Прошутто Мелон

      Это была странная ситуация, в которой оказался Луис, что-то вроде лимба. Он не мог застрять в однокомнатной квартире со зверем, которого едва знал. Однако выбор был ограничен, тем более что возвращаться назад сейчас не хотелось. С момента приезда к Мелону Луис больше не включал телефон: он так и лежал на столе неразорвавшейся бомбой.       — И вот молодой зверь размышлял, размышлял о своей жизни и о том, как все его достижения рухнули, его жизнь - обломки у его ног.       Луис взглянул на гибрида, ухмыляющегося через стол.       — Спасибо за то, что так разложил мою жизнь.       — Мне нравится помогать.       Сухой, немного мрачный юмор не слишком беспокоил его, возможно, у него самого был похожий. К тому же он уже начал привыкать.       — …Раз уж ты такой отзывчивый… — Не то чтобы он обычно просил совета, но к чему это его привело? И кого ещё он должен был просить?       — Нет, но продолжай. — Похоже, Мелон действительно любил решать проблемы.       — …Как ты думаешь, мне стоит поговорить с отцом? — Это не давало ему покоя, он не хотел решать, что делать дальше. Но, возможно, разговор с ним поможет ему двигаться дальше, даже если для этого придётся сказать ему, что он вернёт всё до копейки.       Мелон просто пожал плечами.       — Откуда мне знать? Я не знаю твоего отца.       Спрашивать его было глупой идеей.       — Но если это поможет тебе выбраться из моего дома, тогда вперёд. Что он сделает, вернёт тебя обратно на Чёрный рынок?       — Он этого не сделает. — Во всяком случае, он на это надеялся.       Что он на самом деле знал об Огуме? Не так уж много. Для зверя, который, по всей видимости, был его отцом, пусть и только по закону, он был на удивление замкнут в себе.       — Сомневаешься?       Луис предпочёл не отвечать, игнорируя гогот рядом с собой, и включил телефон. Наблюдая за тем, как он загружается, он почувствовал, что нервы его натянуты, и ощутил тошнотворное чувство в груди, пока ждал, когда всё загрузится.       Несмотря на множество пропущенных звонков, в телефоне, к его удивлению, было только одно непрочитанное сообщение.       Одно сообщение от «отца». Открыв его, Луис понял, что напрягся, хотя и старался не показывать этого на лице.       «Я хотел бы поговорить с тобой. Пожалуйста, возвращайся домой, когда это будет возможно.»       Это было так же просто и сдержанно, как и обычные разговоры этого зверя. Но угроз не было, а это уже кое-что.       — Похоже, он хочет поговорить со мной.       — Полагаю, это решает проблему. А теперь убирайся из моего дома. — Мелон ухмыльнулся.       — Да, да. — Он не собирался принимать это на свой счёт. — Раз уж ты помог… Придётся как-нибудь отплатить тебе.       — Да, тебе придётся.       Ничего неожиданно. И Луис улыбнулся, собираясь. Парень был отнюдь не милым, но с ним было удивительно легко найти общий язык, теперь, когда он знал о нём больше.

***

      Когда Юта открыл дверь, его реакция была едва заметной. Он просто поклонился Луису, отступив назад, чтобы дать ему возможность войти. Это, конечно, ничего не дало.       — Господин Огума сейчас в своём кабинете. Хотите, я скажу ему, что вы здесь?       — Нет, спасибо, Юта. Думаю, я сам справлюсь. — Он не хотел давать ему времени на подготовку.       Нельзя сказать, что Луис никогда не заходил в кабинет Огумы - это было место, куда он приходил, чтобы отчитаться о своих оценках или других событиях в школе, внушительный стол, за которым сидела фигура, осуждающая его своими холодными глазами.       Бросив сумку на пол, он зашагал, стараясь держаться уверенно, к деревянной двери с именем отца на табличке. В их собственном доме в этом не было необходимости, это был ещё один признак запредельного богатства его отца.       Луис постучал в дверь, досчитал до трех и вошёл. Огума не ответил, но он был уверен, что ему не нужно ждать. Старый олень что-то отмечал, не поднимая глаз, когда в комнату вошёл Луис.       Он стоял прямо перед столом, прежде чем Огума успел заметить его присутствие.       — Присаживайся.       — Я лучше постою.       — Очень хорошо. — Огума отложил ручку в сторону.       Они встретились взглядами. Какие эмоции он испытывал и насколько был зол, Луису было трудно определить. Его всегда было трудно понять.       — Так что ты хотел обсудить?       — Почему ты отказался стать кандидатом в Выдающиеся звери?       И это его первый вопрос? Честно говоря, он мог бы спросить его о многом.       — Потому что я решил отказаться.       — Почему?       — Потому что. Всё очень просто, отец.       — Но почему? Это принесло бы тебе престиж, богатство, уважение. Нет ничего отрицательного в том, чтобы стать Выдающимся зверем. Так почему же ты отказался? — Огума по-прежнему не выказывал видимого гнева.       — А разве обязательно должна быть причина?       — Ты никогда раньше ни от чего не отказывался.       Что было правдой… Он ведь никогда не отказывался, верно? Долг заставлял его быть покорным и уступчивым, желая возместить всё то хорошее, что ему было дано.       — Возможно… Именно поэтому. — Признаться в этом Джуно было трудно. Признаться в этом Огуме? Страшно. Когда тот ничего не ответил, Луис продолжил. — У меня никогда не было выбора, отец. Я не выбирал ни одну часть своей жизни. Я просто делал то, о чём просили меня ты и другие, и вот я… я захотел сделать выбор сам. — Хотя бы раз.       Хотя, как только он решился на что-то одно, стало легче начать принимать решения и о другом. Чувство свободы выбора вызывало привыкание.       — Понятно. — Огума задумался. — Значит, ты хочешь отказаться от роли моего наследника? Отказаться от брака?       — Я… я не хочу жениться на Азуки.       — Из-за этой Джуно?       — Нет. Я не обязательно хочу жениться на Джуно. — Ему было всего восемнадцать! Они веселились и решали свои проблемы. Не нужно было принимать серьёзные жизненные решения сейчас. — Но однажды я хочу жениться на той, кого выберу. И этим выбором будет не Азуки.       — А почему нет?       — Ты должен хотя бы что-то чувствовать к женщине, на которой женишься, верно?       Девушка не вызывала у него неприязни, но рядом с ней он никогда не испытывал особых чувств. Разве что небольшую скуку… Это не сулило ничего хорошего для здорового брака.       — Хм. Возможно.       Он был так удивлён, услышав слова согласия, что не знал, что на это ответить. Обычно Огума не был таким неопределённым.       — Я… — Луис так много всего пережил, что теперь всё начало выходить наружу, а некоторые чувства даже не были ему известны. — Я всегда был благодарен тебе за то, что ты спас мне жизнь. Но всё это было ещё одним видом рабства, понимаешь? Ты купил меня, чтобы я был тем, кем ты хочешь, и делал то, что ты хочешь, под именем сына. Но… но дети не обязаны родителям всем! Дети должны жить своей собственной жизнью, а не быть зеркальным отражением своей семьи.       Слова Мелона задели его за живое, и он долго не мог понять, почему.       — Я не знаю, какими должны быть дети. Я не… немного знаю о нормальных семейных отношениях. — На мгновение Огума показался ему… потерянным?       На протяжении многих лет он был крупной, солидной, внушительной фигурой. Луис не знал, как ему относиться к тому, что этот зверь выглядит таким, какой он есть: стареющий, одинокий, мало чем занимающийся вне работы.       — Я тоже… — Луис вынужден был признать это. — Мне просто жаль, что я не могу оправдать твои ожидания. Если ты хочешь, чтобы я расплатился с тобой, я это сделаю. Со временем. Но с этого момента я… хотел бы принимать решения самостоятельно. — Луис склонился в поклоне.       Возможно, у него не будет многого или он не сможет сделать многого. Но ведь он может делать то, что хочет сам, верно?       — Луис.       Он замолчал, устремив взгляд на спокойную фигуру.       — У меня… есть к тебе предложение.       — Что именно? — Конечно, он был настороже. Кто бы не насторожился в его положении?       Огума достал лист бумаги и вывел на нём несколько слов. Протянув его через стол, он откинулся на спинку кресла, сцепив пальцы в ожидании, пока Луис изучит его.       Написано было немного. Всего одно предложение.       В обмен на разрыв помолвки ты останешься моим сыном?       У Луиса перехватило дыхание.       — Что… что это?       Он едва не отшатнулся назад, когда Огума поднялся на ноги.       — Я… не знаю, что я чувствую к тебе, Луис. И никогда не знал. — Огума опустил голову. — Я много раз задумывался об этом на протяжении всех этих лет, но так и не нашёл ответа. Однако мысль о том, чтобы потерять тебя, кажется мне… мучительной. Поэтому, если бы мы могли найти компромисс… Останешься ли ты моим сыном?       Что он мог на это ответить? Он даже не знал, что чувствует.       — Ты… — Луис пришлось сделать глубокий вдох, чтобы успокоить своё дрожащее сердце. — А что, если я откажусь стать генеральным директором? Что, если я… Что, если я брошу учёбу, чтобы изучать актёрское мастерство? А если бы я женился на плотоядной? Что тогда?       Огума задумался.       — Полагаю, если бы ты сделал всё это… я бы всё равно хотел видеть тебя своим сыном. Как странно. — Это удивило даже его самого.       Луис едва не захлебнулся от нахлынувших на него эмоций. Поэтому он решил проглотить их.       — Если ты позволишь мне жить так, как я захочу… Как и положено детям. Тогда я останусь твоим сыном.       Он понял, что это почти что деловая сделка. Наверное, это был единственный способ общения, которым мог пользоваться Огума.       — Очень хорошо. — Огума кивнул. — Я договорюсь с отцом Азуки.       Луис не знал, как выразить то, что он сейчас чувствовал. Поэтому всё, что он смог сказать, это: — Спасибо, отец.       Огума кивнул ему. Этого, как ни странно, было достаточно.