Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья / Падая в глубокое синее небо

Улица Хундэн находилась в западной части города и представляла собой множество публичных домов, питейных и увеселительных музыкальных палат. Место было вполне живописным при свете дня: дома здесь были роскошными, чайные источали приятные ароматы, маня зайти на чашечку и сыграть партию в вэйци, а прохожие всегда хорошо одетыми в достатке людьми, которые то и дело здоровались друг с другом, обсуждая городские дела. Ночью же эта улица словно сбрасывала с себя верхние наглухо запахнутые одежды, оставаясь в одном ярком исподнем и обнажая свою истинную натуру. В это время суток здесь отовсюду звучала музыка, звонкий смех, а в воздухе витал сладкий аромат курильниц и табака перемешанный с вином, что лилось в каждом доме рекой. Красный свет фонарей, развешанных вдоль улиц, был мягким и не режущим глаза, освещая путь людям и заманивая их к себе. Впрочем, яркие огни были не единственным, что манило зайти на чарку вина в тот или иной дом. Красивая молодая женщина, одетая в вызывающий красный наряд, расшитый золотыми астрами, подхватила молодого человека в светлых одеждах под руку. Нежным приятным голосом она сказала: – Господин желает выпить и послушать музыку? На днях в наши края заглянул один бродячий музыкант, делясь с нами поразительно искушающей слух песней о двух влюбленных, трагично разделенных много лет назад. Лю Синь вежливо улыбнулся: – Как-нибудь в следующий раз. Не подскажете, где здесь находится дом увеселений госпожи Юньлянь? Девушка тут же звонко рассмеялась: – Молодой господин, как вам повезло! Я как раз направляюсь туда, идёмте, – с этими словами она ускорила шаг, заводя разговор ни о чем. Судя по состоянию здешних домов, во время беспорядков эта улица никоим образом не пострадала. Это не было странным, с учетом того, что местная городская знать проводила здесь бо́льшую часть своих ночей, оставляя море золота, которого с лихвой хватало на оплату стражников. Копьеносцы, патрулирующие красную улицу, не были разодеты в свои обычные голубые одеяния, а носили гражданскую одежду со складными шестами на поясе. Все было устроено для того, чтобы люди чувствовали себя здесь комфортно, а не ощущали себя виновниками под неусыпным наблюдением стражи, снующей туда-сюда. Но тем не менее Лю Синь чувствовал себя так, словно его ведут на казнь. Девушка и юноша перешагнули порог роскошной трехэтажной резиденции, и Лю Синь тут же глубоко втянул в себя сладкий дым, кружащий по первому этажу, почти сразу же пожалев об этом. Повернувшись, он поблагодарил девушку, которая мигом скрылась, чтобы принести гостю выпить. Первый этаж был разделен на зоны полупрозрачными занавесками, сквозь которые просматривались шумные компании, а иногда встречались и парочки, которые решили уединиться прямо здесь, не дойдя до второго этажа. Вид извивающихся тел заставил Лю Синя зардеться сочным румянцем. Благо, что цветовая гамма была в красных тонах, оттого смущение его осталось никем не замеченным.   «Боже, как неловко… Не могли что ли комнату себе снять?» – подумал Лю Синь и порадовался тому, что пологи были под заглушающим заклинанием, иначе вся резиденция потонула бы в стонах, криках и смехе. Лишь музыканты, что расположились на небольшом возвышении, давали возможность всем гостям слышать их музыку. Слегка сведя брови и посмотрев на темно-коричневый пол с узорами, Лю Синь нашел его более интересным, чем похабщина вокруг него. Казалось, даже воздух здесь был пропитан феромонами, то и дело ложащимися на его лицо.  Не прекращая тереть щеки и прожигать взглядом пол, Лю Синь наконец-то услышал: – Господин Лю, прошу. Это ягодное вино, лучшее в городе, уверяю, – мягко произнесла вернувшаяся девушка, неся в руках поднос со стоящими на нем чашами и полным кувшином. Она ласково заискивающе улыбалась, но Лю Синь отчетливо видел в ней что-то акулье. Впрочем, как и во всех в этом доме. Судя по всему, алые стены этого здания выпили у местных не один шэн¹ крови, как и их владелицы, потроша кошельки гостей своими улыбками. У Лю Синя немного закружилась голова от едкого дыма. Он спросил: – Возможно, молодая госпожа подскажет мне, здесь ли сейчас находится господин Гу? Ему лет сорок, у него темные глаза и щетина на лице. Вероятно, он носит с собой длинный меч, обернутый в черную ткань.  Девушка тут же моргнула вмиг округлившимися глазами и приоткрыла рот, в задумчивости склоняя голову к обнаженному белоснежному плечу: – О… Господин Гу? Вы его друг? Лю Синь замешкался на мгновение, после чего ответил: – Скорее, хороший знакомый. Так молодая госпожа знает, где он? Девушка тут же надула алые губки: – Откуда я знаю, кем вы ему приходитесь? Вдруг вы пришли со злым умыслом или что-то вроде того? Нам тут не нужны проблемы, а господин Гу очень щедр на оплату, – на последних словах девушка расплылась в мечтательной улыбке, а глаза её блеснули тенью грусти. Кто же знал, что молодые девушки из нового набора этим вечером будут расторопней её и сразу возьмут быка за рога, едва богатый гость переступит границу этой улицы? И что ей самой придется в кои-то веки таскаться меж горящих огней в поисках заработка на ночь, не найдя никого более привлекательного из гостей их резиденции? Благо, что ей навстречу словно мотылек на огонь вылетел этот юноша. Он был красив лицом, да и выглядел не как бедняк, которые редко, но всё же захаживали на красную улицу, чтобы поглазеть. Лю Синь принял чарку вина из рук девушки и мягко улыбнулся: – Уверяю вас, никаких умыслов я при себе не держу. И я был бы очень признателен молодой госпоже за её помощь, – с этими словами он опрокинул в себя глоток вина, возвращая чарку на поднос, под которой виднелась серебряная монета. Девушка тут же ярко улыбнулась: – К сожалению, я не могу сказать, где господин Гу, – быстро спрятав серебро за край одежды на груди, она стрельнула глазами в сторону одной из огороженных дальних зон, – но он определенно не там. Лю Синь благодарно кивнул и развернулся. Чем ближе он подходил к указанному пологу, тем сильнее ему хотелось сбежать от него куда подальше. В конце концов, стиснув зубы и тряхнув головой, он поднял занавеску и шагнул внутрь. Гу Юшэнг сидел в окружении куртизанок в золотых шелковых нарядах. Некоторые из женщин играли на музыкальных инструментах, а другие подливали вино, завистливо поглядывая в сторону других девушек, которые то скармливали мужчине ягоды, то что-то шептали ему на ухо, низко склонившись к нему, демонстрируя плечи и налитые полуобнаженные груди. Тут был и Цзин. Молчаливо сидя чуть в стороне, он что-то жевал, прихлебывая вино и глазея по сторонам. Девушкам, судя по всему было в его обществе неуютно, ведь тот весь вечер молчал, выглядя отрешенно, словно умалишенный. Лю Синь вдруг подумал, что лучше бы он оказался на поле боя, чем здесь. И там и тут всё было красным и удушающим, но там он хотя бы знал, что ему делать. И там он не чувствовал себя столь неловко. Не было смысла поворачивать назад. Выдохнув, парень позвал: – Гу Юшэнг. Мужчина тут же лениво перевел голову, выдыхая струйку дыма. Прищурившись и рассмотрев через несколько секунд сквозь серую завесу, кто стоит перед ним, он широко усмехнулся: – Ну надо же, кто решил посетить нас сегодня. Налейте ему вина! – взмахнул он черным рукавом. Волосы мужчины были в беспорядке, халат то и дело разъезжался на груди под руками женщин, а глаза его, черные, как оникс, были затуманены и явно не табаком. Лю Синь поджал губы, борясь с желанием прикрыться рукавом, учуяв запах опиума. Самая расторопная из куртизанок тут же привстала, разливая вино по золотым чашам. Присев на красную подушку и с улыбкой глядя на юношу полубоком, она похлопала рядом с собой, приглашая гостя присесть. Лю Синь кашлянул, оставшись стоять: – Я здесь не для этого. Надо поговорить. Гу Юшэнг ещё несколько секунд смотрел на него, но увидев раздражение с нетерпением на его лице, встал, чуть потягиваясь и запахивая халат. Пока они шли к выходу, Лю Синь спросил, зачем он притащил с собой Цзина, ведь тот не осознавал происходящего и выглядел сейчас словно несмышленый ребенок. Гу Юшэнг в ответ на это лишь прыснул и ничего не ответил. Не став больше болтать попусту, юноша ускорил шаг, уже предчувствуя непростой разговор. Выйдя на задний двор публичного дома, Лю Синь глубоко втянул свежий воздух и тут же развернулся к мужчине. – Зачем пришел? – тяжелым голосом спросил Гу Юшэнг. Всё расслабленное настроение, в котором он ещё недавно пребывал в компании куртизанок, тут же слетело с него, и теперь над Лю Синем возвышался мрачный мужчина. Какая из его масок была настоящей – парень так и не понял. Лю Синь быстро пересказал основные события последних дней, которые генерал, судя по всему, пропустил. Закончив рассказ и поделившись своими тревогами, он выжидательно уставился на него. Гу Юшэнг усмехнулся, забивая в длинную трубку табак: – И что ты от меня хочешь? Лю Синь проглотил несколько слов. Он с самого утра собирался с духом, чтобы прийти сюда, поэтому не смел тушеваться сейчас и идти на попятную. Серьёзно посмотрев на собеседника, он сказал, сцепляя руки за спиной: – Помоги мне разобраться с этим. Гу Юшэнг утробно рассмеялся, смотря в пол и покачивая головой: – Ну надо же, ты нос от меня воротил всё это время, а как понадобилась помощь, то прискакал? Лю Синь чуть прищурился, делая шаг вперед: – Думаешь, я безосновательно так поступил? У Сяо Вэня хотя бы смелости хватило признать свою вину, тогда как ты вел себя как черт знает кто, словно это я был виноват в тех событиях! Уже позабытое чувство злости вновь взъярилось в груди, но Лю Синь усилием воли потушил его, говоря: – Если бы помощь нужна была только мне, я бы не пришел к тебе. Но это касается твоего друга! Я прошу сейчас не за себя, а за него! Гу Юшэнг закатил глаза, разминая шею, после чего сказал: – Ты держишь меня за идиота? Я проверил этого слепого ещё в первые же дни. Он чист. Я бы не позволил непонятному типу шнырять где-то поблизости, не тогда, когда в доме Сяо Вэня находятся мои вещи. У меня есть свои способы выявить темных заклинателей. Не знаю, на кого ты там нарвался, но к слепцу это отношения не имеет.  – Время не стоит на месте, Гу Юшэнг! Ты на двенадцать лет оказался отрезан от внешнего мира, на любой твой способ найдётся десятки обходов! – Ты знаешь, кто я такой и через что прошел!? – повысил голос генерал, наступая на юношу. – Что бы слепцу там не было нужно от Сяо Вэня, мне всё равно, пока он не чинит беспорядки и не сует нос в мои дела, а тебе пора перестать лезть в чужие! Если Сяо Вэнь хочет с ним трахаться, пускай трахается сколько душе угодно! Лицо Лю Синя осталось нечитаемым, лишь глаза претерпели ряд сложных эмоций, но за доли секунд приняли изначальный прохладный отблеск, уставившись на мужчину. – Что, или ты думаешь, он с ним в вэйци играет? Тебе пора бы тоже найти кого, уж слишком ты напряжен, – хмыкнул Гу Юшэнг, закинув руку ему на плечо и повернув в сторону входа. – Идём, у нас есть вино и красивые женщины. Наша вражда с тобой затянулась, ни к чему…  – Ты не понимаешь! – стряхнул Лю Синь его руку. – Прекрати вести себя, как придурок и раскрой глаза! Гу Юшэнг нахмурился, смотря на свою ладонь, после чего скривился, заводя её за спину и сжимая в кулак. Повернувшись к Лю Синю, он вновь серьёзно посмотрел на него, словно сбросив секундный морок перед глазами. – Сяо Вэня невозможно опоить или затуманить его разум – его тело невосприимчиво к ядам, как и моё. Думаю, всё дело в том, что ты чувствуешь себя сейчас всеми покинутым, оттого и ищешь предлоги устранить его нового… друга, – криво усмехнулся Гу Юшэнг. – Я и не думал, что ты столь обнищал в своих попытках завести новые знакомства, – вскинув бровь, он глумливо добавил: – Что, не нравится, что всё внимание вдруг отвернулось от тебя? Пока все носились с тобой ты нос задирал, но как только оказался один, то тут же переполошился, ища подлоги тут и там. Лю Синь нахмурился: – Что ты несешь? Ты хоть слышал, что я тебе говорю?! Этот слепец вьётся вокруг твоего друга, вынюхивая что-то! Неужели ты так просто оставишь это и даже не попытаешься помочь? – Ха-а-а… – выдохнув дым, Гу Юшэнг оперся спиной о балку. – Снова твоё это желание помочь всем страждущим. Уймись уже, твою мать, и выпей. Глядишь, заведешь новые знакомства здесь, найдёшь девку на ночь и расслабишься. Не всё же тебе вокруг мальчишки виться. Вы, я надеюсь, больше не спите вместе? Лю Синь за весь этот разговор уже сотню раз пожалел, что пришел сюда. Наступив на горло гордости и душив её всю дорогу, он вдруг почувствовал злость и стыд. В самом деле, на что он надеялся? Неужели собственная никчемность всё ещё давила на него до такой степени, что он пришел к последнему человеку, который бы согласился помочь? Прежде чем уйти, Лю Синь решился на последний вопрос, мучивший его уже долгое время: – Тот человек, что приютил заблудшего путника под своей крышей и накормил подгоревшей кашей, хотя сам голодал, – это всё ещё ты? – посмотрел он в глаза Гу Юшэнга. Мужчина вмиг помрачнел ещё больше и замолчал, глядя перед собой и пуская клубы дыма. Через пару выдохов вернув внимательный взгляд, он в тон спросил: – Тот человек, которому на всех было плевать, и который хотел в одиночестве покинуть деревню, ни о ком не заботясь, – это всё ещё ты? Лю Синь серьёзно задумался над этими словами. Как бы он мог уйти сейчас, когда у него впервые в жизни появился дом, семья и друзья? Как бы он мог не бороться за то, что ему дорого и просто зарыться в песок, как когда-то планировал? Бросить всё и оставить? Уйти, не попытавшись помочь? Нет, это уже был не он – Лю Синь даже не узнавал себя в тех словах и поступках.  И человек, стоящий напротив, был точно также ему незнаком. Сухо кивнув и окончательно всё для себя прояснив, Лю Синь поднялся по лестнице и прошел внутрь, чтобы скорее уйти.   Гу Юшэнг стоял на улице ещё несколько минут, после чего вернулся внутрь, вновь падая в объятия полуобнаженных женщин. – Господин Гу, что это был за красавец? – залепетали вокруг куртизанки. – Он ещё вернётся? – подсела одна из них ближе, закидывая руку мужчины на своё обнаженное плечо, покрытое золотой пудрой. Усадив её к себе на колени полубоком, Гу Юшэнг рассмеялся, принимая из руки другой женщины вино. Осушив то в один глоток, и отодвинув полу халата на груди девушки, он хмыкнул: – Один человек, который привык быть в центре всеобщего внимания, а когда от него все отвернулись, то забил тревогу. Это даже забавно… – Действительно забавно, – перебил его тихий смешок снаружи. Подняв голову, словно навострившийся на охоте хищник, Гу Юшэнг увидел, как занавеска приоткрывается, пропуская внутрь человека в черных одеждах. Медленно обведя всё помещение нечитаемым взглядом, Тан Цзэмин обратил своё внимание на Гу Юшэнга.  Вскинув бровь, он спросил, заводя руки за спину: – С чего это ты решил, что он один? Гу Юшэнг выдохнул и откинулся на красные шелковые подушки. Прохладным взглядом окинув мальчика сверху донизу, он сказал: – Давно тебя не видел, парень. Тан Цзэмин кивнул: – Я уезжал на несколько дней из города. Но, полагаю, ты уже в курсе, где я был. Гу Юшэнг едва уловимо напрягся на этих словах, после чего усмехнулся: – Раз уж пришел, располагайся. Давно пора было привести тебя в подобное место, чтобы ты стал настоящим мужчиной, – отодвинул он край халата женщины, обнажая гладкое белое бедро. – Какой милый, – тут же защебетали куртизанки, оглядывая красивое лицо Тан Цзэмина. Мальчик был одет в простой темный халат и такие же сапоги, а на шее его висел черный платок, который он медленно поглаживал пальцами правой руки. Всё в его одеяниях говорило о простоте, и невозможно было сказать – богат он или же нет. Но уже заострившиеся и благородные черты его лица демонстрировали принадлежность совершенно точно к непростой родословной. Улыбнувшись и глубоко втянув воздух, Тан Цзэмин на выдохе произнёс: – Разве ужираться ночами напролет как свинья в окружении женщин, даже улыбающихся за деньги, – это и есть быть настоящим мужчиной?  Усмешка на губах Гу Юшэнга вмиг превратилась в плотно сжатые зубы, сквозь которые он прошипел: – Зачем пришел? Если просить о помощи своему ифу, то выбери-ка тон попроще, того и гляди помогу вам. – Поможешь? Как на севере?  _________________________ 1. 升 (shēng) – Шэн – мера объема равная 1,04 л