В сердце и душе

      Робкая, полупрозрачная улыбка, виновато опущенная голова и крепко сцепленные руки в замок—всё, что потребовалось для того, что бы ему поверили и простили. И даже угрюмый Тайлер, скрепя зубами кивнул, принимая его извинения.       Всё оказалось не так сложно. Лишь нужно было сделать искусный вид раскаяния, потому что лицо Лололошки всё ещё слишком холодно что бы выражать собственные эмоции, да и чувства его тоже со временем притупились и вся испытываемая ранее обида растаяла, превращаясь в обычную лужу, а потому приходиться прибегать к технике Джона — не можешь чувствовать —играй.       И Ло играет на удивление искусно и добротно, словно ложь вылепленная на его лице была чём-то обыденным и привычным ранее. Словно бы ложь сама по себе создавала аккуратную непроницаемую маску - маску театрального актёра какой-то комедии. Как жаль, что жизнь комедией не была. Была она странной, удивительной и вместе с тем совершенно пустой. Сцена жизни Лололошки пустая...если не считать двух фигур стоящих напротив друг-друга, но это не важно. Эти фигуры тоже декорации.       И честно говоря, он даже был удивлён, когда понял, что вновь всё наладилось так быстро. Неужто людям и впрямь так важны обычные слова? Теперь соседи не избегали его, напротив, Карл как и обычно звал его в оранжереи и в поля, Брэндон в качалку, лишь Тайлер по обожаю подозрительно щурил глаза, но замечая всякий раз его взгляд старался ретироваться куда подальше.       И был ещё Дилан. — Может быть остальные поверили в твою ложь, но со мной это не прокатит, терпеть не могу враньё, —однажды вечером сказал Дилан. —Так что можешь убрать со своего лица эти жуткие фальшивые улыбки.       И Лололошка сперва замер, глядя на соседа долгие минуты. А после поддаваясь, скорее всего, неведомому порыву неожиданно ступил ближе, так тихо, что под его ногами не скрипнула ни одна половица. И так же неожиданно даже для себя он наклонился ближе к чужому лицу. —И что же для тебя нужно сделать, что бы ты меня простил, а Дилан? Каким мне быть тогда, скажи мне?       Дилан вздрогнул, поворачивая голову в его сторону. А потом почему-то замер, глядя в его спрятанные за очками глаза. Они стояли так мгновение, не шевелясь и даже,кажется, не дыша.       Дилан сглотнул, обвёл его лицо взглядом, а после нахмурился, качая головой. — Будет достаточно того, что бы ты больше не доставал меня, —и повернулся обратно к ноутбуку, но на второй вопрос он так и не ответил.       Ло же усмехнулся наблюдая, как чужие уши покрылись лёгкой краснотой. Вот же удивительный этот Дилан, сперва говорит что бы он отстал от него, всё так же продолжая терпеливо слушать его редкую болтовню и даже прекрывать перед вахтершей и уборщиками, а потом вдруг краснеет на ровном месте, как школьник.       Когда Ло вышел в пустой коридор, отмер и Джон, что удивительное дело, за всё это время не проронил ни слова. —Красотка, это что значит! Ты мне изменять решил! Да ещё с кем, с этим... Этим... Чёрствым куском мяса! Так и знал, что его взгляды в твою сторону это не просто так,—нарочито растроенно и возмущённо воскнул Джон, паря неподалёку.       Ло с интересом перевёл на двойника взгляд, вглядываясь в его надутое от возмущения лицо: —Взгляды?       Джон поглядел на него, удивлённо вскинув брови: —А ты не заметил? Этот черт всё это время поглядывал на тебя, так, точно ты ему интересен был. Нет уж, тебя я этому подлецу, красотка, не отдам, —он приземлился на пол, подпрыгнул ближе к Ло, вновь протягивая руку к его щеке, и посмотрел пристально-пристально, так пристально, что мироходцу стало неуютно. Уж слишком серьёзным и расстроенным выглядел его двойник. —Ты что, ревнуешь? —догадка вырвалась сама и видно попала в точку, потому что Джон недовольно скривился, убирая руку от щеки. —Вот уж, ты какого обо мне мнения, мой хороший. Ревность! Подумать только! Что бы я и это совершенно гнилое чувство! —но наткнувшись на взгляд Ло выдохнул, —Да-да, я ревную. Доволен, красотка? И как тебя не ревновать! Особенно, когда я сейчас... Не в форме! То и дело гляди уведут тебя. А я сделать ничего не смогу.       Ло хихикнул в кулак. Эмоции Джона были столь яркими и живыми, что и он сам ощущал в своей душе такую же живость. Точно не было на душе у него замёрзшего озера и ледяных равнин. Эти равнины напротив заменялись цветущими полями и ярким солнцем.       Солнце—наверное так можно было описать Джона. И чтож ему действительно подходило это сравнение. Потому что уж слишком он ярко выделялся среди всех и всего прочего.       Задумавшись, Ло не заметил, как двойник наклонился ближе и между их лица остался не более чем сантиметр.       Мироходец заметил это только тогда, когда губы неожиданно обожгло холодом. Это касание было недолгим, почти мимолётным и таким же как и все остальные касания Джона- почти неощутимым. Лишь холод обдавал кожу, покалывая морозными иголочками.       "Поцелуй," —удивлённо понял он.       Джон же довольно улыбнулся, упиваясь его реакцией. Отпрыгнул на шаг назад, но всё так же не сводил с него взгляд. Он часто любил вот так вот посмотреть на него. Долго, пристально, изучающе, словно стараясь запомнить все его жесты и реакции. Но сподвигало ли на это Джона его любопытство или преследовал они какую-то свою цель? Ло не знал, но взгляды ловил столь же часто, что и попытки притронуться-постоянно.       Лололошка растерянно моргнул, прикасаясь кончиками пальцев к губам. Фантомное прикосновение чужих губ никуда не исчезало, казалось бы, оно и вовсе начало отдавать неожиданным жаром, что поползло по его шее.       И в этот момент, дверь их блока открылась. На пороге показался Дилан, что вновь замер, завидев Лололошку.       Но Ло не обратил на него никакого внимания, всё так же не переставая глядеть на двойника. На его лице сама собой расцвела ласковая улыбка.       "Вот же нарцисс. "—с нежностью подумал он.       А после подумал и о том, почему вдруг всё то, что делает Джон не вызывало никогда у него каких-либо отрицательных эмоций? Да, бывало раздражения, усталость от чрезмерной активности двойника, но всё это перекрывалось и другими более тёплыми чувствами.       Вот ведь действительно странно, у всех ли двойников в других реальностях происходит так? Ощущают ли и они такую жу связь между собой?

***

—Красотка, потанцуй со мной! —раздался звонкий голос Джона со стороны.       Ло тяжело вздохнул, поднимая взгляд от книги и смотря прямо на Джона, что в ожидание протянул ему руку.       Мироходец вздохнул ещё раз, оглядывая пустую комнату. Подумалось ему, что Джон, что не говори танцы любит слишком уж сильно. Порой казалось, что вся его жизнь — это непрерывный танец, с постоянно меняющимися стилями. То он танцует медленный вальс, то переключается на страстное танго, а вот он уже отбивает чечётку, весело смеясь и сияя своей широкой улыбкой. Конечно вся жизнь, сказано громко, но Ло почему-то был уверен, что в действительности вся жизнь Джона была точно такой же, как ему представляется сейчас.       Но другое дело, что танцевать с самим Ло, кажется, Джон любил больше всего. Точно находил он в этом танце чуть ли не единственный свой смысл жизни. —Оо, красотка. Я живу ради тебя и ради наших танцев, —говорил он всякий раз. —Ну же, красотка, в блоке никого сейчас нет. Удели мне минутку внимания. И соизволь станцевать со мной этот чудный танец. А взамен, я расскажу какой-нибудь любопытный факт из нашей жизни. Что скажешь?       И это заинтересовало. Поскольку воспоминаний всё ещё не было в его голове ни единого кроме как отправления и двойника, узнать что-нибудь ещё было бы полезно.       Он вновь вздыхает, откладывая книгу. И не поднимая взгляда уже ощущал, как на лице двойника ползёт победная ухмылка.       Чужая рука осторожно ложится на его талию, всё так же легко, но на удивление более ощутимо. Вторая рука холодит его ладонь так же почти реально.       Лололошка подозрительно щурится. Для призрака Джон порой казался слишком уж осязаемым и живым. Мог ли он по своему желанию менять своё тело? Или как вообще работает эта его "призрачность"?       Но мысли вылетают из головы, когда двойник делает первый шаг, крепче сжимая его руку. Он улыбается, глаза не скрытые очками сияют оранжевым и в особенности при свете закатного солнца это сияние казалось и вовсе каким-то фантастичным, уж слишком ярким оно было.       Ещё один поворот. Ло прижимают совсем близко, обдавая холодным дыханием кожу щеки. —Я думаю, ты уже догадался, что я не совсем призрак.       Ло кивнул: —Но кто же ты тогда?       Но Джон не ответил, лишь загадочно блеснул глазами и закрутил его вокруг своей оси, чтобы в следующий миг вновь крепко прижать к своему телу. —На самом деле, мне чертовски нравится синий цвет, —начал он, —но это цвет прошлого, цвет моря и его глубин, совершенно пугающих и холодных. Да, есть в нём что-то привлекательное, но как жаль — этот цвет мне не может принадлежать.       Ло нахмурился. Суть слов двойника была не понятна. Хотя отдалённо он и понимал, что в словах этих и скрыт какой-то очень важный мотив. Потому что всё, что говорит Джон имеет вес, всякое его слово было взвешенным, продуманным до деталей. А потому просто так сказать он ничего не мог.       Означали ли его слова, что и ранее он носил такую же одежду как и Ло? Что и раньше он всё забывал как и сам он?       Цвет прошлого...       И звучит это так правильно.       Вновь поворот. Одна рука Джона ложится на его спину, теснее прижимая к своей груди его тело. Ло может ощущать чужой холод, этот холодок бежит и по его коже мурашками.       Лололошка выдыхает, прикрывая глаза, уже совсем отдаваясь в руки партнёра. Танцевать с Джоном всякий раз, если не кривить душой, ему нравилось. Ощущалось в этих танцах что-то стойкое, что-то такое доверительное и родное. Да и что уж говорить, и сам Лололошка любил танцы. Любил смотреть, как люди кружатся, как тела их подпрыгивают, точно бабочки. Любил он смотреть и на лица полные эмоций счастливых. И сам любил ощущать ту лёгкость, что является в движениях, ту легкость, которую он не мог изобразить на лице. Лололошка любил танцы, за то, что они могли показать все то, что он ощущал. Ведь даже самую малую горсть эмоций танцы могли вытрясти наружу с легкостью. По крайне мере ему так казалось.       Выныривает их своих раздумий Ло от громкого раздражительно вдоха Джона: —Нет. Он специально? Постоянно всё портит!       Ло сперва ничего не понимает, но открыв глаза сталкивается с пристальным, отчего-то взволнованным взглядом Дилана, что замер на пороге их комнаты.       Дилан, которого здесь не должно было быть до самого вечера.       Дилан, который сейчас выглядел так... Пораженно? Точно увидел он что-то очень необычное. —Ты... Очень хорошо танцуешь, Ло, —хрипло произнёс он, отводя взгляд.       Джон рядом недовольно засопел, перекатился с пятки на носок и прикоснулся своей рукой к волосам Ло и медленно спустился к шее, проводя по ней пальцами, отчего кожа мироходца вновь покрылась мурашками.       И в этот момент так хотелось закатить глаза и прикрикнуть на Джона. Да вот не время.       У них есть публика.       И всё таки, почему вечно холодный Дилан, которому Лололошка так мешал своим присутствием, так отреагировал на него?