Семь дней

— Лань. Чжань. Лань. Чжань. Лань. Чжань. Собственное имя дробным стуком тяжелых предгрозовых капель выпнуло его из сна. Пяти утра еще не было, иначе Лань Ванцзи бы проснулся сам, повинуясь привычке, сформированной еще в раннем детстве. Имя ударяло в дверь тихо, но мерно, без остановки. Звавший Лань Ванцзи уже слегка охрип. Видимо, долго звал. Лань Ванцзи не мог заставлять этого человека ждать. Он подскочил к двери как был — в одежде для сна, с распущенными волосами и без лобной ленты. — Лань. Чжань. Вэй Ин отшатнулся от распахнувшейся двери и едва не упал, запутавшись в полах длинной мантии, в которую завернулся на манер одеяла. Он мазнул взглядом покрасневших глаз по Лань Ванцзи и протиснулся мимо него в покои. Наступая на полы мантии, в которой Лань Ванцзи опознал верхнее одеяние Цзян Ваньина, Вэй Ин бросился к подставке, на которой лежал Бичэнь. Резко выдохнув, протянул пальцы к ножнам, но тут же отдернул. — Я больше не буду, честно. — Пробормотал он. — Первый и последний раз. Простишь? Вэй Ин подышал на свои пальцы, словно они у него озябли, но Лань Ванцзи почувствовал легчайшее дуновение духовной энергии. Вэй Ин приподнял меч с подставки и одной рукой выдвинул лезвие на пару цуней. Коснулся пальцами клинка, словно слушал пульс у живого человека. А затем выдохнул с явным облегчением и улыбнулся. — Прости, ну прости, — забормотал. — все, ухожу. Я должен был проверить. Он вернул меч на подставку и зажмурился, тяжело навалившись на стол. — Вэй Ин, — осторожно позвал Лань Ванцзи, не двигаясь с места, — Что.? — Показывай! — рявкнул Вэй Ин и резко развернулся к нему. — Доставай немедленно! Уши полыхнули фантомным жаром. Спросить, что именно нужно достать, было выше сил Лань Ванцзи. — Покажи. Мне. Гуцинь. — Чеканя каждое слово, велел Вэй Ин. Он выглядел злым и очень расстроенным. Судя по воспаленным щекам и опухшим, покрасневшим глазам, Вэй Ин недавно плакал. До Лань Ванцзи не сразу дошел смысл его слов. Он жадно разглядывал Вэй Ина — такого живого, такого яркого. Именно сейчас Лань Ванцзи ощутил настоящее ликование от того, что его зрение вернулось в норму. Когда Лань Ванцзи очнулся после энергетического взрыва, что высушил его золотое ядро, первым делом он заставил себя сказать вслух: — Живой. Вэй Ин живой. Он хорошо помнил, как Вэнь Цюнлинь вытащил из проклятой норы безвольное тело и повторил несколько раз «он жив». Они успели. Сознание покинуло Лань Ванцзи, не спрашивая его мнения по этому поводу. А когда Лань Ванцзи открыл глаза, то тут же зажмурился от ярких, резких красок. Может виной тому было первое со времен наказания кровотечение из цицяо, или же радость на грани искажения Ци, от того, что им все-таки удалось спасти Вэй Ина, но Лань Ванцзи снова увидел мир полноцветным. И, хотя, от этого первое время болела голова и слезились глаза, возможность увидеть Вэй Ина таким, каким он был на самом деле стоила… — Лань Ванцзи, — Вэй Ин угрожающе шагнул к нему, возвращая Лань Ванцзи в реальность. — Или ты немедленно покажешь мне свой гуцинь, или я никогда больше с тобой не заговорю. Фантомный жар медленно скатился на шею, и Лань Ванцзи порадовался, что его смущение под волосами не заметно. Слова Вэй Ина не должны были звучать волнующе. Но звучали. Двигаясь, точно под заклятьем, Лань Ванцзи потянулся за мешочком-цянькун, но тут же одернул руку. До него, наконец, дошло, чего именно Вэй Ин от него хотел. Лань Ванцзи замер в нерешительности, краем глаза наблюдая, как Вэй Ин сжимает кулаки и делает еще один шаг к нему. Это ведь было неизбежно, да? Осторожно, стараясь не навредить еще сильнее, он достал Ванцзи из мешочка, положил на кровать. Без струн, с грубой и глубокой трещиной по корпусу, что почти разрывала гуцинь на две части, инструмент выглядел мертвым. Те крохи духовной энергии, что все еще оставались в черном дереве таяли с каждым днем. Лань Ванцзи видел, что осталось от Цзыдяня. Его духовное оружие выглядело относительно целым, но, по-факту, было таким же мертвым, как легендарный кнут Цзян Ваньина. Вэй Ин коротко рыкнул, пробежался пальцами по трещине, а потом совершенно неуловимым движением подхватил гуцинь и сунул его в рукав-цянькун мантии Цзян Ваньина. — Я зол, Лань Чжань, — заявил Вэй Ин, глядя в пол, — на вас обоих. Ума не приложу, почему вы решили, что моя никчемная жизнь стоит двух мощнейших артефактов мира заклинателей. Цветная картинка перед глазами Лань Ванцзи мигнула, на мгновение выцвела до белизны. Вэй Ин вздернул подбородок и посмотрел ему в глаза со злым вызовом. — Я все исправлю, Лань Чжань. — Вэй Ин криво ухмыльнулся. — Твой гуцинь станет еще сильнее. Будет мертвяков в труху крошить с первой ноты. Цзыдянь получит два хвоста, и, даже спящим, будет защищать своего хозяина от темной энергии. Я не позволю, слышишь, не позволю вам жертвовать важным, ради такого как я… Он явно хотел сказать еще что-то, судя по пятнам болезненного румянца на щеках, что-то еще более бредовое, но Лань Ванцзи опередил его. В два шага он преодолел разделявшее их расстояние, схватил Вэй Ина за плечи и прижался своими губами к его, не давая произнести ни звука больше. Это не было поцелуем. Он просто хотел, чтобы Вэй Ин замолчал. — Жизнь Вэй Ина бесценна, — проговорил Лань Ванцзи Вэй Ину точно в рот. Он попытался с этими словами, через свое дыхание передать правду. Передать чувства. Вэй Ин дернулся в его хватке, и Лань Ванцзи тут же отпустил его, отступил на шаг. Он не знал, как еще доказать Вэй Ину что его жизнь, чудом обретенная вновь, для Лань Ванцзи важнее, чем любые артефакты, чем его собственная жизнь. Лань Ванцзи опустился на колени и посмотрел на Вэй Ина снизу вверх: — Я люблю тебя, Вэй Ин. Хочешь, буду странствовать с тобой по цзянху вместе с Вэнь Цюнлинем. Хочешь, стану адептом клана Цзян и тебе побратимом. Хочешь буду любить тебя как муж, или как жена, Вэй Ин. Лань Ванцзи втянул в себя воздух с влажным хрипом, но взгляда не отвел. Вэй Ин, казалось, окаменел. Лань Ванцзи с силой вытолкнул из себя воздух и попросил: — Скажи, кем мне стать для тебя.