Я тебя когда-нибудь задушу!

4 глава Квартира Чонгука на 30-м этаже, панорамные окна, 2 этажа и шикарный вид на Манхэттен. Всё в тёмных тонах. Чопорный вид и сдержанный стиль Тэхёна точно не удивили. Стоило предположить, что его безэмоциональный юрист именно так и живёт. Дорого, богато, но очень консервативно. Кожаные, чёрного цвета, диван и кресла посередине огромной гостиной; тёмно-серый ламинат; такого же цвета стены; огромные, бархатные шторы на окнах в пол. Хромированная кухня слева от входа и справа лестница на второй этаж. Тэхёну кажется, что он в плену. Хотя отдаёт Чону должное. В квартире реально всё круто. Шикарно. Да и настолько ли его юрист безэмоционален? Вспоминая то, что творилось в подсобке на телевидении, закрадываются сомнения. Он помнит эти пылающие глаза, они светились словно неоном, блестели и сверкали в полумраке маленького помещения. А его дыхание? Он словно стометровку пробежал, так тяжело дышал. Его губы… Такие мягкие, но при этом тот напор, с которым его целовали. Будто хотели сожрать. Даже коленки дрожали от… От чего? Ким знает, что он та ещё взрывная и вредная, заносчивая гадина, профессия обязывает. Но он никогда не врёт. Особенно себе! Так от чего тогда дрожали его коленки? От страсти? Сука, это треш, но да… Именно так. Он ни одну оттраханную им тёлку не хотел так, как хотел в тот момент своего, блядь, юриста. Чон всегда был сдержан, учтив, молчалив и незаметен. Но что это было там? В темноте? Его злость и рычание. Его шипение. Его неслыханная дерзость. И его, сука, умопомрачительные губы… Тэхён облизывается, вспоминая этот момент, прокручивая его в голове снова и снова. Пижамный костюм летит ему в руки. Ким сидит на диване, так и не раздевшись, жмётся в кожаную обивку, обнимая свою дорогую сумку от Луи Витон. Бежевый, брючный, домашний костюм. В полосочку, блядь. Широко распахнутые глаза и лёгкий шок целиком и полностью выражают его нескончаемый ахер. — В подъезде папарацци, они снимали нас на камеру, когда мы заходили. Ты, — Чон смотрит удушающим удавом на предмет своего обожания, — будешь жить у меня, пока твоя Мин не успокоится. Я в это залез только для того, чтобы спасти твою несчастную шкуру. Позорить себя не дам. Ты мой парень, спишь и живёшь со мной, любишь меня до опиздинения и на веки вечные. Понял? — рык такой сдержанный, видно, что очень старается держать себя в руках. — Да понял я, понял, не бубни. — Тэхён обречённо выдыхает, поднимаясь с дивана, крепко сжимая злосчастную пижаму. — Я в душ, потом закажу нам ужин, переодевайся, твоя спальня на втором этаже справа. И не отсвечивай сильно, не беси меня и не выёбывайся. Ты в моём доме и будешь делать так, как я скажу. Любая нелепая выходка и я тебя накажу. — голос низкий, с мягкой хрипотцой. «Накажу.....» — мурашки по спине от этой угрозы. В груди что-то задребезжало и зашевелилось маленьким, юрким червячком, когда Чон на ходу снимает пиджак и расстёгивает свою белую рубашку, удаляясь в ванную комнату. У него, оказывается, такая шикарная задница. Ким сглатывает. «Бляяяяядь, что за мысли, Господи помоги!» — сам в шоке. Отворачивается, смотрит наверх, думая, что нужно подняться в его временную комнату и переодеться. Но вот задница его юриста никак не уходит из памяти. И губы… Да… И снова щёки покрываются пунцом, вспоминая жаркий поцелуй. Его берёт ужас от мысли, что он хочет повторить. Но он очень хочет. И что делать с этим желанием, он не знает. Врать себе он не будет, но и правда эта с ума сводит. «Чёрт, как же Чон горяч!» Да, это всего лишь фарс, фиктивные, придуманные менеджером отношения, это неправда и лишь для отвода глаз. Но ведь поцелуй фарсом назвать нельзя. Там была реальная страсть. «Сукаааааа…» *** Тэхён, переодетый в пижаму, сидит в столовой, облокачиваясь на каменную столешницу, болтая в воздухе ногами. Ждёт обещанный ужин. Чонгук выходит из душа, махровое полотенце бордового цвета обтягивает его ещё влажные бёдра. Ну не любит вытираться парень. Вальяжно ступая босыми ногами, встряхивает мокрую шевелюру смоляных волос и искренне удивляется, наблюдая артиста на своей кухне. Ну он думал, что Тэхён будет тихой мышкой сидеть в спальне. А он… «Боже, эта пижама ему так идёт. А куда делась эта вычурная сука? Куда подевалась та размалёванная блядь, которая мельтешила перед его глазами все эти 2 года?» Милейшее, умытое, нежное лицо, без грамма косметики; воздушное, каштановое гнездо на голове; большие, красивые, медовые глаза; ярко-розовые губы естественного, природного оттенка; румянец на пухлых щёчках и смущённый взгляд. Чон его давно любит, но вот сейчас он окончательно в него проваливается, летит в него, как в пропасть со скоростью света. Дыхание прерывается и сердце замирает от этой нежнятины. «Боже, какой же он…» А вот в голове Тэхёна полный хаос… Маленькие капельки воды, оставшиеся на крупном, накачанном теле, стекают и прячутся в махровом полотенце, растворяясь в мягкой ткани, а он заворожённо следит за их траекторией скольжения и не может отвести взгляд. Он и выглядит сейчас, скорее всего, как умалишённый, с открытым ртом и почти вываленным языком. Но дышать так вдруг стало тяжело и почти невозможно. Куда делся воздух? «Откройте окно, Господи Боже.» Медленно гуляет глазами по широкой, крепкой, гладкой, без единого волоса груди. Тёмные, шоколадного цвета соски. Татуха на всю правую руку отблёскивает чернилами в ярком светодиоде кухни. Широкая шея и острые ключицы. Кожа ровная, без изъянов, бархатная на вид. Вены на руках так явственно проступают и Тэхёна флешбеком уносит в ту подсобку, где эти сильные руки сжимали его шею и крепко его держали в злостном захвате. И снова в памяти эти пухлые губы, властные, дерзкие, доминирующие… «Да откройте уже кто-нибудь окно, блядь!!!» Тэхён не вывозит. Совершенно не вывозит то, что происходит на этой злосчастной кухне. Здесь искрит и дымится. Здесь его чертовски привлекательный юрист сводит с ума. А это только первый день. Щёки розовеют стремительно, покрывая всё лицо ещё более ярким румянцем. Ким дышит через раз, скомкивая в дрожащих пальцах края пижамной рубашки. Ему до невероятности сильно хочется коснуться своего юриста. Просто потрогать и всё! И он это делает. Как сомнамбула, в спящем и словно, неосознанном состоянии, будто в отключенном режиме, тянет ладонь к горячему телу напротив, касаясь накачанного пресса, утопая в сладостных ощущениях. И то, что он сбивчиво шепчет, самого же лишает разума от ахера и шока. — Чон, по..целуй… Поцелуй меня… Чонгук вздрогнул от ошеломляющих слов и неожиданного прикосновения. Ким смотрит на него, как затравленный зверёк. Будто боится, но предвкушает. Будто не отдаёт себе отчёт, но жаждет. Чонгук сомневается лишь несколько коротких пару секунд. Он не сможет отказать. Ни себе. Ни ему. Он же не идиот, да и с детства воспитан. Просит — получит. А к чему это всё приведёт? Подумает об этом позже!!! Юрист наклоняется и мягко касается нежных губ напротив, подмечая для себя милейший момент. То, как Тэхён снова прикрывает веки и тяжело выдыхает ему в губы. То, как он вздрагивает потешно и скулит, как нашкодивший котёнок. То, как он снова трясётся. Его будто лихорадит. Он снова милейше стесняется. Он стыдится того, что сам же желает. А Чонгук вдруг обнаруживает один скрытый для себя кинк. Его дичайше возбуждает стеснение артиста… Его молниеносно и крышесносно сводит с ума его неопытность и его застенчивость. Его рваное дыхание и, словно, детский, просящий взгляд. А после происходит какое-то безумие… Губы смыкаются сначала нежно, мягко, почти воздушно, но это минутная пауза. Тэхён подскакивает со стула, роняя его на пол своим резким движением и хватается за Чона обеими руками, сжимая в своих нетерпеливых объятиях. Обхватывает шею своего юриста и мычит, страстно и несдержанно мычит ему в губы, будто выпрашивая продолжения и безмолвно умоляя не останавливаться. Чонгук целует. Целует, как зверь, дорвавшийся до своей долгожданной жертвы. Покусывает, порыкивая, нижнюю губу, где спряталась малюсенькая родинка. Грубо переходит на верхнюю, такую пухлую и податливую. Он своим торсом ощущает трепет в теле Тэхёна. И поверить не может, что это происходит. Надо быть конченым тугодумом, чтобы не понять, что Ким безумнейше возбуждён. Но вот мозг гея отказывается это осознавать, понимая, что в его руках сейчас млеет и стонет настоящий натурал. Но Чонгук продолжает его целовать…