Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья / Падая в глубокое синее небо

Люй Бувэй прищурился и сделал два шага вперед, вглядываясь в силуэты. Безмолвное противостояние длилось до тех пор, пока три всадника в черном не двинулись с места, являя в руках огненные шары. По взмаху меча главнокомандующего, несколько командиров рядом с ним подняли вверх духовные щиты, испещренные заклинаниями, о которые огненные снаряды разбились, оставляя на барьере трещины и разнося по округе оглушительный звон. Люй Бувэй повернулся к своим людям и взревел, отдавая приказ: – Огонь! Две баллисты с тихим рокотом выпустили из себя дюжину ядер. Снаряды со свистом пересекли всё поле по дуге и, распавшись в воздухе на десятки частей, с грохотом обрушились на подлесок. Череда взрывов прокатилась по границе, и вся земля содрогнулась. По новому приказу баллисты в считанные секунды снова были заряжены и обрушили ещё дюжину снарядов на врага. Затем подлесок наконец вспыхнул и затрещал, выбросив всполохи пламени в небо. На границе сгрудились солдаты, дрожа на ветру. Хмурые, в оборванных одеждах люди всматривались в ночь, ожидая приказов главнокомандующего, который раз за разом отправлял снаряды, желая задушить неприятеля ещё на подходе. Сердца солдат бились в унисон под грохот баллист и взрывы ядер; глаза загорались с каждой вспышкой, и надежда людей взлетала в небо вместе со снарядами. Черная туча нависла над лесом, когда Люй Бувэй поднял кулак, останавливая атаки. Всё васильковое поле было затянуто пушечным дымом, наплывающим на шпили сторожевых башен и облака; ветер доносил до людей запах горелой плоти и шерсти, сернистый туман постепенно обволакивал постройки и катапульты. Сквозь дымовую завесу продирались всполохи горящего леса, а время от времени в прогалах дыма мелькал бездонный черный небосвод, усыпанный звездами. Люй Бувэй отдал приказ, и отряд разведчиков из семи всадников пересёк поле. Несколько минут тут и там сквозь клубы дыма возникали силуэты солдат. Призраки скользили всё медленнее, прижимаясь друг к другу всё тесней и тесней. А после их движения скрылись из виду. Внезапный порыв ветра развеял клубы дыма, и лес вновь обрел очертания. Бледная мгла теперь ползла над горизонтом, касаясь самых пиков вековых деревьев, и тускло светились огни вдалеке. Они были повсюду, словно сотня диких тварей, прячущихся в ночи на деревьях. Высоко вокруг них двигались чёрные силуэты в плащах. А внизу семь мертвых солдат, болтающихся в петлях на собственных поясах. Люй Бувэй с лязгом вынул два клинка, висящих по бокам на поясе и прокрутил их в руках. Он обратился к Фу Линцзяо, стоящему по правую сторону от него: – Уводи отсюда новобранцев. Лучник сжал зубы, до треска стиснул лук в руках и ответил голосом, не терпящим возражений: – Я не уйду. – Твой командир приказывает тебе забирать людей и убираться отсюда! – рыкнул Люй Бувэй и осекся, глядя на северян вокруг себя. Все они – взрослые и совсем молодые – стояли, вперившись взглядами вперед. Выражения их глаз и стиснутые кулаки говорили об одном – они не уйдут даже под страхом смертной казни за неподчинение приказу. Сплюнув, Люй Бувэй в гневе рявкнул: – В свои лучшие годы я бы отправил вас всех на галеры или под трибунал! Фу Линцзяо ответил, взмахом руки рассыпая всполохи пламени перед своим отрядом: – Сейчас не твои лучшие годы. Сейчас худшие годы для нас всех. В следующий миг над полем прокатился его тяжелый голос: – Готовиться к атаке! Десятки стрел с запалом разожглись огнём под самым небом, словно стая фениксов с клекотом атакуя подлесок. Ветви деревьев с жаром вспыхнули и не успевали угасать под новыми атаками, полыхая как седьмое пекло под звездами. Люди с деревьев вновь оказались внизу и, обнажив черные ятаганы, ринулись через поле, подобно пребывающей темной воде, гасящей огонь и погребающей под собой васильковое поле. Мимо, что-то выкрикивая, проскакал на коне командир отряда сабленосцев, маленький северянин не слышал его, но увидел, что строй солдат впереди внезапно расступился и поредел, исчезая в сумерках с боевым кличем навстречу врагу. Ещё несколько командиров подъехали и встали рядом с Люй Бувэем, отдавая приказы отрядам. Далеко впереди треск и крики слились в общий грохот. Мальчик обхватил голову руками и зажмурился, раскачиваясь из стороны в сторону под скулящее рычание маленького волчонка. Он молился о том, чтобы открыв глаза увидеть человека, о котором слышал так много историй за всю свою жизнь. Ещё немного и вот-вот появится генерал в сияющих доспехах обагренных кровью и гарью, как и в те ночи, спасая людей и вытаскивая их из дыма и пекла. Но он всё не приходил, а звуки сражения становились всё ближе и ближе. Мальчик распахнул глаза, когда его внезапно вздернули вверх. Люй Бувэй сказал, встряхнув его за плечи: – Беги домой и оповести старейшин! Им нужно закрыть барьер! Мальчик во все глаза смотрел на потемневшее лицо главнокомандующего и вдруг понял – плохо дело. В следующую секунду он сорвался с места. Отовсюду слышались крики и лязганье клинков, подбиравшиеся всё ближе к границе. Пограничная конница поскакала вперед, все как один, эскадрилья за эскадрильей, закручивая вихри густого тумана с кружащимся пеплом. Люй Бувэй поднял коня на дыбы, зазвенели горны и всё оставшееся войско бросилось вперед к небольшому рву с копьями, перескакивая его, и двинулось на васильковое поле, цветы на котором уже обагрились кровью солдат. Маленький северянин бежал со всех ног, лавируя меж людей и пытаясь срезать к горе. Лента едва не слетела с его лба от стремительного бега, но он удержал её дрожащей рукой, перепрыгивая небольшой короб. Волчонок рядом с ним спешил за хозяином, постукивая зубами и порыкивая в сторону поля сражений. Многие солдаты уже лежали с пробитыми обугленными животами и грудью, из которых шел дым. Мальчик в страхе распахнул глаза и едва не споткнулся о полуживого солдата, который хватал ртом воздух и пытался что-то сказать, изо всех сил цепляясь за жизнь. Северянин наклонился, чтобы оттащить его в сторону, как вдруг над его головой со свистом пролетел огненный шар, и только сострадание в этот момент спасло ему жизнь. Пригнувшись ещё ниже, мальчик обхватил голову руками и оглянулся. Двое всадников в чёрном спешились и закружили вокруг него. Мужчина и женщина. Они были высокими, красивыми и худыми; их можно было сравнить с благородными господами, если бы лица их не исказила свирепость, а руки не сжимали окровавленные ятаганы. С темными волосами и безумно мерцавшими глазами, они словно были не людьми вовсе, а дикими тварями, что после нескольких лет заточения наконец дорвались до свежего мяса. Мальчик тяжело дышал, пойманный в ловушку, и метался из стороны в сторону, натыкаясь тут и там на ятаганы, перегородившие путь. Маленький волчонок выскочил перед хозяином, широко расставив лапы и скаля клыки. Женщина низко глумливо рассмеялась и спросила, оглядывая мальчика с ног до головы: – Это он? Мужчина сбоку от неё скривил губы в усмешке и ответил хриплым голосом: – Нет. Руби парня, и идем дальше. Шавку его тоже прирежь. К рассвету должны здесь закончить. Женщина широко улыбнулась, обнажая чуть заостренные зубы, и двинулась к мальчику. Взгляд её был столь безумен и горел предвкушением, что мальчишка невольно содрогнулся всем телом, прижимая волчонка к груди. Мужчина к тому времени уже отвернулся, сражая очередного солдата, когда вдруг услышал за спиной булькающий задушенный звук. Усмехнувшись, он сказал: – Любишь же ты глотки резать, сестрица. Не услышав ответа, он обернулся, тут же натыкаясь на распахнутые в страхе глаза женщины, и вдруг осознал, что глумливая улыбка больше не пересекает губы. Из её рта торчало длинное лезвие, по которому тяжелыми каплями стекала багряная кровь. Человек за её спиной медленно вынул меч и пнул женщину вперед. Сделав шаг, та рухнула мертвым грузом у ног младшего брата. Мужчина медленно поднял взгляд, смотря потемневшим взглядом на человека в черном плаще и глубоком капюшоне. Окровавленный меч был зажат в крепкой хватке. С криком ринувшись и замахнувшись ятаганом, он почти настиг своего врага, когда мужчина молниеносным движением выбросил руку вперед и пробил грудную клетку, вырывая сердце. Мальчик сидел на земле, когда увидел тяжелые черные сапоги перед собой. Подняв взгляд, он встретился лишь с нижней частью лица этого человека. Тонкие бледные губы и волевой подбородок с небольшой щетиной выдавали в нем мужчину лет тридцати. – Вставай и беги, – услышал он ровный тихий голос. Повинуясь ему, мальчик сорвался с места, уносясь прочь в сторону горы. Оглянувшись, он увидел, как человек в капюшоне шагал в свою тень от огня и тут же растворялся, чтобы появиться из ниоткуда перед очередным врагом и сразить его молниеносным движением своего меча, с чёрной простой рукоятью. Прогорклый дым заполнил все лёгкие, а пепел, так похожий на отступивший совсем недавно снег, кружился над полем, путаясь в волосах. В этот момент мальчику хотелось вернуться. Ему хотелось биться с противником, крушить, убивать и сражаться, как все северяне и этот незнакомец, появившийся из ниоткуда, в столь важный момент. Всего этого мальчик не ожидал от себя. Ему хотелось драться, убивать до изнеможения, пока остаются силы в руках и в груди. Его охватило желание броситься в толпу и рвать её направо и налево, и волчонок, бегущий рядом, разделял его желание воем и рыком. Но, вопреки своим чувствам, мальчик продолжал бежать вперед, чтобы предупредить поселение. Приди эти люди туда, крестьяне не смогут справиться с таким бедствием и к рассвету их всех перебьют. Боги, за что нам всё это! – негодовал в сердцах мальчик, чувствуя в груди сплав отчаяния, злости и страха. Уже на тропе, ведущей вверх, он оглянулся, едва сумев подавить в себе горестный всхлип. Битва была проиграна. Всего за какую-то четверть часа последняя граница севера лежала в руинах, а тела солдат, что ещё вечером разделяли похлебку, усыпали собой всё испещренное взрывами поле. И лишь несколько командиров и пара десятков молодых бойцов всё ещё давали ожесточенный отпор под командованием Люй Бувэя, громкий голос которого долетал и досюда. Переведя взгляд, мальчик увидел, что на границе подлеска стоят трое всадников, не участвовавших в битве. Командиры, – понял он и тут же вздрогнул, когда один из них обратил свой взор на него. Темные глаза сверкнули из-под капюшона. Мальчик увидел, как этот человек сделал жест рукой и выехал на поле, двигаясь к границе. Маленький северянин сорвался с места, спеша к поселению. Короткая битва была ужасающей. В клочьях тумана на мгновение показались три всадника, неподвижно стоящие посреди поля. Под звук клинков снова зазвучала боевая музыка горна, воскрешая дух оставшихся бойцов. В рядах солдат пронеслось беспокойное движение, главнокомандующий вскинул руку, и под новый звук горна все двинулись сквозь туман. Теперь они находились совсем рядом с всадниками и вели бой на ходу, стремясь добраться до командиров вражеского отряда. Люй Бувэй вонзил в коня шпоры, заставляя дрожащее животное встать на дыбы и сорваться с места, несясь вперед на врага. Звук горна стих, когда главнокомандующий был повержен стремительным ударом меча в грудь и свалился с коня, падая меж своих мертвых солдат. Главнокомандующий не знал, сколько прошло времени. Казалось, туман и дым окутал не только всё поле, но и разум. Боль в груди клокотала под стук сердца, и он с облегчением выдохнул, поняв, что всё ещё жив. – Перережьте горло горнисту, – послышался низкий голос откуда-то сверху. – Эта маленькая сука вывела меня из себя. Люй Бувэй краем сознания уловил задушенный всхлип позади и услышал рухнувшее наземь тело, заливаемое кровью. Горн покатился с небольшой насыпи и стукнулся о сапог главнокомандующего. Мужчина оглянулся по сторонам, видя остатки своих людей, стоящих на коленях посреди поля, у горла каждого из которых был прижат черный ятаган. Три всадника спешились прямо перед Люй Бувэем. Прежде чем поднять глаза, главнокомандующий перекатил кровавую слюну во рту и сплюнул её на черные сапоги перед собой. Кто-то усмехнулся сверху, и схватил его за волосы, вздергивая лицо вверх. Сглотнув кровь, Люй Бувэй столкнулся с темными глазами мужчины лет пятидесяти с небольшим. Он был высоким и худым, как и все эти люди, а во взлохмаченных длинных волосах тут и там виднелись прожилки седины. Даже короткая борода этого человека была осыпана то ли пеплом, то ли первыми годами прибывающей старости. Но, как бы то ни было, хватка в волосах Люй Бувэя говорила об одном – человек этот обладает недюжинной силой и вполне себе способен собственноручно перебить оставшихся северян. Переведя взгляд на Фу Линцзяо, Люй Бувэй оглянул раненного в плечо его же стрелой друга и вновь обратил взор на врага. Незнакомец чуть прищурился и сказал: – Моё имя Цзо Ванъя. Люй Бувэй снова сплюнул окровавленную слюну и хрипло ответил: – Срать я хотел на твоё имя, шлюхин ты сын. Я положил в холодную землю столько народу, что мне ни к чему запоминать имя ещё одного из них. По всему вражескому строю прокатился тихий рокот смешков и Люй Бувэй тут же оказался сбит с ног ударом в спину. Мужчина над ним усмехнулся и ответил: – В самом деле. Главнокомандующий Люй, слухи о вас не утихают даже через годы, и люди на севере всё ещё помнят вашу доблесть в сражении тринадцатилетней давности. Пожирающий демон лишил сил бóльшую часть вашего войска в те дни, а вы всё храбритесь, даже будучи беспомощным человеком передо мной. Не пойму я, безумец вы или храбрец. Люй Бувэй мрачно бросил: – Это две главные черты моей натуры. А ты, стало быть, предводитель шакалов, которые пробирались на север в те дни? Цзо Ванъя кивнул, не скрываясь, и ответил: – Всё верно. Откинув полы черного плаща и положив ладонь на рукоять меча, он продолжил: – Я пощажу ваших оставшихся людей. На самом деле, убивать мне их не было смысла, но мои люди слишком уж сильно соскучились по сражениям, а убивать хилых крестьян и грабить деревни им опостылело ещё в первые годы. Думаю, впереди у нас ещё не одно сражение, разогнать кровь нам не повредит. Но я ожидал большего от хранителя последней границы. Вы разочаровали меня, командующий Люй. Услышав о том, что всех его людей перебили забавы ради, Люй Бувэй задрожал от гнева и тут же зашипел, чувствуя режущую боль в груди. Он сказал: – Если ты вдруг решил, что в императорских землях ты продолжишь творить бесчинства безнаказанно, ты глубоко заблуждаешься… – До поры до времени, – расплывчато сказал Цзо Ванъя, перебивая, и вновь посмотрел на мужчину у своих ног. – Как я уже сказал, я пощажу ваших людей, в обмен на информацию. Увидев заинтересованный взгляд, он продолжил: – Куда делся мальчишка, вышедший с севера с тремя спутниками чуть меньше года назад? Люй Бувэй, до этого момента чувствовавший надежду, без сожалений отринул её, каркающе усмехнулся и вскинул бровь, открыто глядя на врага: – Никто не выходил с севера тринадцать лет, – подметив тень сомнения во взгляде мужчины, он продолжил уверенней: – Через лес не прорваться без войска. Три человека и ребенок? Да их бы разорвали дикие твари, сделай они хоть шаг в эту чащу. Цзо Ванъя прищурился и оглянул всё поле, о чем-то раздумывая, после чего сказал: – Среди них был один из великих генералов, он вполне мог справиться. Люй Бувэй ответил: – Всех генералов, что участвовали в битве, лишил сил Пожиратель, как и половину моего войска. Без духовных сил невозможно пробраться через этот лес. Уверен, ты и сам потерял там немало своих ублюдков. Новый удар одного из вражеских прихвостней снова сбил Люй Бувэя на землю. – Их ведет генерал Гу? – продолжил Цзо Ванъя. – Мы обошли весь север в их поисках, пока не услышали рассказ в городе от одного из кузнецов о спасшем Хуфэй неизвестном молодом человеке. Но большего он нам не поведал – едва заслышав, что мы интересуемся этими путниками, он замолчал и не издал ни звука даже тогда, когда мы отрывали от него кусок за куском. Безумные сволочи в Хуфэй перебили добрую часть моих людей, пока не подняли барьер, и все как один не желали выдавать местонахождения этой четверки и даже направление, в котором они скрылись. Что могло пробудить в них такую преданность, что даже под страхом смерти они не выдали знаний о планах и личностях этих людей? Люй Бувэй вскинул разбитую бровь и сказал: – Мастера того города не вшивое отродье, вроде твоего. Их не купить за пару медяков и не выбить из них информацию пытками или смертью. Цзо Ванъя вскинул уголок губ и собирался сказать ещё что-то, но звук откуда-то сбоку привлек его внимание, как и всех рядом с ним. Повернув голову, Люй Бувэй увидел, как человек в черном плаще за доли секунды обезглавил четверых с ятаганами, и ринулся к пятому, но в бессилии рухнул от удара рукояти в затылок. Подхватив его под руки, двое разбойников приволокли его к ногам командира и бросили на землю. Перевернув его носком сапога, тот присел на одно колено и сдернул капюшон, являя бледное лицо, искаженное злостью. Мужчина тяжело дышал, едва переводя дух от усталости. Люй Бувэй подивился, понимая, что именно этого человека он видел в клубах тумана тут и там, сносящего головы и рубящего руки и ноги противника. А ведь поначалу принял его за врага – слишком похожи были плащи. Кто он? – подумал главнокомандующий, глядя на молодое лицо и темный взгляд, подобный двум горящим обсидианам, направленный на врага. Цзо Ванъя присвистнул и удивленно произнёс: – Что делает императорский страж так далеко от столицы? Люй Бувэй напрягся всем телом и вновь вонзил острый взгляд в лежащего мужчину. В считанные секунды того поставили на колени рядом с ним. – С чего ты взял, что это человек Императора? – нахмурился главнокомандующий. Цзо Ванъя пнул лежащий на земле окровавленный меч с черной рукоятью и золотым кленовым листом, впаянным в лезвие. – Я и сам был стражем когда-то. Всю жизнь я смотрел на императорское золото, так что узнаю его, где угодно, – глянув в сторону стражника, он продолжил с довольством в голосе: – Что ж, вот и подтверждение моим словам. Император мог заслать сюда разведчика только если кто-то вышел с севера до нас, и этот кто-то явно не просто какой-то путник, а один из его генералов. Люй Бувэй стиснул кулаки и ниже опустил голову, подавляя в себе желание кинуться на стражника. Кто бы мог подумать, что удар придется с двух сторон одновременно? – Заклятие перемещения истощило тебя, что ты будешь делать теперь? – продолжил Цзо Ванъя, глядя на мужчину. – Нас сотня, а вас только жалкая горстка. Неразумно развязывать новую битву. Ответь, где мальчишка, и я пощажу твою жизнь. Императорский гвардеец молчал несколько секунд, после чего сплюнул окровавленную слюну на сапог мужчины и хмыкнул. Люй Бувэй скривил усмешку, слыша, как стражника сбивают с ног. Как бы то ни было, и враг империи и её прихвостень оказались плечом к плечу перед лицом их общего врага, – с этими мыслями Люй Бувэй покосился на мужчину, который уже смотрел на него исподлобья. Чуть прищурившись и кое-что заметив в этом взгляде, главнокомандующий презрительно выплюнул: – Неужели Император заслал лишь одного разведчика, чтобы вынюхать обстановку на границе? Надеюсь, ты послал ему весточку. Жаль, если Его Величество будет томиться в ожидании, пока твой труп будут жрать черви в землях, которые вы так ненавидите. Сплюнув глоток крови, стражник с издевательской усмешкой ответил: – Он получил не одну весть от меня, будь уверен. Я здесь уже полгода, но ты был слишком слеп, чтобы увидеть врага под своим носом. Едва прозвучали последние слова, как Люй Бувэй кинулся на него, сбивая на землю и нанося стремительные удары по самым болезненным точкам. Рыча и извергая потоки ядовитых слов, главнокомандующий ярился до тех пор, пока рука мужчины не схватила его за запястье, когда он душил того за горло. Глаза Люй Бувэя распахнулись, встречаясь с черным взглядом мужчины. Золотое ядро внутри него болезненно вспыхнуло и по давно иссушенным меридианам хлынула чужая ци, воскрешая силу духовного корня. Через мгновение Люй Бувэя, как и стражника, вновь поставили на колени и связали толстыми грубыми веревками, стягивая руки за спиной. Ошеломленное выражение лица главнокомандующего выдавало свои истинные эмоции лишь пару секунд, после чего он вновь натянул на себя маску презрения ко всем и вся, поднимая глаза на Цзо Ванъя. Он хрипло спросил: – На кой черт вам какой-то сопляк? Цзо Ванъя улыбнулся: – Заполучивший этого ребёнка будет править всем миром. Так было предсказано четырнадцать лет назад ведуньей с горы Шу. Люй Бувэй скептически вскинул бровь: – И ради уверенности в словах какой-то древней старухи вы пробрались на север и торчали там тринадцать лет? Ты ради этого оставил пост на службе у Императора? – едва произнеся эти слова, мужчина разразился громким хохотом. – Блядь ну ты и кретин! Вы все, – глянулся он на людей, – лишь сброд полоумных ублюдков! Всем в мире давно известно, что ведуньи на горе Шу проклятое блядское племя, которое Император сослал туда, чтобы они не развязывали войны своими предсказаниями. Сраных язычников надо было вырезать ещё тогда, а не позволять им жить в ссылке! Цзо Ванъя задумчиво протянул, словно вспоминая и не обращая внимания на презрительные слова командующего: – Она увидела его силу в пламени и показала мне. – В таком случае, я надеюсь, твоя ведунья показала тебе, что ты сдохнешь сегодняшней ночью, – распахнул глаза Люй Бувэй и уставился на мужчину, не скрывая кровожадности в голосе. – Ну что ж, будь посему, – прикрыл глаза Цзо Ванъя и снял меч с пояса. Люй Бувэй внимательно следил за действиями мужчины, который медлил, словно намеренно пытаясь запугать противника. Он внезапно спросил: – Знаешь, почему князь Тан назначил именно меня главнокомандующим пограничной армии и хранителем этих земель, и почему именно я остаюсь здесь, на последней границе, даже годы спустя? Цзо Ванъя покосился на него с прохладным интересом, и с тихим лязгом вынул свой меч из ножен. Широкая улыбка не достигла глаз Люй Бувэя, в которых застыла обреченность и горечь. Оглянув всё поле и мертвых людей, он встретился глазами с Фу Линцзяо. Лучник, как и все остальные, стоял на коленях, чуть поодаль. Друг с безнадежностью во взгляде смотрел на него до тех пор, пока не уловил яростные всполохи в глазах напротив. Приоткрыв рот, Фу Линцзяо потрясенно застыл, чувствуя быстрый ритм сердца, вновь начавшего ход. Люй Бувэй медленно обернулся на Цзо Ванъя, вперив в него острый взгляд, и низким голосом ровно сказал: – Потому что я и есть последний рубеж. Зрачки в глазах Цзо Ванъя сузились, когда до него дошел смысл сказанного. Он крикнул, разворачиваясь в сторону леса: – Отступаем! Люй Бувэй напрягся всем телом и разорвал путы, подхватывая свои клинки. Вонзив два острия в землю, он яростно закричал, разнося громогласный звук по округе. Васильковое поле содрогнулось волной и затрещало, и в следующую секунду вся земля взорвалась, превращаясь в огромный жернов, перемалывающий людей и коней. Всё слилось в безумный рокот, когда каменные глыбы, взметнувшиеся вверх, обвалились на вражеское войско, размазывая их словно сливы и дробя кости. Находясь в эпицентре взрывов на единственном уцелевшем участке земли, Люй Бувэй позволил остаткам своих людей отступать под командованием Фу Линцзяо и императорского стражника, пока всё поле переворачивалось, погребая под собой врагов. И ни их заклинания, ни их духовные корни огня не могли противостоять губительной силе главнокомандующего, который разрушал последнюю границу севера, отрезая возможность кому бы то ни было вырваться из проклятых земель на свободу. Последнее, что видел Фу Линцзяо, оседлав своего коня, – спину лучшего друга, сидящего на коленях в вихре земли перед жерновом. Оглянувшись, Люй Бувэй убедился, что остатки его людей спаслись, после чего облегченно улыбнулся, прикрывая глаза. Жернов разросся, погребая под собой всё поле и главнокомандующего. Яростный крик, полный скорби и горечи, вырвался из горла лучника, когда он повернул коня, уводя горстку своих людей в сторону юга. Автору есть, что сказать: У новеллы появилась группа вконтакте: https://vk.com/clubyuanshan Подписывайтесь, чтобы не пропустить новые главы (◕‿◕)♡.