Приёмыш

Что-то изменилось. Гарри не мог понять состояние своего здоровья. Сначала был внезапный обморок, — он так напугал Тома, что потом не один час обнимал и просил прощение, — после появилась раздражительность на пустом месте, затем вкусовые предпочтения начали меняться. Например, раньше любил жареную рыбу, а теперь от одного запаха воротило. — Да какого ж чёрта-то? — простонал Гарри, сгрызая за час четвёртое яблоко с адским аппетитом. Будто никогда в жизни яблоки не ел! Это не дело. Что-то точно не так. После работы омега записался на анализы, которые пойдёт сдавать завтра с утра. — Я дома! Томми, родной мой! Если засплюсь, разбуди меня завтра! Поеду сдавать анализы! — прокричал Гарри сразу с порога. — С возвращением, — альфа вышел из кухни, на ходу вытирая руки, а как подошёл к папе, наклонился для приветственного поцелуя. — Давно пора обратиться в больницу. Вдруг что-то серьёзное. — Если у тебя есть время, скатайся со мной, откачаешь, если мне подурнеет, — неловко попросил Гарри. Увы, он понимал, что может понадобиться помощь. — Не говори так, — Том нахмурился, а после крепко обнял, не дав омеге толком раздеться. — С тобой всё будет хорошо. Гарри решил лечь спать пораньше, чтобы, в самом деле, не проспать в больницу. И Том решил его не беспокоить сегодня, оставаясь в своей комнате. Но ранним утром заглянул в спальню, чтобы убедиться, что папа не спал. Так и есть. Лёг пораньше, поэтому сам поднялся в нужное время. После завтрака они поехали в больницу. Запись была на девять десять. Периодически ворча на то, как сильно хочется яблок, а сдавать кровь натощак, Гарри вёл машину сам, без признаков неудобства. Также велась и тема того, что на каникулах Том будет сдавать на права. Под всю эту болтовню, они быстро добрались до больницы, но, как всегда, в очереди время поплелось со скоростью черепахи. Стараясь сохранять спокойствие, пока отец выяснял, что с его здоровьем, Том пытался занять себя чем-нибудь. Когда же дверь открылась, лаборант начал едва ли не выпихивать ошарашенного мужчину. — Вы сами видели, мы проверили дважды. Так что всё, идите к специалисту и не тратьте наше время по мелочам. — В чём дело? — Том подскочил, поспешно убирая телефон, и взялся за руки омеги. — Пап? Тот сел, неопределённо мотая руками, показывая, что всё слышит. И только после нескольких долгих минут, наконец сказал: — Я беременный. Сердце ухнуло в желудок холодным камнем. Том был растерян. И напуган. Открывая рот, он ощутил неприятную сухость. Сглатывая вставший ком в горле и облизывая губы, он тихо произнёс: — Как? И… от кого? — Не знаю, как, Том. Не знаю, — честно признался мужчина, прекрасно помня свой диагноз и количество слёз, выплаканных из-за него. А второй вопрос в раздумьях не нуждался. Несмотря на образ жизни, который многие из зависти могли назвать разгульным, он хорошо знал, с кем был в последний раз. И это — полный пиздец. — А от кого, — омега поднял взгляд, — от тебя, родной. Они отошли подальше. И теперь Том жалел об этом. Потому что ноги его держать не хотели. Папа был очень уверен, говоря об отце ребёнка. Там наверняка подсчитали сроки, а значит… Альфа схватился за голову. Он зачал сына и брата в одном ключе! Гарри тоже одолевали смятение и ощущение какого-то сюра. Единственное, что он мог сейчас сделать — записаться к гинекологу. И, чудо, через несколько минут у того оказывалось окно. Хватит времени на то, чтобы подняться. — Том, нам нужно наверх. Врач будет ждать. Пойдём. Всё ещё ошарашенного, альфу пришлось тащить буксиром. Пристроил его Гарри на свободную лавочку, а сам зашёл в кабинет гинеколога. Но перед тем как скрыться за дверью, приобнял своего мальчика и шепнул на ухо успокаивающие слова. Им ещё предстояло дома серьёзно поговорить. Вернее, обсудить возникшее внезапно чудо. Суть которого сейчас предстояло объяснить врачу, в своё время долго выяснявшему проблему зачатия у самого Гарри. Том ощущал себя домиком на колёсах, попавшим в торнадо. В голове ровно такой же хаос. Как это могло произойти? Отец взял его из приюта, потому что не мог зачать. По этой причине развёлся с бывшим мужем. А теперь что? Папа оставит их ребёнка? Как его воспринимать? Как брата или как сына? Нет, их отношения и без того считаются фриковыми для общества. Он не вынесет двойного осуждения. Не говоря уж о том, что он несовершеннолетний! А если отца засудят? Сильно потирая ладонями лицо, Том стал делать дыхательное упражнение. Оно ещё с детства помогало, когда он психолога посещал. Любая проблема решаема. Вот, что он должен держать в голове. А ещё включить логическое мышление. Они не связаны по крови. Соответственно, отказаться от опекунства возможно. Хотя нет. Если папа откажется — его, Тома, определят в приют снова. Единственное, что предоставлялось возможным сделать — при оформлении свидетельства на ребёнка, поставить прочерк в графе отца. Тогда можно избежать юридических вопросов. В том, что папа оставит ребёнка, альфа уже не сомневался. Это ИХ ребёнок. — Том, эй, — омега осторожно пихнул повторно, не получив ответа. — М? — вяло отозвался, поднимая взгляд. — На, — в руки был отдан непонятный клочок бумаги, похожий на стикер на холодильник. — Спустись вниз, в этот кабинет. Там тебе дадут баночку. Нужно, чтобы ты сдал образец спермы. Слышишь? — Что я должен сдать? — переспросил Том, уже не веря своему слуху. — Семечко своё, — чуть иронично ответил Гарри. У него тоже произошло зависание, когда врач сказал про анализ. — На кой хер оно надо? — Чтобы изучить. Тогда врач поймёт, как тебе удалось зачать ребёнка при моём бесплодии, — буквально процитировал. Полный анализ организма Гарри уже был на руках. Осталось изучить сперму отца. — Иди. На первый этаж. Процедура заняла слишком много времени. Никакие журналы не помогали появлению эрекции. На то были способны лишь фантазии о папе. Но в их непростой ситуации, когда голова забита совершенно не тем… В общем, подзадержался. А результат. Ужасный. Том с роду так мало не кончал. Это был жалкий выплеск. Ощущения соответствующие. Неловкость, неудобство и сплошная грязь. Приняв его баночку, которую и показывать кому-то было стыдно, лаборант загнал её в некий бурчащий медицинский ящик неизвестного назначения, и отправил Тома обратно, сказав, что результаты отправятся сразу к врачу, без его участия. Оставалось только ждать. И думать. К примеру, как относиться к будущему малышу. Том не мог отказаться от него. И уж тем более не мог заставить Гарри это сделать. Но ему шестнадцать! Что он может дать?! Школу бы закончить! С учёбой проблем не было, но всё равно это — мелочь. Ему нужно что-то серьёзное. Образование, заработок! Как же он встрял! А тем временем, получивший результаты анализов, гинеколог разъяснял Гарри полученную картину: — Ваш диагноз, мистер Поттер, имеет ряд подтипов. У кого-то происходят постоянные выкидыши, у кого-то плод умирает в утробе. Ваш подтип состоит в отсутствии совместимости ваших репродуктивных клеток и клеток партнёра. То есть, сами по себе они здоровы, но не принимают в себя сперму партнёра. А вот сперма, на которую я смотрю сейчас, обладает высокой агрессивностью, и у обычного омеги она бы вызывала цирроз половых клеток, и тогда тоже не удавалось бы выносить ребёнка в виду того, что тот разрушался бы ещё в самом начале. Это примитивное объяснение, конечно, но понятное. Более чем понятное. Гарри повторно впал в ступор. Сперма Тома… просто убийственная! Она смогла прижиться в жёсткой среде, куда обычным вход заказан. Тем самым, они уравновесили друг друга. Идеальная совместимость! Но какая ирония — совместить его с сыном! С другой стороны, их совместимость объясняла неожиданно вспыхнувшие чувства и желания. Они до сих пор были вместе. Гарри закрыл не только сердце, но и доступ к телу другим альфам. Был только Том. Его любимый мальчик. И они счастливо проживали вместе, как полноценная пара. Томми всё ещё учился, как и что делать, но их роман имел определённые преимущества. Они уже жили вместе. Хорошо знали друг друга, начиная от предпочтений, заканчивая привычками. Между ними не стояла необходимость притираться друг к другу. Любой другой альфа подавил бы Гарри, полностью подчиняя себе. А тут Том подчинялся сам, не улавливая с этого диссонанс. Прошлая детско-родительская связь установила порядки, и потому Том проявлял послушание или инициативу только в нужных местах. Теперь им снова придётся привыкать. — Я вас понял. Спасибо. Гарри покинул кабинет врача и сел рядом с сыном. Требовалось всё переосмыслить. В тишине. Они касались друг друга плечами. Чувствовали молчаливую поддержку. Оба оказались в непростой ситуации, и оба из неё обязательно вырулят, отыскав больше плюсов чем минусов. Домой они вернулись ближе к двенадцати. В машине немного пришли в себя, поговорили о бытовых ситуациях и даже съездили в супермаркет за продуктами, докупив то, что не успели в прошлый раз. Гарри также приобрёл большой пакет зелёных яблок, ибо страсть к ним становилась неимоверной. Переступив порог дома, они ненадолго разошлись по комнатам, переоделись, а после встретились на кухне, разбирая продукты. — Том? — неловко начал Гарри. — Надеюсь, ты не станешь меня осуждать за то, что я собрался оставить ребёнка? — Нет, конечно, — альфа чуть не хлопнул дверцей холодильника от кольнувшей злости. — Я же не конченный. Мне, как никому другому, известно через сколько страданий ты прошёл. И то, что случилось, не иначе как чудо. Просто я… не готов. Не знаю, — чертыхнулся парень, снова взъерошивая волосы, — такое чувство, что я буду только обузой. — Вовсе нет, родной, — омега ласково взъерошил его волосы. — Ты будешь мне помогать, по возможности. Даже тебя мне было сложно растить в одиночку. А тут ещё сложнее. Так что твоя помощь будет кстати. Хотя бы на бытовом уровне. А насчёт образования не беспокойся. Я положил деньги под проценты и скопил на обучение. С тебя только хорошо учиться. Так что спешно искать работу не нужно. — Хорошо, если так, — вздохнул альфа, а после притянул папу к себе за талию, бережно обнимая, — я тебя не подведу, обещаю. И буду помогать. Но я не знаю, немного дико осознавать, кем будет мне этот ребёнок. Сыном? Братом? — Думаю, лучше сразу решить этот вопрос. Мы с тобой всё равно переступили грань отношений отца и сына, — в мыслях это прозвучало странно, на словах и вовсе преступление. Но это их новая реальность. — И вроде начали к этому привыкать. Наша кровь не связана, так что это будет твой сын. — Значит, — Том отстранился, чтобы посмотреть в глаза, не выпуская из рук. — Мне называть тебя по имени? С этого дня ты перестаёшь быть моим папой? Последнее вроде и с шуткой сказано, но было в словах лёгкое чувство горечи. — Боюсь, я потерял право называться твоим отцом, когда мы с тобой переспали, — его горечь Гарри разделял. — Однако, дома можешь называть меня, как захочешь. Пока ребёнок не начнёт понимать разницу, — теперь усмешка вышла нервной и смущённой. — Буду привыкать потихоньку, — кивнул Том с усмешкой и поцеловал в лоб. — Гарри. Потираясь о щёку парня, омега улыбнулся. Неважно, как им называть друг друга. Дома или на людях, по крови или нет, они — семья. Особенно теперь, когда ждут пополнения.