༄ ༄ ༄
Атмосфера в зале стояла такая плотная, что её в пору было разрубать мечом, словно камень. Горячий пар поднимался от четырёх чайных чаш, сиротливо стоящих на пустом столе. Гу Шичэн был единственным, на чьём лице было расслабленное выражение и желание разогнать над столом тучи. Сяо Вэнь, заняв главное место, выглядел напряжённым, сидя с ровно выпрямленной спиной. Тан Цзэмин и И Чжэн, что выглядел заметно помятым, сверлили друг друга взглядами, сидя напротив. Тан Цзэмин спросил: – Так это тебя зовут Пустынным шакалом? Воистину оправданное звание для того, кто нападает исподтишка и со спины на безоружного. И Чжэн прищурился и в ответ поинтересовался: – А ты, стало быть, Тяньгоу с Юньшаня? Господину Тан следовало бы лучше изучать тонкости воинского искусства, тогда он знал бы, что воин всегда должен быть на чеку – безоружен он или нет. Тан Цзэмин усмехнулся: – Безоружен я был или нет, тот, кому надрали задницу, всё равно не я. И Чжэн скрипнул зубами. Сяо Вэнь вздохнул и прикрыл глаза на мгновение, прежде чем спросить: – Шичэн, зачем вы тайно прибыли на Запад? Гу Шичэн, уважительно склонив голову, ответил: – Вэнь-гэ не так понял. Мы прибыли на Запад не тайно. Мы путешествовали по главному тракту, не избегая ни патрулей, ни дозорных. Более того, я планировал отправить письмо княжескому двору Сяо с дозволением прибыть на встречу, когда мы добрались бы до столицы. – Улыбнувшись, он добавил: – Я и не думал, что наша встреча состоится в столь отдалённом месте. Вот так удача! – Удача ли? – спросил Тан Цзэмин, переведя взгляд на Гу Шичэна. – Как вы узнали, где мы находимся? Выйдя из уединения, Тан Цзэмин не планировал более скрываться от мира и страшиться врагов. Вместо этого он то и дело распространял информацию о том, где его можно найти, тем самым сбросив со своего хвоста многих мелких преследователей, что охотились за золотой наградой. Но, судя по всему, И Чжэн посчитал подобное лишь уловкой, а потому напал внезапно и с одной целью, игнорируя желание Тан Цзэмина выйти на диалог. Но не это сейчас интересовало Тан Цзэмина, а то, как именно их нашли в столь отдалённом месте. В ордене не знали о их местоположении, поскольку Сяо Вэнь лично сопроводил их на место происшествия. Гу Шичэн неуверенно посмотрел на И Чжэна, который, судя по мрачному виду, не собирался отвечать на вопрос, и снова перевёл взгляд на Тан Цзэмина. Увильнув от ответа, он сказал: – Пять лет назад мой дядя отдал приказ – найти вас и сопроводить на Восток, дабы сберечь вас и наставить на истинный путь. – Я осведомлён об этом, – перебил его Тан Цзэмин, переведя на него невыразительный прохладный взгляд. – Меня волнует другое. Как именно вы нашли меня в этом месте? Гу Шичэн набрал воздуха в грудь и пояснил как есть: – На службе у нашего клана Гу уже много лет находится клан искателей, но даже они не могли найти вас с помощью своей магии. Что-то скрывало вас все эти годы. Магия столь сильная, что даже искатели не могли обнаружить ваше местоположение. Лишь полторы недели назад карта ожила. Магия, скрывающая вас, внезапно спала, поэтому И Чжэн и поспешил сюда – впервые за эти годы поймав ваш след. На лицо Тан Цзэмина легла тень. «Что-то скрывает меня? Что произошло полторы недели назад?» Быстро пробежавшись по воспоминаниям и проследив цепочку случившегося, Тан Цзэмин внезапно вспомнил, что обронил тогда кулон как раз всего на пару мгновений. Цепочка с кулоном, лежащая сейчас за пазухой, внезапно словно обдала грудь острым жаром, напомнив о себе. Так кулон… скрывает местоположение? Тан Цзэмин вперил взгляд в стол. Зачем Лю Синь подарил скрывающий артефакт? Тан Цзэмин понял бы такой дар, будь он вручён уже после их бегства из Яотина, когда они скрывались от своих преследователей. Однако кулон был подарен ещё в начале их пути, так от кого Лю Синь хотел скрыть его? Тан Цзэмин понял, что тревожные мысли всё больше и больше затягивают его, а потому ещё больше нахмурился и отмахнулся. Они примирились и отпустили обиды совсем недавно. И Тан Цзэмин не был намерен разрушать подобную связь своими подозрениями и домыслами, порождёнными языками клана Гу. – Вэнь-гэ, неужели ты не рад мне? – спросил Гу Шичэн, видя, что Сяо Вэнь чем-то обеспокоен. Услышав вопрос, Сяо Вэнь, взглянув на него, не мог более сдерживать радость от встречи. Этот человек был для него другом, которого он также не видел пять долгих лет. А потому, взглянув на его улыбку, на душе его полегчало, позволив ему вздохнуть. – Шичэн, я рад тебе, как и всегда. Но я предупреждал И Чжэна о последствиях его прихода на Запад с целью выследить моих друзей. Гу Шичэн тотчас вступился: – Вэнь-гэ, прошу, не будь поспешен в своём решении. Мы в самом деле прибыли на Запад не за поимкой. Просто так вышло, что И Чжэн, ох… И Чжэн так долго охотился за Тан Цзэмином, что потерял уважение своих подчинённых и сослуживцев. Многие обвиняли его в пропаже князя Гу, полагая, что раз И Чжэн не справился, то князь отправился на поиски сам, где и сгинул с концами. Сторонники генерала Гу сыпали в княжеский двор обвинениями, требуя немедленной казни для капитана поискового отряда. Поэтому, увидев на карте сигнальную точку, И Чжэн сорвался с места и поспешил к указанной метке, ни на миг не задумавшись и не оборачиваясь на крик своего младшего господина. – В любом случае, сейчас никто не пленён и мы все сидим за одним столом, верно? – спросил Гу Шичэн, переводя между всеми вопросительный взгляд. Сяо Вэнь вновь вздохнул. Гу Шичэн разительно отличался от своего дяди. Гу Юшэнг всегда искал сражений даже там, где их быть не должно: буянил, грубил и лез в ссоры. А Гу Шичэн, словно полная его противоположность, старался сгладить любой, даже едва зарождающийся конфликт. Уцепившись за едва разрядившуюся атмосферу, Гу Шичэн спросил: – Вэнь-гэ, что привело вас в этот храм? Почему вы здесь? Подумав немного и решив, что Гу Шичэн был достоин знать ход развернувшегося дела, Сяо Вэнь поведал о случившемся. Закончив, он вздохнул: – Я не могу сказать, что не рад вам, поскольку в душе сожалею, что вы не прибыли раньше. С подмогой нам было бы сподручней, но получить её мы не могли, так что пришлось справляться самим, что едва не повлекло собой непоправимое. Гу Шичэн покивал и собрался спросить что-то, как И Чжэн вдруг задал вопрос: – Если вы все были лишены духовной энергии, как же вам удалось одолеть несколько сотен человек со стороны врага всего за ночь, да ещё и после внезапной атаки, к которой вы не были готовы? Медленно подняв глаза на Тан Цзэмина, И Чжэн впился в него пытливым взглядом и спросил: – Пока мы шли по двору, я слышал пару весьма интересных обсуждений среди местных жителей. Правильно ли я понимаю, что молодой господин Тан перебил своих врагов в одиночку? Всё это время над столом и так потрескивали разряды напряжения, а после заданного вопроса так и вовсе словно прозвучал гром, следом за чем последовала гнетущая тишина. Сяо Вэнь напряжённо замер. С самого начала этого разговора он испытывал дурное предчувствие, ведь даже в мыслях боялся обдумывать свершённое Тан Цзэмином и как именно он одолел их врагов. Гу Шичэн, опустив чайную чашу, перевёл на Тан Цзэмина всё тот же спокойный взгляд, по которому невозможно было понять, к каким выводам он пришёл. Тан Цзэмин же, словно гнетущая атмосфера за столом никоим образом его не касалась, ровным голосом ответил: – Всё верно. Я перебил их один. Единственное, что в данный момент поглотило все его мысли – это поиск решения – как можно быстрее избавиться от этих двоих. Лю Синь, всё ещё раненый и измождённый, совершенно точно будет потрясён, узнав, кто заявился к ним в храм. – И как же именно, позвольте спросить, человек без духовной энергии одолел больше сотни тёмных заклинателей? – продолжил И Чжэн, следя за его реакцией. Тан Цзэмин отстучал медленный ритм кончиком пальца по столешнице, не сводя взгляда с И Чжэна. Затем ответил: – Уж не подозревает ли меня господин И в отступе от праведного пути и применении тёмного искусства? И Чжэн натянуто криво усмехнулся, явно не ожидая получить обличие своих догадок прямо в лоб. Тем не менее, уловив со стороны Сяо Вэня напряжение, капитан добавил: – Пока рано говорить о каких-то обвинениях, господин Тан. С этим должен разбираться суд. Сяо Вэнь тут же вскинулся: – О чём вы говорите, капитан? Какой ещё суд? Гу Шичэн, молчащий до этого времени и внимательно слушающий разговор, всё тем же спокойным голосом вмешался: – Если господин Тан в самом деле перебил всех тех заклинателей в одиночку, это вольно невольно наталкивает на определённые мысли, поскольку обычному человеку это не по силам. Вэнь-гэ мудр, он должен понять наши опасения. – Склонив голову в уважительном жесте, он продолжил: – В этом случае необходимо провести расследование и выяснить детали произошедшего, прежде чем выдвигать обвинения. И если их выдвинут, боюсь, молодой господин Тан вынужден будет предстать перед судом. Помимо этого военное министерство уже сейчас может выдвинуть обвинения. Несмотря на то, что господин Тан не носит воинского чина, то, что он действовал в подчинении генерала Сяо, может приравниваться к воинской обязанности по призыву главнокомандующего. Сяо Вэнь почувствовал, как всё тело бросило в холодный пот. Тан Цзэмин продолжал сидеть с ровно выпрямленной спиной. Казалось, его не волновали прозвучавшие обвинения, и беспокоило его совсем иное. Лишь Сяо Вэнь мог сказать, что в данную минуту он не был так уж спокоен, как хотел показаться. Тан Цзэмин медленно выдохнул. Выйдя из уединения, он не страшился клана Гу – напротив, старался узнать о местоположении Гу Юшэнга. Приди они в любой другой день, Тан Цзэмин был бы инициатором диалога. Но сейчас сердце атаковало нешуточное волнение, заставляя его заполошно биться в тревоге от мыслей, как отреагирует раненый Лю Синь, закрути сейчас его, Тан Цзэмина, военный суд и обвинения в применении тёмной магии. Лю Синь убегал и прятался пять долгих лет, страшась своего обнаружения и превратившись словно в тень, живущую так, чтобы её не заметили. Узнай он сейчас о прибытии по их душу охотников, которые помимо всего прочего ещё и собираются выдвинуть обвинения, это лишь подорвёт здоровье Лю Синя ещё больше. Тан Цзэмин раздумывал, как поступить. Мысли, подобно снежному кому, были тяжёлыми и стремительно неслись на него, чтобы погрести под собой. Сяо Вэнь, как бы ни старался подавить нарастающую тревогу, переводя между сидящими за столом мужчинами напряжённый взгляд, всё равно заметно нервничал, что не укрылось от тёмных прищуренных глаз И Чжэна. Гу Шичэн отпил чай, выглядя спокойным, как медитирующая статуя Будды, и прикрыл глаза, словно решив выждать паузу и уже после выступать с новой речью, когда присуствующие за столом поймут всю патовость ситуации. Напряжение трещало над столом уже различимыми разрядами. Даже чайные пиалы мелко дрожали от колыхающейся противоборствующей ци, порождая мелкую рябь. И когда напряжение достигло своей наивысшей точки, подобно подожженному фитилю добравшись до снаряда, которой вот-вот должен был разорваться, в тишине коридоров внезапно раздался тихий стук трости. – Кого это вы собрались судить? – размеренно произнёс спокойный голос. Взгляд Тан Цзэмина всё также был прикован к столу. Зрачки сузились, утонув в синих озёрах, когда он чуть опустил голову и перевёл взгляд на дверь, боковым зрением замечая, что все сидящие за столом также обратили свои выжидательные взоры на дверной проход. Вслед за тихой поступью и стуком трости, что гремел в этой тишине, подобно далёкому грому, спустя несколько мгновений в проёме двери показался Лю Синь. Облачённый в свои узкие чёрные одежды с твёрдым широким поясом, благодаря которому его талия становилась ещё уже, и в накинутом на плечи верхнем халате, он неторопливо прошествовал к столу, ни на кого не смотря, и опустился справа от Тан Цзэмина. Положив рядом чёрную трость, Лю Синь медленно перевёл дыхание и поднял взгляд. Сидящий рядом с ним Тан Цзэмин силился успокоить пустившееся вскачь сердце, что стучало подобное военному барабану. Выражение лица Лю Синя было сродни ледяной статуе – абсолютное бесстрастное, будто его нисколь не тревожило прибытие людей, от которых он скрывался пять лет. Тан Цзэмин в душе восхитился упорством и мастерством этого человека – держать себя в руках в практически любой ситуации, даже тогда, когда его положение можно было сравнить с хождением по острию клинка. Сяо Вэнь, отмерев первым, быстро налил в ещё одну чашу чай и придвинул к Лю Синю. Лю Синь повернул голову и бросил на Тан Цзэмина мимолётный взгляд, отчего сердце в груди того вновь принялось отбивать размеренный тяжёлый ритм. В этих глазах, несмотря на их внешнюю холодность, плескалось душевное тепло, к которому Тан Цзэмину всё же удалось пробиться в прошлую ночь. Теперь, когда они оказались на одной стороне, Тан Цзэмин уже не считал его взгляд столь холодным, ведь знал, что это была только маска. Гу Шичэн смотрел на Лю Синя заинтересованно и в то же время озадаченно. В его глазах плеснулось нетерпение, и он уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но в последний момент передумал и произнёс: – Вы, должно быть, Лю Синь. – Лю Циянь, – поправил Лю Синь и повернул к нему голову. Взгляд его вновь померк, скрыв тёплый отблеск, и обратился двумя холодными золотыми клинками. На И Чжэна он не смотрел даже мельком. Гу Шичэн кивнул, склонив голову, и, распрямившись, вновь поднял взгляд: – Я много слышал о вас, господин Лю, – вежливо произнёс он с располагающей улыбкой. – Ваша слава как самого молодого судьи Вольной Гильдии не утихает до сих пор. Поговаривают, что некоторые старейшины выступают за ваше возвращение. Дянь Цыжэнь более не в силах полностью контролировать ситуацию и в шаге от того, чтобы потерять власть в совете. Новым судьёй гильдии выбран юноша из столицы, едва-едва сдавший императорские экзамены. Узнав о том, что этот человек связан дальним родством с Дянь Цыжэнь, совет пришёл в негодование. Они полагают, что столица имеет притязания на Вольные города и старается ввести свои порядки через нового судью. Даже Шу Уди, связанный узами брака с Дянь Цыжэнь, и по вашему назначению являющийся Главой Вольной Гильдии, не в силах защитить супругу от обвинений других глав городов. Некоторые предрекают, что это начало конца для гильдии. Лицо Лю Синя не изменилось, отражая полное игнорирование к попытке завязать праздную беседу. – Что вам нужно? – прямо спросил он, не отводя взгляд. Уголки губ Гу Шичэна нервно дрогнули, вскинувшись вверх. Казалось, что-то гложет его, побуждая выложить всё как на духу, но, вновь расправив плечи, он увильнул от ответа и сказал: – Господину Лю не стоит тревожиться. Мы прибыли с дружеским визитом. – Прибывая к кому-то с дружеским визитом – не сыплют обвинениями и угрозами о суде, – заметил Лю Синь. Посмотрев на Сяо Вэня, который придвинул к нему чашу чая, он увидел, как тот мелко покачал головой, словно прося его поумерить свой пыл. Хмыкнув, Лю Синь вновь посмотрел на Гу Шичэна. Неожиданно нечто рядом с ним привлекло его взгляд, заставив немного округлить глаза. По правую сторону от Гу Шичэна сидела большая песчаная пума, замершая словно статуя, отлитая из чистого золота. Мягкая на вид шерсть лоснилась в лучах солнца, кончики ушей мелко подрагивали, должно быть, уловив шорох белок на крыше, а светлые глаза следили за всем, что происходит за столом. Увидев любопытный взгляд Лю Синя, песчаная пума гордо вскинула подбородок и повернула голову к своему хозяину. Тан Цзэмин искоса взглянул на него и заметил, что в глазах Лю Синя едва уловимо плеснулось любопытство и восхищение. Он практически слышал, как Лю Синь тихо в мыслях шепнул: «Кошка. Какая красивая и большая». Гу Шичэн, просверлив задумчивым взглядом свою чарку, произнёс: – Господин Лю должен понять, что подобное дело не может остаться незамеченным. Когда происходит подобная кровавая расправа, кто-то должен провести расследование, чтобы выяснить все детали. – Расследованием займётся орден Юньшань, – ответил Лю Синь. – Не слишком ли это, если расследованием будет заниматься орден, чей выходец и порешил столько народу? – усмехнулся И Чжэн, не сводя с него тёмного взгляда. Лю Синь медленно повернул голову и говорил всё то время, пока его взгляд, такой же тёмный и наполненный неприязнью, не впился в И Чжэна подобно ястребу в мышь: – Обвинения в подобной расправе немыслимы и абсурдны, поскольку молодой господин Тан, в действительности, только ранил своих противников, но не убил их. Изгнанников прикончили их же огненные твари, демонические звери. – Лю Синь вскинул брови, глядя на И Чжэна. – Так в чём же конкретно вы хотите его обвинить? И Чжэн хотел было сказать, что не собирается верить на слово, когда Сяо Вэнь, чувствуя, что ситуация выходит из-под контроля, вдруг вновь заговорил: – Шичэн, так зачем вы прибыли на Запад? Словно приклеенная, улыбка Гу Шичэна застыла и он враз стал выглядеть ещё более напряжённей, чем был. В конце концов, взглянув на Сяо Вэня, а после на Лю Синя, он сказал: – Мой дядя пропал. Я… я хочу найти его. Сяо Вэнь чуть опустил голову, подумал немного и сказал: – Он пропал пять лет назад, верно? В сердце Гу Шичэна неприятно кольнуло. Он знал, что его дядя и Сяо Вэнь были вместе с самого детства: вместе учились, вместе шли в бой. Так почему же, когда Гу Юшэнг пропал, никто из его старых друзей даже не откликнулся на эту беду, бросив клан Гу в одиночку? Гу Шичэн чуть опустил голову. Умом он всегда знал ответ, почему так случилось, но душа никак не желала примиряться с подобным, испытывая тупую тянущую боль. – Да, – подтвердил Гу Шичэн. – Чуть больше четырёх лет назад он внезапно исчез, оставив лишь письмо. Гу Шичэн опустил взгляд в чайную пиалу, из которой не сделал и глотка. ~~~ В одну из летних жарких ночей, желая прогуляться по саду, Гу Шичэн неожиданно увидел фигуру, расположившуюся на крыльце. Масляные лампы, горящие по всему периметру резиденции, в этой части были погашены, погрузив крыльцо в полную темноту. Фигура сидела в кресле и смотрела вдаль на песчаные барханы, что вздымались холмами на фоне тёмно-синего неба, усыпанного мириадами звёзд. Гу Шичэн склонился в поклоне, узнав в этом человеке своего дядю. Гу Юшэнг отсутствовал последние несколько месяцев, всё это время проведя на полигоне, куда согнал всех новобранцев. Лишь изредка Гу Шичэн мог увидеть его, да и то издали – когда наведывался с визитами на полигон. После четырнадцати лет отсутствия они так и не поговорили. Гу Юшэнг почти сразу погрузился в дела, атакованный советом старейшин и своими солдатами, а Гу Шичэн оказался за пределами его планов – лишь издали наблюдая за единственным родственником. – Подойди, – внезапно раздался низкий голос Гу Юшэнга, выдернув Гу Шичэна из мыслей. Даже не повернув головы на племянника, он подцепил пальцами чарку с вином, всё также глядя вдаль. Гу Шичэн почувствовал, как душа ушла в пятки, и поспешил приблизиться. Заняв место за небольшим столиком, он замер, полагая, что у дяди всё же нашлось для него несколько слов. Даже простого «ты так вырос с последней нашей встречи» – было бы вполне достаточно. Гу Юшэнг долго молчал – едва початая бутыль вина уже успела опустеть до средины, когда он наконец заговорил: – Я не видел свои пески больше десяти лет. И, оказывается, успел заскучать, хотя когда думал о них там, на Севере, душа не откликалась тоской. Ночь была поистине прекрасной: маленькие зелёные птицы кружили над резиденцией, издавая тихий щебет и перелетая с цветка на цветок. Барханы являли собой величественность – мягкими волнами наплывая на небо, словно собираясь атаковать его в битве. От сильных порывов ветра мелкие песчинки поднимались ввысь, смешиваясь со звёздами и ловя их отблески. Шумно выдохнув, Гу Юшэнг попросил: – Позови Цзина. Должно быть в этот вечер Гу Юшэнг, желая насладиться редкими моментами отдыха, пожелал разделить пару чарок со своим другом. Гу Шичэн, неуверенно взглянув на него, ответил: – Дядя, Цзин уехал несколько недель назад. Взгляд Гу Юшэнга стал озадаченным. Недовольно нахмурившись, он пробормотал: – Уехал? Вот оно как. Заметив, что чарка на столе опустела, Гу Шичэн придвинулся ближе и наполнил её. Гу Юшэнг долго молчал, устремив тёмный взгляд на пустыню, после чего вновь вздохнул и попросил: – Позови Сяо Вэня и прикажи слугам подать несколько засахаренных закусок и сладкого вина, а то он опять начнёт жаловаться, что всё для него горькое. Гу Шичэн сжал кулаки на коленях. – Дядя, Вэнь-гэ уехал в тот же день, что и прибыл. Несколько месяцев назад. Гу Шичэн поднял взгляд. Гу Юшэнг сидел в кресле боком к нему. Его профиль, как всегда суровый и горделивый, внезапно словно пошёл мелкой трещиной. Гу Юшэнг повторил после небольшой паузы: – Он тоже ушёл? – Да, дядя. – А кто тогда остался? Поскольку Гу Юшэнг спрашивал о друзьях, то значит ли это, что и в этом вопросе пытался узнать – кто из его друзей остался рядом с ним? Кто в эту ночь может составить ему компанию, повспоминать о былом и полюбоваться видами необъятной огромной пустыни, таящей в себе немало тайн? Гу Шичэн опустил голову, не зная, что ответить на это. Внезапно мощная фигура дяди, всегда собранного сурового военного; великого грозного генерала, обратилась в простого мужчину. Одиноко пьющего вино на своём крыльце. Словно поняв, в каком виде предстал перед племянником, Гу Юшэнг тотчас нахмурился и вернул свою прежнюю манеру держать себя. Пренебрежительно махнув рукой с зажатой в ней чаркой, он сказал: – Ступай спать. Гу Шичэн выдохнул и встал. Затем поклонился и побрёл в своё крыло. Уже подойдя к арке, он оглянулся и увидел, что фигура его дяди, сидящего на крыльце на фоне бескрайней пустыни, выглядела как никогда одинокой. ~~~ Гу Шичэн поднял взгляд: – Когда я решил проведать его на следующий день, то обнаружил лишь письмо на столе в его кабинете. – Переведя взгляд на Сяо Вэня, он добавил: – Я тут же послал за ним дюжину наших солдат, но с тех пор ни о дяде, ни о них мне ничего неизвестно. Сяо Вэнь тяжело вздохнул и задумчиво покрутил чайную пиалу. Гу Шичэну оставалось лишь молча ждать его дальнейших слов. А И Чжэн, словно так и не смирившись, что его господин решил прибегнуть к помощи, мрачнел с каждой минутой. Поняв, что дальнейшее обсуждение его не касается, Лю Синь уже собирался встать, – силы капля за каплей покидали его, и даже держать спину ровно уже представляло собой сущую пытку – но Гу Шичэн внезапно вскинулся и произнёс: – Я прибыл на Запад, чтобы найти вас! Взгляд Лю Синя метнул молнии. Он с нажимом спросил: – Не вы ли ранее заявили, что цель вашего визита сюда не в нашей поимке? Гу Шичэн выдохнул и пояснил: – Приказ о вашем преследовании отменён лично мной. И я действительно прибыл сюда не схватить вас. А… просить помощи. – Что? – неверяще прищурился Лю Синь, словно услышал то, что не укладывалось в его голове. Гу Шичэн, почувствовав давление от его цепкого взгляда, тем не менее не отвёл глаз и выложил как на духу: – Когда дядя уехал, я нашёл в его кабинете письмо. – С этими словами он вытащил из-за пазухи небольшой свёрток и положил на стол, пододвинув его двумя пальцами. Увидев, что Лю Синь и не думает притрагиваться к письму, бросив на него взгляд словно то было отравлено, Сяо Вэнь вздохнул и развернул лист: – «Во тьме легко потеряться, и понадобится тот, кто сможет нести впереди факел. Если будешь чувствовать, что не справляешься, найди Лю Синя и Сяо Вэня, они помогут тебе». Тан Цзэмин перевёл взгляд на Лю Синя, который выглядел так, будто был не в силах поверить в услышанное. Его и так тяжёлый взгляд сделался резким, наполнившись злым весельем. Неверяще усмехнувшись, он уставился на Гу Шичэна во все глаза и спросил: – Это, должно быть, шутка? Гу Шичэн набрал полную грудь воздуха и произнёс, указав большим пальцем на И Чжэна: – Он тоже не верит в подлинность письма, поэтому до сих пор исполняет первоначальный приказ дяди – поймать вас. – Прекрасно! – вскинул брови Лю Синь. – В этом мы с вашим подчинённым похожи. Я тоже думаю, что это письмо подделка. Все четверо посмотрели на Сяо Вэня, который внимательно изучал письмо. В конце концов, он кивнул и с уверенностью произнёс: – Нет, это подлинное письмо. Я знаю все шифры Гу Юшэнга. Будь что-то не так, я бы понял. Взгляд Лю Синя преисполнился ледяным негодованием. Метнув взгляд в сторону Гу Шичэна, он тяжёлым голосом проговорил: – Уж не знаю, выжил ли ваш дядя из ума окончательно или в самом деле уверен в себе настолько, что решил, будто бы я буду исполнять его просьбу, но я отказываю клану Гу в помощи. – Следите за своим языком! – заявил И Чжэн, услышав в адрес главы оскорбление. Метнув в него взгляд, Лю Синь отбил: – Тебе ли говорить, кому и за чем следует следить. Ты не уследил даже за своим господином. – Ты!.. – рявкнул И Чжэн. – Змей! – Поосторожней, солдат, – предупредил Тан Цзэмин низким голосом, даже не пытаясь скрыть угрозу. – Я капитан, – тяжёлым голосом заявил И Чжэн, переключив внимание на Тан Цзэмина. – И где же твои подчинённые… капитан? – выделил Тан Цзэмин последнее слово и оскалился. Все за столом, казалось, вот-вот выйдут из себя, начав бойню. – Хватит! – резким голосом прервал всех Сяо Вэнь, с силой опустив руку на стол. Все взгляды тотчас устремились к нему. Переведя дыхание и немного успокоившись, Гу Шичэн сказал: – Господин Лю, вы совсем не знаете моего дядю. Да, он мнительный человек и испытывает ко многому подозрения, но у всего этого есть причина. – Меня не волнуют его причины, – прохладно отозвался Лю Синь. – Ваш глава Гу виновен в тяжких преступлениях. Устав от пренебрежительного тона в сторону своего дяди, Гу Шичэн нахмурился и более жестким голосом заявил: – Вы не можете судить главу нашего клана Гу, поэтому я попрошу вас выбирать выражения в его адрес! Мой дядя в своей жизни многим пожертвовал и много был лишён, так что я не намерен слышать обвинения от человека, который только и делает, что скрывается от опасностей! Взгляд Лю Синя почернел, но непонятно было – от испытываемой им злости или презрения. Его голос зазвучал на тон ниже, когда он размеренно произнёс, разительно отличаясь этим от запальной речи Гу Шичэна: – Я даже не смог похоронить своих друзей, одного из которых твой дядя убил прямо на моих глазах. Я покинул Яотин в ужасе, спасаясь бегством от твоего дяди, и скрывался пять лет. Да, мне было страшно и страшно сейчас до сих пор. Я был лишён нормальной жизни благодаря ему, и испытываю тяжёлую вину за то, что бросил тела своих мёртвых друзей прямо на улицах того города. – Медленно подавшись вперёд, Лю Синь словно стал немного выше, когда посмотрел на Гу Шичэна сверху вниз и вкрадчиво с угрозой добавил: – Так что не смей говорить мне, что я ничего не знаю о жертвах. Гу Шичэн быстро опустил взгляд, не выдержав давления, и чуть отстранился, откинувшись на спинку стула. И Чжэн тоже смолк. – Если всё вышло так, как говорит господин Лю, – спустя время начал Гу Шичэн. – мне следует принести извинения за свои слова и обвинения. Склонив голову, Гу Шичэн выглядел искренним, чем вызвал в душе Лю Синя смятение. Этот юноша в самом деле разительно отличался от своего родственника – не был яростным, злобным и даже расчёты ему не удавались – попытка подцепить Тан Цзэмина судом, чтобы выманить Лю Синя и вынудить его выполнить просьбу, не увенчалась успехом и с треском провалилась. Такой неопытный, совсем юный и в чём-то наивный. Совсем не похож. Лю Синь взглянул на песчаную пуму. Дёрнув ушами, та смотрела на него открытым светлым взглядом, едва слышно и не злобно порыкивая. – Я сын Гу Юхэна – брата нашего главы Гу, – внезапно заговорил Гу Шичэн. – Сын изменника, который предал моего дядю на поле боя и натравил на него сотню демонов, вынашивая намерения заполучить себе трон Востока и власть. В той засаде мой дядя лишился своего чжаньшоу – части своей души, – и был вынужден сразить мечом своего родного брата, которого всю жизнь любил и который предал его. В один час его душа и сердце были разбиты, а доверие к людям ушло навсегда. – Помолчав немного, он выдохнул: – Я не оправдываю жестокость своего дяди к вам и вашим друзьям, но я всего лишь хотел сказать, что его подозрения вызваны его прошлым. Его предал самый родной для него человек и от души откололся осколок, поэтому он не может никому доверять. Но то, что он оставил это письмо, говорит о том, что вы единственные люди, которым он доверился за долгие годы, а это что-то да значит, верно?.. По крайней мере для меня – да. Лю Синь молчал, даже в мыслях не представляя, что можно ответить. Сяо Вэнь, пребывая в не менее растерянных чувствах, казалось, думал о том же. Он знал историю семьи Гу, но впервые услышал, что именно Гу Юшэнг казнил своего брата. Всегда в воспоминаниях о нём, Гу Юшэнг отзывался о Гу Юхэне без тени злобы и ненависти, как же так вышло? Увидев, что на виске Лю Синя выступили капли пота, а дыхание стало поверхностным и прерывистым, что он пытался скрыть, Тан Цзэмин обратился ко всем: – На сегодня, полагаю, можно закончить. Можете остаться в храме и занять комнаты в южном крыле. Гу Шичэн благодарно кивнул, ухватившись за намёк о продолжении диалога. Лю Синь медленно встал и, не прощаясь, направился в свою комнату. Но лишь выйдя за дверь, тотчас прислонился к стене – в глазах потемнело, а слабость в ногах едва не заставила его рухнуть на пол. От падения его удерживала лишь боязнь выставить себя в столь позорном свете перед другими. Держась за стену и опираясь на трость, он сделал полшага в направлении комнаты, когда вдруг оказался подхваченным сильными руками под колени и спину. Открыв рот и задушено вздохнув, словно собираясь разразиться тирадой, он наткнулся на глаза Тан Цзэмина, что прижал его к себе. От остальных их отгораживала лишь тонкая стена и пару чжанов. Увидь их кто-то, подобное вызовет ещё больше неловкости, чем позорное падение без сознания прямо в коридоре. Смущённо нахмурившись, Лю Синь отвернулся и поджал губы. Улыбнувшись, Тан Цзэмин неторопливо зашагал в сторону спальни, ощущая приятный вес на руках и то, что Лю Синь не желал вырваться. Уже в комнате, Лю Синь переполз в середину кровати и наконец-то облегчённо вздохнул, прикрыв глаза. До ужаса хотелось спать, руки и ноги были словно чугунными, а виски снова затянуло тупой болью. Короткая встреча прошла нелегко – Лю Синь до сих пор чувствовал, как сердце колотится где-то в горле, а дыхание было сбитым и рваным, словно он пробежал несколько ли. Тан Цзэмин дошёл до небольшого столика и налил чай. Лю Синь тихо выдохнул: – И как у них только духу хватило явиться ко мне с такой просьбой... Бросив в чайник несколько чайных листьев, Тан Цзэмин уже открыл рот, чтобы ответить, когда дверь резко распахнулась, и в комнату зашёл Сяо Вэнь. Выглядя не слишком довольным, он, казалось, едва сдерживал свои чувства, видя состояние друга. Лю Синь словно истаял, лишившись опоры и сил. Глядя на него такого, было немыслимо даже представить, что ещё каких-то пару минут назад он выглядел так, словно готов вступить в бой. Решив первым делом дать ему лекарство, Сяо Вэнь выудил из своей сумки коробочку с пилюлями. – Нет, – категорично заявил Лю Синь. – Я не буду их пить. Сяо Вэнь вздохнул: – Не будь таким упрямым. – Они не помогают!.. – Лю Синь посмотрел на него. Сяо Вэнь замер, увидев, как дрогнули его губы и покраснели глаза. Тан Цзэмин подошёл ближе и присел на постель рядом с Лю Синем, держа чашу чая. Лю Синь постарался сделать голос всё таким же ровным, но он всё равно дрогнул, когда он спросил: – Вэнь-гэ, скажи прямо. Я умираю? Чайная чаша в руке Тан Цзэмина пошла трещиной. Казалось, даже просто слова, произнесённые вслух, перевернули в нём всё существо, заставив замереть в оцепенении и испытать в душе бурю. Лицо Сяо Вэня исказилось в гримасе удивления и ярого неприятия. Шагнув ближе, он поспешно сказал: – Конечно, нет! Двоим сидящим на постели показалось, что нависший над ними топор со звоном раскололся и растаял на ветру, осыпав их облегчением. Лю Синь закрыл глаза и выдохнул. Сяо Вэнь не стал бы лгать о подобном. Тан Цзэмин опустил взгляд на треснувшую чашу в руке. Затем отложил её и взял новую. Лю Синь спросил: – Тогда что со мной? Я и раньше получал ранения, но никогда ещё не был так слаб, словно ребёнок. Сяо Вэнь присел за стол и задумчиво ответил: – Дело не в самой ране. Ци в твоём теле нестабильна, это и является источником бессилия. Через несколько дней всё пройдёт. Лю Синь опустил задумчивый взгляд. С каждым днём ему становилось только хуже, слабость росла вместе с болью. Так о каком улучшении могла идти речь? Сяо Вэнь достал несколько склянок и принялся смешивать лекарство. Лю Синь сказал: – Я не буду это пить. Какая разница, если лекарства не помогают? Отдохну, и всё пройдёт. Сяо Вэнь скрежетнул зубами и метнул в него взгляд. Иногда Лю Синь был столь упрямым, что вызывал в нём желание оттаскать его за ухо как дитя. – Не веди себя так, словно тебе всё по плечу! – прикрикнул он. – Если не будешь принимать снадобья, рискуешь и вовсе потерять возможность заниматься боевыми искусствами! Лю Синь смолк. Казалось, его фигура на постели стала ещё меньше, словно сжавшись от испуга перед перспективой стать немощным. Сяо Вэнь тяжело вздохнул. Тан Цзэмин перенял у него коробочку с пилюлями и кивнул, обещая, что справится сам. К удивлению, после того, как Сяо Вэнь вышел за дверь, Лю Синь безропотно принял лекарство из рук Тан Цзэмина, который предварительно обвалял горькую пилюлю в мёде. После, когда Лю Синь уснул, Тан Цзэмин вернулся в зал, где до сих пор сидели мужчины. Сяо Вэнь выглядел удручённым из-за того, что был не в силах как можно скорее поднять друга на ноги. Казалось, что-то жрёт его изнутри, выкачивая все силы – и побороть это Сяо Вэнь никак не мог, сколько бы отваров и зелий он не использовал. Тан Цзэмин также был обеспокоен тем, что Лю Синь слабел по часам – буквально истаивая на глазах. Подумав немного и осмотрев пустой стол – гостям предложили лишь чай без закусок, – он спросил: – Так может быть… Может быть он просто голодный? Сяо Вэнь и Тан Цзэмин переглянулись. Обоих словно ударили тяжёлыми молотами по голове, когда они поняли, что за всё это время Лю Синь выпил лишь небольшую миску жидкой рисовой каши. Да и то сваренной вездесущей Ань Цзяо, которая в один из дней просто всучила миску в руки спешащему с лекарствами лекарю. Сяо Вэнь был занят приготовлением снадобий, Тан Цзэмин зачищал гору и охотился, чтобы добыть дичь для продажи, которую Шэнь Фэйсяо отвозил в Тайчжань вместе с Чжан Хэцзянем. Каждый из них понадеялся друг на друга в заботе о важном для них всех человеке, и каждый друг друга подвёл.Глава 154. Различия
31 декабря 2022 г. в 05:30
Лицо Гу Шичэна отразило озадаченность и крайнюю степень удивления. Наткнувшись взглядом на Сяо Вэня, он простоял несколько мгновений, прежде чем улыбнуться.
– Вэнь-гэ! – радостно позвал он и сделал несколько шагов в направлении Сяо Вэня.
Но не успел член клана Гу подойти ближе, как нечто сбоку от него взметнулось с земли, подняв столп снега.
Раздался чистый металлический звук:
Цзинь!
Стоящий рядом И Чжэн даже не успел повернуть головы, когда почувствовал хватку на горле.
Разорванные духовные вервия зазмеились на снег, складываясь кольцами.
Движение Тан Цзэмина было таким стремительным, что даже Сяо Вэнь заметил его не сразу, а Гу Шичэн и вовсе даже не понял, что произошло. Тан Цзэмин просто растворился в воздухе в одном месте и появился в другом.
И Чжэн схватился за сжавшуюся на его шее руку и спустя миг не почувствовал под ногами земли. Опустив взгляд, он наткнулся на пару сверкающих глаз, что светились ярко-синим светом и источали собой дикость и злость.
И Чжэн, чувствуя, как пальцы на горле сжимаются всё сильней и сильней, предпринял попытку вырваться. Сделав рывок, он почувствовал, как хватка внезапно разжалась.
Пара сабель, выпущенных в сражении, лежали неподалёку на снегу.
И Чжэн уже почти добрался до них, когда внезапно шею опутало нечто твёрдое и рвануло назад, заставив его рухнуть на спину. В отличие от хватки пальцев, золотое духовное вервие стянуло его горло так плотно, что невозможно было найти даже небольшой зазор, чтобы просунуть пальцы и выбраться.
– Цзэмин! – позвал Сяо Вэнь и вонзил меч в ножны. Немного помешкав, он выдохнул: – Отпусти его.
– Чего ради? – оскалился Тан Цзэмин, сверкая искрами в глазах и наблюдая за барахтающимся мужчиной.
Гу Шичэн, обеспокоенно подступив ближе, сказал:
– Вы ведь господин Тан, верно? Отпустите моего подчинённого и поговорим.
Тем временем И Чжэн дотянулся до одной из своих сабель и, взмахнув золотым лезвием, со звоном отсёк душащее его вервие. Вскочив с земли, он, выглядя не менее озлобленным развязавшимся боем, увидев, что Тан Цзэмин держит в руке длинный меч и уже делает шаг в его сторону, в мгновение ока вскинул руку и послал атакующее заклинание.
Режущий огненный клинок соскользнул с кончиков пальцев и устремился напрямик к Тан Цзэмину.
Заклинательская техника нередко была под стать применяющему её заклинателю. И Чжэн был резвым и проворным противником, так и его заклинание, уйдя от клинка Тан Цзэмина, прошлось по дуге и увернулось от прямого столкновения, чтобы в следующий миг настигнуть своей цели.
Раздался звук: «пшшш», когда заклинание ударило в грудь Тан Цзэмина и растаяло, заставив его на шаг отступить, словно он был в недоумении от этой атаки больше, чем испытывал боль.
Опустив взгляд, он увидел небольшой отпечаток и немного подпаленную волчью шерсть на плаще. Затем поднял голову и вскинул бровь, будто пытаясь понять, что это только что было.
– Хочешь сразиться со мной при помощи магии? – спросил он, подняв руку.
Тяжело дыша, И Чжэн тихо ругнулся и тут же попытался отпрыгнуть в сторону, но вспышка голубого света, сорвавшаяся с руки Тан Цзэмина, нагнала его в ту же секунду.
Взмыв вверх, И Чжэн оказался в воздухе. Чужая магия сдавила со всех сторон, словно заперев его в шар и лишив возможности выбраться или найти хотя бы точку опоры, чтобы попытаться уйти из поля действия заклинания. И в то же время словно пыталась разорвать на куски, сковав меридианы и обжигая их своей ци.
И Чжэн сцепил зубы, сквозь которые начала просачиваться кровь, но не издал ни звука.
– Господин Тан! Я настоятельно прошу вас поумерить свой гнев и отпустить моего подчинённого! – громко заявил Гу Шичэн, подойдя ближе.
Издали послышались голоса.
– Цзэмин! – крикнул Сяо Вэнь.
Тан Цзэмин повернул голову и увидел несколько десятков человек, высыпавших из храма. Большинство из них были обычными людьми, не имеющими дел с магией. А потому столь ожесточённое сражение, грохот которого ссыпал снег с деревьев и заснеженных пиков, заставил их не на шутку перепугаться.
Местные и так побаивались Тан Цзэмина, помятуя о его злых взглядах и мрачном виде, который тот источал с момента пропажи своего брата и мастера. А теперь так и вовсе выглядел ещё более опасно, проявив необузданную дикость и злость.
Среди местных вот уже несколько дней ходили пересуды о том, как именно прошла битва на горе, обрастая всё новыми и новыми подробностями и распространяясь слухами дальше за пределы храма. Но теперь, когда они воочию увидели несдержанную ярость этого человека, страх в душе, что несколько успокоился, всколыхнулся и заставил их отступить.
Злобный взгляд Тан Цзэмина внезапно погас, притушенный ресницами. Обведя толпу взглядом и испытав облегчение от того, что среди них не было Лю Синя, он махнул рукой, ослабляя заклинание.
– Новый шум вызовет лишь неприятности, – решил он. – Сюда и так сбежался весь храм.
Перевернувшись несколько раз в воздухе, И Чжэн с громким хлопком рухнул за спиной Тан Цзэмина.