Я тебя когда-нибудь задушу!

2 глава Тэхён моргает лениво, физически и морально отстраняясь от источника истерии. — Лин. — зевающая хрипотца в голосе лишь доказывает его безучастие и насранность сверху на все непредвиденные события. — Вещай, но только без лишнего ора, башка и так раскалывается. Ким медленно, расслабленно садится за свой столик, шурша костюмным реквизитом. Герцог же на сцене был. В образе ещё, видимо. «До невозможности красив, сука!» Чон чертыхается мысленно, нескончаемо нервничая и ругаясь себе под нос. «Удавил бы гниду… Но… Как же он хорош…» — Тэхён, у нас пиздецкая проблема! Твоя бывшая на все СМИ заявила, что она беременна от тебя! Взгляд карих даже не всколыхнулся. Лишь ленивый зевок и неторопливые потягушки всем телом. — Ну и? — брошено незаинтересованно. Смуглая кожа на идеально гладком лице ни на секунду не сморщилась. Хотя брезгливости в голосе хоть отбавляй. — Ким, ты идиот? Ты что, вообще ничего не соображаешь? — Лин уже не орёт, он от психа шипит, брызгая слюной, его бешенство на грани сумасшествия. — Твоя Мин заявила, что была беременна от тебя, но из-за твоего отказа сделала аборт и теперь у неё признали бесплодие, блядь! Ким оборачивается медленно, заторможенно, и как бы ему похрен на все выпады хейтеров не было, он понимает этот жёсткий посыл. — Насколько всё серьёзно? — выдыхает, словно, обречённо. Как же его это всё заебало. «Гадство!» — Тэхён, это проблема всемирного масштаба! Нам срочно нужно что-то решать! Журналисты тебя с говном смешают, понимаешь? — менеджер заламывает руки в воздухе, заикаясь доносит информацию до жути равнодушному Тэхёну. …Либо Киму признать их связь с Мин, но тогда взять ответственность за ущерб её здоровью, а он к нему не имеет ни малейшего отношения. Она не отсвечивала несколько недель. Молчала. Ни звонков, ни сообщений. Она сама громко и дерзко сообщила, что отношения — это не про неё! …Либо… — Идеи есть?! Каштановая прядь падает на лицо, прикрывая вдруг сморщенный лоб и нахмуренные брови. — Есть. Но тебе это не понравится. — менеджер мычит, боясь даже вслух произнести то, что затеял. — Говори… — Чтобы избежать суда и всех этих новостных передряг, я предлагаю объявить каминг-аут! — менеджер почти свистит лёгкими, выдавая столь отчаянную идею, боясь даже представить, какая будет реакция у этого закоренелого бабника. — Что, блядь, объявить? — Ким аж кашляет от ахуя. А вот Чон, медленно крутя в голове эту прекрасную для него самого идею, хмыкает, и очаровательная улыбка озаряет молодое лицо, но он её прячет, опуская голову, будто что-то усердно разглядывает в районе своих лакированных туфель. Берёт себя в руки мгновенно и… — А это идея, Лин, молодец! Ты абсолютно прав. Я, как твой юрист, — поворачивает голову к опешавшему артисту и смотрит коварно, внутренне надсмехаясь, — заявляю, что это единственный выход. Мин с лёгкостью выиграет этот суд, но наша проблема не в деньгах, а в дерьме, в котором тебя искупают. А оно нам надо? Чон не выдаёт себя. Изо всех сил старается не показать и не проявить те эмоции, что сейчас в нём бурлят. Он уже всё придумал. Но сам ЭТО не предложит. Он умело подведёт к этому менеджера. И тогда… — Лин, если Тэхён объявит, что он гей и у него отношения только с мужчинами, то нам никакая Мин с её абортом не страшна, я правильно понимаю? Сдержанное лицо и абсолютно ровный голос. Чонгук в образе. — Да, Чон, именно так! Суд тогда будет бессмысленным действием. Нам нужно срочно найти для Тэхёна мужчину, который будет якобы его парой. Если Ким заявит, что он по мальчикам, то аборт и бесплодие Мин пойдут по пизде!!! — менеджер аж задыхается от собственных же слов. Его серые, большие глаза таращатся на артиста, умоляющий изгиб бровей собирают лоб в гармошку. Он ждёт вердикт. — Вы ёбнулись, что ли, оба? Какой, нахер, каминг-аут? Я не подпишусь на это! — Ким аж захлёбывается в шоке и неверии происходящего. — Ну а что в этом такого, Тэхён? — Лин уже верещит, весь его командный образ менеджера сейчас горит и проигрывает. — Ты сам должен понимать, что это единственный выход! Единственный, Тэхён!!! Ким ерошит ладонями свои влажные от выступившего пота кудряшки, дышит тяжело носом, смешно раздувая ноздри. — Ну это полный пиздец!!! — выдыхает шумно, смотрит в зеркало, взгляд понурый, потерянный, он в таком шоке, что вся жизнь перед глазами проносится. — Ну и где мы найдём ему мужчину? — Чонгук мысленно заранее торжествует, предвкушая… — Чонгук, ты же открытый гей, об этом знают многие в нашей компании, может ты сможешь сыграть пару для Тэхёна? — Лин счастлив от этой мысли, подпрыгивает на месте, радостно хлопая в ладоши. — А что? Это идея! Вы всегда вместе, все СМИ это подтвердят, ведь ты его юрист, его тыл и защита. Из этого можно забабахать очень романтичную историю. Артист и юрист, любовь на поприще кинематографа! Боже, я гений. Чонгук всё ещё держит лицо. Очень старательно держит. Непоколебимо. Но это так сложно, чёрт подери! — Фиктивные отношения — это выход, я согласен. — голос Чонгука низкий, словно подавленный, будто он сдаётся на милость сложившейся ситуации. Это он здесь актёр, не иначе. Шумный выдох разносится по гримёрке. Тэхён сдаётся. Он не брюхатил эту злосчастную Мин. Она пытается выехать за его счёт. Тянет на себя одеяло, мерзкая стерва. Да, у них были сексуальные отношения. Они встречались множество раз, кувыркаясь в стенах одноразовых номеров в отелях. Но чтобы так гнусно себя повести в отношении Тэхёна, объявить его поганым мужиком, что не умеет нести ответственность за якобы случившуюся беременность. Он её отправил на аборт? Вот же сука. Да он никогда бы такого не сделал. Он визжал бы и пищал от счастья, что у него мог бы появиться малыш. И пусть он никогда не пылал к ней искромётными чувствами, он поддержал бы её в желании оставить ребёнка. Да он бы весь мир к её ногам и к люльке малыша тоже! Ну не женился бы, конечно, но помогал бы, как ни в себя! Растил, нянчил, воспитывал. Не Мин, её уже поздно, ребёночка, естественно. Он любит детей, он млеет от них. Все его племянники обожают дядю Тэхёна. «Вот же блядь!» — рычит мысленно и матерится там же. Он не даст себя так гнусно оклеветать, хрена с два! Всё, что угодно, но только не марать его искреннюю любовь к детям. — А я согласен. Вот согласен и точка. Так, Чон, ты мой бойфренд. Всё! Однозначно! — Ким поворачивается всем корпусом, потея ещё больше, капелька пота стекает по виску, прячась в жабо театрального костюма. — Ты осилишь эту роль? Хмурится, ершится, бесится. Но настойчиво не отводит взгляд карамельных глаз, вперивая внимательный в обсидианы напротив, запрокидывая высоко в горделивом жесте голову. Ведь Чонгук стоит, а он всё ещё восседает на стуле. Юрист холодно смотрит на объект своего скрываемого обожания и… Кивает. Снисходительно так кивает. — Осилю. Ким. Не сомневайся. Но тебе это влетит в копеечку. — да, это фарс, ему не нужны его деньги, ему нужен он сам… Но должен же он хоть как-то оправдать свой шаг в эту фиктивность. Чон смотрит на артиста дерзко, почти надменно, обуславливая тем самым свой очередной ход. — Но.... Ты играешь на моих условиях, Ким. Только на моих и это не обсуждается! — голос слегка даёт петуха, но Чонгук откашливается и снова прямая спина и строгий взгляд на Кима. — Какие? Не тяни кота за яйца! — фыркает артист, потирая вспотевшей ладонью свой вихрастый загривок. — Ты не будешь вести себя, как конченая, самодовольная блядь, ты будешь послушным и ты для всех, для всех, повторюсь, Тэхён, мой пассив! Я в отношениях главный и ты за моей спиной. Иначе нихрена не получится. — в грудной клетке ор чайкой от восторга, что он это сказал, а на лице ни капли эмоций, дыхание спокойное, ровное. Он точно актёр. — Да ради Бога, мне вообще насрать, падать уже и так ниже некуда. — Тэхён фыркает и смолкает, понуро опустив голову. Да, он сдаётся. Иного выхода у него нет и быть, наверное, уже не может. Гей, так гей, чё уж там. Лишь бы Мин, сука, обтёрлась своим же говном. Он её уделает! Вот так нежданчиком и уделает. Уничтожит гадину. Хотела взять его нахрапом, а не получилось! Да? Сука!!!