Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья / Падая в глубокое синее небо

Быстро пробежавшись по его телу глазами на предмет серьёзных ран, Тан Цзэмин вновь вперил мрачный взгляд в затылок твари и надавил остриём стрелы, углубляя рану. – Отойди в сторону, – обратился он к Лю Синю, – уверяю тебя, зрелище неприглядное, когда из пасти выскальзывает стрела. Мы же не хотим залить кровью твой белый плащ? Лю Синь судорожно закивал и попытался сдвинуться в сторону. Однако преуспел лишь на цунь, когда чжаньмадао последовал остриём вслед за ним. Раздался скрип тетивы. Тан Цзэмин вонзил наконечник стрелы почти до половины и по воздуху тут же поплыл запах крови. Уловив движение со стороны монстра, Лю Синь скосил взгляд и заметил, что тот едва шевелит второй лапой в глубоком кармане плаща. Также увидев его копошение, Тан Цзэмин мрачно вскинул уголок губ: – Что? Со стрелой в затылке по лесу уже не попрыгаешь? Лю Синь пытался понять, что он имеет в виду, но, так и не найдя ответа в собственных мыслях, решил спросить напрямую: – В каком смысле прыгать? Тан Цзэмин не ответил, вместо этого переведя на него взгляд. Только встретившись с ним напрямую, Лю Синь заметил, насколько зол он был в этот момент. И явно не только на едва не зарубившего его монстра. Глаза Тан Цзэмина почти полностью потемнели от гнева, а дыхание было таким тяжёлым и глубоким, словно он бегал по лесу последние несколько часов. Лю Синь не успел спросить причину его недовольства, как Тан Цзэмин ударом ноги заставил тварь мигом рухнуть на колени. Воспользовавшись моментом, Лю Синь выбил из его лап чжаньмадао и вскочил на ноги. Боль прострелила рёбра, что не осталось незамеченным для Тан Цзэмина. Едва он хотел отнять лук и зарыться в свой карман за лекарством, как тварь мигом вознамерилась снова вскочить, издав рык, но тут же взвыла, получив по стреле в обе ноги, пригвоздившие её к земле. Вслед за этим получив и сильный удар в шею от руки Тан Цзэмина, чудище свесило голову, лишившись сознания. Тан Цзэмин вбил длинный лук в снег и коротко приказал: – Охранять. Тетива тут же с тихим скрипом натянулась сама по себе, наводя стрелу на чудовище и ловя лунные блики серебряной отделкой. Лю Синь, впервые увидев это оружие так близко, заинтересованно сделал к нему пару шагов и едва не пропустил брошенную ему Тан Цзэмином склянку. Разглядев заживляющее раны зелье, он тут же с тихим щелчком откупорил бутылёк и выпил всё содержимое. Не прошло и минуты, как болезненное ощущение в груди постепенно погасло, уступив место теплу, и остаточная боль в руках от ударов тоже истаяла. Даже сильные снадобья, рассчитанные на заклинателей, которые усиливали их действия и дополняли своей ци, были намного слабее для человека и имели куда более краткосрочный эффект. Однако в подобной ситуации выбирать было не из чего. Заметив, что склянка оказалась из его собственных запасов, Лю Синь немало удивился и вскинул брови. Тан Цзэмин ни разу не обращался к нему за целебными снадобьями, так что он был уверен, что тот запасается ими для своих походов в Лучезарном павильоне. Однако откуда же у него взялись эликсиры, вышедшие из-под его руки? «Да ещё и приготовленные два года назад…» – задумчиво произнёс Лю Синь про себя, разглядывая надпись на пробке. Задавшись этим вопросом, он повернулся с намерением спросить напрямую, но тут же закрыл рот, увидев выражение лица Тан Цзэмина, что мрачной скалой возвышался над ним: – Ну и как тебе прогулка под ночным небом? – тяжёлым голосом поинтересовался тот. Лю Синь моргнул, плотнее запахивая на себе плащ, словно желая скрыться от злобного взгляда. Вот уж кого-кого, а Тан Цзэмина он ни за что не ожидал здесь увидеть. Его появление было столь внезапным, а вопрос странным, что Лю Синь сразу и не нашёлся, что на него ответить и как комментировать происходящее. – Мои слова что, в самом деле пустой звук для тебя? – спросил Тан Цзэмин, продолжая прожигать его взглядом. – Я настолько ничего не значу в твоих глазах, что мои предостережения можно попросту игнорировать? – О чём ты? – непонимающе нахмурился Лю Синь. – О чём я? – мрачно усмехнулся Тан Цзэмин. – Бля… он ещё издевается, – посмотрев на Лю Синя и действительно заметив в его глазах замешательство, он тяжёлым голосом пояснил: – Я сказал тебе оставаться в пещере, и что ты сделал? Тут же поняв, в чём его обвиняли, Лю Синь расправил плечи, сухо кашлянул и сказал: – Я бы и сам справился, но спасибо за помощь. – О-о-о… – протянул Тан Цзэмин, покачав головой, словно принимая его слова на веру. – Действительно. Наш крутой мастер Лю всегда со всем справляется сам. – Я не просил тебя о помощи, – прошипел в ответ Лю Синь. – И не нуждаюсь в наставлениях. Тан Цзэмин, казалось, зверел всё больше и больше с каждым его словом. А не разглядев на его лице ни следа сожаления, скрипнул зубами и сжал рукоять меча на поясе с такой силой, что тот едва не разлетелся на части. – Правда? – вскинул он брови, придав голосу ровный тон. – Ах, да, как я мог забыть, что все решения ты у нас принимаешь всегда только единолично? Услышав в голосе Тан Цзэмина отчитывающие нотки, Лю Синь хотел было что-то сказать, но тот вновь перебил его: – Это тот дух заманил тебя сюда посреди ночи? – увидев немой ответ в глазах Лю Синя, Тан Цзэмин с нажимом спросил: – Ну и где этот мелкий гадёныш? Сбежал, оставив тебя на растерзание монстру? Когда ты поймёшь, наконец, что горным духам нельзя доверять, в особенности касательно прогулок под ночным небом? Или приключений в горах Сюэ тебе недостаточно? – Прекрати отчитывать меня, как ребёнка! – в тон ему ответил Лю Синь. – Я взрослый человек и знаю, что делаю, так что справился бы сам! – Иногда ты ведёшь себя хуже ребёнка, – смотря ему в глаза, произнёс Тан Цзэмин. – Справился бы сам, говоришь? Ну тогда поведай-ка мне, герой, как ты собирался спасать себя сам? У тебя с собой меч? Может быть, посох? О, ну хоть твоя рогатка-то с ядами всё ещё при тебе? Слушая порицающий тон, Лю Синь выходил из себя всё больше и больше, свирепея в груди, однако ничем не выдавая своё состояние снаружи. И, наконец, достигнув точки, он, вопреки ожиданиям разозлиться окончательно, внезапно выдохнул, словно растеряв силы. Заметив перемены в его взгляде, Тан Цзэмин также выдохнул, силясь вернуть самообладание. Он всё ещё чувствовал злость на Лю Синя за его внезапный побег, которая вспыхнула сразу же, как только он открыл глаза и не обнаружил того рядом с собой. И вместе с злостью внутри кипело беспокойство, с которым он нёсся по лесу в его поисках словно лишённый рассудка и едва помнящий себя от страха. И почему этот человек постоянно должен был убегать от него? – Знаешь, – на слабом выдохе вдруг сказал Тан Цзэмин, – в этом мире есть вещи куда важнее самоуверенности. – Самоуверенности? – неверяще взглянул на него Лю Синь, чуть подняв голову. – Да, её. Разве не именно она бóльшую часть времени двигает тобой? За всё это время ты познал столько тайн и техник, но так и не научился основному для выживания в этом мире: нет ничего плохого в том, чтобы принимать помощь и прислушиваться к близким, которые заботятся и волнуются о тебе. Но ты-то у нас всё всегда сам, независимый и стремящийся заполучить как можно больше знаний и золота, и плюющий на помыслы и действия твоего окружения, когда они пытаются заботиться о тебе. В голосе отчётливо слышалась обида. Тяжёлая настолько, что, казалось, затопила всё пространство вокруг. Но не одним Тан Цзэмином в этот миг овладело это гнетущее чувство, что копилось годами и никак не могло найти выход. – Прислушиваться к близким? – чуть дрогнувшим голосом переспросил Лю Синь. – Прислушиваться, да? Я делал это, и чем же всё обернулось? Хватило всего нескольких слов, чтобы полыхающий взгляд Тан Цзэмина немного остыл, прояснив синеву глаз. Помедлив немного, он сказал: – Ты сам учил меня тому, что людям нужно давать второй шанс. Лю Синь глубоко вздохнул и на выдохе произнёс: – Цзэмин… Он знал, что поскольку Тан Цзэмин вышел из уединения раньше положенного времени, и раз уж судьба снова свела их вместе, тяжёлого разговора было не избежать. Временное перемирие, что установилось между ними в последние дни благодаря сплочённости в сокрытии тайны от внезапно нагрянувшего Сяо Вэня, непременно должно было когда-то закончиться, а отношения между ними раз и навсегда проясниться. И всё же неприятная тяжесть от предстоящего разговора давила на грудь, вызывая в душе хаос из чувств и эмоций. За время его раздумий Тан Цзэмин немного пришёл в себя и вновь принял сосредоточенный вид. – Выяснять отношения посреди леса с пленённой тварью за спиной – не лучшая идея, – спокойно сказал он, однако язык так и горел сказать ещё что-нибудь, чтобы поумерить бушующий внутри огонь недосказанности. Выдохнув, Тан Цзэмин развернулся и отошёл к монстру, что всё также полусидел на земле без сознания. Некоторое время он ощупывал его карманы, прежде чем Лю Синь, устав стоять в стороне и копаться в мыслях, спросил: – Что ты делаешь? Не отвлекаясь от своего занятия, Тан Цзэмин бросил, не повернув головы: – Не подходи ближе. Плечи его были так напряжены, а движения рук были такими резкими и быстрыми, пока он обшаривал карманы стоящего на коленях монстра, что Лю Синь решил отложить вопросы до лучшего времени и замер неподалёку от них. Тихое копошение продолжалось ещё пару минут, за которые Тан Цзэмин даже ни разу не взглянул на него, отчего он всё больше и больше чувствовал себя неуютно. Не зная, куда деть руки и собственное раздражение вкупе с волнением, Лю Синь перетаптывался на месте некоторое время, прежде чем Тан Цзэмин развернулся, держа что-то в руках. Шагнув навстречу, Лю Синь заметил несколько плоских чёрных камней, исписанных высеченными символами. – Вот как он перемещается по лесу, не оставляя следов, – сказал Тан Цзэмин. – Что это? – взяв в руки один из камней, Лю Синь разглядел его со всех сторон и предположил: – Артефакт перемещения? – Да, – подтвердил Тан Цзэмин. – Однако не один из подобных тем, что используют заклинатели. Этот создан при помощи какой-то тёмной техники и напитан небольшим количеством ци, но… – задумавшись на миг, он неуверенно добавил: – Не принадлежащей человеку или зверю. – Кому же тогда? – нахмурился Лю Синь. – Я не знаю, но я не чувствую знакомой духовной энергии. Это не похоже ни на что, с чем я сталкивался раньше. – Тан Цзэмин сделал небольшую паузу, прежде чем продолжить: – Эта техника перемещения прыжками рассчитана на небольшие расстояния и, вероятно, создана совсем недавно, иначе слухи о ней уже долетели бы до орденов. Но, возможно, я не могу распознать природу этой ци и потому, что она принадлежит здешним духовным животным, с которыми я ещё не встречался. – Нет, – покачал головой Лю Синь и свёл брови к переносице. – Сяо Вэнь говорил, что вытянуть духовную энергию из животных с этой горы невозможно. Значит, дело тут в чём-то другом. Возможно… – Что? Облизнув сухие губы, Лю Синь продолжил, шаря глазами по снегу: – Это существо пришло сюда явно с конкретной целью, выбрав именно эту гору, значит, здесь есть что-то, чего нет нигде больше. По всей империи есть сотни заповедных земель, населённых животными с сильной духовной энергией, но нигде за последние годы не возникало случаев их исчезновения. Значит, либо это чей-то первый шаг к чему-то или же… – Лю Синь прищурился и подумал немного, прежде чем продолжить: – Байян. За ним кто-то охотится и я предположил, что он является душой, сумевшей выбраться за пределы своего пленённого тела. Но этот дух скован заклятьем, поэтому не может объяснить прямо, где его тело. А главное – кто его похититель. – Ну, – вскинул брови Тан Цзэмин и указал большим пальцем себе за спину, – с похитителем мы уже разобрались. – В случае, если нам не удастся расколоть его, – Лю Синь кивнул на монстра, – и если он вообще умеет говорить, судя по его рычанию, нам нужно будет разыскать Байяна. Полагаю, его настоящая сущность заключена где-то вместе с остальными пропавшими обитателями этой горы. Если эта тварь пришла сюда ради чьей-то духовной энергии, то звери, должно быть, защищали это что-то, поэтому их либо перебили, либо... – Согнали в одно место и используют для чего-то, – задумчиво предположил Тан Цзэмин. – Они обладают сильной духовной энергией и могут пригодиться. – Но их ци ведь нельзя забрать насильно, – напомнил Лю Синь. – Верно, – кивнул Тан Цзэмин. – Однако их можно принудить отдать её под угрозой без применения силы или техник. Лю Синь опустил голову и свёл брови к переносице, погрузившись на некоторое время в раздумья. Предположение имело смысл, поскольку в таком случае духовная энергия в самом деле отнималась не посредством силы, а добровольно, пусть и под давлением. Вскоре заметив, что Лю Синь хмурится из-за начавшего истончаться действия снадобья и неосознанно прижимает руку к рёбрам, Тан Цзэмин выдохнул и протянул ладонь: – Дай мне свою руку. – Зачем? – озадаченно спросил Лю Синь. – Твои раны, – коротко пояснил Тан Цзэмин, всё также протягивая руку. Лю Синь помешкал немного и протянул ладонь, на что Тан Цзэмин тут же покачал головой и уточнил: – Сними перчатку. Для исцеления с помощью ци нужен контакт с кожей. Лю Синь тут же напрягся и отстранил руку: – Тогда не стоит. Перчатки длинные и завязки на наручах довольно сложные, так что мы лишь потратим время. Лучше поскорее вернёмся обратно. Он уже развернулся, чтобы сделать несколько шагов, но Тан Цзэмин вдруг остановил его за плечо одной рукой и приложил другую к его щеке. Глаза Лю Синя поражённо распахнулись, когда он почувствовал приятное тепло на замёрзшей коже. Облачко пара вырвалось из приоткрытых губ, и спустя миг он поднял взгляд на Тан Цзэмина, что сосредоточенно смотрел на него, стоя почти вплотную. Дыхание Лю Синя было глубоким и ровным, а сердце размеренно отстукивало в груди быстрый ритм. Несмотря на холод леса, в котором он провёл почти всю ночь, он отчего-то рассеянно почувствовал жар во всём теле, порождённый отнюдь не ци. Целью Тан Цзэмина в этом действии было лишь излечение, однако оказавшись в непосредственной близости с человеком, которого в последнее время мог лицезреть самое большее лишь на расстоянии вытянутой руки, и сам растерялся на миг, ощутив волнение от чувственного прикосновения. Контакт обнажённой кожи словно прострелил всё нутро, сформировав вспышку, которая, взорвавшись, мягким теплом прокатилась по всему телу. Жадный от природы, Тан Цзэмин тотчас пожелал опустить на вторую щёку другую руку, чтобы усилить это чувство. Но что-то подсказывало ему, что малейшее движение способно выдернуть Лю Синя из состояния небольшого оцепенения и вновь заставить его ощетиниться, словно давно неглаженного кота. Всматриваясь в лицо напротив, освещённое лунным светом, Тан Цзэмин бродил по нему взглядом, впервые на памяти оказавшись с Лю Синем близко настолько, что до его подбородка долетало тихое и тёплое дыхание. Под пальцами приятно ощущалось тепло мягкой кожи, что начала согреваться под прикосновением. Скулы на лице Тан Цзэмина проступили отчётливей, а горло пересохло, отчего он насилу старался пропихнуть хоть немного влаги в охваченное жаром нутро. Белеющий участок кожи в окружении чёрных волос был словно опылён жемчужной пудрой, сверкая во тьме. Желая, чтобы время остановилось в это мгновение, Тан Цзэмин неосознанно погладил пальцем холодную скулу, проводя кончиком по краю маски. Лю Синь моргнул, словно очнувшись от ощущений, и с немалой долей удивления обнаружил, что не только его раны больше совсем не болели, а даже тело согрелось настолько, что впору было снимать верхний халат. Глаза Тан Цзэмина были устремлены куда-то вниз, в точку рядом с уголком его губ, но даже сквозь окружающий мрак, Лю Синь разглядел, насколько сильно они потемнели. Горячее дыхание мазнуло по его лбу, когда Тан Цзэмин медленно повёл головой, продолжая всматриваться в его лицо. Единственным звуком вокруг некоторое время был лишь шелест редкой листвы на соседних деревьях. Тихое натяжение тетивы лука осталось где-то за гранью слышимости этих двоих. – Я… – начал было Тан Цзэмин, но не успел договорить, когда прервался на болезненное шипение и схватился за шею. Мигом шагнув к нему ближе, Лю Синь бросил взгляд за его плечо и увидел, что монстр, внезапно пришедший в себя, держит у морды тонкую трубку. Лук Тан Цзэмина уже выпустил предупреждающую стрелу ему в ногу, однако монстр был на удивление вынослив, даже не пошатнувшись, словно и вовсе не замечал боли. Тан Цзэмин крепко зажмурился и качнулся, выдернув из шеи отравленный дротик. Лю Синь тут же собрался оттолкнуть его от уже летящего в них нового снаряда, уловив блеск острия. Однако Тан Цзэмин не позволил ему выйти из-за спины, дёрнув за себя, и снова зашипел, почувствовал укол в плечо. Рана от дротиков была неглубокой и жалила сама по себе не болезненнее иголки, однако яд на их кончиках мигом распространялся по телу, принося с собой ощущение того, будто на поражённого вылили раскалённое масло. Лю Синь подхватил вновь пошатнувшегося Тан Цзэмина под руки, полагая, что тот вот-вот рухнет, как и Сяо Вэнь. Монстр за их спинами, казалось, точно также ждал его падения, решив сэкономить снаряды. Но Тан Цзэмин лишь снова немного качнулся после второго ранения и поднял голову. Лю Синь всего на миг уловил в его глазах злость и бешенство, после чего Тан Цзэмин резко развернулся и метнулся в сторону быка. – Сучара бля, – озлобленно прошипел он, не отводя от того взбешённого взгляда. Ударом ноги в грудь чудовища, он проломил несколько его рёбер, хруст которых раздался в тихом лесу слишком отчётливо. А настигнув в два широких шага повалившегося наземь монстра, вторым ударом ноги вбил его в дерево, с которого тут же ссыпался хлопьями снег. Вновь приблизившись, Тан Цзэмин рванул его за шкирку и озлобленно прорычал: – Двух игл маловато, чтобы убить меня! Сняв с пояса меч, в следующий миг он хотел пронзить тяжело дышащее существо в своей хватке, но вдруг остановился, уловив нечто странное. Швырнув его на снежный покров под лунный свет, Тан Цзэмин носком сапога надавил на его горло, вырвав новый хрип. – Что такое? – спросил Лю Синь, подходя ближе. Тан Цзэмин не отвечал некоторое время, прислушиваясь к хрипу. Дыхание его было также глубоким и тяжёлым, что говорило о последствиях отравления, поэтому Лю Синь обеспокоенно произнёс: – Цзэмин, мы должны как можно скорее вернуться к пещере, тебе нужно принять лекарство, пока не стало поздно. – Всё со мной нормально, – отмахнулся Тан Цзэмин. – С ядами бороться умею. Опустившись на одно колено перед тварью, он достал из сапога длинный охотничий нож. – Цзэмин, это… – начал Лю Синь, чтобы остановить его от бессмысленного насилия в отмщение от двух выстрелов. – Я не собираюсь убивать его, – коротко отрезал Тан Цзэмин и принялся срезать что-то с шеи твари, ловко орудуя ножом. Лю Синь из-за его спины не видел всего действа, тем более не собираясь принимать в нём участия. А когда на снег рядом с Тан Цзэмином опустилась пустая бычья голова, то ошеломлённо моргнул. Выглянув из-за его плеча, он увидел лицо… человека. Худосочного мужчины, лет сорока. Его кожа на лбу и на подбородке была в многочисленных старых шрамах, а шея кое-где кровоточила из-за ношения маски с острыми сколами кости. – Что это за… – тихо прошептал Лю Синь и присел рядом. Тан Цзэмин вытер пот со лба, выступивший из-за жара отравления, и ответил: – Просто маска. Даже я не сразу понял. – Прислушавшись к чему-то, он добавил: – От него так сильно разит обычной тёмной энергией, что человеческая еле слышна. Поэтому я решил, что это обычный горный монстр, нажравшийся чужой ци настолько, что обрёл немного разума. Лю Синь не нашёл бы слов, чтобы описать свои эмоции в этот момент. Тошнотворное ощущение подползло к горлу, пока он осматривал обезображенное шрамами лицо мужчины, пытаясь понять, зачем кому-либо носить на себе звериную маску, словно умалишённому? – Может, он псих, – предположил Тан Цзэмин на его немой вопрос. – Псих, который навёл шума на целый округ? – покачал головой Лю Синь. – Должно быть, он просто хотел скрыть свою личность? – Вряд ли этот человек хотел скрыть личность и поэтому сам в одночасье принял повадки зверя, практически утратив человеческую суть. – Животные на этой горе… – нахмурился Лю Синь, покосившись на череп. – Быки здесь не водятся, – ответил Тан Цзэмин. – Значит, голова эта не отсюда. Нужно забрать его с собой, а когда проснётся – допросить. – Не думаю, что он что-либо расскажет. – Я умею развязывать языки. – Переведя дыхание, Тан Цзэмин сфокусировал взгляд и внимательней всмотрелся в обезображенный лик мужчины. – Видишь эти символы на его лице? Они означают метку изгнанника – даже тёмные заклинатели не водят с их носителями никаких дел из-за их чрезмерной свирепости и кровожадности. Обычно они убивают таких тварей без всяких раздумий и обсуждений. Неудивительно, что тот мелкий дух испугался. – Почему? – Потому что эти твари охотятся именно за энергией духовных сущностей. Мужчина на земле вдруг широко распахнул веки и уставился в небо. Зрачки в его глазах судорожно пульсировали – то широко расползаясь, то сужаясь до едва заметных точек. Лю Синь и Тан Цзэмин не успели отреагировать, когда он вдруг истошно завыл во всё горло, раздирая его до крови. Крик этот не был похож на простой вопль от боли, что должен был сейчас ощущать человек из-за сломанных рёбер, а скорее походил на призыв настоящего зверя. Прерываясь и делая короткие паузы, он успел выкрикнуть трижды, прежде чем Тан Цзэмин ударом кулака вновь заставил его замолчать. Лес вновь погрузился в кромешную тишину. Тревожную, словно вот-вот за призывом должно было последовать что-то. Тяжело переводя дыхание, Лю Синь с Тан Цзэмином обменялись взглядами и враз отступили, оглядываясь по сторонам. Звук натяжения лука, оставленного в снегу Тан Цзэмином, разрушил тишину. Подчиняясь предыдущему приказу хозяина, стрела сорвалась с тетивы и унеслась в темноту леса. Враз повернувшись и всмотревшись в сторону улетевшего древка, оба заметили силуэт, стоящий под деревом. А чуть сбоку ещё один. Чем больше они вглядывались в тёмную чащу, тем больше и больше высоких фигур в плащах и звериных масках они замечали. Тан Цзэмин было потянулся к своему мечу, но Лю Синь, не собираясь вступать в бой с кучей обезумевших тварей, мигом подхватил его за руку и ринулся прочь, на ходу подхватив лук. – Какого демона мы бежим, словно трусы?! – взревел Тан Цзэмин. – Так я и есть трус! – выкрикнул Лю Синь, не сбавляя ход. – Не спорь! Тан Цзэмин в ответ что-то раздосадовано сплюнул. Слыша за спиной тихие хлопки, беглецам даже не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что вслед за ними устремилась погоня. Ци Тан Цзэмина не только исцелила ранее полученные раны, но также и восполнила энергию во всём теле, отчего бег Лю Синя был быстрым и ни сколько не уступал его спутнику. Но вскоре Тан Цзэмин всё же вырвался вперёд, утягивая его за руку. Решив, что он знает путь до пещеры, Лю Синь обрадовался было, пока не понял, что спустя несколько поворотов меж скал они внезапно свернули на тропу, ведущую в гору. Не имея возможности спросить, тяжело дыша от быстрого бега, Лю Синю не оставалось ничего иного, кроме как последовать за ним со всех ног. Совсем скоро хлопки стали реже, что свидетельствовало об истощении талисманов перемещения. Тан Цзэмин оглянулся и в самом деле заметил, что теперь некоторые преследователи несутся за ними без каких-либо ухищрений, немного отстав после подъёма на гору. Поднявшись ещё чуть выше по горной тропе, он внезапно отпустил руку Лю Синя и развернулся, припадая на одно колено. Натянув тетиву лука и целясь во что-то, Тан Цзэмин принялся поджидать появления их преследователей. – Нам их всех не перебить! – глотая воздух, сказал Лю Синь, и подступил ближе, чтобы вновь потащить его за собой. Тан Цэмин отмахнулся, дёрнув плечом, и продолжил вглядываться вперёд, целясь на тропу в ожидании тварей. А когда те в самом деле появились из ниоткуда, тихо прошептал что-то одними губами и взглянул на наконечник стрелы, который чуть засветился. Затем внезапно поднял лук вверх и выстрелил. Чёрная стрела с серебряным наконечником взмыла в небо, тут же теряясь в его темноте. Тан Цзэмин резко поднялся, схватил Лю Синя за руку и помчал дальше по тропе. Лю Синь желал было поинтересоваться, к чему был этот одиночный пуск стрелы, который и близко не был направлен в сторону преследователей, когда округу вдруг затопил тяжёлый грохот. Лю Синь почувствовал под ногами мелкую дрожь, а оглянувшись по сторонам, заметил, что снег со всех деревьев принялся ссыпаться под нарастающим гулом. Догадавшись, куда угодила стрела, он вздёрнул голову вверх и широко распахнул глаза. С крутого склона снежной вершины, к которой они стремились с Тан Цзэмином по извилистой тропе, сошёл огромный снежный массив. Поглощённые погоней и завывающие за их спинами твари, также заметив дрожь, остановились, задрав рогатые головы. А поняв, что произошло, развернулись и бросились в обратную сторону. В горах можно было убежать от любого дикого зверя, но от лавины близ горы – никогда. Подумав об этом, Лю Синь усомнился в правильности решения Тан Цзэмина, ведь они, в отличие от своих преследователей, неслись-то как раз ей навстречу! В следующий миг дрожащий снежный массив, подобно морскому прибою, схлынул с горы и устремился на них сокрушительной силой и мощью, содрогающей небеса! Тан Цзэмин ускорился, вынуждая Лю Синя на последний бросок, и крепче сжал его руку. Снежная лавина хлынула на тропу, снежными облаками с грохотом приближаясь и пожирая все деревья и скалы. Лю Синь не мог поверить в безумие – нестись прямо навстречу неминуемой гибели, ведь подобная сила враз сметёт на своём пути всё живое, раскатав и заключив под покров на сотню лет! И всё же, спеша за Тан Цзэмином и словно наполнившись его уверенностью, он мчался за ним, отставая всего на шаг. За секунду до того, как их поглотило лавиной, Лю Синь успел лишь выкрикнуть, когда Тан Цзэмин взмахнул свободной рукой и создал огромную белую печать. Словно сотканная из снега, она бросилась навстречу лавине и протопила в ней тоннель будто была раскалённым тавром, с шипением испаряющим влагу и прорубающим путь. Не сбавляя ход, Тан Цзэмин с Лю Синем нырнули в тоннель, позволяя лавине нестись себе дальше с горы. Оглянувшись по сторонам, Лю Синь взволнованно и в то же время восхищённо задрожал, оказавшись в белом и сверкающем коридоре. Сквозь силовое поле, оставленное движущейся вперёд печатью, виднелись тяжёлые клубы снега, с шипением скользящие вокруг них подобно тяжёлым кучевым облакам. – Это невероятно! – воскликнул он, и его голос тотчас потонул в грохочущем гуле массива. Лю Синь рассмеялся, не в силах поверить, что оказался в самом сердце лавины. Жадно оглядываясь по сторонам, желая запечатлеть этот вид навсегда в своей памяти, он протянул руку и заскользил кончиками пальцев по словно стеклянной гладкой поверхности. Грохот продолжал сотрясать гору ещё некоторое время, разносясь на многие ли вокруг. Добежав до конца тоннеля, Тан Цзэмин выбрался и подал руку Лю Синю, чтобы помочь ему вылезти. Как только Лю Синь оказался на небольшой скале, то тут же развернулся, устремив взгляд вниз на ползущий огромный массив. Рассвет к тому времени уже брезжил на горизонте, растекаясь по небосклону серой дымкой, что придавала величественному сходу лавины особенно невероятный и будоражащий кровь вид. Лю Синь порадовался в душе, что ночь уже миновала, и ему удалось запечатлеть это зрелище в преддверии поднимающегося солнца. Повернув голову к востоку, он всё никак не мог убрать улыбку с лица. Вид на сходящую лавину был воистину прекрасен и заставлял замирать сердце. Но не менее прекрасный вид открылся со склона, на котором они оказались на вершине горы. Огромный простор раскинулся настолько широко и далеко, что увидеть его конец не хватало и взгляда. Десятки городов и маленьких поселений горели тусклыми огоньками, свидетельствующими об окончании ночи. Лю Синь глубоко втянул воздух, глядя на открывшийся вид ещё какое-то время, а затем обернулся к Тан Цзэмину, чтобы поделиться некоторыми мыслями. Улыбка медленно сошла с его лица, когда он заметил, что Тан Цзэмин стоит чуть поодаль от него и с отсутствующим видом смотрит с горы, словно этот вид его нисколь не прельщает. Лишь спустя миг, Лю Синь подметил бледность его кожи и серые губы. А также бисеринки пота на лбу, что поблёскивали в лучах встающего солнца. Лю Синь сделал шаг ближе, когда глаза Тан Цзэмина вдруг закатились, а сам он рухнул на снег. Шумно выдохнув и тут же бросившись к нему, Лю Синь приподнял его за плечи и постарался дозваться. Тан Цзэмин, не в силах более оставаться в сознании и чувствуя, как ци противоборствует яду во всём теле, обжигая внутренности, устало прикрыл глаза и выдохнул: – Прости… – За что? – взволнованно спросил Лю Синь, судорожно раздумывая, что предпринять в такой ситуации без лекарств и отваров. Тан Цзэмин приоткрыл мутные глаза с суженными зрачками и, прежде чем потерять сознание, хрипло пробормотал: – Кажется, тебе придётся тащить меня… а я тяжёлый… Лю Синь хлопнул глазами и несколько раз встряхнул его, стараясь вернуть в чувства. Однако не преуспев и после десятой попытки, оглянулся по сторонам и обнаружил неподалёку темнеющий вход в небольшую пещеру. Развернувшись, Лю Синь взвалил Тан Цзэмина на свою спину и чуть не рухнул на снег, в полной мере осознав, за что тот извинялся – он действительно был слишком тяжёлым.