***
Чёрт возьми, с каким трудом удалось вытащить его из машины и поднять по наружным металлическим ступенькам, ведущим в её квартиру на втором этаже. Его бессвязное бормотание в ухо, когда он всем весом навалился на неё, и ржавый лестничный пролет, скользкий от дождя, - всё это было через чур плохо. Было чудом, что они не поскользнулись и не разбились. Мужчина никак себе не помогал. Наконец-то ей удалось затащить его в прихожую и закрыть дверь; она посадила его на комод, пока снимала с него ботинки, обхватив слабыми руками за спину, когда она наклонилась. — Разве ты не та девушка...? — его голос затих, глаза пытались сфокусироваться на чём-то существенном в тусклом освещении. — Тебе нужно в туалет? — У тебя что, на это фетиш? — Я расцениваю это как "да", — она снова подняла его на руки и шаркающими шагами повела в свою ванную. Поставив его перед унитазом, она расстегнула ему брюки и заставила принять позу, смотря на что угодно, только не на мужчину, занимающегося своими делами. Вскоре послышался звук воды, и она увидела своё отражение в зеркале шкафчика. Чёрт. Она действительно снова оказалась в такой ситуации. — Честно говоря, оказавшись в таком состоянии посреди дня в твоем возрасте - это может убить тебя, если ты будешь продолжать в том же духе. Словно протрезвев, Санзу прохрипел: — Почему ты мне помогаешь? — Потому что у моих родственников бывало такое, да и я не отстаю, — услышав, что он закончил, она повернулась и посмотрела на его лицо сбоку - на его красивой коже выступили капельки пота, а сонные глаза медленно моргали. — Сможешь привести себя в порядок? Горячие ладони легли ей на плечи, его пальцы впились в плоть человека, который ему помогал. — Я никогда не хотел вредить кому-то. Взглянув вниз на беспорядок, который он устроил, натягивая ему штаны, она похлопала его по руке и одела как следует. — Если я могу чем-то помочь кому-то, я это сделаю несмотря ни на что, — выпрямившись, она откинула с его лица мокрые от пота волосы. — По-другому никак нельзя. Помогая мужчине, едва держащемуся на шатающихся ногах, Китахара удержалась от того, чтобы не задохнуться от запаха, исходящего от него. Ей было три года, когда её впервые взяли на "попечение" бабушка и дедушка. К семи годам она уже помогала с отмывкой грязных денег, потому что хорошо ладила с цифрами. Она была денежным деревом в семье ужасно плохих преступников. Действительно, ни один из них не смог бы довести аферу до желаемого конца. Её всегда подставляли, когда дела шли наперекосяк; она была "пойманной" мошенницей или воровкой, отправленной в качестве жертвенным ягнёнком, в то время как её родственники были теми, кто облажался. Недовольная тем, что на неё свалили эти обязанности, она была вынуждена заботиться о семье, которая использовала её и издевалась над ней, когда не могла больше справляться со своими личными проблемами. Она сбилась со счета, сколько раз ей приходилось укладывать в постель своих никчемных отца и дядю, когда они вот так накидывались; и свою тетю в конце её жизни, когда она пошла по пути своих братьев. Она уже так много видела. Слишком много для столь юного возраста. Она тоже чувствовала и справлялась с этим; если бы она могла предотвратить повторение действий, практически отпечатавшихся в её прошлом, это могло бы хотя бы ненадолго успокоить её мысли. — Мне нужно прилечь, — пропыхтел Санзу, держась за стену; его тело отказывалось выпрямляться. Повернувшись, Китахара подхватила его подмышки, и её пальцы искали оптимальное место, где можно было бы обхватить мужчину, не оставляя синяков на липкой коже под влажной рубашкой. — Не торопись. — Это на самом деле не я-я... — он протянул руку за несуществующей опорой, когда его центр тяжести пошатнулся. — Не думай, что я... Снова откинув с лица и шеи взлохмаченные волосы, нечаянно попавшую на напольную плитку мочу, Китахара продолжала держать себя в руках, отчего ему снова показалось, что он находится в больнице. Он отскочил назад, гнев исказил его черты лица и обнажил зубы, когда его колено ударилось об пол из-за потери равновесия. Она посмотрела на замахнувшегося на неё человека, которому она пыталась помочь, и стиснула зубы, глядя вниз на мужчину, стоящего на четвереньках на полу её ванной. Его голова была опущена, тело дрожало от воздействия наркотиков и унижения. В любой другой раз, если бы кто-то набросился на неё, она бы привычно выбила ему зубы, но в этот раз она знала, что будет лучше. У него явно было что-то на уме, и это, смешанное с его пороками, ни в малейшей степени не было хорошим сочетанием. — Я сейчас снова подхвачу тебя. Если ты еще раз попытаешься замахнуться, я, блять, высажу тебя за дверь квартиры и позвоню кому-нибудь, чтобы тебя подобрали. И мне будет все равно, что произойдет потом. — Почему тебе не все равно сейчас? — Потому что я не хочу снова видеть, как кто-то так жалко умирает. Как бы эгоистично это ни было, — наклонившись, она схватила стройного мужчину и подняла его на трясущиеся ноги. — Сейчас я помогу тебе лечь в постель. Ты выспишься, а когда проснешься, съешь что-нибудь, не будешь говорить ничего лишнего, а потом отправишься, куда тебе надо. Понятно? Санзу кивнул, вернее, его голова неконтролируемо покачнулась. — Отлично, вперёд. Если тебе повезёт, пройдет несколько часов, прежде чем начнутся судороги, — перекинув правую руку через плечо и придерживая запястье, чтобы он снова не соскользнул на пол, Китахара повела его в свою спальню. Усадив его на край матраса, она сняла с него жилет и рубашку, натянула через голову старую футболку, а затем сняла с него штаны и носки, переодев его. Приподняв одеяло, она подтолкнула его в свою постель и укрыла его. Открыв окно, чтобы впустить свежий воздух, она похлопала его по голени. — Я принесу тебе воды, отдохни немного, — отойдя на кухню, она вернулась в комнату с двумя бутылками минеральной воды и поставила их на прикроватную тумбу с лампой. — Не пей всё сразу, а то тебя стошнит. Не успела она повернуться, чтобы выйти из комнаты, как Санзу схватил её за запястье, и его слабая хватка едва удержала её пальцы. — Тебе не место среди нас. — Почему нет? — Т-ты не как все мы, ты за-заботишься о людях. — Я всё ещё такая же запятнанная, как и все вы, — уверенная, что Санзу этого не запомнит, Китахара смотрела на него, погружаясь в спокойное оцепенение: она могла выговориться и быть уверенной, что это не повторится ни с одной живой душой. Его разум находился в другом измерении - он никак не смог бы вспомнить ее слова, даже если бы захотел. — И даже если кажется, что я хорошая девушка, на моих руках тоже есть кровь. Это не значит, что я собираюсь прекращать делать то, что я делаю, даже если я достигну своей цели. Мне нравится окружающий ме… — её прервал звонок телефона в соседней комнате. Убедившись, что он заснул, она сунула руку мужчины под пушистое одеяло, накинутое ему на шею, и вернулась в прихожую. Порывшись в сумке, женщина ответила на звонок, даже не взглянув на экран, её пальцы открывали стеклянную бутылку, которая стояла на кухонном столе. Всё, что она сказала, было: — Да? — Нам нужно, чтобы ты пришла, — на другом конце линии был Кисаки, который, скорее всего, пользовался одноразовым телефоном, судя по отсутствию имени звонившего. — Ты сказал, что я у меня выходной. — А теперь я говорю, что ты должна прийти. — Я уже занимаюсь кое-каким делом, тебе придётся найти кого-то другого. — Это должна быть ты, — наступила пауза. — Что за дело? — Санзу Харучиё. — Если ты думаешь, что у него будет передоз, не беспокойся об этом. Этот парень приходит в себя каждые шесть часов или около того. — Я не позволю ему умереть в моей постели! — Он в твоей постели? Раздраженная намекающим тоном, Китахара прошипела в трубку: — Не заставляй это звучать так. — 9 вечера, Китахара-сан. Одевайтесь по погоде. Приходите в клуб и не опаздывайте, — услышав гудок, она тоже сбросила вызов. Подобные звонки становились всё более частыми. "Сделай то", "сделай это", а потом они имели наглость обращаться к ней "Сан", как будто она не слышала саркастического яда в их голосе и тонко завуалированной угрозы, повисшей в трубке. Сейчас было без четверти два. Она поспит до семи, а потом примет душ и начнет собираться. Ей нужно было поспать. Голова шла ходуном из-за отсутствия элементарных человеческих потребностей. Уровень её стресса стремительно возрастал, когда она осознавала, что тело за стеной может в любой момент умереть от передоза. Сев на край дивана, она поджала под себя ноги и поставила три будильника подряд на запланированное время. Её взгляд упал на косяк, который она собиралась выкурить перед ужином. Косяк шириной с палец лежал в пепельнице на низком кофейном столике. Чёртовы идиоты, вечно портящие ей жизнь. — 5 часов сна? — заставив себя лечь, она перекатилась на бок. В животе у неё заурчало, но она предпочла бы немного вздремнуть; она всегда могла поесть позже, за рулём. Вытащив волосы из конского хвоста, она потерлась затылком о подушку. Китахара опустилась на диван. Её тело болело, а глаза, которые слезились от усталости, закрылись.***
18:50 У Китахары было много раздражающих маленьких причуд. Одной из них было то, что она особенно чутко спала. Доходило до того, что она чувствовала, если кто-то за ней наблюдал, и это её будило. Возможно, причиной такой чувствительности стали её впечатляющая способность к самосохранению и детские травмы. Как бы то ни было, это было правда жутко. И в этот момент, лёжа на своем диване, она испытывала точно такое же ощущение. Она открыла глаза и примерно в десяти дюймах от себя увидела пару кристально-голубых глаз, окружённых густыми белыми ресницами, пыльно-розовые волосы ниспадали вниз и почти щекотали её лицо. Потребовалось целых полсекунды, чтобы осознать происходящее и чтобы её тело отреагировало. Рванувшись вперед, она врезалась лбом в лоб Санзу, отчего мужчина отлетел назад на пол. Прижав руку к голове, Китахара вскочила на ноги и развернулась с дикими глазами и скрежетом зубов. Дрожа от адреналина, одной рукой сжимая ткань на груди, а другой указывая на него, она закричала, а радужки глаз забегали. — Какого хрена, по-твоему, ты делаешь?! Потирая ушибленное место, оставаясь лежать на полу, вытянув ноги, как ребёнок, Санзу поморщился. — Я смотрел, как ты спишь. — И тебя это не беспокоит? Ахуенно, я впустила психопата в свою квартиру. Откинув с лица влажные волосы, Санзу пробормотал: — Судороги начинаются. — Прошло всего несколько часов. Как долго ты сидишь на этом дерьме? — она немного расслабилась, пока разглядывала мужчину, который выглядел так, словно его вот-вот вывернет наизнанку; она была уверена, что даже она смогла бы справиться с печально известным Верным Бешеным Псом, если бы он попытался сделать что-нибудь, что подвергло бы её опасности в эти моменты. — Когда ты в последний раз был чистым целый день? Санзу продолжал сидеть на том же месте; на его лице появилась гримаса, которая говорила ей именно то, что ей нужно было знать. Несмотря на умеренную температуру в квартире, на его бледной коже выступили капельки пота, а сам он слегка подрагивал. Он не знал, когда в последний раз был трезвым. Проверив время на настенных часах, Китахара подошла к мужчине, который, по крайней мере, мог говорить немного яснее теперь, пока наркотики выводились из его организма. Протянув руку, она помогла ему подняться на ноги. — У тебя есть аллергия на что-то? — спросила она, усаживая его на диван. Он покачал головой, а его взгляд упал на косяк в пепельнице. Вскинув бровь, Китахара обнажила зубы. — Даже, блять, не думай об этом, — забрав стеклянную пепельницу, она направилась к кухне открытой планировки – узкий кухонный остров был единственным предметом, отделявшим её от гостиной. — Я приготовлю тебе рисовый суп, а потом мне нужно принять душ. Меня вызвали на работу, так что тебе придется пойти в другое место, — её голос звучал ровно. Санзу был необычайно тих, он сидел, положив локти на колени, опустив голову. Китахара видела, что его глаза открыты, нос сморщен, на лице серьезное выражение задумчивости. — Ты чувствуешь, что тебя сейчас стошнит? — Нет, — он сделал паузу, подняв голову, чтобы посмотреть на неё. - Я просто удивляюсь, в какую херню я одет. Фыркнув от смеха над неожиданным ответом, она теперь поняла, насколько забавным на самом деле было это зрелище. Мужчина, который никогда не расставался с костюмом-тройкой, сидел в её спортивных штанах длиной три четверти с отделкой розовой лентой и одной из её старых футболок с изображением щенка в солнцезащитных очках. Не то чтобы она специально их выбирала - они были просто первыми вещами, которые она смогла найти и которые, как она предполагала, подошли бы к его худощавой фигуре. Смех вырывался из неё, и ей пришлось зажать дрожащие губы между зубами, чтобы не засмеяться при виде того, как мужчина осматривает себя с отвращением, появившимся на его лице.***
20:57 Дождь шёл с раннего вечера, но сейчас он обрушился на город ливнем, отскакивая от мостовой и образуя лужицы в трещинах маленького двора, окруженного пятифутовой кирпичной стеной. Потребовался почти час после душа и подготовки, чтобы убедить Санзу дойти до машины в новом наряде. Он закатывал истерику по поводу своего внешнего вида, твердо заявляя, что если кто-то случайно увидит его, несмотря на то, что уже стемнело и в её доме не было никакого уличного освещения, этот кто-то умрёт этой ночью. У неё истекало время, и она была близка к тому, чтобы опоздать. Если бы он не сдался, когда пять минут назад она протянула ему длинное черное пальто, она бы перекинула его через плечо и запихнула его задницу в багажник своей машины. Китахара, должно быть, нарушила по меньшей мере полдюжины правил дорожного движения, высадив мужчину перед его собственным жилым комплексом, а затем быстро поехала в клуб. Она даже чуть не сбила пару водителей с их байков, как кегли для боулинга, когда с визгом пронеслась по переулку, чтобы припарковаться сбоку от здания. Пошатываясь, она шла по тёмному коридору, запинаясь на маленькой ступеньке, её каблуки стучали по потертому деревянному полу. Волосы взъерошены, а выступивший пот блестит на коже. Китахара набрала полные легкие воздуха, раскинув руки, её сигарета покачивалась между губам. Она выдохнула, когда она увидела, что к ней приближаются Хайтани, Кисаки и Ханма, направляясь в одну из задних комнат, используемых для встреч. — Вы едва успели, Китахара-сан, — Кисаки даже не взглянул на неё, когда он повернул налево и вошел в комнату, которой они собирались воспользоваться. — А что случилось с "вовремя значит поздно"? — Ханма повернул голову, чтобы заглянуть ей в лицо, когда переступал порог. Смахнув с лица его самодовольную ухмылку, Китахара одной рукой поправила волосы, а другой ткнула его ногтем под рёбра: — Заткнись, придурок. Группа из пяти человек вошла в холодное и мрачное помещение, светодиоды были неяркими, а обивка стульев кололись от проникшего в них холода. Заняв свои места за длинным прямоугольным столом, Кисаки положил перед Раном, сидевшим справа от него, папку "Манила". Риндо слегка покосился на брата, но его взгляд был устремлён скорее на отрывистое общение между любителем острых ощущений и женщиной, которая просматривала свои бумаги. — Тебе наконец-то удалось вытащить Санзу из своей постели? — спросил Кисаки, не сводя глаз с женщины; по его тону можно было понять, что произошло что-то грязное. Глаза Рана сверкнули, а уголки губ скривила небольшая улыбка: — Ты что, пытаешься пробиться к верхам через руководство? — Я следующий, — вмешался его брат, подняв руку, как будто он был на уроке. Закатив глаза, Китахара стряхнула пепел, а её взгляд скользнул по документам, лежащим перед ней. — Я проснулась от того, что он наклонился надо мной и пристально смотрел, пока я спала на диване. Он напугал меня до смерти, и в итоге я случайно ударила его головой, — подушечками пальцев правой руки она потерла небольшую шишку под чёлкой. Хихикая, у Ханмы в голове появился образ страшного психопата, на которого нападает коварная женщина. — Ты ударила его головой? — Ты была на диване? — спросил Ран, удивленно подняв брови. — Мы не трахались, я дала ему отоспаться после того, как он пьяный буквально свалил меня с ног на землю сразу после того, как я увидела тебя, — она кивнула в сторону Рана. Риндо резко повернул голову, чтобы посмотреть на своего брата: — Ты виделся с ней раньше? Ты не говорил. Ран уловил хитрый взгляд женщины, и, судя по выражению ее лица, он был явно намеренным. Он был уверен, что она точно знает, что делает. Она не была пустышкой, она была чертовой кицунэ, и со дня на день чья-то печень будет съедена. Кисаки поправил очки на носу, мышцы его челюсти дёрнулись. — Мы можем вернуться к делу? Как вы думаете, мне нравится проводить воскресные вечера, обсуждая это с вами просто так, ради удовольствия? — Я должна спросить о том же, — перебрав пальцами несколько листков бумаги, Китахара раздраженно захлопнула папку. — Любой, кто хорошо разбирается в математических вычислениях, мог бы выполнить эту работу. Наклонившись влево, Ханма с воркованием положил руку ей на плечо, а длинные пальцы заиграли с волосами, лежавшими на другой стороне её лица. — Кто-то может подумать, что тебе не нравится наша компания. Избегая физического контакта, она посмотрела самому высокому человеку в комнате в глаза, когда заговорила, прежде чем метнуть свирепый взгляд на самого низкого, сидящего во главе стола. — Я предпочитаю отдыхать, когда мне сказали, что я могу это сделать. У меня есть дневная работа, понимаешь? У меня редко бывает свободное время, и это не первый раз, когда ты так поступаешь со мной. Игнорируя болтовню, выходящую из-под контроля, а тем более направленный на него взгляд, Кисаки глубоко вздохнул, а его терпение было на исходе. — Мне нужно, чтобы ты отправилась к Накамуре и просмотрела его бухгалтерские отчёты. До нашего сведения дошло, что цифры, которые он нам предоставляет, не сходятся, и я хочу, чтобы ты встретилась с ним лично. — Посмотреть на его грёбаные бухгалтерские отчёты в девять вечера в воскресенье. Ты пытаешься меня наебать или что-то такое? — Нет, но ты хорошо разбираешься в цифрах и умеешь понять, когда тебе лгут. — Ага, я это знаю, — Китахара жестом указала на троих мужчин, которые также сидели за столом. — Итак, что это за компания? — Твои телохранители. Её подведённые глаза закатились к затылку, а из губ вырвался пренебрежительный стон: — О, боги верхние и нижние... — ...Ты действительно не захочешь встречаться с таким парнем, как Накамура, без сопровождения, — даже мужчина рядом с ней утратил всё веселое настроение, которое у него обычно было. Его тело теперь находилось на одном уровне со спинкой неудобного сиденья, на котором он сидел, а брови были низко нахмурены. — Он известный женоненавистник, и он не постесняется что-нибудь сделать с твоим поведением, независимо от того, кому ты принадлежишь. Спина внезапно напряглась, черты лица женщины исказились, рот приоткрылся: — Я никому не принадлежу. Ткнув пальцем в стол перед собой, Кисаки уставился на женщину, сидевшую прямо напротив него. — Пока мы тебе платим, ты принадлежишь Бонтену. Мужчины ждали, какую реакцию выдаст свирепая женщина, но она лишь сжала челюсти, а из её носа, как у дракона, струился дым. Китахара прекрасно понимала, что она не может опровергнуть этот факт: она зависела от денежных поступлений от преступной группировки. Её жизнь буквально висела на волоске. Будь она проклята, если сделает это, и будь проклята, если не сделает. Просто так случилось, что она остро нуждалась в обеих своих почках из-за того количества, которое выпивала, - чего она в конечном итоге лишилась бы, если бы обманула мужчину, которому всё ещё пыталась вернуть долг. Честно говоря, если бы она долго думала об этом, то предпочла бы оказаться под крылом Бонтена, когда всё полетит к чертям, чем жить во вражде и иметь глаза на затылке, чтобы следить за тем, что происходит за спиной. Помимо дней, когда у неё должен был быть выходной только для того, чтобы вызвали в не понятное время, её новое место работы не относилось к ней ужасно: с ней определенно хуже обращались люди, которые должны были любить её. — Ладно, хорошо, — она вскинула руку в знак покорности, затем вытянув руки над головой, зевнула, выдыхая дым, и тонкий пушистый белый свитер натянулся на ее покачивающемся бюсте. Поднявшись на ноги, мужчины с разной степенью заинтересованности смотрели на ткань, растянувшуюся до прозрачности. — Идём, — она поднялась на ноги и направилась к двери, оставив свою компанию позади, не сказав больше ни слова. Кисаки задержал Рана, когда его брат и Ханма последовали в том же направлении, что и женщина, готовые уйти, - не похоже, чтобы кто-то из них хотел провести своё воскресенье за работой. — Проследи, чтобы она вела себя прилично, — сказал мужчина в очках, когда они последние покинули конференц-зал, выключив свет и заперев за собой дверь. Старший Хайтани хмыкнул, поправляя волосы и расправляя костюм; в его глазах появился блеск, сопровождаемый небольшой улыбкой. — Я знаю только два способа заставить женщину вести себя хорошо: убить ее или трахнуть, а она не совсем в моем вкусе. Идя плечом к плечу с высоким мужчиной, Кисаки скривился, задрав нос: — Что с вами со всеми не так? — Ты говоришь это с таким надменным выражением лица, как будто не хочешь её, — Ран фыркнул, его тон был шутливым, когда он погрозил указательным пальцем перед лицом молодого человека, просто чтобы позлить его. — Возможно, тебе стоит попросить свою питомицу залезть к тебе на колени и хорошенько отшлепать на глазах у всех? Это могло бы немного приручить её. Подойдя к развилке коридора, блондин щёлкнул языком, отмахиваясь от жеста еще одного психа. — Просто езжайте и проследите, чтобы с ней ничего не случилось; в ближайшие месяцы она будет играть важную роль. — Хм, ты действительно заботишься о благополучии своей новой дойной коровы, не так ли? — Не понимаю, почему ты жалуешься. Чем больше она для нас делает, тем больше тебе платят. — Тогда мне лучше присмотреть за ней, не так ли? Я уверен, что твоя собачка и мой брат тоже позаботятся о ней как следует, — лениво пошевелив пальцами в насмешливом прощании, Ран повернулся в противоположную от Кисаки сторону и направился к лифту, ведущему на верхний этаж, туда, где у бара стояли его коллеги по следующему заданию. — Что он хотел от тебя? — спросил Риндо, поднял хмурые глаза от папки, которую он рассматривал при слабом освещении без очков. Похлопав брата по плечу, мужчина развернул его к себе, забрав остатки его выпивки, которые стояли на стойке. — Просто хотел, чтобы я убедился, что наша собственная Химе-сама будет защищена любой ценой. Скривившись от нового прозвища, Китахара в третий раз выпила шот залпом. — Не называй меня так. Старший из братьев наклонил голову, игривый тон едва достигал её ушей из-за грохочущей танцевальной музыки: — Разве не все девочки хотят, чтобы их называли принцессами? Затушив сигарету в одной из пепельниц, расставленных на длинной узкой стойке, Китахара скривила правый уголок губ, что было похоже на усмешку. — Только не эта: я прожила жизнь, настолько далекую от этого, насколько это вообще в человеческих силах. Я не сноб. — Значит, маленькая денежная шлюшка Бонтена? — Отвали, придурок. Усмехнувшись над тем, что она уже дважды за сегодня оскорбила его, Ран жестом указал на дверь. — Давайте выдвигаться. Накамура должен быть на своем складе, и нам нужно поймать его до того, как другие появятся к ночи. Китахара подняла воротник своего пальто длиной от щиколоток до шеи, и её плечи задрожали в ожидании выхода на сильный дождь. — Другие парни? — Это его ежемесячный вечер в Маджонг, — открыв дверь, он придержал её, чтобы остальные могли пройти следом за ним. — Большие шишки из Вестсайда знают своё дело и постоянно меняют локации - на этот раз это квартал складов Накамуры. — Если это так, то, скорее всего, там будет очень много охраны, — сказала женщина, выходя третьей из-за тяжелой двери, которая отлетела от ее плеча из-за того, что Ханма не проявил и половины того внимания, которое проявил мужчина перед ним. Зашипев от обиды, она скрежетнула зубами. — C этим можно было разобраться гораздо раньше. Что, чёрт возьми, происходит? — Обычно мы с Рином занимаемся им, но сегодня утром мы были заняты сбором денег с наших точек. Китахара подняла взгляд, чтобы осмотреть лицо Ханмы, и тот обернулся, чтобы посмотреть на неё с ухмылкой, как будто почувствовал на себе её взгляд. — Тогда зачем он здесь? Закинув руку на плечо женщины, он приблизил свое лицо к ней и проговорил: — Я на подстраховке. — Вау, я уже чувствую себя намного безопасней. Выбравшись под ливень, группа из четырёх человек была недовольна ужасной погодой. Сняв с пальца связку ключей, Ран поспешил к машине, припаркованной на обочине примерно в тридцати метрах, а Ханма пошёл за ним, чтобы поскорее скрыться от дождя. Остановившись рядом с женщиной, Риндо насмешливо произнес: — Ну что за пара придурков, оставили леди под дождем, — взяв зонтик у одной из работниц, которые толпились под небольшим выступом у двери для персонала, он поднял его над головой Китахары и кивнул в сторону машины. — Пойдём, — его плечо промокло, когда он провёл женщину к задней двери со стороны водителя, он открыл дверь, чтобы она могла сесть в элегантный автомобиль. Как только её ноги оказались внутри, он закрыл за ней дверь и закрыл зонт, прежде чем сесть на переднее пассажирское сиденье. Вздрагивая, когда дождь барабанил по крыше и лобовому стеклу, молодой человек, сидевший впереди, поймал взгляд, который бросил на него брат, и Ран саркастично пробормотал "романтик", заводя автомобиль. — Заткнись уже нахрен и поехали. Мудак.