе.       Хо замедлился и повернул голову к Джисону. Ему стало жаль, что разговор пришел к этому, всё-таки же был новый год.       — Прости, я не знал, — виновато ответил Минхо, беря ладонь парня в свою.       — Почему ты извиняешься, ведь я это начал? — не понимал Джисон, бегая глазами по лицу парня.       — Но я же продолжил, хотя мог остановиться.       Джисон уставился на Минхо, не понимая его слов. Злость на самого себя за излишнее любопытство связала кудрявого. Он не хотел делать больно Минхо и никогда не хотел, но сделал это своими расспросами, потому что никогда не отличался тактичностью.       — Извини, моя вина, — ответил спустя время Джисон.       Минхо тепло улыбнулся, пока глаза его блестели от тоски. Хан не убирал своей ладони с руки Минхо всю оставшуюся не длинную дорогу. Весь час они о чем-то разговаривали, чтобы больше не возвращаться к теме семьи.