Глава 132. Тысяча молитв
30 марта 2022 г. в 19:27
Бег Лю Синя был таким быстрым, что вскоре ему начало казаться, будто снег под его сапогами несётся навстречу, тем самым ускоряя его движения. Не прошло и получаса, когда, вывернув из-за очередного высокого валуна и перескочив поваленное дерево, он замер на пригорке, глядя на открывшийся вид.
Байян рядом с ним даже не запыхался, дыша также ровно и глубоко.
На небольшой круглой поляне тут и там цвели персиковые деревья, с каждым дуновением ветра сбрасывая с себя лепестки. Пушистых розовых шапок было так много, что под лунным сиянием вся опушка казалась волнующейся заводью, отражающей закатный свет уходящего солнца. Казалось, даже тьма ночи немного отступила от этого места, окутав чернотой мрачные пихты и позволив цветущему саду купаться в лунном свету.
Однако было ещё кое-что, что словно вносило жизнь цветущему одинокому саду. Среди пышных деревьев в центре поляны возвышалась каменная фигура в не менее ста чжанов ввысь. Фигура полненькой улыбающейся женщины была высечена из белого мрамора, придавая ей в лунном свете ещё большее сияние, притягивающее взгляд. Её непринуждённая поза и красивая осанка делали её словно живой, будто вот-вот она грациозно сойдёт с высокого помоста и рассмеётся звонким смехом, кружась в лепестках. Правая рука её держала персиковую ветвь, а вторая бережно прижимала к груди книгу, на которой сидел чухающий ушки мышонок. Лицо женщины выражало умиротворение и лёгкую улыбку, высеченную мастером столь детально, что она казалась просто окаменевшим живым человеком. Даже её многослойным одеждам было уделено особое внимание: каждая складка мраморной ткани была вырезана весьма искусно и словно трепетала от лёгкого дуновения ветра.
Осмотрев статую целиком, Лю Синь узнал в ней то божество, что когда-то являлось хозяйкой храма, который он и его спутники выбрали в качестве временного пристанища.
Спустившись с пригорка, он обошёл помост с изваянием пару раз, не в силах перестать восхищаться как мастерством камнереза, так и самой величественности божества, после чего присел на небольшую каменную скамью напротив.
Внезапно пошёл сильный снег, путаясь с лепестками и оседая на землю крупными хлопьями.
Байян мягко опустился рядом и тоже некоторое время разглядывал изваяние, прежде чем сказать:
– Раньше я мог бегать по всей горе, но даже тогда моим излюбленным местом был этот сад. Здесь красиво, верно?
– Мм, – улыбнулся Лю Синь, медленно покачивая головой. – Я давно не был в таком красивом месте, хотя люблю ночные прогулки и сады.
Опустив взгляд на помост, он увидел какие-то надписи, что побудило его встать и подойти ближе. Натянув рукав, он стёр обледеневший снег с таблички и тихо прочёл:
– Тысяча молитв целительнице Жу за помощь всем обездоленным в северо-западных землях.
Байян вскарабкался на помост и нагнулся, глядя на надпись.
Подняв взгляд, только теперь Лю Синь заметил несколько плошек для благовоний. Некоторые палочки до сих пор не снесло ветром, лишь припорошив снегом и приковав льдом.
– Многие до сих пор верят в её силу и поклоняются ей. – Байян вздохнул и добавил: – Правда, здесь уже давно никого не было.
– Что случилось с этим божеством? – спросил Лю Синь.
– Умерла, – ответил Байян с тенью неподдельной печали. – Трагически погибла бедняжка…
– Так жалко… – с сожалением произнёс Лю Синь и поднял взгляд на статую. – Она была красивой и доброй, судя по всему.
– Почему ты так решил? – округлил Байян глаза.
– Ну… – помедлил Лю Синь. – У неё добрая улыбка.
Байян тут же разразился звонким смехом:
– Ха-ха-ха ты что, определяешь доброту по улыбке, глупыш?
Лю Синь смутился и сухо кашлянул, вскинув бровь:
– А ты – по запаху души? Что, если я злодей и вынашиваю планы съесть тебя, маленький господин?
– Ой, – испуганно прошептал Байян и прикрыл рот ладошкой.
Лю Синь тихо рассмеялся.
Заинтересованно взглянув на него, Байян склонил голову к плечу и подумал о том, что возможно по улыбке действительно можно распознать доброту. Нежный смех этого человека в одночасье погнал из маленького духа все волнения и тревоги.
Смущённо фыркнув, Байян произнёс:
– Но ты прав, она действительно была доброй и лечила всех нуждающихся задарма. Даже божества редко что делают просто так, прося за свою помощь возжечь для них благовония или исполнить небольшое желание, типа игры или ещё чего.
– А что с ней случилось? – поинтересовался Лю Синь, осматривая статую.
Байян нахмурился. Лицо его выражало некоторое время мыслительный процесс, прежде чем он поведал:
– Пару веков назад один человек обманом заставил её совершить непростительный для божества проступок, отчего её душа разбилась на сотню частей. Поговаривают, что так как божество нельзя убить окончательно, осколки её души возрождаются в деревьях и животных в этих землях.
Лю Синь озадаченно нахмурился, почувствовав внутри нечто странно знакомое, и поднял взгляд на маленького мышонка, сидящего на книге госпожи Жу.
Вздохнув и закачав ножками, Байян продолжил:
– Это место и впрямь может помочь. Ранее сюда съезжалась вся округа, чтобы получить благословение и лечение госпожи Жу. Она помогала каждому, никому не отказывая. Этим и воспользовался тот гнусный тип, строящий из себя оскорблённого добродетеля. Ранее Цыши, то небольшое поселение, в котором сейчас живут бедняки, в прежние времена был процветающим городом, а со смертью госпожи Жу лишь леса продолжили наполняться жизнью. Фрукты на этих горах цветут круглый год, а звери не бесчинствуют и не нападают на путников и лесников.
– Что же именно сотворил с ней тот человек? – спросил Лю Синь.
Байян долго думал, словно не мог подобрать слов, и в конечном итоге поведал:
– Однажды он пришёл к ней, попросив кое о чём, но его просьбу госпожа Жу была исполнить не в силах, ответив категоричным отказом. Тогда человек лишь смирено принял её решение и вместо этого попросил её пустить его в храм для молитвы, и уже на это она не смогла отказать.
– И о чём же он просил? – нахмурился Лю Синь.
Байян ещё больше нахмурился, почувствовав теперь боль в горле из-за невозможности сложить ответ в слова. В конечном итоге он глубоко вздохнул и поднял голову к небу:
– Люди – самые жестокие по своей природе существа в Среднем Царстве. Ты знал?
– Байян, – надавил Лю Синь, сделав голос немного суровей, словно и впрямь призывал простого ребёнка к ответу.
– Ты злишься на меня? – увидев поджатые губы Лю Синя, он подумал немного и продолжил: – Я никогда не чувствовал злость, откуда ж мне понять это чувство... Но мне говорили, что злость и ненависть – самые сильные и разрушительные чувства на свете. Мои возможности ограничены, многие эмоции мне недоступны. Я их просто не понимаю и не могу ощутить. Но я знаю, что обида, которую люди испытывают, порождает ненависть, а это чувство в свою очередь приводит ко тьме. Я загадал тебе ту загадку, чтобы ты кое-что понял, потому что и ты несведущ во многих человеческих чувствах, однако обида тебе хорошо знакома. – Внимательно вглядевшись Лю Синю в глаза, он неторопливо добавил: – Так скажи мне, что испытывает человек, который лишается своего положения, и чего он желает, чтобы утолить это чувство?
Лю Синь моргнул, сосредоточенно вглядываясь в лицо мальчика.
Когда он лишился всего, он чувствовал лишь опустошение и обиду. А ещё корил себя за свою же глупость и излишнюю доверчивость, что и привела к разрушению всего, что ему было дорого. Позже он ощутил кипящую злость на предавшего его друга, который вонзил нож в спину в его самый уязвимый момент. Но самым тяжёлым из всего, что он ощущал в то время, была ненависть ко всему, что связано с Призрачным Царством, что практически стёрло с лица земли целый город, в котором безвинно погибли тысячи жителей.
В душе он желал, чтобы все обитатели Призрачного Царства обратились в прах и развеялись по ветру в своём мире.
Но ему не к кому было обратиться со своим желанием, поэтому оно тлело где-то глубоко в сердце, никогда с тех пор не угасая и словно дожидаясь своего часа, чтобы рано или поздно разгореться в неукротимое яростное пламя.
Но как ни крути, а такие тёмные желания, как уничтожение одного из четырёх миров, в равной степени казались столь же жестокими, как и те без разбора сеющие смерть твари. На это Лю Синь бы никогда не нашёл в себе сил даже в просьбах к кому-то.
Но кто способен утолить тёмные желания людского сердца тогда, когда Всевышние остаются глухи ко всяким мольбам, а земные божества отказываются помочь?
Лю Синь чувствовал, что ответ где-то близко – стоит только протянуть руку к истоку и взять. И в то же время казалось, что его мысли уносятся в далёкие дали, петляя меж гор и блуждая в лесах.
Байян терпеливо наблюдал за ним, не смея прерывать, хотя со стороны было видно, как он нервно ёрзает на месте, желая подогнать мыслительный процесс в голове парня. Но только лишь он открывал рот, как горло тут же словно сковывало тисками чьей-то руки, не позволяя сорваться ни звуку.
Лю Синь потёр висок и вздохнул. Он уже собирался поделиться некоторыми своими мыслями с Байяном, когда что-то заставило все шесть чувств внутри него в доли секунды обостриться.
Медленно повернув голову, он принялся шарить по территории немигающим взглядом. Бесчисленные мрачные ели и пихты стояли всё также безмолвно, выныривая из снежного полотна. На снегу лежали лепестки персика. Не было слышно ни звука дыхания, кроме Лю Синя, ни шелеста чужих одеяний, но что-то внутри него продолжало уверенно держать взгляд на тьме леса за границей сада, медленно и тщательно обводя каждый цунь припорошенной снегом земли.
Его взгляд скользил долго, минуя ели, камни и овраги, пока вдруг не замер на чём-то, что выделялось из общей картины.
Ещё мгновение назад, чувствуя холод зимнего леса, сейчас же Лю Синю вдруг показалось, что всё его нутро обожгло жидким огнём. Жар проник в самое сердце и словно железными цепями обвил ноги, не позволяя сдвинуться с места, пока он неотрывно взирал на фигуру в тёмном плаще, стоящую подле ели.
Байян быстро спрыгнул с помоста и спрятался Лю Синю за спину. Стараясь схватиться за его одеяния в качестве поддержки, он едва ли не плакал от того, что его рука всё время проходила сквозь ткань.
Лю Синь тяжело сглотнул, кое-как протолкнув влагу в судорожно сжавшееся горло.
Высокая фигура под елью не делала ни движения, словно точно также застыв. Но её безмолвие отчего-то выглядело столь дико, что Лю Синь мигом почувствовал головокружение и тошноту.
Осторожно отступая и не сводя взгляд с монстра, он завёл руку за спину, чтобы нащупать шест. И лишь раздражённо выдохнул сквозь зубы, наткнувшись на пустоту, только тогда вспомнив, наконец, что оставил тот вместе с ремнём в пещере.
Прогнав пляшущие от страха точки перед глазами, Лю Синь более внимательно всмотрелся в фигуру и тут же с тихим свистом втянул в себя воздух. Нечто было не только высоким, а также и крупным, плотно закутанным в чёрный плащ с глубоким капюшоном. Даже под тканью человеческая голова всегда была узнаваемой, однако череп этого существа был вытянутым и переходящим во что-то огромное и разветвлённое. Лишь приглядевшись, Лю Синь заметил длинный белый подбородок, выглядывающий из-под капюшона, и пару кончиков длинных рогов, благодаря которым вид существа и принимал столь высокий рост и странную форму.
Уловив его заинтересованность, чудище протянуло длинную когтистую лапу и немного стянуло с головы ткань.
Лю Синь не успел разглядеть, что именно скрывалось под покровом. Почувствовав в ногах слабость, он на шаг отступил и моргнул. А когда вновь открыл глаза – существа под елью уже не было.
Сердце в панике подскочило к самому горлу, а давление во всём теле бросило все конечности в жар. Быстро заозиравшись по сторонам, Лю Синь тяжело дышал, выдыхая клубы горячего пара. Ели в мрачном лесу все как один под силой воображения приобретали вид чудовищ, тянущих к нему свои лапы.
– Байян… – позвал он, силясь вернуть голосу былую твёрдость и устоять на ватных ногах, – Байян, беги обратно к пещере…
Маленький дух за его спиной дрожал и точно также оглядывался, в испуге пытаясь схватиться за его халат.
– Байян, – снова позвал Лю Синь и на миг повернул к нему голову.
– Я-я… – запнулся мальчик и тут же всхлипнул. – Прости…
С тихим хлопком маленький дух исчез в неизвестном направлении, но его слова извинений явно говорили о том, что мальчишка скрылся где-то в горах, не смея показывать носа, дабы вновь не наткнуться на так напугавшее его существо.
Паника в сердце Лю Синя взвилась с новыми силами, когда он оказался совершенно один. Несмотря на то, что Байян был всего лишь бесплотным духом, чужое присутствие вселяло хоть какие-то силы. Сейчас же, окружённый плотным скоплением мрачных деревьев, Лю Синь чувствовал себя словно в ловушке, где из-за каждого ствола могло вылезти нечто безумное и чудовищное, и с чем ему не хватит справиться сил.
Быстро оглядываясь по сторонам, в какой-то момент он вновь заметил фигуру чудовища, стоящего уже с другой стороны сада, намного ближе к нему, чем в первый раз.
Вновь моргнув, Лю Синь потерял его из виду, а когда оглянулся – чудище стояло ещё ближе. Белая морда была длинной и вытянутой, а на месте двух глаз зияли пустые дыры, которые неотрывно были направлены на него.
Сердце грохотало от страха в груди словно бой боевых барабанов. Едва помня себя от паники, резко развернувшись, Лю Синь бросился в ту сторону, из которой пришёл.
Снегопад всё не прекращался, за всё это время полностью заметя его следы, ведущие от пещеры. Деревья в лесу были одинаковы и неприметны, а их ветви – столь густыми и раскидистыми, что сквозь них не удавалось разглядеть даже часть разбросанных звёзд, что могли бы помочь сориентироваться на местности.
Вскоре из-за накатывающей темноты и ряби в глазах Лю Синь потерял первоначальное направление, однако не позволил панике окончательно объять сердце и просто мчал со всех ног.
Приняв решение оглянуться, он едва удержал рвущийся из горла крик, увидев за спиной всего в десятке деревьев стоящую фигуру, преследующую его по пятам.
Адреналин в крови взревел, словно неистовое пламя, жаром отдаваясь в ноги, что ускорили бег. Глотая воздух ртом, Лю Синь перескакивал высокие камни и петлял меж деревьев, всматриваясь вперёд и надеясь, что вот-вот обнаружит знакомую гору.
А лишь поняв, что приведёт подобную тварь к своим спутникам, подрастерял уверенность в своём решении.
На очередном шаге Лю Синь уже собрался перескочить поваленный дуб, уперевшись в него рукой, когда что-то чёрное налетело на него слева и ударом отбросило в сторону.
С силой влетев спиной в ствол дерева, Лю Синь почувствовал во рту кровь и едва не лишился сознания от удара. Обжигающая боль сковала всю спину и грудь, не дав сделать и вдоха.
Сквозь звон в ушах услышав приближающуюся тяжёлую поступь, он мигом поднял голову и в следующий миг даже не успел среагировать, как его рывком схватили за горло и подняли над землёй.
Только оказавшись в близости от чудовища, что задрало голову и взирало на него снизу вверх, держа одной лапой, Лю Синь рассмотрел его внешность.
Протянув лапу, монстр окончательно стянул с головы капюшон и шумно выдохнул, породив тихое шипение через ноздри.
Лю Синь с хрипом втянул в себя воздух, во все глаза глядя на огромную бычью голову, точнее голый белый череп, переходящий в два закрученных рога.
Лунный свет делал морду твари ещё устрашающей, освещая ту полностью и позволяя разглядеть облик, отчего Лю Синь в сердцах пожалел, что не лишился сознания ещё в первый удар.
Чудище сжало его халат на груди второй лапой с намерением снова отбросить в дерево.
Поняв это, Лю Синь быстро выбросил поочерёдности ноги, сильными ударами атакуя широкую грудь чудовища.
Хрипло рыкнув, то пошатнулось, мотнув головой.
Не теряя времени, Лю Синь, не смотря на боль от удара, сцепил зубы и оттолкнулся ногой о стоящее рядом дерево, в один оборот делая полный круг, и вырвался из захвата. Не дав монстру прийти в себя, он бросился на него с сыплющими ударами, скользя из одной стороны в другую и метя по ногам.
Однако несмотря на то, что атаки Лю Синя нельзя было назвать слабыми, даже с десяток их остался для монстра будто бы незамеченными.
Лю Синь уже замахнулся для очередного удара, когда тяжёлый в ответ выбил из него дух и повалил наземь.
Пробороздив собой снег и схватившись за трещащие рёбра, Лю Синь с сипом вздохнул и тяжёло поднялся на ноги, едва не запнувшись. Видя приближающееся и явное взбешённое чудище, он отшатнулся на пару шагов, уловив миг передышки.
Монстр напротив него рванулся в атаку, нанося град ударов столь быстрых, что Лю Синь не успевал отвечать. И хоть он применял все известные ему защитные техники, те срабатывали разве что в двух из десяти, да и они разбивались под особо сильными ударами, заставляя его отступать.
Его скрещенные в защитном жесте руки уже начали ныть, словно по ним без устали били огромным молотом, а ноги оставляли на снегу борозды до самой земли.
Сделав глоток воздуха, Лю Синь рванулся в сторону и высоко оттолкнулся о дерево, собираясь нанести удар в голову твари. Но уже в полёте его настиг сильный пинок, едва не сломавший рёбра, и его тело тотчас отбросило в дерево.
Послышался пустой глухой стук, после которого Лю Синь медленно съехал на снег.
Клубы горячего пара, скользящие через приоткрытый рот, были такими плотными и тяжёлыми, что он не сразу разглядел приближающегося к нему монстра.
Лишь когда послышался тихий лязг вынимаемого из ножен длинного клинка, он сосредоточил расплывающийся взгляд и устремил его вперёд.
Длинный чжаньмадао¹ словил остриём лунный блик и спустя миг понёсся прямиком на Лю Синя.
Поняв, что подняться и уйти от атаки у него попросту не хватит сил, Лю Синь лишь втянул в опоясанную огнём грудь глоток холодного воздуха и вжался в дерево.
Со скрипом сжав пригоршни снега, он зажмурился, ожидая удар.
Сотни мыслей пронеслись в голове. Столько несказанного и несделанного, что вызывало лишь тяжёлую скорбь и печаль.
Кровь ощущалась во рту особенно ясно и терпко. Подумав о том, что это последнее ощущение в жизни, Лю Синь внезапно и совершенно глупо пожалел, что не доел тот торт с лебедем целиком.
Давящее чувство сожаления в груди смешалось с болезненным ожиданием, отчего он мелко дрожал. Даже глаза под веками запекло.
Подумав о том, что секунды перед концом жизни и впрямь тянутся слишком уж долго, он не преминул случаем и сделал ещё один вдох, чтобы насладиться свежестью лесного запаха и забрать его на тот свет.
Но когда воздуха в груди вновь начало не хватать и ему пришлось сделать ещё один вдох, он с внезапной ясностью осознал, что удар за это время настиг бы его уже как минимум дюжину раз.
Сведя брови к переносице, он приоткрыл глаза и тут же плотнее вжался в дерево, обнаружив остриё чжаньмадао в цуне от своего носа.
Чудище над ним замерло без движения, словно что-то приколотило его к земле. Лишь хриплое дыхание, с шипением исходящее из ноздрей, и подрагивающее остриё чжаньмадао говорили о том, что он внезапно не обратился в каменную статую, оцепенев под заклятьем.
– Дёрнешься – я тебе башку снесу, – послышался тяжёлый хриплый голос из-за спины монстра.
Лю Синь распахнул глаза, выдохнув весь воздух из груди, что паром вновь скрыл обзор. Лишь остриё чжаньмадао продолжило сверкать в полумраке и едва заметно подрагивать от напряжения в чужих пальцах.
Фигура чудища была такой высокой и широкой, что загораживала обзор. Однако даже не видя хозяина голоса, Лю Синь уже знал, кто стоит за его спиной.
Чуть сдвинувшись, за спиной твари показался длинный лук, твёрдо удерживаемый сильными руками. Раздался тихий скрип, когда тетива натянулась, а следом за ним из-за чужого плеча в сторону Лю Синя устремился тёмный взор синих глаз.
Иллюстрации к главе от Himise:
1. - https://vk.com/yuanshan?w=wall-202459206_3130
2. - https://vk.com/yuanshan?w=wall-202459206_3131
________________
1. 斬馬刀 (zhǎn mǎ dāo) – «меч, разрубающий лошадь», китайская двуручная сабля, представляющая собой широкий и длинный клинок.