Братство Ворона

      Троица детей из Каттегата проводили свои тренировки с таким рвением, что казалось, если они прекратят, сам Тор обрушит на них молнию. Но им это нравилось. Несмотря на усталость, они продолжали. Ивар считал и себя, и ребят похожими на первенца Рагнара Лодброка — Бьёрна, которого за немыслимую стойкость и выносливость прозвали «Железнобоким». Младший из сыновей конунга общался с ним почти так же редко, как и с отцом, но это не мешало восхищаться старшим братом. Для всех детей в этом городе первый сын конунга был примером и не было ни одного такого, кто не хотел бы равняться на него. Ивар и Эрик не были исключением. — Ну давай, дренг, — раззадоривал соперника сероглазый. — Покажи, что можешь. — Ивар, смотри не споткнись, пока болтаешь, — в ответ поддразнил Эрик, нанеся ещё один удар деревянным топором. После чего Лодброк вновь сделал перекат и, оказавшись за спиной противника, попытался нанести своим тренировочным мечом удар по спине. Однако Кьётвиссон, вовремя среагировав, уклонился и замахнулся оружием, которое тут же столкнулось с другим. — Ты быстрый, но и я не улитка. — с улыбкой произнес юноша.       Внезапно, между лицами юных воинов пролетела стрела, выпущенная пепельноволосой вёльвой она плотно вонзилась в дерево — если бы вместо него там был человек, то ничто бы не спасло его от рук холодной, как и сама смерть, правительницы Хельхейма. Два друга, лишь минуту спустя придя в себя от удивления, посмотрели на девочку. — С ума сошла, а если бы в нас попала?! — возмутился Ивар. — Не боитесь, я целилась не в вас. — отрезала маленькая лучница. — И что? Мы стояли перед этим деревом. — поддержал друга Эрик. — И остались живы и невредимы, — продолжила Ангрбода, вновь натягивая тетиву со стрелой. — Но, если вы хотите, чтобы я попала в кого-то из вас… — Нет-нет, не надо, — испугался Лодброк. — Мы поняли, ты очень меткая. — То-то. — завершила девчушка, после чего резко подняла взор на небо, её глаза стали абсолютно молочного цвета. Мальчики быстро оказались подле неё и, увидев очи подруги, поняли, что видения посетили Варинсдоттир, хотя они никогда прежде не становились тому свидетелями. Ангрбода узрела неприятную картину: тела мёртвых викингов лежали рядом друг с другом, будто небрежно сложенные, в каждом из них были арбалетные болты, хотя ни на одном из оружии норманнов не было ни единой капли крови. Одним словом — бойня. А также юная вёльва увидела поодаль смутно знакомого человека, но память наотрез отказывалась давать ей ответ на загадку. Наконец, очнувшись, девочка стала приводить в порядок учащённое дыхание. — Спокойно-спокойно, тихо. — успокаивал пепельноволосую Ивар, поглаживая ту по спине. — Всё хорошо, Ангрбода, — также пытался поддержать подругу Кьётвиссон. — Что ты видела? — Смерть, резню, будто смотрела на Хельхейм. — слёзы неумолимо наворачивались на глаза ребенку. — Наши люди… — Всё в порядке, теперь ты здесь, с нами. — прижав бедняжку к себе, произнес сероглазый.       Через какое-то время, когда Ангрбода уже начала приходить в себя, все трое услышали гул одного единственного ворона, приближающегося к ним. Хоть он и был один, но его крики будто исходили от целой стаи, разлетаясь по округе громким эхом. Пролетев над детьми, он полетел в определённом направлении и, повернув назад, вновь оказался над головами ребят. Птица снова устремилась в ту же сторону, будто указывая им на скрытую беду — было похоже, что сам всеотец звал их куда-то. — Он хочет, чтобы мы шли за ним. — заключила вёльва. — Но куда? — выказал подозрение Эрик. — Вот и узнаем. — сказал Ивар. После чего, широким шагом дети пошли за птицей. Пройдя в принципе небольшое расстояние, троица увидела как ворон вдали стал кружить над местностью, добравшись до которой, они замерли, наткнувшись на пугающую картину. К детям, из чащи леса на дрожащих ногах приближалась девочка примерно их возраста. Держась за свое левое плечо, она встретилась с ними взглядом, после чего, лишившись последних капель сил, рухнула на землю.       Ребята, спохватившись, бросились к ней. — Эй, очнись! — похлопывая по щекам, Варинсдоттир пыталась привести в чувство незнакомку. — Что же с ней могло случиться? — Ребят, её плечо… — стоило Эрику это сказать, как все увидели кровоточащую рану на плече бедняжки. — Кровь идёт. Рана слишком глубокая, но, по всей видимости, она сумела вовремя её прижечь. — Суметь, то сумела, но гниение все равно началось. Нужно промыть рану и как можно скорее, — второпях проговаривала Ангрбода, стараясь сдерживать волнение в голосе. — Так, отнесём её в Каттегат, скорее, — собравшись с духом, произнес сын конунга. — Мама поможет ей. Ивар с Эриком подняли девочку и, перекинув её руки через свои плечи, понесли в Каттегат. Через несколько шагов, их подруга заметила, что кровь всё ещё шла, она про себя начала молить Фрею дабы они не опоздали. Посмотрев на летящего за ними ворона, Ангрбода шёпотом сказала: — Спасибо.       Добравшись до города, дети сразу обратили на себя внимание жителей Каттегата. Ребята как могли ковыляли с ношей в виде юной девы. Подходя к длинному дому, им на пути встретился Рагнар. — Ивар, что случилось? — приближаясь к детям, спросил конунг. — Отец, она ранена, — указывая на незнакомку, сообщил ему младший сын. — Ей нужна помощь.       Сблизившись с троицей, Лодброк, вмиг признал в бедной девчонке свою дочь, он тут же подхватил её на руки и понёс к жене. Дети шли следом за ним. Оказавшись в доме, мужчина сразу встретился взглядами с другими сыновьями и Аслауг, которая, увидев данную картину, приблизилась к мужу. — Положи её сюда! — указала на складку тканей кюна, так же быстро догадавшись, что это за ребенок. — Ангрбода, принеси все мои травы сейчас же! Варинсдоттир тут же побежала выполнять поручение. — Кто это? — не сдержав любопытства, спросил второй из сыновей Рагнара — Хвитсерк. — Потом, Хвитсерк. — осадил брата Ивар. — Мальчики, выйдете все, — отдала мать распоряжение сыновьям. — Ты тоже, Рагнар. — Она выживет? — искренне беспокоился за девочку отец. — Если Фрея позволит. — только и смогла ответить владычица Каттегата. Все представители мужского пола вышли из дома, оставив бедняжку в руках Аслауг и её ученицы. — Отец, кто она? — поинтересовался Ивар. — Ты её знаешь, не так ли? — от мальчика не скрылось волнение отца за незнакомку, собственно, как и от его старших братьев. И все они задавались сейчас одним вопросом, поэтому с интересом обратили на своего родителя заинтересованные взгляды. Рагнар посмотрел на своих детей и сказал: — Это Фрейдис, моя дочь и ваша сестра. — поведал отец сыновьям и другу младшего из них. Все были крайне удивлены подобным известием. Рагнар же гадал, почему она здесь оказалась, и почему с ней нет её матери?       Когда Лодброк повстречал Валу, мать Фрейдис, девушка сразу ему понравилась, с ней он говорил на различные темы с такой лёгкостью, что порой совсем забывал, о том, что та была рабыней из Дании. Любви, разумеется, между ними проскальзывало немного, но им было хорошо какое-то время. Когда выяснилось, что она беременна, Рагнар сделал её свободной женщиной, чему Вала была поражена. Но она понимала, что любовь, если она и была, то её было немного, такая не делится на троих и после рождения дочери приняла решение жить вместе с ней отдельно. Это конунг Каттегата воспринял более-менее спокойно. Он, конечно, регулярно виделся с дочерью, но так и не нашел способа и момента познакомить её с сыновьями. Про существование Фрейдис знали немногие. В их числе были: Аслауг, первая жена Рагнара — Лагерта и их общий сын и первенец — Бьёрн. — Но, почему ты раньше не говорил о ней? — задал вопрос, интересующий всех братьев Убба. — Мы с детства знали Бьёрна, но не Фрейдис. — Убба, не надо — попытался успокоить брата Хвитсерк, хотя его самого этот вопрос волновал не меньше, чем других. — А что? — возмутился старший из них. — Мы заслуживали знать правду. Рагнар, выслушивая сыновей, понимал, что зря столько молчал. Они действительно имели право знать о сестре. Но чего конунг точно не хотел, так это того, чтобы они узнали о ней подобным образом. Ещё раз возродив в памяти едва минувшие минуты, когда нёс на своих руках своё чадо, он с тяжестью в сердце вспомнил Гиду — второе своё дитя, покинувшее их слишком рано. Лодброк редко обращался к Одину, но сейчас он просто не мог не умолять своего предка, помешать истории повториться. Тем временем в длинном доме Аслауг и Ангрбода продолжали исцелять едва живую Лодброк. — Вот, принесла. — девочка передала в руки кюны необходимые травы. — Хорошо, разрежь листья на кусочки, — приказала женщина. — И нагрей воду в котле. — Уже. — сразу услышала Аслауг. — Молодец, окуни в него тряпьё, — продолжала распоряжаться жена конунга, приподняв голову бедняжки, которая была относительно в сознании, и приступив вливать в рот настойку. Закончив с разрезанием растений, Ангрбода передала тарелку с ними наставнице. После чего та принялась по одному класть их на рану. Фрейдис начала морщиться от небольшой боли, но терпеть её она была способна. После того как все лепестки были на поверхности увечья, ученица женщины наложила поверх них обрывки тканей, смоченные кипячённой водой. И через пару минут дочь правителя уснула. С наступлением заката, Рагнар вместе со своими детьми и Кьётвиссоном, не желающим идти домой, терпеливо ждали известий о происходящем в длинном доме, из которого буквально через пару мгновений вышла юная девочка. Рагнар подскочил с насиженного места и, подойдя к ней, спросил: — Ну что, как она? — положив руку на девичье плечо, задал он терзающий сердце вопрос. Следом подошли и остальные ребята. — Всё в порядке, — доложила она бедному мужчине. — Милостью Фреи, беда обошла её стороной, конунг. — после сказанного, Лодброк будто всё это время пробыв без воздуха, сделал наконец его глоток. Переместив ладонь девочке на щёку, тем самым без слов выразив благодарность, вождь зашёл внутрь. — Ты молодец, подруга. — достойно оценив старания Варинсдоттир, произнес Ивар и обнял её. Та прижалась к нему в ответ. — Он прав, — Эрик также не оставил без комментария маленькую вёльву, сжав девчачью руку. После чего, все вернулись в дом. Войдя под родную крышу, Рагнар подошёл к дочери, что на его радость сумела открыть глаза. Рядом с ней продолжала находиться Аслауг. — Фрейдис, всё в порядке, — успокаивал отец несчастное дитя, а заодно и самого себя. — Ты в безопасности. — От-т-е-ец, — надломлено проговорило младшее чадо, глядя на родителя. Рагнар поглаживал её по макушке, благодаря всеотца за сотворенное чудо. Братья Рагнарссоны и Кьётвиссон смотрели на это и, в каком-то смысле, умилялись такой картине, ибо они редко видели мужчину столь заботливым и обеспокоенным. — Родная, расскажи, что произошло? — наконец спросил конунг. — Почему ты оказалась здесь и тем более одна? Что с твоей матерью? Юная дева сглотнула горькую слюну, еле сдерживая медленно надвигающиеся от воспоминании о случившемся слёзы. — На нас напали, они были повсюду, — начала свой рассказ, который, было видно, давался ей с трудом. — Когда наши взяли в руки оружие, уже больше половины были на земле, обстрелянные из арбалетов. Мама схватила меня за руку, и мы чудом смогли выбежать из лагеря. — тихо плача, продолжила говорить выжившая. От того, что уже услышали у многих из присутствующих пробежали мурашки по телу. — В лесу она велела мне бежать, — уже начав поддаваться горю и захлебываться ручьями из глаз, — Мне пришлось бежать, я думала, она меня скоро догонит, ведь обещала, но так и не появилась. Рагнар схватил дочь за руку, безуспешно пытаясь поддержать. — А потом я бродила по лесу и увидела как маму… — не в силах более сдерживать отчаяния, зарыдала Фрейдис. — Скажи мне, кто это сделал? — с нотками надвигающегося гнева, спросил конунг. — И я подарю им самую долгую и мучительную смерть. Клянусь тебе, я заставлю их пережить всё, что ты увидела, а после отправлю в глубины Хельхейма. — всё еще держа её за руку, заверял Сигурдссон. Его сыновьям также не терпелось узнать, кто заставил их только что обретённую сестру пережить, как они думали, страшные события. По прежнему проливая слёзы, но найдя в себе силы на ответ, светловолосая посмотрела на отца. — Франк-ки, — сказала она, заикнувшись.       Рагнар на это не так уж сильно удивился. Он понимал, что перемирие, которое они буквально навязали своим врагам в Париже, не могло продлиться вечно. Уже решив встать и пойти объявить об этом воинам, мужчина не успевший подняться замер, услышав следующее: — Ими командовал — Ролло. — точно громом отозвались эти слова в сердце вождя. Он был в шоке и это, возможно, мягко сказано: ни один из богов не мог распознать его мысли на застывшем лице. Не слышащего продолжающиеся рыдания дочери Лодброка, собравшегося встать и привести мысли в порядок — если вообще это было возможно, — остановила до сих пор придерживающая его, подобно тискам, девичья рука. Посмотрев на лицо дочери, непомерно страдальческое, он начал думать о своём старшем брате, как о совсем чужом для него человеке и даже больше — заклятом враге. И все его сыновья, услышав имя дяди, до последнего надеялись, что уши их обманывают. Они, конечно, не всё время с ним проводили, но того, что было и истории о братьях Лодброках говорило им о нерушимом единстве между ними. А теперь, всё это медленно исчезало.       Ангрбода, по приказу кюны, молниеносно принесла настойку пустырника и кое-как они влили её девочке в рот, которая через какое-то время впала в спасительные объятия снов. С наступлением ночи, всё ещё ошеломленный Рагнар сидел перед своим домом, всё размышляя обо всём, что узнал мгновения назад. Его сердце не хотело принимать полученные известия о члене семьи, но разум настаивал на суровой, возможно, правде. Сомнения не давали ему покоя. — Что ты будешь делать, муж мой? — спросила подошедшая кюна. — Я должен выяснить, — решительно произнес он. — Должен отправиться туда и лично всё увидеть. Это единственный способ ответить на вопросы. Аслауг согласилась с принятым им решением. — Когда? — ещё один вопрос задала она, уже догадываясь каким будет на него ответ. — Завтра, с первыми лучами. — твердо сказал Лодброк. Услышав всё, что было нужно, женщина удалилась к себе, как и Рагнар, который, как бы ни хотел, не нашёл в себе силы сомкнуть глаза.