гиблое место

Всё было так привычно и спокойно, что мыслей в голове не оставалось никаких. Стакан. Блант. Пластик в руке, на котором остались следы белого порошка. Изящное тело на коленях, что выцеловывало на шее узоры и пыталось притереться ближе. Искры перед глазами и привкус таблетки под языком. Муть перед глазами и безразличие, растущее в груди медленно, настойчиво и неумолимо. Яркие эмоции от посеревших когда-то синих глаз сходили на нет, хотя на этом адреналине Глеб жил последние… несколько дней. Считать их не было смысла. Он трахался, как будто в последний раз, употреблял всё больше и больше, а алкоголь в стакане становился крепче и крепче. Кажется, сейчас он пил жгучий абсент, который до стрип-клуба превратил бы его в слизня. Но сейчас он не чувствовал ничего нового. Только легкую тошноту, непонятно от чего. Но её было легко заглушить — просто впиться в губы танцовщицы, удерживая её за волосы на месте и до синяков сжимая гибкое тело. — Глеб, — к нему подошёл напряжённый Андрей, заставляя оторваться от плывущей стриптизёрши. — Че? — бросил он, смотря безразлично на взволнованного блондина. Но его страх не вызывал внутри ничего. Хотелось отделаться от него и наконец войти в горячее тело, чтобы унять тошноту. — Серафим умер, — тихо сказал бармен, вглядываясь в его глаза. Глеб даже не потрудился нагнать каких-то эмоций на лицо. Эта новость не вызвала ничего внутри. Он его сломал, своё дело сделал. Как после этого должен жить или умереть Серафим — уже не его забота. — Бывает, — пожал плечами Глеб, переводя взгляд на девушку на своих коленях. — У тебя всё? Андрей бросил что-то оскорбительное ему в лицо и развернулся резко, порывисто, уходя к бару. Но Глебу было всё равно, что скажут про его поведение. Важнее сейчас было его желание заглушить непонятное состояние податливым телом девушки. А потом вернуться сюда и заглушиться до конца веществами. Сегодня Дима обещал подогнать марки. Девушка кричала пронзительно ему на ухо, и Глеб морщился, всерьез переживая за свой слух. Он даже не удосужился для приличия узнать её имя, поэтому безымянная девушка переигрывала. Либо тоже обдолбалась, выведя свои ощущения на максимум. Глеб на секунду забыл, где находится, и насколько в открытом доступе здесь дрянь. Поэтому закрыл глаза и отстранился от противных звуков, вбиваясь и достигая бесцветного, сухого конца, который едва ли смог приглушить разрастающуюся пустоту и тошноту. Одеваясь, Глеб попытался включить остатки мозга, чтобы понять, что с ним происходит. Возможно, следовало бы на денёк прервать свой смертельный марафон из порошков, таблеток и алкоголя. Возможно, следовало бы наконец выспаться и протрезветь, чтобы выдохнуть и с новыми силами упасть в этот омут. А возможно, сейчас следует кинуть под язык долгожданную марку и повтыкать в потолок-стены-пол, чтобы посмотреть на танцующие перед глазами яркие картинки. Все остальные варианты Глебу не нравились. Они грозили похмельем, отходами, дерьмовым состоянием и паническими атаками. Вариант продолжить грозил только смертью. Но жить было пресно, скучно и противно. Смерть давно не казалась таким уж страшным и пугающим вариантом. Поэтому он даже не поцеловал её на прощание, возвращаясь и падая рядом с Димой, меняя купюру на пакетик. А перед глазами всё было синее. И ощущения такие сильные, что он стёк по спинке дивана и почти лёг на блестящую, воняющую потом, спермой и алкоголем чёрную кожу. Здесь он был в относительной норме, пока на потолке плясали разные глаза. Ярко-зелёные, карие, чёрные, серые, красные, цветные… синие. Сейчас в трипе глаза Глеб видел синими, но мозг так хорошо помнил их пустыми, посеревшими и безжизненными, что в груди поднялась неожиданная волна разных эмоций. Марка кричала ему, что он справился, сломал, поглотил его своим Безумием, убил всё живое, забрал всё, что хотел. Что он молодец. Но что-то внутри, смешанное с подступающим похмельем и отходами, шептало едва слышно, что это пиздец. Что он поступил отвратительно. Но крик так хорошо перебивал шёпот, что Глеб мог только лежать, глядеть в потолок и наслаждаться красотой моргающих глаз, не вслушиваясь в музыку, несвязный рассказ Димы и в свои же мысли. Ему было так хорошо в эту секунду, что хотелось растянуть её до бесконечности. Больше никогда не возвращаться в эту гнилую, дрянную и скучную реальность. Хотелось умереть, чтобы остаться жить здесь навсегда. Но не было сил даже шевелиться. Только лежать. Смотреть. Чувствовать. Ощущать. Наслаждаться. Глупо улыбаться. Не чувствовать слёз. Не думать. Существовать. Перекатывать марку языком. Смотреть в синие глаза. Вглядываться в глубину зрачка. Видеть, как они сереют. Чувствовать удовлетворение.