2 сентября 2018 год. Полтора часа спустя.
Я сижу с пьяной Пэнси на лестнице у входа в школу. Кажется, что алкоголь уже давно должен был выветриться, но с каждой минутой Паркинсон будто становится всё более разгорячённой. Уже двадцать минут я уверяю подругу в том, что я её не брошу и не позволю увезти на другой край света. Мне искренне жаль девушку, но я честно не знаю, что делать. Брюнетка задыхается от слёз, а я глажу её по голове в надежде успокоить. По дороге до Хогвартса всё было гладко, но уже у ворот подругу начало трясти, а из её глаз обильно потекли слёзы. Я даже не понимала, в чём дело, лишь обнимала и шептала, что всё будет хорошо. Сбитая с толку, я сама была на грани истерики. До тех пор пока Пэнси не начала говорить о своём деспотичном отце, о трудном детстве без материнской любви, об изменениях в её жизни с нашего знакомства и о том, как ей, на самом деле, страшно за своё будущее. И всё, что я могу сейчас — обещать не оставлять её одну наедине с проблемами. — Я так люблю тебя, Мими, — хриплым после нервного срыва голосом молвит девушка. — И я тебя люблю, Пэнс. Мы справимся. Пэнси продолжает шмыгать носом, а я тяжко перевожу взгляд на телефон в руках. Время позднее, не хочется быть пойманными. Но что делать? Тащить Пэнси в таком состоянии нет смысла. Нас скорее поймают внутри, когда я не удержу подругу. А я точно не смогу её удержать в своём состоянии. Будто из ниоткуда я улавливаю смех. Мужской. Я быстро поднимаю глаза и вижу компанию, с которой не так давно попрощалась. Ну нет, пожалуйста. Пусть они не останавливаются. Тео, просто не обращай на нас внимания и иди дальше. Компания ребят медленно приближается к нам. Дафна и Астория идут чуть пошатываясь, а последняя нервно одёргивает своё платье для того, чтобы не испачкаться. Старшую из сестёр поддерживает Забини. Я бы даже сказала, что он делает это достаточно аккуратно. Хотя я пьяна, и слишком темно. Блэйз Забини, заботящийся о ком-то, кроме себя? Ха, да это же смешно. Тео замечает нас. Он отвлекается от щебетания девушек и не отрываясь смотрит на нас с Пэнс. Я резко отвожу взгляд, столкнувшись глазами с Ноттом, но слишком поздно. Друг улавливает мою попытку остаться незамеченной. Краем уха, глядя на макушку Пэнси, улавливаю женское «и снова они». Скорее всего это Астория. Милая, поверь, я сама не рада. — Малышки, а вы почему на лестнице? Тео. Пэнси затихает, и мы с Паркинсон дёргаем головой в сторону друга. — Мне так грустно, Тео, — снова начиная рыдать, произносит Пэнс. Я поджимаю губы на невысказанный вопрос друга по поводу обстоятельств, что довели девушку до слёз, и качаю головой в отрицательном жесте, намекая, что сейчас не время для этого разговора. Тео медленно приближается к нам и садится на колени. Он берёт маленькую ручку Пэнси в свои ладони. — Давай мы с Ми отведём тебя в спальню, а завтра всё решим. Слышишь, Пэнс? — уже приобнимая девушку, шепчет кудрявый парень. Подруга продолжает лить слёзы. Я аккуратно завожу ей за ухо выбившуюся прядь, большим пальцем стирая слезу. — Она не уйдёт, Пэнс. Гермиона будет рядом. Давай, малышка, — приподнимая подругу, просит Нотт. Я лепечу что-то о том, что буду рядом, совсем забыв о слизерницах, которые, на счастье, притихли. Тео берёт поникшую Пэнси на руки, а я пытаюсь привстать. Получается только со второго раза. Меня немного заносит, и я случайно задеваю Нотта. Он чуть качается, но всё же остаётся на месте. Друг не высказывает никаких претензий, но я всё равно натягиваю на лицо извиняющуюся улыбку. — Кажется, вам понадобится помощь, — раздаётся от Малфоя. — Нам не нужна помощь, — резко обрываю я и поворачиваюсь в сторону входа в школу, но меня снова чуть качает. На этот раз Тео, ухвативший меня, тяжко выдыхает. — Блейз? — зовёт Тео. — Не смотри на меня так, приятель. У меня самого на плече такая же. Белобрысый окидывает небрежным взглядом меня, а потом останавляется глазами на Пэнси, пускающей сопли на Тео. Неожиданно он ухмыляется. — Я пойду с вами. Астория, помоги сестре. Малфой берёт меня под руку и начинает идти. Тео кидает благодарную улыбку, а позади слышится недовольное шипение Тори. — Мне не нужна твоя… — начинаю я, но блондин резко обрывает: — Грейнджер, мы вроде договорились на перемирие. Просто позволь помочь тебе и твоему другу. Я думаю примерно секунд пять, а после поражённо расслабляюсь. Нотту и так сложно, не хватает ему ещё и меня на шее. Остальная часть компании идёт за нами, пока мы не доходим до поворота, ведущего в корпус слизеринцев. С опозданием осознаю, что Теодор решает сдержать обещание данное Пэнси и оставить её со мной на ночь. Комната пустует, так как многие перевелись в прошлом году, а Лаванда, как обычно, опаздывает к началу учебного года. Моя голова начинает неприятно пульсировать от выпитого алкоголя, и потому я даже не беспокоюсь о том, что иду под руку со слизеринским принцем. Когда мы приближаемся к комнате, белобрысый замедляется. Тео с Пэнс проскальзывают первыми за двери. Малфой, молчавший весь путь, удостоверившись, что мои друзья на достаточном расстоянии, решает начать разговор: — Я понимаю, что для тебя произошедшее — шок. Но я просто должен был показать, что давно поменял своё мнение. Я предлагаю мир и выгодное сотрудничество. Без оскорблений и выяснения отношений, — блондин не отпускает мою руку, пока говорит. Подозревает, что я грохнусь? Да, это вполне обоснованно. Я ещё отхожу от поцелуя и того, что он перестал меня оскорблять, а тут прямое предложение мира. Не уверена, что это к добру, но снова ругаться с Малфоем нет никакого желания. Тем более, когда на чаше весов стоит моё обучение. — Окей, но не жди от меня, что я буду заглядывать тебе в рот и светиться от радости. — Ох, Грейнджер, я совсем не того ожидаю от тебя, — с загадочной улыбкой молвит Малфой. Мы подходим к двери, и это отличный повод отделаться от сопровождающего. — Это замечательно. Тут я уже дойду самостоятельно. Я ожидаю увидеть несогласие во взгляде блондина. Но он на удивление покорно молчит и чуть отстраняется. Ого, он действительно умеет не быть занозой в заднице. По крайней мере когда ему это нужно. — Доброй ночи, — нейтрально добавляю я. — Доброй ночи, Гермиона, — странно улыбаясь, желает слизеринец. Я делаю шаг в сторону двери, а потом останавливаюсь: — Спасибо за помощь, Малфой.***
28 сентября 2018 год
День медленно перетекает в вечер. Стоит непривычно солнечная погода для конца сентября, и я радуюсь, предвкушая разговор с родителями, чтение книг и прогулку с моими мальчишками вокруг школы. За прошедшие дни ситуации в нашей жизни с Пэнс не сильно поменялись. Разве что Пэнс согласилась с тем, что принимать условия отца — не её вариант. Подруга продумывает план для того, чтобы жених сам отказался от свадьбы и убежал, сверкая пятками. Я сразу сообщила Паркинсон, что этот вариант может не сработать и ей нужно принять решение, готова ли она отказаться от финансовой подушки ради счастливого будущего. Судя по взгляду, она, подстрекаемая юношеским максимализмом, согласна. Я не стала говорить ей о сложностях, ведь я ей нужна для того, чтобы бороться с ними и решать их, а не нагнетать обстановку. В моей же жизни есть некоторые изменения. Впервые за одиннадцать лет обучения меня целый месяц никто не оскорбляет. Я начинаю привыкать к спокойствию и очень этому рада. Оказывается, нужно всего лишь стать нужной Малфою, и он перестаёт вести себя отвратительно. Ну и поцеловаться с ним разок. Об этом я, кстати, никому не говорю. Не уверена, что я сама осознаю произошедшее. В любом случае, это больше не повторится и от того нет смысла морочить себе голову. Это был мой первый поцелуй. И он отдан хорьку. С другой стороны, я была настолько не вовлечена в процесс, что и за поцелуй это считать не могу. *Уведомление от Гарри*: «Через полчасика мы свободны. Всё в силе?» Я быстро строчу, что всё без изменений, и набираю тётушке. Джейн достаточно быстро отвечает на звонок, встречая меня добродушной улыбкой. Она интересуется, как мои дела и всё ли хорошо с учёбой, а я лишь быстро киваю в ответ. У меня всё в порядке. Благодаря Джейн, благодаря моей семье и их поддержке. Я спрашиваю, всё ли нормально у родителей, а Джейн начинает в красках описывать, как сегодня они днём гуляли. Внутри всё расцветает от этого. С мамой и папой рядом близкий и такой заботливый человек. Но острое чувство вины быстро о себе напоминает, омрачая моё настроение. Это я должна быть с ними. Заботиться о родных, помогать им справляться с последствиями болезни — моя обязанность. Никак не Джейн. Джейн, кажется, видит перемену во мне и быстро прощается со мной, подгоняя на встречу с ребятами. Я покорно киваю и отключаюсь. Спустя час я гуляю с Уизли и Поттером вокруг Хогвартса, пока последний снова расказывает про новый бизнес-план, пришедший ему во сне. У меня создаётся впечатление, что Гарри просто не может жить спокойно. Поначалу я винила в этом влияние озорных Фреда и Джорджа, но со временем поняла, что зря перекладывала ответственность на близнецов. Рональд внимательно слушает план друга и периодически кивает, как бы одобряя. Мои мальчишки совсем не хотят учиться. Они хотят приключений и быстрых денег. Я не осуждаю, но и не поддерживаю стратегию друзей. Гарри переводит взгляд на меня, ожидая от меня какой-нибудь реплики, но я лишь пожимаю плечами, так как претензий к возникшей идее у меня нет. Есть лишь несогласие с тем, что парни не хотят черпать дополнительную информацию для осуществления плана и анализируют лишь по верхам. Моё молчание удовлетворяет друзей, и они переводят разговор в другое русло. Рон рассказывает про Лаванду, с которой недавно снова сошёлся. Я в изумлении открываю рот, и друг спешно поясняет: — Я помню, из-за чего мы расстались. И не забыл, что инициатором был я. Гарри прыскает со смеха, и я сдерживаю улыбку. — Но я не властен над своими чувствами. Меня тянет к ней, а её ко мне. Так зачем всё усложнять? — задаёт риторический вопрос Рон. Мы киваем с Поттером. — Ты прав, Рон, — хлопая по плечу рыжего, поддерживаю я. Рон наклоняет голову к моей руке, выражая благодарность за понимание. А Гарри заметно грустнеет. «Дай ей время», — пролетает у меня в голове высказывание Поттера, и я решаю не задавать вопросов. Возможно, потом друг объяснит причину. Дует холодный ветер, и я съёживаюсь от неприятных ощущений. Всё-таки солнце ввело меня в заблуждение, и стоило одеться теплее. Гарри, ухватившись за это, как за спасательный круг, предлагает пойти обратно в школу. Видимо, друг очень не хочет делиться причиной испортившегося настроя. Никто не спорит, и мы медленно идём обратно. Рон рассказывает смешные истории, произошедшие в их семье, а Гарри громко и натянуто смеётся. Порой даже невпопад. Но Уизли этого не замечает и продолжает делиться историями до тех пор, пока мы не доходим до секции гриффиндорцев. — Я была рада с вами прогуляться, а теперь с чистой совестью, что довела вас до корпуса, могу помочь Пэнс с домашним заданием. Уизли кривится и закатывает глаза. — Опять к своим слизеринцам. — Они настолько же мои, как и вы, — зачем-то оправдываюсь я. — Ты же дашь списать, Миона? Гарри толкает локтём Рона в бок, и он начинает кашлять. Внутри я хихикаю, но не показываю веселья ребятам. Гарри, мой защитник, спасибо тебе. Но от Рона уж точно не нужно меня защищать. — Такой ты хитрец, конечно, — игриво заправляю прядь волос за ухо, пока Рон хмурится. — Но, да, я снова ведусь на твою манипуляцию. Скину позже фото. Ты подловил, — наконец в открытую смеюсь я, и друзья облегчённо выдыхают. Я прощаюсь с мальчишками и довольная иду в сторону корпуса слизеринцев. На секунду я останавливаюсь для того, чтобы написать Паркинсон сообщение, но отвлекаюсь на звук, напоминающий звонкий шлепок. Я поднимаю глаза и вижу в конце коридора две серебрянные головы. Мало мне было младшего Малфоя, теперь и старший в школе обитает. Так, стоп, недавний звук. Я быстро сканирую обстановку. Судя по расположению головы младшего, ему только что дали пощёчину. Люциус дёргается и начинает судорожно смотреть по сторонам, пока не натыкается на меня. Старший Малфой поворачивается в сторону сына, а затем стремительно удаляется прочь. Малфоя ударили. И не кто-то, а его собственный отец. Тот самый, которым он всегда пугает всех. Отец, которым он гордится до жути, не упуская возможности каждый раз подчеркнуть успехи Люциуса. Его папа, который, по словам Малфоя младшего, является его кумиром и образцом для подражания. Вот же чёрт… Это, наверное, очень тяжело. Нужно просто пройти мимо и сделать вид, будто ничего не видела. Хорьку не нужна поддержка. Тем более от меня. Просто пройди мимо, Грейнджер. И я правда пытаюсь. Я уже поворачиваю к лестнице, ведущей к обителю слизеринок, но резко останавливаюсь. Ибо боковым зрением я замечаю стремительное падение Малфоя младшего на пол. Чёрт. Не нужно, Гермиона. Ты ему не нужна. У тебя нет необходимости лезть под горячую руку к своему буллеру. Да, верным решением будет просто дать ему прийти в себя и справиться с ситуацией так, как он умеет. Действительно, этот вариант звучит разумно, но отчего-то я не могу ему следовать. У меня так хорошо получалось сдерживаться и не цепляться к людям со своей непрошенной помощью несколько месяцев. Но не выходит сейчас. Я медленно приближаюсь к нему и аккуратно опускаюсь на колени близ прижавшегося к стене Малфою. Его ноги согнуты в коленях, а голова наклонена вниз, руками он закрывает её так, что видна лишь светлая макушка. Поза человека, который хочет спрятаться от всего мира. Вот и зачем я лезу? Но всё же я легко касаюсь рукой его плеча, отчего молодой человек резко дёргает головой, поднимая на меня красные глаза. Интересно, они красные от злости? От обиды? Или невыплаканных слёз? — Грейнджер, не сейчас. На удивление, его голос спокоен. От Малфоя сквозит усталостью. Я мешкаюсь, но, набравшись смелости, предлагаю: — Не хочешь выпить чаю? Или чего-нибудь покрепче? Блондин вскидывает брови, явно пребывая в шоке от моего предложения, а я могу рассмотреть следы стараний Люциуса. Щека красная, а под глазом ещё и чуть вздувшаяся. Будет шишка. Или синяк и шишка. — Думаю, лучше выпить чай, а что-нибудь покрепче приложить к щеке. Ты не против? Малфой, как в тумане, кивает. Я резко поднимаюсь с колен и протягиваю ему руку, а парень, к моему изумлению, принимает мою помощь. Я иду со слизеринцем к заброшенному женскому туалету, где мы с Пэнс давно обустроили всё под свои посиделки. Его рука всё ещё держит мою. Он не спорит и не огрызается, позволяя мне вести его. Парень спокойно заходит в женский туалет, не задавая вопросов. А затем садится на стул, к которому я его подвожу. Я суечусь и быстро ставлю чайник, что Паркинсон утащила из дома в том году. А затем открываю окно и достаю из железной корзины, что подвесила лично в десятом классе, бутылку прохладного пива и пару шоколадок. Несмотря на доверие к подруге и к её словам о проверке всех продуктов на качество, я на всякий случай проверяю срок годности. С ним всё в порядке, отравиться не должны. Жаль, что нет ничего покрепче. Чую, что понадобится. Я отдаю бутылку Малфою, и он стыдливо прячёт свою щёку за ней. Я стараюсь не акцентировать на этом внимание. Подхожу к вскипевшему чайнику, разливая кипяток по кружкам. — Зелёный или чёрный? Есть с ромашкой. — Кофе, — как на автомате выдаёт блондин. — Тогда с ромашкой, — бубню себе под нос, доставая пакетики чая. Я нервно улыбаюсь сама себе из-за своей выходки с чаем, но оперативно беру эмоции под контроль и иду с кружками к Малфою. Парень с подозрением смотрит на меня, пока я располагаюсь напротив него. — Не отравлено, не бойся. — Я хотел кофе. — Это тебе не ресторан, Малфой. Чем богаты, тому и рады. Недолгий разговор заходит в тупик. М-да. Ну и зачем я притащила его сюда? Он молчит уже минут десять, а я сдерживаю свой порыв начать задавать вопросы. Телефон вибрирует на столике, и я вижу уведомление от Пэнси, интересующейся, где я. Блондин хватает мой телефон прежде, чем я успеваю дотянуться до него и быстро начинает: — Не говори никому о том, что видела. И о том, что я сейчас с тобой. Я понимаю ход его мыслей и тихо киваю. — Не переживай по поводу этого. Я придумаю, что сказать, — протягивая руку, в которую слизеринец вкладывает мой телефон, шепчу я. «Извини, сегодня не могу. Объясню потом», — отправляю подруге и, получив в ответ «окей», откладываю телефон. Парень заметно расслабляется от этого действия и спустя минуту молчания решает начать беседу. — Он не плохой отец. Просто не лучший человек. — Я не хочу лезть к тебе в душу, но хорошие отцы не бьют своих детей, — зачем-то прямо говорю я. — Он ударил меня не как сына, а как мужчину, который вставляет ему палки в колёса. Я поджимаю губы. Интересная семья. Я осознаю, почему Драко Малфой пытается оправдать отца, но не считаю возможным это сделать в своей голове. — Я снял крупную сумму с его счёта. Можно сказать, назло ему, — видя сомнение в моих глазах, добавляет он. Воу. Ну и откровения. — Это не повод бить тебя, — отрезаю я. — А что повод? — Ничего. Так нельзя себя вести. — Слизеринец ухмыляется на мои слова. — И не смотри так на меня, я осознаю, что была не права, когда ударила тебя в нос. Не оправдываюсь, но я была ребёнком, а твой отец взрослый мужчина. — Хочешь сказать, что тебя никогда не наказывали родители? — скептически задает вопрос он. — Наказывали. Но не били. — Они лишали тебя доступа к книгам в качестве наказания? — неожиданно веселеет Малфой. Я открыто улыбаюсь и, чувствуя себя менее напряжённо, добавляю: — Если честно, то да. И тут парня прорывает на смех. Не такой, как я слышала до. Короткий, но звонкий и очень приятный. — Думаю, ты была идеальным ребёнком, учитывая количество информации, что ты успела изучить, — по-доброму замечает Малфой. — Я пыталась, правда. Но когда меня поймали на курении, то образ идеального ребёнка в глазах родителей чуть пошатнулся. Блондин замирает и о чём-то задумывается. — И что с тобой сделали? — вяло интересуется собеседник. — Ничего. Долго говорили о вреде здоровью, но, увидев мой настрой, просто приняли. У него чуть глаза из орбит не выкатываются, а я заливаюсь смехом из-за выражения лица любителя кофе. — Когда мама узнала, то меня заперли в комнате и не кормили два дня. Я также резко перестаю смеяться и отчего-то решаю погладить парня по плечу. Я хочу выразить этим жестом поддержку, но выходит как-то нелепо. Как же это глупо. Малфой аккуратно отодвигается от меня и встаёт со своего места. Я всё испортила. — Всё в порядке, Грейнджер. Просто мне пора, — решает успокоить меня парень. — Пиво я оставлю себе. Он улыбается открыто, смотря мне в глаза. Это не та гримаса, что была на его лице в наши прошлые встречи. Такой Малфой безумно красив. — Спасибо, Гермиона, — напоследок шепчет парень.