Личные письма (1890)

      Дорогой мой друг, тебе будет сложно вообразить то, что со мною сегодня произошло! Прости меня заранее за детали, но без них ты, возможно, не смог бы оценить мои приключения в должной степени. И так, представь себе, двух-актовая пьеса. В героях я… и дама, личность которой будет раскрыта во втором акте.       Представь: я возвращаюсь в отчий дом, в котором не был более года. Отец, наконец, соблаговолил написать мне лично, и я не смог отказаться. Понимая, что мне предстоит знакомство с приемной матерью и сводной сестрой, я намерено приехал позже остальных гостей и постарался проскользнуть на свой этаж, не привлекая к себе внимания.       Неожиданности начались в коридоре. Я уже отворил дверь в свою комнату, когда меня окликнула одна из служанок. Она внимательно оглядела меня, но не сказала больше ничего и только качнула головой, будто оценивая мою фигуру. Чтобы не держать ее попусту, я оглянулся, чтобы проверить есть ли в комнате свежие полотенца. Свежих полотенец в комнате не было, и я уже повернулся обратно к служанке, но мое сознание за это мгновение успело совершить головокружительный кувырок, а все тело вдруг налилось теплом. Я даже не до конца понял, что вызвало во мне эти чувства – будто сказочное видение открылось мне на кровати. Дверь я закрыл, собираясь обратиться к служанке уперевшись в нее спиной, но думал я уже только о том, что увидел в спальне.       Служанка, как оказалось, испарилась, и я поскорее занырнул в спальню, захлопнув за собой дверь.       Теперь позволь мне описать то, что я увидел перед собой сперва как видение, а потом как реальное, горячее, влекущее к себе явление. На кровати, поверх и слегка откинув покрывала, лежала молодая и очень красивая девушка. Она не спала – я увидел ее яркие, фиолетовые глаза, прямо-таки впившиеся в мое лицо. У нее были нежные розовые щеки и тонкие губы, чуть приоткрытые, будто она собиралась послать мне воздушный поцелуй. Одного этого было бы достаточно для того, чтобы возбудить меня, но на этом удивительные свойства девушки не кончались. Ее платье было задрано и распущено, так что я увидел одну ее грудь с нежно-розовым соском и, ниже, под всеми складками, ее раскрытую вульву. Судя по блеску черных волосков на ее лобке, девушка была совершенно мокрой, будто ее только что полили из лейки.       Она призывно двинула бедрами, будто еще сильнее раскрывая свое естество и заставляя меня вздрогнуть и попытаться посмотреть куда-то еще. Я лишь поднялся взглядом к ее груди и замер там, чувствуя, как неприлично надуваются мои штаны. Я зажмурился, но всего на мгновение. Девушка облизнулась и шлепнула себя по лобку, и при этом нежно вздохнула, словно ей было немножко больно и очень, очень приятно. Потом она скользнула пальцами вниз, раздвинула свои половые губы, будто раскрывая толстую книгу, а затем поднесла пальцы к губам и стала облизывать их, медленно и осторожно, будто хрупкие сахарные леденцы.       Со мной случилось помутнение, я совершенно сошел с ума, расстегнул штаны и вывалил ей на вид свой орган, который, как ты знаешь, до этого не видела ни одна дама. Он уже стоял, стоял так, что я даже испытывал легкую боль в мошонке, и я схватил его руками и стал быстро надрачивать, чувствуя, что кончу в любое мгновение. Я запрокинул голову и зажмурился, потому что краснел от стыда, представляя, как сейчас выглядит моя поза. Всего пару мгновений у меня заняло достижение пика, а затем я почувствовал, как семя выливается из моего члена. Я открыл глаза и обнаружил, что девушка на кровати успела подобраться к самому краю, и я запачкал ей все лицо своей спермой. Жирные капли стекали по ее щекам и подбородку, делая ее лицо еще более возбуждающим. Она улыбнулась, и я только здесь осознал все произошедшее. Если бы я мог, я бы покраснел еще сильнее, но поскольку я уже покраснел до всей глубины своего невозможно возбужденного тела, я просто заправил свой член в штаны, и не оглядываясь выбежал из комнаты.       Грегори, я предупреждал тебя о том, что это двух актовая пьеса. Все еще планируя избегать излишнего контакта с новообретенной семьей (ты сейчас поймешь, насколько смешно теперь звучит эта предосторожность!) я опоздал к ужину и держал такое лицо, чтобы никто, включая Брэтта, которого я, в общем-то был рад видеть, не начал со мною разговаривать. Только когда отец попросил меня поднять взгляд, я устало расправил плечи, приготовился к представлениям и встретился лицом к лицу с девушкой, которую совсем недавно видел совсем в иной позе и при иных обстоятельствах. Лишь одно осталось прежним – ее лицо было испачкано белой мазью, будто она так и не стала утираться после моего излияния. Так я познакомился со своей сводной сестрой Джиной-Марией Бретиш.       Я спешу, поэтому не буду сейчас описывать свои душевные мучения, но, конечно, такой поворот событий не мог оставить меня равнодушным. После ужина я поймал дворецкого и попросила перенести мои вещи в комнату Брэтта, его же, наоборот поселить в мою – даже вид кровати, уже застеленной, вызвал у меня тревогу и сильное чувство чуть ниже живота, которое я никак не мог сдержать.       Грегори, приезжай сюда – я не уверен, что в одиночестве способен буду пережить эти приключения. На Брэтта в этом вопросе положиться невозможно, он страшный сплетник, а мне просто необходимо дружеское ухо и крепкое плечо.       Всегда твой,       Фицц Б. Уолд, младший       P.S. Считай это официальным приглашением в Кокэнкант! Жду тебя на этой неделе!