Девочка с флейтой

      Пожарский гонялся за Духовиком Душителем, как был прозван журналистами новый маньяк, уже полгода. Точнее полгода маньяк орудовал в Москве и пригороде, а три месяца прошло с того момента, как негодяй окончательно осмелел и перешел с деревенских самоучек на учениц музыкальных школ из семей купцов. Но сегодняшние новости потрясли Пожарского. Нет, он конечно ожидал, что маньяк рано или поздно посягнет и на дворян тоже, но он склонялся в сторону "поздно". Как выяснилось, зря.       Шокирующие новости сообщил ему начальник уголовной полиции Мыльников, вверенный государевым указом на время расследования в его полное распоряжение.       Князь любил начинать день вдумчиво, обстоятельно. Например, с обильного питательного завтрака. Невозможность позавтракать за необходимостью ехать на место преступления не добавила Духовику плюсов в карму от князя.       Отточенным жестом остановив извозчика, Пожарский назвал адрес и вместе с Мыльниковым отбыл на место престпуления, успев опрокинуть только чашку пустого горького кофе. - Господа, расходимся, - громогласно вещал князь, разбирая зевак на право и налево, что заправский комбайн в поле.       Его взору предстала по истине пугающая картина: на снегу в одном халатике, из-под которого виднелась ночная рубашка, с неестественно вывернутой шеей и конечностями лежала совсем еще девочка. Чуть поодаль от нее лежала флейта. На бледной, слегка припорошенной снегом шее красовался устрашающе чёрный и уже знакомый Пожарскому знак - скрипичный ключ, заключенный в спираль по типу "золотого сечения".       Пожарский повернулся к Мыльникову спросить, послали ли за криминалистами, как вдруг из толпы появился очень опрятно, даже парадно одетый господин с черной шелковой повязкой на глазах и причудливой собакой на поводке. Очевидно слепой, он, тем не менее, шел с идеально прямой спиной, уверенным твердым шагом он направлялся прямиком к трупу, и Пожарский впервые за всю свою карьеру не спешил его останавливать. - Сударь! Извольте отойти! - Опомнился князь, когда незнакомец уже подошел к трупу вплотную и опустился на корточки.       Однако, как услышал сам себя Пожарский, привычных властных ноток в его голосе не было. Иначе нельзя было объяснить, что странный слепой даже не повернулся на его голос. - Одну м-минуту, с-сударь, - отозвался, однако, тот, водя рукой, слава всем богам в перчатке, по трупу, пока его собака обнюхивала флейту. Вероятно, рассматривая ее не как вещдок, а как замену палке для игры.       Пожарский сделал несколько шагов к слепому, однако, уже не будучи намерен отогнать того от трупа. Глебу Георгиевичу вдруг стало чертовски любопытно, что этот ниндзя во фраке собрался делать. Для городского сумасшедшего тот был слишком прилично одет. Может очередной ясновидящий? Сейчас их пруд пруди. Или просто шарлатан. Тогда очень наглый. Это ж надо, на самого генерала сыска польститься!       Пресловутый Мыльников тоже сделал было несколько шагов к князю, вероятно, чтобы вставить свои пять копеек насчет личности нового эксперта, однако достаточно было одного взгляда князя, чтобы полицейский оставил свои намерения. - В-вы з-знаете, с-сударь, что она умерла нет от перелома шеи? - Меж тем вопросил господин в повязке, выверенно поднимаясь на ноги. - И флейту рядом с ней уже положили. - Вот как? - В тон ответил Пожарский. - Нет, не знал. И от чего-же она умерла, милейший?       Недомедиум-полуниндзя наконец соблаговолил повернуться на его голос, и Пожарский невольно поразился, как точно тот определил его местонахождение, умудрившись даже чуть-чуть приподнять аристократический подбородок, так как был ниже ростом. - Её задушили. - Вынес вердикт незнакомец.       Пожарский даже расхохотался. Вот это да! Действительно, двадцатый век на дворе! Криминалисты это не модно. Да и зачем они, когда может прийти некий чудак с собакой и повязкой на глазах, (Пожарский уже не исключал, что повязка всего лишь аксессуар для более загадочного вида, а с глазами у медиума все было в полном порядке) и изложить все события в полном порядке. - На ней нет следов удушения, - заметил князь уже серьезно, слегка кивнув в сторону трупа. - Нет. Однако от нее отчетливо пахнет рвотой. А такое может случиться с девушкой её возраста и её профессии, только если флейту использовали не по назначению. На флейте вероятнее всего есть образцы её слюны. В противном случае, она бы не привлекла внимание Ленно.       Вообще-то Фандорин тоже склонялся к тому, что внимание собаки привлекла скорее форма инструмента, чем запах, но не желал портить имидж.       Мыльников, воспользовавшись тем, что внимание князя переключилось на диковинку места преступления, улучил момент и влез в разговор. - Ваше превосходительство, - подобострастно зашептал начальник полиции. - Разрешите представить. Это Эраст Петрович Фандорин, консультант особых поручений. Он у нас тут в Москве местная легенда, ему выколо..       Вежливое покашливание Фандорина приостановило горячую речь Мыльникова к привеликому счастью и Пожарского: совсем неприятно, даже на пустой желудок, когда твое ухо обдают горячим несвежим дыханием. - Вот как? Фандорин.. - задумчиво произнес князь, теперь присматриваясь к стоящему перед ним "консультанту по особым поручениям" не насмешливо, а скорее оценивающе. - Признаться, я думал, что вы не существуете. Ну, знаете-с, что-то вроде полицейской байки. Чтобы не скучно было работать.       Фандорин, подумав о том, что сегодня первый день вышел из четырех стен, а дома совершил подвиг, самостоятельно открыв окно, мысленно согласился с князем. Он действительно не существовал. Во всяком случае такой, каким фигурировал в историях констеблей. Но князю об этом знать не обязательно. - Ну что ж. Рад знакомству получается, - протянул руку Пожарский. - Ответственный за это дело Пожарский Глеб Георгиевич.       Фандорин как будто слегка смешался, пытаясь по шороху или движению воздуха определить, где находится протянутая рука.       Мыльников, стоящий чуть за спиной Пожарского и наблюдающий за действиями князя, представлял из себя просто уморительное зрелище, и тот, кому было бы до него дело, хохотал бы до слез. Однако, Фандорин видеть его не мог по объективной причине, а улыбающемуся в пышные усы князю было куда интереснее наблюдать, как будет решать проблему Фандорин.       Эраст, мысленно рассчитав приблизительный рост собеседника, о внешности которого пока не приходилось даже догадываться, протянул руку, но ощутив пальцами теплую мягкую шерсть роскошной шубы, смутился. Помогать ему князь пока не спешил, и тогда Фандорин решил составить для себя портрет потенциального напарника. Вместо того, чтобы поползти по рукаву вниз, рука Фандорина медленно потекла по густому ворсу шубы наверх. Легла на плечо. От собеседника пахло дорогими духами и морозом. Он не курил. - П-простите, м-можно? - тихо произнес Эраст Петрович, сделав маленький шаг вперед и тем самым оказавшись к Пожарскому вплотную.       Сверху на них падал снег. Фандорин невесомо тронул гладкие, идеально выбритые щеки князя, коснулся усов, не менее пушистых, чем ушанка с поднятыми "ушами". Из окружающей тьмы штрих за штрихом, прикосновение за прикосновением складывался образ того, с кем ему предстояла работать. - Так вот вы какой, князь Пожарский, - произнес Фандорин, по видимому осмотром довольный, и аккуратно вложил свою руку во все так же протянутую руку князю.       Как Эраст и предполагал, его сжали крепкие мужские пальцы. Такие, что на масляничной ярмарке не остановятся ни перед одним поединком в армреслинге, а, не исключено, что и будут лихо орудовать в кулачном бою... разумеется, если предварительно в них успеет побывать не один стакан чистой как слеза водки.       Чего Эраст Петрович не ожидал, так это того, что при этом грубом, можно сказать медвежьем прикосновении, его всего проберет горячая дрожь, а безжизненные глаза под повязкой распахнутся так широко, что саданут болью.       Пожарский с плохо скрываемым удовольствием наблюдал за разворачивающимся аттракционом. Только резко побледневшие щеки Эраста Петровича навели его на мысль, что может не стоит сжимать так сильно.       В начале ослабив хватку, а потом и вовсе выпустив пальцы Фандорина на свободу, князь Пожарский как ни в чем не бывало повернулся к дому. - Что ж, еще раз рад знакомству, - заключил он. - Пожалуй, я не против поработать с вами. Так сказать-с, составить собственное мнение о легенде. Пойдемте, опросим домашних? Сдаётся мне, не слишком они будут расположены-с к разговору. Оно и понятно, единственная дочь. А приглядывать надо было, приглядывать. А тут пока пусть криминалисты работают.       Князь зашагал к притихшему дому жертвы, как будто совершенно не заботясь следует за ним напарник или нет.