Глава 129. Скрип снега
2 марта 2022 г. в 20:34
Чем глубже они пробирались в лес, тем гуще становились деревья, а тишина давила со всех сторон. Спустя четыре часа безмолвного шествия ни один из трёх членов маленького отряда так и не обнаружил ни следа животных или людей. В воздухе раздавался лишь звук сминаемого снега, да хруст сухих веток под лошадиными копытами, а редкие тяжёлые вздохи в царящем безмолвии воспринимались поразительно громко подобно раскатам грома.
Через некоторое время они дошли до небольшого горного водопада, почти полностью покрытого льдом. Журчание водного потока немного разбавило гнетущую тишину, и путники, не сговариваясь, решили сделать небольшой привал, чтобы согреться и немного передохнуть.
Байлинь, спрыгнув с коня, встряхнул крыльями и предпринял несколько пробных попыток взмыть в небо.
Искоса наблюдая за его безуспешными стараниями взлететь, Лю Синь невольно проникся к нему сочувствием. Для зверя, привыкшего парить под самыми облаками, не было ничего тяжелей, чем оказаться прикованным к земле. В их ордене тоже был такой зверь – журавль Фэнгу, который потерял способность к полётам из-за ранения в битве и вот уже более двадцати лет не чувствовал под своими крыльями потоков свободного ветра.
Почувствовав на себе внимание, Байлинь оглянулся, на что Лю Синь незамедлительно опустил голову, продолжив развязывать мешок. Вынув из того небольшой нож и склянку, он подошёл к массивному дереву и принялся отскребать красную кору, собирая полученный порошок.
– Вы знакомы с целительским мастерством? – внезапно раздался за спиной голос Сяо Вэня.
Увидев, чем занят его спутник и приглядевшись, он с удивлением обнаружил ствол редчайшего дерева. Не мешкая, он также выудил из своих вещей нож и склянку и подошёл ближе, присоединяясь к сбору ингредиента.
Услышав вопрос, Лю Синь коротко кивнул, не отвлекаясь от своего занятия. Закончив сбор красной коры, он отошёл к ручью, где принялся вылавливать синий мох. Они прошли уже достаточное расстояние, и чтобы успеть обратно к назначенному времени встретиться с остальной частью группы, им нужно было выдвигаться с этой точки, поэтому, не сговариваясь, они пометили деревья небольшими крестами, чтобы обозначить пройденное расстояние.
Лю Синь не знал, что чувствует из-за таких слаженных действий и понимания намерений друг друга даже без слов. Несколько раз он ловил себя на том, словно вновь оказался на вылазке со своим другом в горах и вот-вот Сяо Вэнь скажет какую-нибудь смешную глупость или поделится парой легенд, которые сам Лю Синь с удовольствием послушает и в свою очередь поделится недавно прочитанным.
Чувство жжения в груди не могли остудить даже несколько часов на морозе.
Решив развести небольшой костёр и немного передохнуть перед отправкой обратно, трое спутников устроились вокруг него, каждый занявшись своим делом.
Достав небольшую железную миску, Лю Синь сбросил туда найденные ингредиенты и добавил несколько щепотей толчёного женьшеня и горсть семян аниса. Спустя минуту по месту небольшого привала разлился терпкий запах, небольшой струйкой дыма змеясь вверх.
– Простите, но вы… временно потеряли возможность говорить? – снова вопросил Сяо Вэнь, достав два яблока и собираясь подкрепиться, разделив те поровну на три части.
Лю Синь шумно выдохнул через нос и утвердительно качнул головой, помешивая бурое варево в миске.
Покосившись в его сторону и увидев, что он варит какое-то лекарство, Сяо Вэнь тут же опознал снадобье, способствующее восстановлению голоса.
– О, – сказал он и зарылся в свой мешок. – Стоит добавить листья белой малины, тогда лекарство будет более эффективным и мягким.
Лю Синь промолчал, и Сяо Вэнь, сочтя его бездействие за одобрение, протянул руку и бросил в миску пару листьев.
Бурое варево вспыхнуло небольшими искрами и сменило цвет на алый. Запах стал ещё более насыщенным, но уже не таким резким и горьким, как раньше.
Сяо Вэнь несколько раз открыл и закрыл рот, словно желая сказать ещё что-то и разбавить гнетущую тишину, но всё никак не мог найти тем для беседы. А вспомнив, что его спутник лишён голоса, и вовсе постарался абстрагироваться от желания поговорить. Однако свербящее чувство внутри так и требовало что-то сказать и Сяо Вэнь, не в силах остановить себя, вдруг выпалил новый вопрос:
– Вы нечасто выбираетесь в города, верно?
Сидя к нему полубоком, Лю Синь уже собирался отвернуться спиной, но вовремя остановился. Страшась навлечь на себя подозрения странным поведением, он замешкался на мгновение, прежде чем кивнуть на вопрос.
– Мелкие воришки в них – обычное дело, – продолжил Сяо Вэнь. – Нужно всегда следить за карманами.
Лю Синь стиснул зубы и закатил глаза, подумав: «Кто бы говорил. Сам остался без гроша в кармане, умник хренов».
Байлинь поднял голову на Сяо Вэня и вопросительно кликнул, указав на него лапой.
Сяо Вэнь, словно также поняв свою оплошность, нахмурился и почесал в затылке. Взглянув на спину мастера, он и сам не понял, зачем начал совершенно пустой разговор с этим человеком. За годы своих странствий он уже отвык от нормальных бесед, да и не нуждался в них по большей части, так что пара неловких фраз смутили даже его самого.
Вновь покосившись на мастера, что так и не поднял голову, чтобы выказать заинтересованность в беседе, Сяо Вэнь вздохнул. Переглянувшись с Байлинем, который тоже оказался растерян подобным отношением к ним, и в конечном итоге вздёрнул клюв и отвернул голову, он снова заговорил, не успев остановить себя:
– Пока мы здесь, неплохо бы разжиться несколькими припасами. Фруктовые деревья в заповедных землях цветут круглый год благодаря богатой духовной энергии, что не исчезла даже спустя десятилетия отсутствия божества, но глубже в горах их всё меньше и меньше, так что нужно собрать как можно больше по пути. Я видел несколько сливовых деревьев неподалёку. Думаю, ничего страшного, если мы немного отклонимся от прежнего курса. Оставшись без денег, следующие несколько дней нам придётся питаться лишь тем, что есть на этой горе.
Лю Синь смотрел в миску, молясь о скорейшем приготовлении снадобья и чтобы Сяо Вэнь умолк наконец. Мысли о том, что он, как и ранее, старается расположить к себе праздными разговорами, разгоняла кровь в венах, обволакивая разум злостью.
«Замолчи. Замолчи. Замолчи!» – как мантру повторял себе Лю Синь, помешивая отвар в стальной миске и громко стуча ложкой о её края.
Сяо Вэнь, в ответ на его незаинтересованность, казалось, почувствовал себя ещё более неуютно. Уже сотню раз пожалев, что начал разговор ни о чём, он вдруг подумал о том, что, должно быть, совсем закостенел в своём одиночестве, раз не может найти тем для беседы. А следующая мысль словно прояснила отчего-то покрывшийся туманной дымкой разум: а зачем он вообще это делает? Зачем завёл разговор, если вот уже несколько лет прекрасно и без этого обходился? Зачем вдруг поддался какому-то наитию и первым решил пойти на контакт? Потому что они вынужденные спутники, плывущие сейчас в одной лодке? Ну так он не впервые прибегает к помощи членов западных орденов и всегда преспокойно и не испытывая лишений чётко и организованно сотрудничал с заклинателями, присланными ему в помощь, не нуждаясь в пустых беседах и не имея на них ни желания, ни сил.
В конце концов, разве он достоин этого – трепаться ни о чём, стараясь расположить к себе кого-то беседой и почувствовать себя вновь живым?
Подумав об этом, Сяо Вэнь тряхнул головой, словно сбрасывая дурман, и, сведя брови к переносице, прохладно произнёс:
– Время почти подошло, нам нужно возвращаться, чтобы не опоздать.
Встав, он подошёл к своей лошади, чтобы привязать мешок к седлу. Движения его были резкими, а внутри отчего-то вспыхивала обида из-за молчания его спутника. Не переставая хмуриться, он всё пытался разгадать причину подобных чувств, но никак не мог найти на неё ответ.
Робкий мастер одного из орденов, да ещё и не желающий идти на контакт. Что тут может быть обидного или странного? Сяо Вэнь и сам за последние годы отвергал все попытки пробраться в своё окружение и завести с ним дружеские отношения, так с чего бы молчание какого-то там человека порождало в душе щемящее чувство, не дающее покоя весь путь?
Тяжело сглотнув, Сяо Вэнь так сильно сжал руку, что нечаянно порвал завязку на седле.
Дождавшись, пока снадобье немного остынет, Лю Синь втянул в себя жжёный запах и отхлебнул варево. На миг горло сковало жалящей болью, которая прошла также быстро, как появилась. Просидев так ещё немного и ощущая горький вкус во рту, Лю Синь собрал все свои вещи и развернулся, направившись к лошадям.
Как и предложил Сяо Вэнь, по пути обратно они немного свернули со своей прежней тропы, чтобы набрать фруктов.
Солнце продолжало катиться к горизонту, обещая в ближайшее время скрыться за высокой горой и погрузить лес в полумрак.
Журчание ручья вдалеке уже не было слышно, когда Лю Синь пробрался сквозь кусты смородины, которые обчищал Сяо Вэнь, то и дело зачем-то хлопая себя по карману, и на каждый взгляд мастера в свою сторону неловко перетаптывался на месте.
Не проходящее жжение в груди начало раздражать, словно пытаясь найти выход, отчего руки Лю Синя то и дело мелко подрагивали, тем самым принося ещё большее чувство недовольства своим состоянием.
Как бы сильно ему не хотелось развернуться и выхватить свой шест, чтобы выплеснуть всю злость на конкретного человека и расставить всё по местам, каждый раз он останавливал себя в самый последний момент. В конечном итоге воспользовавшись небольшой остановкой, чтобы немного побыть наедине с собой и взять себя в руки, Лю Синь зашёл за высокие кусты и направился к сливовым деревьям, чтобы собрать плоды.
Он всё обдумывал, как поступить дальше, когда несколько слив упали на снег, выскользнув из подрагивающих рук.
Выдохнув сквозь зубы и нагнувшись, он вдруг замер.
Все шесть его чувств обострились в мгновение ока, когда он уловил движение справа от себя.
Взгляд персиковых глаз метнулся в сторону, полоснув словно бритва, и остановился, замерев в одной точке – на маленьком белом сапоге.
На большом, припорошенном снегом камне сидел мальчик лет восьми, одетый в простой светло-серый халат. Растрёпанные чёрные волосы струились по плечам, скользя небольшими прядями на ветру.
Повернув голову, мальчик моргнул бледно-зелёными глазами и спокойно спросил:
– Что ты тут делаешь?
Лю Синь почувствовал, как всё внутри ухнуло вниз от странности этой картины. Направляясь в этот лес, он был готов найти всё, что угодно: начиная от незаконного отлова зверей, до свирепого призрака, пожравшего всех обитателей. Но никак не мальчишку, оказавшегося посреди леса в одном тонком халате. Мысль о том, что ребёнок этот явно не был обычным смертным, породила в душе волну страха, которую Лю Синь тут же взял под контроль.
Ни один мускул на его лице не дрогнул, когда вместо ответа он тихо спросил:
– Кто ты такой?
Мальчик снова отвернул от него голову и просидел так некоторое время, всматриваясь вдаль, прежде чем разомкнуть свои бледные губы и ответить:
– Моё имя Байян.
Подул сильный ветер, сметший с ветвей деревьев над ними снежные шапки, что, разбившись, мигом закружились вихрем, скрывая за собой две фигуры.
Байян вновь повернулся и по-детски любопытно спросил:
– А как тебя зовут?
– Лю Циянь.
– Ты человек? – Байян окинул его пристальным немигающим взглядом и склонил голову к плечу, точно кукла.
– Да, человек, – ответил Лю Синь, поднимаясь на ноги.
– Странно, – протянул мальчик. Увидев вопросительный взгляд Лю Синя, он пояснил: – Я не вижу в тебе тьму, присущую обычным людям. Твоя душа светлая и незапятнанная. Неужели ты ни разу никого не убил?
– Я убивал, – ровным голосом признался Лю Синь. – Только не людей и животных.
Байян сощурился и задумчиво произнёс:
– Да, верно. Я вижу кровь на твоих руках. Её так много, что мне даже интересно, как твоя душа осталась всё такой же чистой.
Лю Синь чуть повернул голову в попытках высмотреть Сяо Вэня, но того не было видно за высокими кустами и деревьями.
Байян внезапно сказал:
– Я нахожусь здесь уже так долго, что уже и не помню, когда в последний раз встречал подобную душу. Пахнет вкусно.
Лю Синь на шаг отступил, встретившись взглядами с мальчиком.
Байян мягко улыбнулся:
– Не бойся, я не собираюсь есть тебя. Вот, потрогай, – убедительно сказал он, протянув руку. – Я лишь дух, у меня нет тела, как же я могу кого-либо съесть?
Лю Синь лишь кивнул, не спеша протягивать руку в ответ. За всё это время он чётко уяснил: не стоит тянуться к тому, чьё происхождение и намерения тебе неизвестны.
Кашлянув, он произнёс:
– Господин Байян, известно ли вам, что здесь произошло и кто является виновником пропажи тысячи животных с горы Гуйин?
Мальчик хлопнул глазами и внезапно звонко рассмеялся:
– Ты в самом деле зовёшь меня «Господином»? Даже в лучшие мои годы никто из людей не звал меня так. Это забавно. От вашего племени я помню лишь прозвища «Тварь», «Поганая мразь», «Злобный монстр». Но никто из вас и никогда не величал меня «Господином».
Лю Синь задумался. В трактатах, что он изучал, и старых свитках, подобные прозвания встречались столь великое множество раз, что нельзя было сходу определить, кем именно было создание перед ним. Книгописцы и бессмертные в своих записях не чурались называть тех, кто им неугоден, подобными прозвищами, вкладывая в каждую строчку своё презрение и ненависть, лишь под конец историй вскользь упоминая, кем по-настоящему были эти злодеи. Даже в записях старейшины Ци Лю Синь не раз встречал подобные прозвища, коими он одаривал всех, кто причинил ему даже незначительные неудобства, будь то случай, когда вепрь наступил ему на ногу, или демон-прислужник, проливший на него чай.
Маленьких дух перед ним мог быть как поистине «Злобной тварью», так и простым духом, заблудившимся в пути до Жёлтого источника, который успел насолить своими шалостями паре особо обидчивых бессмертных.
Вновь прищурившись, Байян заглянул в глаза Лю Синя, подавшись вперёд, будто бы стараясь что-то в нём высмотреть:
– Твои глаза цвета древнего янтаря. А это – чужие. Может быть, и душа в тебе чья-то чужая, ведь глаза – её отражение?
Увидев, что взгляд маленького духа начал темнеть, а весь его вид принял настороженность, Лю Синь пояснил:
– Всего лишь небольшая хитрость для отвода кое-чьего внимания, молодой господин. У меня не было намерений вводить вас в заблуждение, мои глаза в самом деле янтарные.
Байян удовлетворённо кивнул и внезапно сменил тему:
– Кто же является твоим истинным господином? Кому ты служишь?
Решив, что не стоит раскрывать информацию о том, кто он и по чьему приказу пришёл, чтобы в случае чего не навлечь беду на целый орден, Лю Синь ответил:
– Простой странник, услышавший зов о помощи. Полагаю, я такой не один, кто пришёл в эти леса.
Байян улыбнулся и глубоко вздохнул, устремив взгляд вперёд:
– Всё верно. Многие приходили сюда за последнее время, но ты первый, с кем я веду диалог.
– И где же все эти люди? Их пропажа – это ваших рук дело?
– Нет, – ответил мальчик, повернувшись к нему и подняв чистый взгляд. – Не моих.
Не поверив ему на слово, Лю Синь открыл рот, чтобы сказать что-то, но Байян тут же добавил, лукаво прищурившись:
– Но я знаю, где они, как и животные.
Подобравшись, Лю Синь спросил:
– Молодой господин Байян может поведать мне?
Байян хихикнул и встал на камень ногами, теперь возвышаясь над своим собеседником:
– Я поведаю. Только для начала поиграй со мной немного.
– П-поиграть? – запнулся Лю Синь, непонимающе глядя на духа.
– Да, – пожал плечами тот. – Я так долго был один, что немного заскучал по веселью.
Обдумав его предложение и решив, что иного выхода всё равно не предвидится, Лю Синь выдохнул и кивнул:
– Хорошо, и во что же хочет сыграть молодой господин?
Байян расплылся в улыбке и внезапно заявил ледяным голосом:
– Но учти, если проиграешь – умрёшь сам и все твои спутники вместе с живностью, что вы с собой привели.
Лю Синь всматривался в немигающие глаза мальчика пару мгновений, взвешивая все «за» и «против», а после, в конечном итоге кивнул.
Поднялся сильный ветер, на миг обдав его ледяной стужей, и также быстро затих.
Байян медленно растянул губы в улыбке, отчего Лю Синь едва не поёжился – настолько жуткой ему показалась эта картина на фоне закатного солнца:
– В одном городе, подвластному богатому набожному человеку, жена рыбака прилюдно унизила правителя на площади перед всеми жителями. Спустя три дня женщина та умерла при самых обычных обстоятельствах: поскользнулась на льду и разбила голову. Тогда богач, понимая, что у бедного рыбака не было денег на похороны жены, вызвался помочь с похоронным обрядом, прислав в дом рыбака золотой гроб. После падения лицо женщины было так обезображено, что процессия несла гроб через город закрытым. А когда, остановившись на кладбище, гроб тот открыли, то внезапно обнаружилось, что тело почившей вдруг бесследно исчезло. Вопрос: куда же делось тело бедняжки?
Лю Синь задумчиво нахмурился, опустив голову и шаря глазами по снегу.
Как назло все мысли словно вылетели из головы с новым порывом холодного ветра.
Байян улыбнулся:
– Не спеши, у тебя есть время. Можешь дать мне ответ в следующий свой приход сюда. Ты мне нравишься и вкусно пахнешь, так что я подожду.
– Благодарю, госп… – начал Лю Синь, но тут же замер, услышав шорох за спиной.
– Эй, мастер! Ты там не заблудился? – послышался голос Сяо Вэня, пробиравшегося через кусты.
Зелье, выпитое ранее Лю Синем, уже начало действовать, поэтому он без запинки ответил:
– Иду.
Голос его теперь звучал по-другому: чуть хрипло и ниже на пару тонов, растеряв прежние тягучие нотки и словно приобретя северный диалект.
Лю Синь уже обернулся к своему спутнику, когда тот вдруг замер, выбравшись из кустов на пустой клочок земли.
Решив было, что Сяо Вэнь остановился потому, что растерялся, увидев странного духа, Лю Синь собирался всё прояснить, когда заметил, что лицо его спутника словно одеревенело, а сам он оцепенел, точно его ноги приросли к земле.
Лю Синь непонимающе смотрел на него пару секунд, а после распахнул глаза, когда Сяо Вэнь вдруг рухнул на землю.
Тишина леса легла на местность оглушительной волной. Красный бок солнца скрылся за горой, погрузив чащу в первые сумерки.
Байян вдруг вскочил на ноги и заозирался вокруг.
Лю Синь озлобленно крикнул, взметнув полами плаща:
– Что ты сделал с ним?!
Байян также взволнованно ответил:
– Это не я! – прислушавшись к чему-то, он добавил: – Беги! – и тут же растаял в воздухе, уносясь вместе с ветром.
Мигом сорвавшись с места, Лю Синь подлетел к Сяо Вэню.
Лёжа с закрытыми глазами, тот бледнел на глазах, теряя все краски с лица. Прижав к его шее два пальца, Лю Синь, озираясь по сторонам распахнутыми глазами, вдохнул в себя воздух и запер в груди, чтобы не пропустить ни малейшего шороха из-за тяжёлого дыхания.
Лошади внезапно встали на дыбы, распространив по округе громкое взволнованное ржание.
Лю Синь рванулся, чтобы остановить их, но не успел сделать и шагу, как звери сорвали трёножную привязь и в следующий миг ринулись прочь, оставив позади своих всадников.
Чертыхнувшись, Лю Синь оглянулся, но не увидел ничего, кроме сотен деревьев и полотна снега, на котором по-прежнему не было ни следа. Он всё всматривался и всматривался сквозь древесные стволы, стараясь уловить силуэт неприятеля, но лес был всё так же тих и безмолвен, словно не в этом месте всего какую-то минуту назад произошло нападение.
Лю Синь просидел так ещё несколько долгих мгновений, силясь заслышать хруст сминаемого снега и понять, с какой стороны на них движется угроза. Но так ничего и не дождавшись, почувствовав под своими пальцами едва ощутимый пульс, он перевернулся резким движением и взвалил Сяо Вэня на свою спину, немного согнувшись под весом тела.
Байлинь раскрыл крылья, издав угрожающий клёкот, и точно так же заозирался по сторонам. Он уже собрался ринуться вперёд наугад, чтобы облететь территорию, когда Лю Синь едва слышно сказал:
– Уходим. Быстро.
Сорвавшись с места, он пробежал всего ничего, когда услышал тонкий свист за спиной. Пригнувшись и едва не рухнув в снег, он ушёл от звука приближающейся опасности и вложил все силы в ноги, бросаясь вперёд на пределе своих возможностей.
Он слышал почти настигающий его свист ещё трижды, когда, вновь уйдя от атаки, заметил тонкую иглу, вонзившуюся в дерево впереди.
Поняв, что небольшие дротики вот-вот настигнут его, он оттолкнулся о старый пень и, снова уклонившись, крикнул:
– Байлинь! Снег!
Словно наконец дождавшись команды, гарпия взмыла вверх, подняв огромными крыльями снежный вихрь, укрывший территорию белой мглой.
Снежные шапки с деревьев мигом обрушились, заметая их следы и скрывая под своим покровом трёх беглецов.
Лю Синь не знал, сколько пробежал; за хрустом снега и тяжёлым дыханием он больше не слышал, летят ли в их сторону стрелы. Изо всех сил прислушиваясь к дыханию Сяо Вэня на своей спине, он боялся уловить перерыв в и так редких вздохах, свидетельствующий бы о том, о чём он сам боялся даже подумать.
Завидев впереди несколько поваленных дубовых стволов, он ускорился и на ходу припал к земле, заскользив в одно из полых деревьев. Быстро сгрузив Сяо Вэня на припорошенную сухой листвой землю, он вновь выскользнул наружу и снял с плеч белый плащ.
Байлинь продолжал гнать снег, почти достигнув их места укрытия.
Указав птице за спину и отдав команду продвинуться вперёд, Лю Синь взмахнул своим плащом, поднимая стоптанный снег и заметая следы возле древа.
В считанные секунды лес объял самый настоящий буран, усыпая снегом всё в радиусе не меньше ли.
Постепенно отходя к поваленному древу, Лю Синь всматривался вперёд, чтобы не пропустить наступление. Однако белое пространство перед ним оставалось всё таким же пустынным и тихим: не было слышно ни шагов, ни движения – лишь кружащийся снег и порывы сильного ветра разрывали безмолвную тишину.
Вновь накинув на плечи плащ, он скользнул в ствол дерева, через секунду в которое влетел и Байлинь.
Положив одну руку на шею Сяо Вэня, Лю Синь нащупал иглу и вынул её, чтобы в следующий миг осторожно убрать в свой карман.
Долгие несколько мгновений стояла абсолютная тишина. Снег снаружи улёгся, ветер перестал выть, а последние солнечные лучи продолжали скрываться за высокой горой, чтобы через считанные минуты погрузить лес в темноту.
Краем глаза Лю Синь заметил, насколько взволнован был Байлинь, сосредоточенно вглядываясь вперёд, как и он сам, но изредка оглядываясь на своего человека. Сяо Вэнь рядом с ними холодел с каждой секундой, поверхностно дыша и едва уловимо мелко подрагивая, словно лихорадка одолела его изнутри.
Облизнув сухие губы, Лю Синь дотянулся до своего мешочка на поясе и вынул несколько ягод омелы, после чего тут же просунул их сквозь бледные губы Сяо Вэня.
Байлинь резко повернул голову, увидев его движение, и недоверчиво взглянул на него, впившись глазами. Однако спустя минуту, когда Сяо Вэнь сделал первый глубокий вздох, словно путы на его шее ослабли, тихо благодарно кликнул и подтолкнул своего хозяина клювом, словно пытаясь его разбудить.
Лю Синь отвернулся, вновь принявшись сосредоточенно следить за проходом, кой представлял собой небольшое круглое окно, выводящее на пустой лес.
Лю Синь не заметил, как глаза Байлиня, следящие за ним из-за плеча Сяо Вэня, едва уловимо озарило свечением, в котором блеснуло надеждой и потрясением.
Последующие несколько минут тишина округи сохраняла всё то же спокойствие. Пока не стемнело, следовало бы выбраться, чтобы попытаться разыскать лошадей, однако Лю Синь всем нутром чувствовал, что наружу лучше не выбираться. Интуиция так вопила, что ему пришлось приложить все свои силы, чтобы успокоить бушующую внутри кровь, за которой он мог не расслышать звуков приближающихся шагов.
Внезапный удар раздался откуда-то сверху, словно на дерево приземлилось что-то увесистое.
Байлинь тихо угрожающе заклёкотал, подобравшись и словно готовясь вылететь в атаку. Лю Синь медленно протянул руку к наручу и вытащил тонкое лезвие, зажав то в двух пальцах и отведя к плечу для броска.
Кто бы не явил себя в небольшой зазор, он был намерен тотчас пустить оружие в ход, прежде чем выйти.
Тяжёлое дыхание над ними было таким глубоким и хриплым, что невольно наводило впечатления о невиданном монстре. Воображение Лю Синя уже успело нарисовать огромную жуткую тварь, что скалила клыки и принюхивалась, найдя их по запаху, когда вдруг напротив входа внезапно опустились чьи-то ноги, обутые в потрёпанные сапоги, обитые мехом.
На обломленную часть дерева опустилась большая рука в перчатке, и тело начало наклоняться, намереваясь заглянуть внутрь.
Лю Синь уже собирался выпустить лезвие, чтобы сразить врага и повалить наземь, когда вдалеке послышался грохот, гулом разносясь по округе. Нечто напротив них замерло, прислушиваясь пару мгновений, и тут же сорвалось с места, уносясь со всех ног.
Столь тяжёлое тело, что секундами ранее опустилось над ними, должно было оставить за собой громкие шаги и хруст снега. Однако Лю Синь, сколько бы ни прислушивался, ничего не услышал, кроме приближающегося к ним грохота.
Не прошло и минуты, когда послышалось громкое лошадиное ржание и прыжок на землю спешившегося всадника.
Лю Синь продолжал сжимать лезвие правой рукой, левой цепляясь за грудь Сяо Вэня и словно невольно пытаясь защитить его, подавшись вперёд и закрыв собой.
Скрип снега быстро приближался под чьими-то тяжёлыми сапогами.
Точно также, как и минутой ранее неизвестный, кто-то наклонился над входом в дерево и заглянул внутрь.
Взвинченный и напряжённый Лю Синь едва успел остановить себя от броска лезвия.
Тан Цзэмин тут же замер, встретившись с парой персиковых глаз, сверкающих страхом и яростью из темноты.