Ещё одна неделя ушла на внутренний настрой. Не так-то просто переступить порог приюта. Это не зверушку взять, попробовать поухаживать и, если не понравится, отдать. Это живой человек, которому нужна забота, тепло и любовь, у которого также есть свои особенности. Единственную халяву, какую Гарри себе позволил — искать малыша, у которого уже прорезались зубки. Ему доводилось читать, чем помочь ребёнку в такой период, но проверять знания на практике побоялся.
Территория приюта представляла собой три корпуса. Один для новорожденных и детей до трёхлетнего возраста. Второй — от четырёх до десяти. Третий — от одиннадцати до семнадцати.
Неплохое распределение. И пересечений меньше, и пространства больше, и программа с заботой у каждого своя. Гарри держал путь к первому корпусу. Перед входом внимательно ознакомившись с уличной стенд-картой здания и всей территорией, он точно знал, куда нужно пройти. Волнение усиливалось с каждым шагом. Руки трусились. Но это нормально.
— А ну стой, мелкий засранец!
И без того подрагивающее сердце подпрыгнуло от громогласного возгласа, раздавшегося совсем рядом. Заикой остаться — как нефиг делать!
Недовольно воззрившись на источник звука, Гарри увидел бегущего верзилу. Но не увидел того, кто бежал от него. Ребёнок, достающий до груди максимум, врезался в него, не смотря по сторонам. От резкого удара Гарри пошатнулся и завалился вместе с дитём.
— Паразит быстрый! — задыхаясь, продолжал гневаться мужчина в форме охраны. Он остановился около них, упавших прямо на бетонные плиты.
— Это что сейчас было?!
— А ну поднимайся, засранец!
— Отвали, гондон! — с ненавистью выкрикнул мальчик, которого грубо схватили за локоть и стали тянуть наверх, заставляя подняться.
— Эй! Это нормально, так разговаривать?! — одёрнул Гарри, вспыхнув моментально.
Ребёнок тоже выразился очень некрасиво, но охранник вообще вёл себя, как бессовестное чмо. Да ещё резко схватил мальчика. С такой силой он не то что синяк оставить, руку сломать может! В сравнении с верзилой, ребёнок совсем крохой выглядел, шипел сквозь зубы и пытался освободиться из стальной хватки.
— Сэр, — хмуро посмотрел на него, — я извиняюсь за то, что случилось. Но вы не знаете всей ситуации. Маленького паразита давно пора розгами наказывать.
— Но уж точно не вам! Да и как можно так с детьми разговаривать?! И вы ему руку сейчас сломаете!
Отдалённо Гарри понимал, что зря влезает. Он не знает всего. Но остановиться не получалось.
— Другого обращения к себе щенок не заслуживает. Да прекрати уже вырываться! — снова прикрикнул на мальчика охранник, теряя терпение. — Идём к директрисе! Ей будет очень интересно узнать, что ты разбил очередное окно!
— У тебя нет доказательств!
— Хочешь сказать, что не виноват? — глумливо улыбнулся мужчина. — Что же ты тогда бежал?
— Потому что никто в этом ебаном приюте мне не верит!
— Мда. С воспитанием тут точно проблемы, — изрёк Гарри, смотря на обоих. Он не имел понятия, какая среда в приютах, но не предполагал, что тут творится
такое. — Я иду с вами. Мне тоже нужно к вашей директрисе.
— Следуйте за мной, — тихо проворчал охранник.
Не стал спорить. И то хорошо.
Кабинет директрисы находился во втором корпусе, на первом этаже, дальний кабинет. Пока они шли, стояло молчание. Мальчик перестал возмущаться и трепыхаться, только сопел недовольно. Какая-либо нервозность при этом отсутствовала. Как и обречённость. Чаще всего такой набор возникал при полной уверенности в своей правоте. Может, мальчик и впрямь не виноват?
Постучавшись в дверь и услышав строгое «войдите», охранник с мальчиком зашли первыми. Следом за ними Гарри. Небольшой, но хорошо обставленный кабинет, с современной мебелью, техникой, растениями тут и там, придающие уюта. А вот тусклым стенам и обшарпанному полу самого здания не помешал хотя бы косметический ремонт. Неужели, директриса — одна из тех, кто, в первую очередь, пилит деньги на себя?
— Мисс Коул, — с кивком головы поприветствовал мужчина, — вот, принимайте, — и выставил мальчика вперёд, грубовато дёрнув, — Реддл снова учудил.
— Что на этот раз? — спросила женщина, сочетая в лице строгость и бесконечную скуку. Похоже, это происходило регулярно. Мальчик неуправляем или же просто оказался в ненужное время в ненужном месте?
— Разбил окно.
— Не разбивал я его, — отрицал мальчик, но уже без прошлого запала.
— А кто тогда?
— Брук и Филипс.
— А ты просто проходил мимо, скажешь? Не кажется странным, что что-то происходит только когда ты
просто проходишь мимо?
— Я ничего не буду говорить, — мальчик без страха смотрел на директрису, а в его голосе звучала неприкрытая ненависть, — что бы я не говорил, никто мне не верит. Так какой смысл? Этим двум ублюдкам все с рук сходит, всегда. Потому что они конченые лизоблюды! Давай, назначай мне наказание, старая кошёлка!
— Будешь неделю помогать на кухне с ужином. Свободен, — коротко сказала та, сощурив глаза и поджав губы.
— А если его правда подставляют? — вмешался Гарри. Он хорошо видел, что мальчишка устал что-то доказывать.
— Вы ещё кто? — с недоумением спросила женщина, только сейчас заметив постороннего.
В глаза долбилась мадам. Гарри был в откровенном ахуе. Не слишком-то он походил на мебель. Да и к тому же, он назначал встречу! Неужели секретарь не передала? Хотя… Гарри мог сделать стойкий вывод о том, что попустительство здесь — ебучая норма. Он начинал срываться.
— Потенциальный усыновитель. О чём вас должны были уведомить, поскольку я назначал визит ещё вчера. Тут всегда такой бардак?
— А вы из проверки? — спросила совершенно нагло директриса, уверенная на все сто, что перед ней не какая-то важная шишка. — У меня три переполненных детьми блока, от младенцев, до почти совершеннолетних. От отчётов бухгалтерии и отдела кадров рвётся почта и рабочий стол. Так что, молодой человек, огромная просьба, не строить из себя проверяющего и спокойно перейти к делу. Предоставьте мне все необходимые документы.
Охотно веря в великую занятость, Гарри подал документы, которые довольно долго собирал по разным службам. В офисах предоставления услуг ему помогали очень старательно.
— Вы всё ещё здесь, мистер Рош? — обратилась Коул к охраннику, который не спешил уходить. — Свободны. Встретишь на пути кого-то из персонала, скажи, чтобы заперли мальчишку в комнате. И избавьтесь от осколков разбитого стекла. На первое время обклейте окно полиэтиленовой плёнкой.
— Понял. Я скажу завхозу насчёт окна и мелкого, — подчинился тот и вышел из кабинета.
От показанной беспардонности сводило скулы. Ебаный приют. С ебаным руководителем. Ебаной охранной. И наверняка ебаным персоналом!
Сколько здесь проживает детей? Более тысячи? Где гарантия, что к другим не относятся так же по-свински, как к этому мальчику?
А потом взрослые сетуют, вот, ребёнок совсем испорченный, не слушается, не доверяет, ругается матом. Так а как, блять, иначе? Если с раннего детства все вокруг считают его ничтожеством! Зубоскальство — не более чем форма самозащиты. Потому что другого способа себя уберечь нет. Выплаканы все слёзы, задавлена давно жалость.
Пока миссис_ебаная_Коул проверяла документы, в Поттере, в геометрической прогрессии, росло желание поменять решение по поводу усыновления маленького ребёнка. У совсем крох больше шанса приобрести родителей. Больше шанса вылепить из него хорошего человека, потому что он ещё не сформирован как личность. А у таких, как недавно ушедший ребёнок, шанс невелик. Он уже показывал миру свою злость и недоверие. Его таким сделали. И исправить это будет трудно. Но он заслуживал шанса получить то, чего у него нет. И тогда, со временем, сможет смягчиться. Пока не поздно — нужно взяться. Тем более, если взять именно этого мальчика, Реддла, некому будет подставлять его и обвинять. У старшего ребёнка также было одно неоспоримое преимущество — если ему что-то нужно, он может сказать об этом прямо, а не посредством непонятных криков и плача.
— Всё в порядке? — Гарри дал о себе знать, пока директриса не замечталась.
— Да, все документы собраны, печати поставлены, — сделала короткий отсчёт женщина, собирая их в одну стопку и кладя в папку. — Ребёнка какого возраста вы бы хотели взять? Его пол? Первичный, вторичный?
— Ваш Реддл мне подойдёт.
— Реддл? — в шоке выпучила на него глаза Коул.
Видимо, случай настолько запущенный. Она не верила, что его кто-то может забрать. После сильного удивления пришло осознание, женщина нахмурилась, серьёзно произнося следующие слова:
— Вы ведь понимаете, на что себя обрекаете? Просто хочу ещё раз напомнить — с ребёнком будет трудно. В случае с Реддлом — в три раза сложнее. Он очень непростой мальчик. Невероятно сложный характер. Он часто обижает и, не побоюсь этого слова, мучает других детей.
— У меня нет других детей, так что мучить ему будет некого. Да и животных не держу. И потом, я могу понять, почему он так обозлён. А ещё, давайте начистоту — вы сами сказали, что ваш приют ломится от детей. Значит, вам некогда уделять ребёнку нужное внимание и проработку характера. Личный контакт будет полезнее.
— Если вы уверены — хорошо. Давайте приступим к оформлению.
***
Документы на руках. Гарри стоял у выхода, в ожидании прихода мальчика. Ему дали ознакомиться с досье ребёнка. Узнать его имя, возраст, вторичный пол. Том Реддл. Десять лет. Альфа. С последним у обоих будет ряд проблем. Но это не стало поводом для отказа. Гарри уже подумал над тем, что с этим делать. Рынок лекарств не стоял на месте, так что они справятся и не нанесут вреда для здоровья. Если не злоупотреблять, конечно.
— Мистер Поттер? — привлекла внимание молодая воспитательница, с приятным голосом и добрым взглядом. Издалека было видно, она по-настоящему любила детей. И даже вечно колючий Том шёл с ней спокойно, не выказывая никакого раздражения. Рядом с собой он вёз небольшой чемоданчик, куда были помещены все имеющиеся вещи. Потрёпанный. Местами потрескавшийся. Прямо как и его хозяин. Воистину, вещи отражают своего владельца.
— Да. Я вас жду, — кивнул Гарри, слегка улыбаясь мальчику, чтобы положить начало. — Привет, Том.
— Ага, — вяло кивнул маленький альфа. Его взгляд остановился на Гарри не больше чем на секунду.
— Я вас оставлю. Надеюсь, ты будешь счастлив с новой семьей, Том. Береги себя.
— Спасибо, мисс Лавгуд, — тихо поблагодарил девушку.
— До свидания, — тоже попрощался Поттер, а после представился: — Я Гарри. Пойдём?
Немного опасаясь возможной истерики или недовольства, а с ними и отказ куда-либо идти, Гарри по-настоящему выдохнул с облегчением, когда Том молча послушался, идя немного позади.
Машина стояла на парковке. Омега помог загрузить багаж с вещами. Всё остальное Том делал сам. Забираясь на заднее сидение, где уже находилось детское кресло, мальчик громко фыркнул, закатывая глаза.
Увидев, на что смотрит юный альфа, Гарри смущённо усмехнулся. Он явно ошибся с размерчиком.
— Проштрафился, есть такое. Садись, и не забудь пристегнуться. Если нас остановит патруль, скажи, что ты тяжёлый и весишь почти сорок килограмм, ясно?
— Я не собираюсь врать, — хмуро ответил Том.
— Тоже бы не хотел, чтобы пришлось это делать, — пожал плечами Гарри. Конечно, можно было бы выдвинуть заготовленный аргумент, но решил приберечь на другой раз. — Пристегнись обязательно.
А после мужчина чертыхнулся и сел.
— У нас проблема.
— Какая? — спросил Том с тихим щелчком.
Пристегнулся. Значит, у мальчика всё-таки есть понимание, когда стоит слушаться. Это хорошо.
— Как ты уже понял по креслу — я готовился совершенно к другому. В том числе и дома. Так что нам придётся съездить и приобрести другую мебель, — неловко сознался Гарри в своей оплошности.
— Предлагаешь с тобой по магазинам разъезжать, не зная толком, на сколько это затянется? — уточнил альфа с ярко выраженным желанием послать на хуй с таким предложением.
— От тебя зависит, мой маленький приятель. Брать мебель будем для тебя, я только с советами помогать могу. Так что быстрее выберешь — быстрее умотаем оттуда.
— Тогда я могу высказаться, — и это был не вопрос, Том приготовился ставить условия. — Никуда я с тобой
сегодня не поеду. Заебала бесконечная беготня и приключения с самого утра. Нужно будет, посплю на диване в гостиной.
Раз Том измотан, — Гарри ведь не имел представления, чем занимался мальчик до того, как встретил его, убегающего от охранника, — то сейчас он не в состоянии ничего выбрать. А к такому вопросу, как мебель, нужно подходить с холодной головой. Да и, если быть честным с собой, процедура передачи ребёнка заняла у Гарри ряд ресурсов, которые требовалось восстановить.
— Ладно, пусть так. До завтра — отсыпаемся. Только гостиной у меня нет, спать придётся в одной комнате. Я на кровати, ты на диване.
— Окей, — кратко согласился Том.
Больше из него невозможно было вытянуть ни одного слова. Даже когда Гарри пытался что-то спросить и услышать мнение, в ответ получал либо откровенное игнорирование, либо молчаливые кивки. Откровенности и разговорчивости ждать не следовало, поскольку они едва знакомы, и не доверяют друг другу. Им обоим нужно привыкнуть к тому, что они больше не одни.
***
— Ну, заходи, разувайся. Вот он, новый дом.
И нечего разглагольствовать, успеется.
Том не спешил разуваться. Он отставил чемоданчик, после чего начал настороженно разглядывать небольшую прохожую и частично видимую в проходе спальню Гарри. Своим поведением он напоминал котёнка, вышедшего из переноски после переезда вместе с хозяевами. Вот, сейчас он неловко переступит с лапу на лапу и станет обнюхивать стены, изучая незнакомую обстановку.
Гарри не хотел ему мешать. Можно было бы подхватить чемодан, отнести в будущую комнату, но поскольку это личное имущество мальчика, не стоило трогать на первых порах. Не стоило его вообще трогать сегодня. Максимум, рассказать где что лежит и позвать к позднему обеду с ужином. На часах время тринадцать двадцать, Том точно не успел покушать. Да и Гарри в последний раз закидывал что-то в желудок утром. Благо, запасся продуктами. И не только ими.
Разглядывая приготовленные смеси, бутылочки, разные овощные и фруктовые пюрешки, омега испытывал стыд. Это не имело смысла! Ни к чему такое чувствовать, но он чувствовал! Потому что Том не вписывался в его
пополнение семьи. Изначально должен был быть маленький ребёнок — от годика до трёх лет.
Отстойное начало отцовства. Облажаться в самом начале. Единственное, что Гарри мог сделать — выставить на продажу всё, что накупил не по возрасту мальчика. Пока во фритюре жарилась картошка, заранее купленная в нарезанном виде, Гарри выставил объявление о продаже набранного добра.
— Том, иди есть! — позвал на расстоянии, чтобы не нервировать стуком в дверь.
Ребёнок появился на пороге кухни. Но не сразу. Он словно проверял нервы Гарри на прочность. Тот готов был поднять задницу и всё-таки лично проверить, не заснул ли мальчик, или, не дай Боже, не случилось ли с ним что-то за короткий период времени в новом месте. Обошлось. Альфа показался, переодетый в спортивки, и сел на угловой диванчик с ногами. Этот эпизод мужчина мог спустить на тормозах, сам не всегда ел в положенной позе или месте.
— Хватит или ещё положить? — спросил Гарри, показывая сколько положил ему в тарелку.
— Это что? — нахмурился Том. — Картофель фри? Серьёзно? Ты вообще готовить умеешь?
— Вполне. Это сейчас самый быстрый вариант из доступных. Чего тебе не нравится? — Гарри стал накладывать себе. Его всё устраивало. И даже удивляло, с чего мальчик взялся привередничать. Даже Драко нормально относился к его готовке, хотя богатые родители в юности часто баловали сыночка разнообразными дорогими блюдами и деликатесами.
— Может быть то, что не спросил, чего бы я хотел? Ты, недо-родитель, слышал о такой вещи как «предпочтения»? Или, скажем, о аллергии?
— Аллергии у тебя нет, поскольку я внимательно читал твоё досье. Если, конечно, ты в нём не солгал. И я бы несомненно узнал твоё предпочтение, если бы ты сподобился поговорить со мной и озвучить их, и уже потом внимательно изучать свою будущую комнату, — разъяснил Гарри, а после смягчил голос, чтобы тот звучал более понимающим. — Полагаю, в приюте тебя никто не слушал, потому ты просто устал что-то говорить. Но если ты хочешь, чтобы я тебя услышал и понял — тебе нужно говорить со мной.
Альфа недовольно фыркнул. Ни о чём он говорить не хотел. Выйдя проигравшим, он надолго замолчал.
Пусть. Гарри, опять же, не стал лезть. Молча поставил перед ним тарелку, сел напротив и принялся есть. Мальчик посматривал на него, хмурясь и сопя, пока, в конце концов, не принялся за еду.
Перед этим сказав:
— Я не люблю жирную пищу.
— А, понял. Теперь буду знать, — принял Гарри, радуясь началу хоть какого-то взаимодействия.
Чем быстрее мальчик пойдёт на контакт — тем быстрее они сладят друг с другом.
