Одна на шестерых

Во время концерта в Чехии я нахожусь в общей гримерке. Мне достаточно транслируемого изображения на телевизор напротив зоны отдыха, удобного широкого дивана и закусок, которые для меня предусмотрительно сделали еще до начала. За прошедшие четыре дня я начала понемногу привыкать к команде, и можно сказать, находила их весьма милыми и интересными. С той сокровенной ночи дверь в мою комнату в номере не запиралась. Более того, по приезде в Прагу мне выделили личную комнату, а вторую кровать перенесли в другую спальню, чтобы не смущать меня. Я гадала, чем же обусловлено такое повышенное внимание ко мне. Но не находила объяснения, потому что по-прежнему ощущала себя…шлюхой. И хотя из всей группы я физически контактировала только с одним, было чертовски дерьмово на душе от одной только мысли. Мои размышления прерывает рев толпы и громкие аплодисменты, под которые музыканты кланялись, прощаясь. Вот они, машут и хлопают в ладоши вместе со зрителями, покидая сцену, скрываясь за кулисами. До моих ушей доносится нарастающий галдеж и хохот мужчин. Они вваливаются в комнату всей гурьбой, раскрасневшиеся, вымазанные и взбудораженные. Тилль и Кристоф пьяны сильно, это я понимаю сразу по лицам и походке. Флаке и Оливер ведут под руки Пауля, у которого уже подкашивались колени от похмелья. За ними дверь закрывается. - Я вспотел, как черт, - бросает Тилль раздраженно и чертыхается себе под ноги. - У нас есть свободные полчаса до выезда, - парирует Флаке, сверяясь со временем на настенных часах. - До чего? - негромко интересуюсь я. - Афтепати. Знаешь, у нас так заведено, после большинства концертов, особенно удачных, мы хорошенько отмечаем это дело, - поясняет Оливер, заметив недоумение в моих глазах. Разумеется. Вечеринка со шлюхами. Ты не могла забыть об этом, верно? - Точно. Что же, удачи вам отдохнуть, - с самой искренней интонацией произношу я, хотя в душе меня терзает обида. - Эй, ты едешь с нами. - резко оживляется Пауль. - Ты думала, мы оставим тебя в гостиничном номере совсем одну? А сами будем праздновать? Я воспринимаю эти слова двусмысленно: не понимаю, то ли они не доверяют мне, то ли тревожатся, как о…коллеге? С чего бы вдруг. - Не знаю, я не уверена, что это хорошая идея. - О чем ты? - Ммм. Я закусываю губу, подбирая слова. Или отмазку? Хотя сама не знаю, для чего. - Там небезопасно для меня, я полагаю. Шнайдер кивает. - С какой-то стороны это так. Но если захочешь, можешь отдохнуть в одной из спальных комнат Ты имел ввиду в одной из зон, которые предусмотрены для траха со шлюхами? - Спасибо, - я мягко улыбаюсь и начинаю помогать собираться всем остальным. И только сейчас вспоминаю, что не видела Рихарда. Он не вернулся с концерта вместе с остальными. К десяти часам мы уже заходим в клуб. Даже с пятью мужчинами-спутниками я ощущаю себя уязвимой. Ладошки потеют от нервов. От волнения ли, или я всегда так себя веду? Или причина совсем в другом. Рихард, в концертных брюках и элегантной черной рубашке, с откровенным и манящим вырезом воротника, облокачиваясь на барную стойку, ведет милую беседу с двумя дамами. Одна из них так вульгарно одета, возможно, это танцовщица - предлагает ему свои услуги. Ну конечно. Так просто. Укол ревности накрывает меня с головой. И я не нахожу этому разумного объяснения, хотя не хочется. Шлюха ревнует к шлюхе, просто смешно. Танцовщица поворачивается задом у стойки с бутылками и наклоняется, демонстрируя свои пышные прелести. Рихард слегка отстраняется и начинает метаться взглядом по толпе. Он машет рукой музыкантам, и они тащат меня в его сторону. - Пауль, извини, но мне нехорошо. Я хочу… Уехать. - Хочу в спальню. Мне нужно уединиться, голова трещит, - я верчу пальцами у висков, изображая, как схожу с ума от шума. Пауль обдумывает пару мгновений и кивает. Он уводит меня по коридору, дальше зон уединения с танцовщицами, в вип-спальни. Отворяет дверь приглашающим жестом и икает. - Если, ик, что-то понадобится, ты пиши. А лучше, звони. Все услуги за наш, ик, счет. Я благодарно киваю. Он машет и удаляется. Дверь запираю на замочек.