Приёмыш

Близилось Рождество. Улицы украшали ели, гирлянды, рождественские фигурки и многое другое, создавая атмосферу праздника. Ходить по улицам стало вдвойне приятно. Том шагал домой, освободившись пораньше, и решил сделать для папы сюрприз. Обычно если у омеги был выходной, он забирал мальчика на машине. Но зачем утруждать себя и тратить бензин? Сам доберётся. Ещё и вкусненькое купит. Уже год, как у альфы появилась незнакомая доселе вещь — карманные деньги. Личная банковская карточка, на которую начислялось пособие, и дополнительная денежка от самого папы. Раньше такое только присниться могло. Пришлось учиться разумно тратить деньги, но Том ощущал себя ближе ко взрослому благодаря тому, что ему доверили деньги. Недалёк день, он устроится на подработку. Будет больше помогать. А потом и на работу. Да такую, чтобы доход был высоким и они вдвоём могли шиковать. В паре метров от дома была небольшая пекарня. Перед школой, после неё, Том часто заглядывал. Мисс Блэк и мистер Лестрейндж, работающие там, уже знали его в лицо и несколько раз делали скидку. Приветливые и очень милые люди. — Привет, Томми, — улыбнулась женщина, отдающая кому-то заказанный напиток в стаканчике. — Чем хочешь угоститься? — Добрый день, мисс Блэк, — вежливо кивнул мальчик и устремил взгляд на витрину. — Я смотрю, у вас ещё остались плюшки и круассаны. Давайте по две того, и две того. А ещё… вот этот рулет черничный! — Сейчас, — продавщица взяла пластиковую коробочку и положила в неё бисквит. Плюшки и круассаны оказались в бумажном пакетике. — Ванильные сухарики хочешь? С молочком вкусно грызть. — Давайте, — не стал отказываться Том. Хрустяшки любил не столько он, сколько папа. За просмотром фильма или сериала мог сгрызть и не заметить. Ему посчитали всё купленное, в качестве скидки не включив сухарики в чек. — Приходи ещё, — пожелала мисс Блэк. — И папу приводи. — Обязательно. Передавайте привет мистеру Лестрейндж. И скажите, чтобы скорее звал вас на свидание, иначе вас уведёт кто-то из постоянных клиентов! — Какой ты душка! — женщина залилась весёлым смехом, выйдя из-за прилавка, чтобы протереть стол. — Я ему передам. Мистер Лестрейндж с виду казался грозным дядей, со свирепым взглядом, особенно когда хмурился. Но на самом деле — добрейшей души человек. Внешность обманчива. И он просто обожал домашнюю выпечку. Употреблять, готовить, продавать. А в мисс Блэк он влюбился как мальчишка. Да только стеснялся делать серьёзный шаг. Всё увивался, помогал, компанию составлял. Том вырос достаточно, уже имел знания на то, чтобы видеть и понимать все тонкости разнополых отношений. Папа записал в библиотеку, где он мог брать книги на любой вкус для своей возрастной категории. Так он выяснил, что его альфа-феромоны, первой стадии, начнут просыпаться в двенадцать лет. Грубо говоря, через год. И тогда их жизнь с папой станет немного сложнее. Организм начнёт перестраиваться, тело меняться. Том будет подвержен сильным гормонам. Поправив лямку портфеля, в котором теперь лежали не только учебники, но и купленные вкусности, Том пошагал быстрее. Снег под ногами приятно хрустел. Ему нравилось слушать его. Особенно поздними вечерами, когда на улице тихо, где-то вдалеке мигают гирлянды, а рядом горят тёплым светом фонари. Ламповая атмосфера. Какое настроение всё это навевало на него раньше — Том старался забыть, ныряя с головой в новые ощущения. Один совместный праздник с Гарри он уже отмечал, и тогда не смог сдержать слёз, впервые в жизни не чувствуя себя одиноко. Второй наверняка пройдёт ещё лучше! Особенно, когда папа выспится. Потому что сейчас у него пошёл завал на работе из-за возросших заказов под праздник. — Эй! — крикнул кто-то и громко свистнул — Шелупонь! Том отреагировал на громкий свист, но не на оскорбление. И какого было его удивление — обращались именно к нему. Двое мальчишек, старше на два или три года, оба выше на голову. Выглядели недоброжелательно. Том решил проигнорировать, и пошагал дальше. Дом уже совсем рядом. — Стой, тебе говорят! Настойчиво кричали вслед, а потом кто-то решился обогнать и перекрыть дорогу. Рожа оказалась знакомой. Нахал жил в доме напротив. В его окне постоянно моргали гирлянды, праздник или нет. Второй, улыбающийся без одного переднего зуба, был Тому незнаком. Может, переехал недавно. А может, парень просто сильно изменился. — Отошёл. — Не-а. Вопросик к тебе имеется. Подождёт твой папашка, — откровенно рисуясь перед ним, заявил Стэнли. — Если, конечно, он тебе папашка. Раньше-то тебя тут не было. Так вот теперь интересно. В какой подворотне он тебя купил? — И со сколькими будущими отчимами тебя познакомил? — с мерзким гоготом добавил третий, оказавшийся внезапно позади. Красная пелена встала перед глазами. Ярость мгновенно охватила и тело, и разум. Одно дело терпеть оскорбления в свой адрес. За жизнь в приюте он услышал достаточно, и не реагировал остро. Но те, кто позволял своим поганым ртам высказываться плохо о Гарри… Этот человек подарил его настоящую, счастливую жизнь. Стал для него целым миром. Том любит его так сильно, что иногда в груди больно становится. Как. Эти. Мразоты. Посмели? Том зарядил коленом между ног, а затем, заскулившего от боли, с размаху ударил в лицо. На это эффекта неожиданности хватило. Ответ очень быстро прилетел ему в живот, вышибая воздух из груди. Если бы толщина пуховика не поглотила часть силы, Том бы ещё несколько секунд не смог вздохнуть. Удары сыпались один за другим. От каких-то он умудрялся уворачиваться и ударять в ответ, другие принимал на себя, каждый раз стараясь сгруппироваться. Драки в приюте тоже были, и старшие иногда позволяли себе отпускать молодняку советы. Один из таких советов был: если драка не один на один — сбежать не зазорно. Дом близко, а парням сейчас будет не шибко легко бегать. Он сможет. Первый, после удара по яйцам, не мог встать. Остальные рыпались и пытались повалить на землю. Но Том не давался. Он был быстрее и ловчее. Пока один замахивался, второй получал удар. Портфель был отброшен, но Том успел вовремя его подхватить, и побежал со всех ног, едва не споткнувшись о лежащего парня. Ему нужно успеть сбежать в дверь подъезда. После неё — его будет не достать. Снег неприятно лип на штаны, чувствовался в ботинках и даже под курткой, которую чудом не порвали. Оглянувшись, Том понял, что за ним уже никто не бежит. Задиры остались там, помогать друг другу. И хорошо. Ноги отяжелели. Быстро шевелить ими стало трудно. Так что в лифт, а потом и в квартиру, альфа вошёл спокойно. Прохожая встретила теплом, запахом дома и тихой музыкой, какую Гарри всегда включал, если было хорошее настроение. Портфель был брошен на пол. Привалившись спиной к двери, Том сполз по ней вниз. Пришло чувство безопасности. А с ней и боль. На теле точно будут красоваться синяки. Да и на лице. Мальчик прикоснулся к губе и тут же шикнул. Разбита. Так что минус горячий чай, который он хотел попить с мороза. Максимум, тёплый. Подбородок тоже наливался болью. Как и другие места ударов. Хорошо, что одежда не пострадала. От снега можно и отряхнуть. А вот зашивать — было бы очень стрёмно. — Пап, я дома! — крикнул Том, обозначая своё присутствие. В противном случае, из-за музыки его бы не услышали. И сразу как сказал, альфа начал готовиться к возможным крикам. С трудом поднимаясь на ноги, он держался за дверь. — Иду! — крикнул омега, выключая музыку, и вышел к нему, знакомо шурша по полу подаренными Томом пушистыми тапочками. — С возвра… — договорить не успел, сбившись со слов. — Что это? Включив в коридоре свет, Гарри стянул с него шапку. Пальцами приподнял его лицо к свету. В глазах вспыхнуло беспокойство. Не строгость. Не злость. Не разочарование. Именно беспокойство. — Тебя кто-то ударил? — Да, — не стал ничего отрицать и придумывать альфа, послушно давая себя осмотреть. — Я подрался с гонд… ребятами со двора. В последний момент мат был заменён на обычное слово. Том практически справился со своим сквернословием, от которого не хотел отказываться в самом начале пути. Раньше ему это казалось опорным стержнем, а теперь это были просто грубые слова. Пришло осмысление. — Так, давай раздевайся и рассказывай, что им от тебя надо было, — дал задачу Гарри, помогая раздеться и отряхивать снег. От мокрой одежды приятно было избавиться. Но на самом деле, она очень помогла. Случись драка летом - побои были бы серьёзнее. И всё же, одежда не уберегла от ударов по лицу. Хоть Том и пытался прикрыть руками, пару раз прилетело. На скуле было покраснение, в течении часа нальётся синяк однозначно. А нижняя губа разбита. В спальне Гарри полез в аптечку за ватным диском и перекисью. — Давай, рассказывай. Том, уже переодетый, сидел на постели папы, скрестив ноги, и ожидал лечения. Но вперёд, как выяснилось, должно идти объяснение. Альфа тихонько вздохнул. — Я возвращался со школы, нас отпустили сегодня пораньше. Заглянул в пекарню к мисс Блэк, она передала, чтобы в следующий раз я с тобой приходил. Купил нам немного вкусного, оно, кстати, в портфеле лежит. Потом пошагал домой. Уже почти дошёл, как свистом привлекли внимание парни со двора. Позже подтянулся третий. Они хотели что-то спросить. Но перед этим… — рассказывая без запинок, альфа вдруг замолк, с силой сжимая кулаки. Даже просто вспоминая сказанные слова, внутри просыпалась злость. — Что такое? — Гарри сочувствующе смотрел. А после его пальцы нежно прикоснулись к взъерошенным волосам. В голове альфы что-то щёлкнуло. Он поднялся на коленях и сдавил стоящего перед ним омегу, с аптечкой в свободной руке, в стальных объятьях. Его трясло. Оторвать бы языки безмозглым кретинам... Переломать все кости... — Том. Сынок… — опешивший Гарри не сразу отреагировал, а после отложил аптечку и обнял его. Нежно. Оберегающе и ласково. С чистым сердцем, которое тоже нужно беречь. От той грязи, что есть в мире. От лап и языков озабоченных альф. И не важно кто они, обычная шелупонь со двора, или уже взрослые дяди, имеющие виды на красивого омегу, отца-одиночку. Том нахмурился, прижимаясь щекой к плечу папы. — Они начали нелестно высказываться. Сначала обо мне, а потом о тебе. Я не хочу говорить дословно. Но мне этого было достаточно, чтобы начать драку. Никто не смеет тебя оскорблять. Никто. Никогда. Наступила пауза. Гарри переваривал слова. Он и подумать не мог, что Том ввяжется в драку из-за него. И уж тем более из-за каких-то глупых оскорблений, которые яйца выеденного не стоили. На глазах появились слёзы умиления. Сын его защищал. — Из маленького разбойника растёт большой рыцарь, — благодарный поцелуй приземлился на макушку Тома. И тот смутился. Тихо засопел, потираясь легонько носом о плечо папы. Они простояли в объятьях ещё какое-то время, пока Гарри не вспомнил, что у него ребёнок покалеченный и нужно срочно раны обрабатывать. Губа ждала своего часа. Всё остальное требовало компрессов, но, к счастью, только их. Гарри убедился в этом, несколько раз прикоснувшись к опухающим местам. Помимо таблеток, в аптечку вошли разные крема и мази, какие могли понадобиться мальчику. — Вот так, мы закончили. Теперь можно покушать. Ты голодный? Я сделал твоё любимое. — Лазанью? Запечённый картофель с курицей? Томатный суп? Йоркширский пудинг? У Тома было несколько любимых блюд, поэтому каждый раз было интересно угадывать. — Томатный суп. Сейчас в холод супы полезнее. — Но моя губа… — с сожалением произнёс мальчик и чуть было не прикусил её, по привычке. — Тёплый суп не такой вкусный. — Мой мальчик… — сочувствующе произнёс Гарри, не имея возможности ничем помочь. — Можешь пока котлетку умять. — Давай, — согласился Том. Он уже начал подниматься, и папа подал руку, помогая. Альфа принял помощь, после прижимаясь к тёплому боку и обнимая за талию. — Нужно ещё достать сдобу из портфеля. А ещё там рулет! Бля-а-а-лин, — сорванное «блять» протянулось в «блин», — я надеюсь, он не развалился там. Слава пластиковым коробочкам мисс Блэк! Громко хрустя, словно выражая своё недовольство жёсткой транспортировкой, та сберегла мягкую, вкусную покупку. Рулет не пострадал. Круассаны в пакетике немного сплющились, но остались во вполне потребном состоянии. Сейчас это особенно требовалось. Потому что у Гарри был вопрос, который пока остался без ответа. — Том? Ты знаешь щенков, что на тебя напали? Раньше их видел? — Только одного. Живёт в доме напротив. Его фамилия Шанпайк. Второй, если он с нашего двора, сильно изменился. Могу только описать внешность — среднего роста, волосы каштановые, брови густые, нос картошкой, а ещё у него отсутствует передний зуб. Третий подошёл позже всех, но получил первее. Низкий, жирный, с веснушками. — Спасибо. Я скажу, если найду этих паразитов. От короткого момента злости Тома проняло. Папа никогда на него не злился. Мог раздражаться, ворчать, но не злился. Так что если придурки будут найдены — им крепко достанется.