Dear Y.

Прошло два года с того дня, как Цзинлю познакомила их со своим новым учеником. Паренёк довольно быстро влился в их компанию, поддерживая общение с каждым её членом, однако из наблюдения за ним легко можно было увидеть негласный рейтинг, если это можно было так назвать. Большую часть времени он проводил с наставницей. Неважно, была это тренировка или его свободные часы — если Мастер меча была поблизости, он предпочитал таскаться за ней хвостиком любому другому занятию. Когда Цзинлю не оказывалось рядом, Цзин Юань весь день проводил не отходя от Байхэн, готовый часами слушать истории из её путешествий с разинутым ртом, практически не перебивая. «Крайне для него несвойственно» — думал Инсин, иногда поневоле становясь свидетелем этих разговоров. Кажется, единственное, что мальчишка говорил в такие моменты, это “Пообещай когда-нибудь отвезти меня туда!”, на что Байхэн всегда одинаково хихикала и искренне клялась показать ему самые красивые миры и планеты, находящиеся далеко за пределами Сяньчжоу. В дни, когда ни у удачливой лётчицы из лисьего народа, ни у прославленного Мастера меча не находилось времени на юного воина, он осмеливался крутиться вокруг Верховного старейшины. Как бы Дань Фэн ни пытался делать вид, что общество мальчишки ему докучает, было видно, с каким еле скрываемым удовольствием он рассказывает тому традиции, обычаи и исторические факты из жизни своего народа. Сложно было не поддаваться, когда на тебя смотрели с таким восхищением и восторгом, будто ты на чужих глазах превращал чай в рисовое вино, а после — в чистое золото. В те редкие моменты, когда все вышеперечисленные взрослые были заняты... Что ж. Единственным выбором Цзин Юаня оставался Инсин. Было очевидно, что мечник недолюбливал кузнеца: старался не оставаться с ним наедине, постоянно спорил по любой мелочи, даже чай в чашу иногда наливал меньше, чем остальным; и обязательно так, чтобы туда попали мелкие чайные листья, которые ремесленнику приходилось вручную вылавливать. Инсин на это лишь тяжело вздыхал, мысленно скидывая всё на «детскую несмышлёность и чувствительность», ничего ему не говоря. Что его действительно удивляло, так это то, что несмотря на такую нелюбовь мальчишки к нему, тот всё равно каждый раз продолжал приходить в его мастерскую, не имея возможности пообщаться с теми, кто был «выше» Инсина в личном рейтинге Цзин Юаня. “Он настолько не любит находиться дома, что даже готов провести целый день с раздражающим его человеком...” — эта мысль часто посещала его, но он не заострял на ней внимания. У каждого из них были свои проблемы. Мальчишка — не исключение, несмотря на юный возраст. — Мне скучно, — К сожалению, сегодня был один из тех дней, когда ремесленник оставался единственной доступной нянькой. Он окинул незаинтересованным взглядом белокурое нечто, сидящее у него под боком: волосы такие же лохматые, как и раньше, разве что стали чуть длиннее; клинок, аккуратно сложенный в ножны, лежал рядом со своим хозяином на скамье, а новенькая тренировочная форма, сшитая ровно по его фигуре, идеально сидела на будущем воине. Кузнец задумчиво хмыкнул, пытаясь сравнить образ мальца двухлетней давности и того, что сейчас сидел рядом. «Дети быстро растут» — подумал он мельком, возвращая внимание к пустому пергаменту перед собой. Идеи нового вооружения упорно ускользали от него, как бы долго и упрямо он ни гипнотизировал чистый лист взглядом. Что вообще ему хочется сковать? Новый меч? Усовершенствованного автоматона? Мощные арбалеты? Всё не то... — Ты знал, что я уже без проблем отрабатываю десять тысяч идеальных взмахов мечом? — Цзин Юань с гордостью поднимает подбородок, решая похвастаться. Не переставая качать ногами под скамьёй (что ужасно раздражало Инсина последние три часа, и о чём он разумно предпочёл молчать, не давая лишнего повода мальчишке открыть рот), мечник с внезапно появившимся любопытством взглянул на кузнеца. — Погоди, Инсин, а ты сам владеешь каким-нибудь оружием? Ты же его создаёшь... Боец, наверное, из тебя тоже отличный? — Отложить молот и взяться за меч — не самое мудрое решение, — Задумчиво пробормотал ремесленник, резко обращая всё внимание на мальчишку, будто видит его в первый раз. Он бродил глазами по чужим ладоням, запястьям, плечам, всматривался так, словно старался проникнуть в самую сущность. Мозг отчаянно пытался зацепиться за какую-то эфемерную мысль, скользящую пока только на уровне его нутра. Инсин прокручивал в голове тренировки Цзин Юаня, за которыми иногда наблюдал. Стойка, меч в руках, взмах, ещё один, ещё и ещё... Неплохо, но не идеально. Что-то не то, что-то не так... Чего-то не хватало. — Ладно, мне пора, — С шумным вздохом мечник встал из-за стола, сладко потягиваясь. Он не заметил ни странного выражения лица кузнеца, ни загоревшегося на миг огонька в чужих глазах. Уходя, невзначай бросил: — Надеюсь, завтра кто-нибудь из них освободится. Очевидно, что под “ними” имелись в виду “все, кто не Инсин”. Однако Мастер Горнила не расслышал эту фразу — как и не заметил ухода Цзин Юаня. Сейчас всё его внимание было сосредоточено на пергаменте, с каждой секундой заполнявшемся всё большим количеством линий и расчётов.

***

Первой из их пятёрки личного оружия удостоилась Цзинлю. Инсин был тогда чрезмерно высокомерным и импульсивным подростком, только получившим свою известность в Комиссии по Ремёслам, но уже осознавшим, что такого, как он — маложивущего — никогда официально не признают Величайшим. Однако нуждался ли он в признании никчёмных неучей, которые так несправедливо носили тот же титул “Ремесленник”, что и он, несмотря на огромную разницу в мастерстве? Конечно, нет. Но что мешало ему унизить их в глазах всего Лофу, если не целого Альянса Сяньчжоу? Идея была безумной, но Инсин — безумнее. Сотню дней он потратил на чертёж, пятьдесят — на добычу материалов, двести — на выковку, кропотливую и размеренную. Так появился клинок длиной в пять чи и весом в тысячу цзюней — клинок, который он прилюдно бросил Мастеру меча на церемонии вручения ей этого титула и который она при всех приняла. Истории создания копья Дань Фэна и лука Байхэн были не такие впечатляющие, чего не скажешь о самом оружии. Инсин вкладывал в каждое из этих трёх творений не только свои надменность и гордыню — нет, эти части его характера присутствовали даже в невзрачных кинжалах, которые он иногда ковал от скуки — но и искреннее уважение, которое испытывал по отношению к этим людям. К своим верным друзьям, если говорить так, как он не позволял себе вслух. То же, что он испытывал к белокурому растрёпанному мечнику, который сейчас так дико и невоспитанно вцепился в недавно выкованную глефу. — Признавайся, кому ты её сковал? Наставнице? У неё уже есть меч от тебя! Или Дань Фэну? Он слишком элегантный, чтобы таскаться с таким оружием! — Цзин Юань без остановки перебирал всех потенциальных обладателей нового творения великого кузнеца, не давая ему вставить и слова, пока Верховный старейшина и Цзинлю сдерживали смех, а Байхэн в открытую хохотала. — Или какому-то случайному рыцарю? Да мне вообще без разницы, я её не отдам! Оставь её мне, Инсин, ну, пожалуйста! — Цзин Юань! — Терпение ремесленника было на исходе, а рука нещадно болела от того, что помимо тяжёлой глефы приходилось также держать повисшее на ней тринадцатилетнее тело в истерике. Собственное имя заставило мечника притихнуть и нахмуриться, однако не ослабить хватку. Инсин устало вздохнул, опустив мальчишку вниз, чтобы он встал на ноги. — Я бы всё тебе объяснил, если бы ты не накинулся на неё сразу, как увидел! Ладонь кузнеца продолжала держать рукоять оружия. — Ты довольно упорный и старательный малый. Тренируешься, развиваешься, не сдаёшься. Бережному обращению с оружием тоже уже научился, — Слова давались тяжело. Инсину всегда было проще ругать и язвить, особенно когда дело касалось Цзин Юаня, но сейчас ситуация требовала мягкости, которой в нём почти не было. — В общем... ты заслужил. Я изначально ковал её для тебя. И вручить хотел как-то приятнее, но ты... А, ладно. Бери уже. Мальчишка удивленно хлопал глазами, то открывая, то закрывая рот. Инсин выковал эту глефу специально для него? Тот самый Инсин, который постоянно ворчал на него и прогонял из мастерской? Он посмотрел на холодный металл, прошёлся взглядом по всей длине, начиная искусными узорами на рукояти и заканчивая поблёскивающим остриём. Неожиданно глефа в его руках из устрашающе выглядящего оружия превратилась в настоящее сокровище. Он прижал её крепче к груди, но теперь не из юношеского упрямства и наглости. Мечник негласно давал обещание дорожить ею до конца своих дней. — Ты не врёшь? Она правда... для меня? — Его голос был тихий. Цзин Юань недоверчиво взглянул на кузнеца. К его удивлению, Инсин тихо рассмеялся. Бархатный звук окружил его, словно мягкое одеяло, принося в душу тишину и спокойствие. Мозолистая рука аккуратно легла ему на макушку, размеренно поглаживая и путаясь пальцами в непослушных белых прядях. Луч от уходящего солнца отразился в сиреневых глазах, глядящих на мечника с такими теплотой, нежностью и весельем, что Цзин Юаню захотелось ущипнуть сначала себя, чтобы убедиться в правдивости происходящего, а потом ремесленника — точно ли он не умело созданная кем-то иллюзия? В этих глазах юноша видел всё: и закатное зарево, и собственное отражение, и фиалковые поля. Он пару раз моргнул, пытаясь сбросить наваждение, но ничего не изменилось. Инсин, который его раздражал и выводил из себя... Инсин, который сейчас был таким красивым и внеземным со своими длинными иссиня-черными волосами, собранными в элегантный пучок на затылке, и этой едва заметной мягкой улыбкой, адресованной ему, Цзин Юаню! — С-спасибо, — парень пристыженно опустил взгляд, надеясь спрятать густо покрасневшие щёки. К счастью, они остались незамечены. По крайней мере, единственный их свидетель предпочёл промолчать, привычно хмыкая и отпивая из чаши излюбленное рисовое вино. Человеческая натура, при всей своей нелогичности, удивительна, не правда ли?

***

— Цзин Юань? Ты снова что-то сломал? — Инсин вопросительно уставился на юношу, неуверенно застывшего на пороге его мастерской. — Нет, — Ответ был короткий и тихий. — Дань Фэн прогнал? — Я не пошёл к нему. — Ясно… Байхэн снова опаздывает? — Она прилетела час назад. Предлагала послушать истории о её последней посещённой планете, но я отказался. — М-х. У Цзинлю появились срочные дела? — Она сидит снаружи. У меня сейчас перерыв от тренировок. Инсин глупо моргнул. Все здесь, но мальчишка пришёл к нему? Мысль не успела сформироваться в голове, когда он взглянул на лицо неожиданного гостя. — Цзин Юань… Ты бы воздухом подышал. Кажется, жар кузницы плохо на тебя влияет, особенно после тренировки. Щёки, вон, какие красные.