Сказки топеройки Жаклин

Тяжело вздохнув, Агнес поправила выбившиеся из высокой причёски пряди и подвинула фарфоровую чашку, чтобы ручки были направлены строго в одну сторону. Чайник нетерпеливо склонился к сервизу, чтобы наконец подать свежезаваренный напиток, что библиотекарь берегла для особых случаев. Пергамм с раздражением оттолкнула летающий сосуд с носиком, и тот, недовольно обдав женщину паром, демонстративно отвернулся, отправившись на противоположный край стола к сладостям. Полтергейст же, напротив, никаких намёков и даже прямых просьб не понимал или попросту отказывался, противно смеясь и тряся под потолком портрет Фердинанда Октавиуса Пратта, который истошно верещал, требуя немедленно вернуть его на место, чтобы ученики могли лицезреть такую красоту. Библиотекарь подумать не могла, что найдёт общий язык с негодником, державшим в страхе всю школу, когда завхоз Ранкорус Карпе пытался выдворить Пивза. Кто ж знал, что полтергейст обернёт ловушки с саблями и арбалетами, защищая себя, и вместо своих привычных шуток станет в подробностях описывать, как будет жонглировать головами противников. Агнес тогда была ещё юна и беззаботна — главное, что экзамены отменили! И можно было запереться в какой-то коморке, чтобы целоваться с мальчиками, ведь всё равно преподаватели со всем разберутся, так зачем упускать такую возможность? И если спустя столько времени легкомысленная Агнес стала строгой мисс Пергамм, то Пивз же не изменился ни на йоту, лишь разбавив свой имидж шляпой, изготовленной по специальному заказу Мадам Бонабилль. Полтергейст то и дело пел песни о том, какие привилегии пришлось выделить директрисе — Евпраксии Моул, чтобы угомонить шутника. Получив работу в Хогвартсе, Агнес поначалу была счастлива проводить время среди старинных фолиантов и помогать юным волшебникам в поисках нужной информации, разрешать споры между преподавателями и просто находиться в одном из самых уютных мест в замке. Но со временем всё стало в тягость. Дни тянулись, словно под Арресто моментум — невыносимо медленно. Не говоря уже о том, что заваленная большим объёмом работы женщина практически не покидала библиотеку. Бывало, что одновременно приходилось и расставлять книги так, как считал нужным директор, и наводить порядок после неряшливых студентов, которые то и дело случайно задевали рамы портретов, одаривая Агнес прекрасным «аккомпанементом» очередных тирад волшебников, написанных на льняных холстах. Со временем ученики как будто стали более наглыми и бессовестными! То край страницы подогнут, то зальют чернилами стол, то в Запретную секцию полезут. Вот же манит несносных детей, как пушишку на сопли тролля! Да и преподавателям словно заняться больше нечем, кроме как обсуждать, почему Блэк не удосужился вместо квиддича устроить чемпионат по катанию шаров. Можно подумать, кому-то есть дело до этого, когда в библиотеке давно пора обновить ряд книг, испорченных нарушителями душевного равновесия Агнес. Вот какие вопросы должен решать директор в первую очередь, а не какие-то там полёты на мётлах! Когда дни стали походить друг на друга, а бодрящий кофейный напиток перестал радовать ранним утром, полтергейст начал особенно часто бедокурить, ведь Пергамм уже толком не следила за тем, что творится в библиотеке. Если бы директор не был так озадачен поисками идеальной пасты для усов, то, может, даже выговор сделал, а то и уволил хранительницу книг. Но Финеаса больше волновал его имидж, нежели происходящее в стенах замка, потому многое сходило с рук — лишь бы распрекрасная бородка была идеально уложена. Но с Пивзом Агнес словно заново расцвела. Ведь негодник то и дело гонял тех учеников, у которых постоянно чесались руки что-нибудь да натворить. Бывало, что строгая мисс Пергамм ругалась на полтергейста, при этом едва сдерживая улыбку и злорадствуя от всего сердца, что юные дарования вместо библиотеки предпочтут заниматься в другом месте. Поначалу Пивз не мог понять, почему занудная женщина предпринимает такие вялые попытки избавиться от надоевшего всем обитателя замка, но затем до него дошло, что библиотекарь и сама не прочь разыграть пару-тройку учеников. Когда она критиковала выходки шутника, он неодобрительно к этому относился и лишь со временем признал, что советы строгой мисс Пергамм имеют место. И с тех пор полтергейст захаживал к Агнес похвастаться своей затеей и польстить себе звонким смехом старой ведьмы. Со временем шут прикипел к занудной женщине и вместо строгого библиотекаря, вздыхавшую при виде влюблённых студентов, разглядел в ней юную и беззаботную девушку. Тогда Пивз решил разнообразить вечернее чаепитие слухами, что разлетались подобно пикси, готовым устроить хаос за пару секунд. Благодаря сплетням Пергамм выяснила, что заместитель директора по особым вечерам называет себя Свободной Матильдой и ударяется во все тяжкие, чтобы найти щедрых инвесторов, а её рыжий племянник подпольно варит сомнительные пивные напитки, которые Пивз использовал для розыгрышей. Полтергейст едва не опрокинул незакреплённые книжные стеллажи, заливаясь смехом от того, что, когда подлил это хрючево Уизли, тот мгновенно прожёг мантию и побежал до уборной, прикрывая оголённые конопатые ягодицы, из которых как будто рвался наружу огнедышащий дракон. Правда, весёлое времяпрепровождение не давало полностью забыть об одиночестве. Агнес всё так же вздыхала от того, что работы в библиотеке было с излишком и старая дева была не в силах выбраться в паб, чтобы выпить пинту сливочного пива и познакомиться со статным волшебником с выдающейся филейной частью, в которую так и хотелось вцепиться. И каждый раз Пивз принимался смущать Пергамм похабными стишками, пытаясь скрыть своё негодование. Ведь как такое может быть, что Агнес недостаточно верного соратника? И как же удачно объявился новенький студент! По какой-то непонятной причине заместитель директора решила, что новоиспечённому волшебнику пойдёт на пользу облизать все стены замка, чтобы лучше запомнить расположение классов. — Страницы руководства, что было составлено задолго до появления Пивза на свет, просто летают промеж книжных стеллажей… Где это видано?! Какое кощунство! — причитала старая ведьма. Услышав после применения Ревелио очередной звон, от которого болела голова уже не только у библиотекаря, но и у всей школы, полтергейст собрался опередить юного кладоискателя, но заметил, как новенький, вместо того, чтобы продолжить поиски, подбежал к мальчишке Сэллоу и заговорил про Запретную секцию. В голове Пивза тут же всплыло воспоминание, как Агнес краснела, поправляя причёску, и говорила уж слишком слащавым голосом с мужчиной, что, будучи школьником, являлся волком-одиночкой. Полтергейст подслушал, в какое время слизеринцы намеревались проникнуть в самую интимную часть библиотеки, и решил поначалу помочь: отвлечь строгую мисс Пергамм и достать ребятам ключ от Запретной секции. Но никто не мог предугадать, что именно в этот момент Кровавому Барону захочется попытать счастье и полапать груди фонтанирующих русалок, а после и старосты появились, намереваясь отлавливать всех, кто был не в гостиных. Когда призраку наскучило развращать фонтанную скульптуру прекрасных дев, он окинул презренным взглядом дежурящего старшекурсника и отправился на поиски кого-нибудь с более примечательными габаритами, а не размером с наливные яблоки. Пивз намеревался отправиться в библиотеку, когда Кровавый Барон скроется из виду, но негодник не смог удержаться, когда один из старост, патрулирующих коридоры, подошёл к фонтану и, оглядываясь, потянул руку к мраморной груди. Обдав водой штаны мистера «Шаловливые ручки», полтергейст принялся разносить по коридору похабные шутки в адрес несчастного, заставляя парня краснеть до кончиков ушей. С опозданием добравшись до библиотеки, Пивз заметил, что подруга направляется к своему столу, бубня под нос про несносных детей, что означало, что слизеринцы уже успели что-то натворить, проникнув в потаённое место. Мгновение — и непоседа Сэллоу пойман за хвост! А нового ученика полтергейст прижучит в следующий раз.

***

Получив очередное письмо с недовольством в адрес племянника, Сэллоу старший мысленно желал Себастьяну не попадаться ему на глаза в день встречи с библиотекарем. Чертыхаясь на парня за очередную оплошность, Соломон поначалу махнул на это дело рукой, осмелившись допустить мысль о том, что юноша одумается, если, наконец, его действия понесут последствия. Но, тяжело вздохнув и закатив глаза, мужчина осознал, что не выдержит, если племянник будет находиться в доме круглый год, а не только на летних каникулах. Соломон с грустью вспоминал прежние времена, когда племянница была здорова и присматривала за своим несносным братцем, который мог довести мужчину до белого каления своими выходками. Не сказать, что Гонту плохо это удавалось, но парень многое спускал с рук, в отличие от Анны, что могла и пинка под зад дать. На лице Сэллоу старшего появилась ностальгическая улыбка. Пока близнецы учились, Соломон искал подработку то в одной лавке, то в другой, чтобы племянники ни в чём не нуждались, а теперь едва сводил концы с концами, чтобы хватало на лекарства для Анны, которые, очевидно, были бесполезны. Мужчина не хотел признавать, что его с головой накрывали отчаяние и злость, когда он наблюдал, как Себастьян продолжает свои попытки найти лекарство для сестры и, казалось, словно все проблемы приносит племянник. — Как же я устал… — хрипло произнёс Сэллоу, открывая дверь в зáмок и направляясь в сторону библиотеки. Остановившись, Соломон задумался, что за проникновение в Запретную секцию женщина будет рвать и метать, грозя донесением этой новости до директора школы. Тому, конечно, плевать, но дабы и дальше намазывать свои усы и любоваться отражением, подпишет что угодно. Развернувшись, Сэллоу направился в сторону кабинета бывшего коллеги, будучи уверенным, что у него точно найдётся хорошая бутылка вина. Не идти же с пустыми руками! Однако не застав друга, Соломон решил, что зельевар будет не против, если старый приятель одолжит что-нибудь из запасов. На вопросы, почему Шарп не уносит расслабляющие напитки к себе в комнату, Эзоп лишь закатывал глаза. — Я бы посмотрел на тебя, если б тебе пришлось каждое занятие объяснять ученику, что не следует варить пиво прямо на уроке. Тем более, если каждый раз котёл взрывается. — Ты сказал «пиво»? — Сэллоу вытер тыльной стороной ладони рот и стукнул стеклянным стаканом о деревянную барную стойку. — Я бы не отказался от убойного пивка для рывка! — Дружище, у него было одно антипохмельное зелье, делающее выпившего фиолетовым. Половина класса сидела, словно чудной народец невесть откуда. Так что не советую пить всё подряд. Особенно от Уизли! Не найдя ничего на полках с ингредиентами, Соломон обнаружил под столом небольшую бутылку, на которой был искусно изображён бокал и ярко-синий цветок со стекающими каплями росы. Мужчина смутился, заметив, что растение похоже на женскую часть тела, но списал совпадение на своё извращённое восприятие. На сосуде была надпись: «Вино для особых вечеров подарит вам незабываемые ощущения и поможет снять мучительный стресс». Осмотрев бутылку, Сэллоу заметил, что пробку уже вытаскивали, причём судя по сохранившемуся стойкому аромату напитка, чуть ли не сегодня. Но больше ничего другого в кабинете не нашлось. Пожав плечами, бывший мракоборец аккуратно намотал шпагат вокруг горлышка бутылки, и взгляд Соломона упал на восковой рисунок в виде облака с сердцем. Внимательно присмотревшись, мужчина увидел едва различимые инициалы: «Г. У.» Не придав этому значения, Сэллоу направился на встречу с библиотекарем, надеясь, что напиток поможет задобрить женщину. А надпись… Ну, что она может означать? Может, там инициалы «Гертрудеса Убойного» или наоборот «Гадкое успокоительное». Встретившись с Пергамм, мужчина не стал долго распинаться и сразу протянул бутылку, надеясь, что библиотекарь не станет после этого вести долгие разъяснительные беседы по поводу поведения племянника. Но от предложения выпить Сэллоу не мог отказаться, хоть вначале и думал сослаться на головную боль. Усевшись за стол, Агнес разлила напиток по фарфоровым чашкам, надеясь, что после беседы что-нибудь ещё останется в бутылке и старая ведьма сможет допить вино в гордом одиночестве, почитывая магловский роман, который любезно посоветовала преподаватель по Защите от Тёмных искусств. Однако не успели собеседники пригубить фиолетовую жидкость, как на другом конце библиотеки заверещало изображение Фердинанда о наглом шутнике, что устроил беспорядок напротив портрета, разбросав книги. Не успела Пергамм закатить глаза и извиниться перед мужчиной, что ей придётся отойти и глянуть, что произошло, чтобы противный волшебник заткнулся, как бывший мракоборец вызвался помочь женщине навести порядок. Сначала Агнес отнекивалась, ведь они должны были провести беседу, а не распивать напитки и заниматься уборкой, но затем согласилась, поблагодарив за помощь. Стоило им отойти, как Пивз выскочил из соседней стены, достав стеклянный пузырёк с мерцающей розовой жидкостью. Поначалу полтергейст намеревался осуществить задуманное только с одной чашкой, но, спеша исполнить свой план, не подумал посмотреть, с какой стороны сидел мужчина. А затем хитро усмехнулся и издал визгливый смешок. «Веселью быть!» — подумал про себя негодник. Полтергейст едва успел убраться подальше, чтоб не попасться на глаза старой ведьме, которая глупо смеялась над очевидно унылой шуткой Сэллоу. Закатив глаза, Пивз плавно парил по второму этажу, ожидая представление. Вернувшись к столу с чайным сервизом, прежде чем сесть, Соломон залпом осушил свою чашку, отмечая послевкусие тыквы. Библиотекарь тоже сделала несколько глотков. — Похоже на яблоко в карамели… — Агнес облизнула губы и, налив вина бывшему мракоборцу, пододвинула к нему чашку. — На чём мы остановились? Ах, точно. Мистер Сэллоу, ваш племянник в очередной раз… Не успела библиотекарь закончить фразу, как оказалась в замешательстве, когда мужчина наклонился и схватил женщину за подбородок. Она подняла брови, поражённая подобной наглости. Но прежде чем Пергамм успела осознать, что происходит, Соломон резко прижался к её губам. Старая ведьма приоткрыла рот от удивления, намереваясь сделать замечание, и Сэллоу воспользовался этой возможностью, чтобы просунуть язык. После чего Соломон отстранился и, облизнувшись, спокойно сел за стол, словно сделал совершенно обыденную вещь. — М-м-м… Неплохо! — произнёс мужчина, отпив ещё немного из своей чашки. Через несколько секунд он отодвинулся от стола и, взъерошив волосы, как ни в чём не бывало, продолжил: — Себастьян очень любопытный малый, его с детства тянуло ко всему запретному. Но разве парень, ищущий ответы на то, как устроен этот мир, заслуживает исключения из школы, если в Запретную секцию так легко попасть? Скорее, библиотекарь заслуживает наказания за то, что не смог уследить за нетерпеливым ребёнком. Агнес хмыкнула, поражённая исходом разъяснительной беседы, и, сделав несколько глотков напитка, поднялась из-за стола, скрестив руки на груди. — Ну что ж. В ваших словах есть смысл. И какие предложения, мистер Сэллоу? Соломон расстегнул несколько пуговиц на рубашке от внезапно накатившей жары и похлопал себя по колену, намекая старой ведьме присесть. Библиотекарь обошла стол и, повернувшись к бывшему мракоборцу спиной, опустилась ему на ноги, выпятив ягодицы. Сэллоу, не тратя время на разговоры, задрал подол длинной юбки и провёл пальцами по бёдрам Пергамм. Она прикусила губу, почувствовав, как желудок напрягся, а сердце бешено застучало, словно хотело вырваться наружу. Старой ведьме хотелось быстрее прижаться к бывшему мракоборцу. Агнес не знала, куда деть взгляд и как собраться с мыслями, и просто уставилась на книжные полки напротив, перечисляя книги, что там стояли. Когда Соломон сжал бедро библиотекаря, она интуитивно вздохнула и, коснувшись спиной мужской груди, раздвинула ноги. У Сэллоу вырвался хриплый смешок от такой податливости. — А ведь наказание ещё даже не началось, — прошептал мужчина, в то время как его крепкая рука с выступающими венами схватила Агнес за талию, притянув ближе к себе. Пергамм вздохнула, откинувшись назад и коснувшись растрёпанных волос Соломона, который уже расстегнул рубашку библиотекаря и сжал упругую грудь. Агнес издала томный стон и нетерпеливо подалась бёдрами вперёд, после чего Соломон провёл большим пальцем по влажной ткани её нижнего белья. Тем временем Пивз, притаившийся на втором этаже библиотеки, не только не мог себе больше позволить оставлять подругу один на один с очередным негодником Сэллоу, но и просто наблюдать, когда в штанах становилось всё теснее с каждым вздохом, доносившимся от Агнес. Расстегнув пуговицы полосатых брюк и оттягивая резинку нижнего белья, полтергейст рвано выдохнул и, облизав ладонь, обхватил возбуждённую плоть. Наблюдая, как руки Сэллоу скользят вдоль бёдер Пергамм, задирая юбку до пояса, Пивз посильнее сжал обнажённый орган, оттягивая крайнюю плоть и проводя большим пальцем по чувствительной головке. Негодник невольно кувыркнулся вокруг себя, чувствуя, как тело задрожало, поддаваясь настроению, что царило в библиотеке. — Начнём с разъяснительных бесед, — прошептал Соломон. От его голоса Агнес нетерпеливо заёрзала на коленях мужчины. — Мистер Сэллоу, а как же ваш… — Несмотря на возраст, по какой-то причине Пергамм не могла произнести это слово вслух. — Удивительно, что библиотекарь может не знать слово «член», — усмехнулся Сэллоу, схватив женскую руку и опустив её между ног Агнес. Пивз медленно двигал рукой, то опуская её к основанию, то поднимая чуть выше к головке, надавливая на уздечку. Волна наслаждения окатила полтергейста, заставив согнуться и замереть в воздухе практически над библиотекарем и непутёвым опекуном. С губ негодника слетел стон, после чего он шумно вздохнул, размазывая предэякулят по разгорячённой плоти и намереваясь продолжить разврат. Рука Соломона, находясь поверх женских пальцев, настойчиво направляла их провести по влажной ткани белья. Заметив, что библиотекарь напряглась, Сэллоу провёл языком по шее Пергамм, которая едва могла сдерживать стоны. Тяжело дыша, женщина прижала руку бывшего мракоборца сильнее к своей груди. С каждым ударом сердца напряжение внизу живота увеличивалось от предвкушения. Отодвинув бельё, Соломон прижал пальцы Агнес к источающим жар складкам. Пергамм ахнула, прикусив губу и почувствовав, как мужчина положил подбородок женщине на плечо и как щетина щекочет шею. Направляя пальцы библиотекаря, Сэллоу начал выводить круги вокруг места, похожего на тычинку прекрасного цветка клитория. Библиотекарь выгнула спину, непроизвольно подёргиваясь и подаваясь бёдрами вперёд в ответ на движения Сэллоу. Едва сдерживая стоны, полтергейст двигал рукой по разгорячённому члену, замедляясь, чтобы растянуть удовольствие от прекрасного концерта, что негодник любезно сам себе устроил, решив порадовать подругу. — Настало время проникнуть в «Запретную секцию», — тихо произнёс бывший мракоборец, и, закрыв глаза, Агнес поддалась его настойчивым движениям. Стоило библиотекарю прикрыть глаза, как прикосновения стали ощущаться более чувственно. Соломон опустил руку Пергамм ниже, направляя её пальцы промеж страниц «вульгарного романа», прикусив женщину за шею, когда ощутил жар и влажность, словно на ценный фолиант пролили свежезаваренный сладкий чай. Сэллоу сжал пальцы на запястье Агнес, просовывая её тонкий палец глубже и заставляя Пергамм издать томный стон. Соломон почти с тоской вздохнул, наблюдая, как подталкивает женщину к самоудовлетворению, когда у самого тем временем становилось невыносимо тесно в штанах. Всё, чего мужчина хотел в этот момент, так это сосредоточиться на ощущениях, которые вызывал у строгого библиотекаря. От пальца внутри себя и хриплого голоса Сэллоу Пергамм трепетала, а её желудок сжимался в узел. Агнес вздохнула, прижимаясь спиной к груди бывшего мракоборца и представляя, как запускает уже несколько пальцев промеж листов фолианта, собираясь перелистнуть сразу несколько страниц и узнать наперёд, как сотрудник Министерства магии ловко орудует волшебной палочкой против обворожительной вейлы, сводящей мужчину с ума. Длинные мозолистые пальцы Сэллоу продолжали помогать библиотекарю двигаться вверх-вниз, заставляя хныкать и двигать бёдрами навстречу ощущениям. Прикосновения становились настойчивее, но, тем не менее, оставались нежными, несмотря на грубую кожу, а на предплечье выступали вены и сухожилия. В библиотеке словно выкачали весь воздух, когда Соломон подтолкнул Агнес к движениям внутри, надавив на костяшки её пальцев и добавив к указательному ещё и средний, издав жалобный стон и сильнее сжав грудь Пергамм. Дыхание стало поверхностным, а запястье библиотекаря начало болеть от того, как часто женщине приходилось двигаться под нажимом крепкой руки бывшего мракоборца. Мужчина отпустил женщину, когда услышал хруст в тазобедренном суставе Агнес. Пергамм убрала освободившуюся ладонь на грудь, резко вспомнив про свой возраст и пробормотав что-то про Мерлина. Старая дама даже успела за несколько секунд обмолвиться о том, что была бы не против восстановить себя изнутри заклинанием Репаро, надеясь, что лечение через самоудовлетворение поможет. Сосредоточившись на своих ощущениях, Агнес не обратила внимание, как что-то упирается ей в зад. И только женщина подумала о желанном «свитке», как опешила, почувствовав внутри медленные движения Соломона, когда тот успел скользнуть указательным и средним пальцами. Сэллоу практически шипел, наблюдая, как охотно Пергамм подчинялась, забыв о хрустящих суставах, а ткань брюк приносила уже нестерпимый дискомфорт. — Лучшая реликвия, какую я видел, — пробормотал мужчина. — После нашей «беседы» я сделаю тебе компресс из листьев тентакулы и ромашковый чай. Агнес томно вздохнула от услышанного и схватила бывшего мракоборца за волосы. Соломон двигал пальцами сначала медленно, затем быстрее, набирая темп и борясь с желанием избавить библиотекаря от белья, которое мешало. Пергамм словно не замечала, какие звуки воспроизводят движения Сэллоу, когда он снова и снова погружался в неё. Женщина уже предвкушала, как Соломон коснётся её чувствительного места, доведя «наказание» до кульминации. Вот только стоило Агнес приоткрыть глаза, как она заметила цветастый костюм и конфетти, выпускаемое из причинного места. — Пивз! Ах ты… Оттолкнув от себя руку бывшего мракоборца и вскочив с его колен, Пергамм принялась осыпать противно смеющегося полтергейста всеми известными нецензурными проклятиями, задействовав весь свой лексикон, несвойственный библиотекарю. А затем, не заморачиваясь с тем, чтобы привести себя в порядок, женщина позаботилась лишь о том, чтобы застегнуть рубашку и опустить длинную юбку. Задача была не из лёгких, поскольку Сэллоу то и дело прижимал женщину к себе, осыпая её шею пылкими поцелуями, не обращая внимание на полтергейста. Уже позабыв о шутнике, который, противно смеясь, выкрикивал похабные стишки в адрес бывшего мракоборца, уделяя особенное внимание длине его волшебной палочки, которую мужчина даже не успел достать при всём желании. Махнув рукой на шутника, Агнес едва сдержалась, чтобы не поддаться настойчивым прикосновениям Сэллоу, что осыпал её непристойными комплиментами. Пергамм нехотя, но всё же признала, что библиотека — не совсем подходящее место для плотских утех, и повела за собой мужчину. Когда они оказались за дверью, Агнес показалось странным, что им удалось так быстро добраться до подвалов Хогвартса, но тут же об этом забыла, когда бывший мракоборец обхватил женщину сзади, прижимая к крепкой груди и расстёгивая верхние пуговицы на рубашке библиотекаря. Пергамм вытащила заколку из причёски, и седые волосы ниспали на плечи под недовольное ворчание Соломона, который жаловался на прикрытый вид и закрытую шею Агнес. — Стыд и срам! Занимаются невесть чем посреди ночи! Хоть бы постыдились! Моргнув, библиотекарь заметила, как мимо прошёл гоблин с вагонеткой, полной угля. Женщина прикрыла глаза, не переживая ни секунды о том, как они оказались в шахте. Наверняка, просто увлеклись, с кем не бывает! — Я бы хотел узнать, получится ли добыть алмаз, засунув уголёк в место, где не видно солнце, — прорычал Соломон, оторвав последнюю пуговицу на рубашке Агнес. Пергамм поначалу не придала значение услышанному, но затем развернулась с поднятой бровью. Несмотря на эффект зелья, библиотекарь ещё кое-как пыталась рассуждать здраво. — А вы умеете удивлять, мистер Сэллоу! Старая ведьма прижимала ладони к рубашке бывшего мракоборца, скользя пальцами по его ключицам и опускаясь ниже в поисках нерасстёгнутых пуговиц. Поначалу неторопливо, женщина пыталась аккуратно покончить с застёжками на жилете Сэллоу, который от нетерпения резко дёрнул ткань, уронив на пол несколько пуговиц. Не успела Пергамм коснуться ремня мужчины, как что-то попало в голову Соломона. Бывший мракоборец недовольно зашипел, оскалившись и подняв бурого цвета уголь. — Ещё раз увижу и брошу тот, что побольше! Эльфов мне тут развращаете! Агнес удивлённо уставилась на огромного паука, что махал передними волосатыми лапами, в которых была связка ключей и светящаяся статуэтка демимаски. Протерев глаза, старая ведьма схватила Сэллоу за руку и потащила его на выход из пещеры, стены которой отражали воду, словно зеркало. Убежав достаточно далеко, Соломон снова потянул к себе женщину, хватая её за ягодицы и бормоча что-то про ключ от её внутренней шкатулки. Перепуганная Пергамм тут же засмеялась от глупой метафоры и провела рукой по груди Сэллоу, задевая пальцами сосок. Мужчина издал протяжный звук, больше похожий на тихое рычание, чем на что-то членораздельное, а Агнес пыталась заглушить каждый звук опаляющим поцелуем. Женщина провела большим пальцем по ареоле, доводя Соломона до яростного кипения. Тяжело дыша, мужчина схватил библиотекаря за затылок и проскользнул языком между её губ. — Прекратите это безобразие немедленно! Я доложу обо всём Блэку! Закатив глаза, Пергамм нехотя отстранилась и, выглянув из-за плеча мужчины, заметила огромный сундук с вращающимся глазом, который как-то подозрительно тихо открывал крышку, прыгал на ножках и недовольно махал «ручками». Осмотревшись, Агнес поняла, что они заблудились, когда увидела знакомые улочки Хогсмида. — Так вот для чего пауку нужны были ключи! — проговорила женщина, протягивая руку в раскрытую «пасть» сундука. Но стоило старой деве коснуться края крышки, как бывший мракоборец утянул библиотекаря в тёмный переулок под сопровождение нецензурной брани. Будь разум Агнес не затуманен, то она могла бы признать, что они потерялись, блуждая невесть где и оказываясь в совершенно разных местах на разном расстоянии друг от друга. Почувствовав лёгкий ветерок и едва уловимый запах росы, Пергамм была уверена, что теперь они точно находятся в Запретном лесу и всё под контролем. Вот только заметив топеройку верхом на гиппогрифе, женщина удивлённо уставилась в небо, всматриваясь в очертания фигур, и была точно уверена, что длинный язык развевался на ветру, а маленькие перепончатые лапки были подняты вверх. Словно большая лягушенция была счастлива, наконец, полетать. Махнув на всё рукой, старая дева потянулась к бывшему мракоборцу и, споткнувшись о валявшуюся ветку, упала на мужчину, оказавшись на нём. Все мысли вылетели из головы, когда Сэллоу сел и, устроившись поудобнее, повернул женщину к себе лицом и прижался к её губам, поначалу пытаясь сдерживаться. Но когда Пергамм ответила на поцелуй, Соломон крепче сжал лицо женщины, притягивая ближе к себе. Язык Сэллоу нетерпеливо и нагло проник в рот Агнес, которая поудобнее устроилась на коленях бывшего мракоборца. Прижав свою грудь к его и обвивая руками шею мужчины, старая ведьма углубила поцелуй. Соломон провёл руками вдоль бёдер Пергамм, задрав юбку и звонко шлёпнув женщину по ягодице, тем самым практически опрокидывая её на себя. Мужчина усмехнулся, когда Агнес застонала ему в рот и прикусила губу. Библиотекарь оттолкнулась, намереваясь высказать своё недовольство, но Соломон схватил женщину за затылок, притягивая к себе. Сэллоу требовательно прижимал свой язык к её и, сомкнув пальцы вокруг грудей библиотекаря, перекатывал затвердевшие соски. Пальцы Пергамм зарылись в непослушные пряди бывшего мракоборца, а низкий стон Соломона вызвал у Агнес особую волну удовольствия, и библиотекарь сильнее схватила его за волосы, жадно переплетаясь с ним языком. Руки Сэллоу на бёдрах Агнес удерживали её крепкой хваткой, оставляя отметины на бледной коже. Соломон провёл языком по шее Пергамм, пытаясь нащупать пуговицы на своих брюках и освободить возбуждённую плоть. Агнес облизнула губы и ухмыльнулась, устраиваясь поудобнее на коленях и хватая Сэллоу за плечи, чтобы быть как можно ближе, прежде чем начать двигать тазом. Соломон издал глубокий стон, когда влажные складки Агнес коснулись пульсирующего члена и она прижалась к нему. — Я бы посадил тебя на цепь в собственной библиотеке, — задыхаясь, пробормотал бывший мракоборец, хватая библиотекаря за талию. Запрокинув голову, Агнес тихо застонала, прежде чем закрыть глаза и отдаться ощущениям. Сэллоу сжал женщину крепче, а затем схватил её за затылок, притягивая к себе. Их губы снова соприкоснулись, и после отчаянного поцелуя мужчина прижался лбом к Пергамм, обдавая её горячим дыханием. Агнес открыла затуманенные фиолетовой дымкой глаза. — Двигайся, как будто изучаешь историю Хогвартса, — с ухмылкой добавил Соломон. Библиотекарь облизнула губы и, глубоко вздохнув, откинулась на колени и посмотрела вниз на слегка подёргивающийся член с выпирающими венами, и когда Пергамм обхватила его рукой, слегка сжимая, то вызвала ещё один стон, сорвавшийся с губ Сэллоу. Агнес приподнялась и, держась за плечо мужчины, отодвинула край белья и опустилась на «мракоборца». Обоих пробрала лёгкая дрожь не то от удовольствия, не то от слабого сквозняка. Тяжело дыша, Пергамм поудобнее устроилась на Сэллоу, впиваясь в плечи Соломона и пытаясь приспособиться к его длине. Мужчина запустил пальцы в распущенные волосы библиотекаря, хрипло посмеиваясь над её неловкими движениями. Женщина недовольно скривилась и жадно прильнула к Соломону, прежде чем крепко схватила его за плечи, приподнимая бёдра под звук хруста коленей и чувствуя, как внутри всё сжимается. Постепенно Пергамм нашла комфортный для себя ритм, и Сэллоу, не выдержав, начал помогать библиотекарю, кладя руки ей на талию и направляя вверх и вниз. Дыхание Агнес стало прерывистым, а ноги задрожали от напряжения. В глазах мелькнул розовый блеск сквозь фиолетовую дымку. Агнес прикусила губу, двигаясь быстрее и жёстче с каждым учащённым ударом сердца, что отдавалось эхом в ушах и разжигало желание сделать что угодно, чтобы это не заканчивалось. Пергамм едва не вскрикнула, перестав волноваться о том, что их кто-нибудь услышит. Всё, о чём они сейчас заботились — это о своём удовольствии. Пальцы Сэллоу почти болезненно впивались в кожу библиотекаря. Соломон издал глубокий стон, закрыв глаза. Наклонившись ближе, Агнес обвила руки вокруг шеи бывшего мракоборца. И прильнула к его губам, когда начала двигать бёдрами вверх-вниз так быстро, как только могла. Сэллоу застонал громче, притягивая к себе женщину и свободной рукой сжимая её ягодицу. Соломон прильнул к бёдрам Пергамм, повторяя её движения и удваивая ощущения. Постанывая ему в ухо, женщина зарылась лицом в изгиб его шеи. Несмотря на быстрые движения, их звуки становились громче, и библиотекарь цеплялась за Сэллоу, словно от этого зависела её жизнь. Жара стала невыносимой от быстрых движений и цепких объятий. Агнес чувствовала, как внутри всё сжимается в конвульсиях, как сладостное напряжение нарастает и, наконец, взрывается яркими огоньками под её громкие вскрики, когда она выгибала спину и впивалась ногтями в рубашку Сэллоу, прежде чем рухнуть на него. Пергамм жадно хватала ртом воздух, словно он заканчивался в лёгких. Агнес слегка вздрагивала от судорог в ногах, пытаясь отойти от произошедшего. Но теперь был черёд Соломона брать верх, и мужчина продолжил двигать бёдрами ещё быстрее, усиливая звук шлепков от соприкосновения их тел, а стоны Сэллоу становились всё громче, пока он не прижался со всей силы к Агнес. Крепкие руки бывшего мракоборца сжались вокруг неё до такой степени, что Пергамм едва могла вздохнуть, и когда он с силой опустил её к себе на колени, погружаясь всей длиной как можно глубже, то замер, извергаясь внутрь. Открыв глаза, Агнес увидела перед собой два больших блюдца, которые периодически то пропадали, то снова появлялись. Пелена перед глазами постепенно рассеивалась, и женщина смогла различить перед собой мордочку лунтелёнка, что с любопытством наблюдал за происходящим, приведя с собой друзей, которые стояли вокруг бывшего мракоборца и библиотекаря. Когда эффект напитка ослаб и его дымка практически спала, Агнес поняла, что они были в вольере лунтелят, всё ещё находясь на территории Хогвартса. Перед глазами был довольный полтергейст, дёрнувший за волосы голову старой ведьмы назад, чтобы влить ей в рот противоядие. Придя в себя, Агнес принялась забрасывать Пивза проклятиями и подняла второй бутылёк для Соломона. Приведя себя и мужчину в порядок, Пергамм направила на него палочку и произнесла: — Обливиэйт!