Охотница на Шезму

Амен подметил, как тело девчонки бьет мелкая дрожь. Неужто такая недотрога? По прежнему крепкой хваткой держа её запястья над головой, он наклонился к шее, мазнув по благоухающей коже губами. Свободная рука эпистата по-хозяйски легла на бедро девушки, сжимая тонкую ткань сарафана. Эвтида вся сжалась от незнакомых ощущений, ей было неприятно присутствие этого человека, чего уж говорить о том, что он с ней делал. В голове пронеслись самые постыдные мысли в перемешку теми, что не сулили ничего хорошего. — Боишься, Эва? Эвтида молчала и лишь тяжелое дыхание выдавало ее волнение. Амен мог сделать с ней все, что угодно. Его забавляла реакция Эвтиды и он лишь больше заводился, становился голодным до игр. Он был мастером манипуляций, а девчонка так прекрасно откликалась на них. — В подворотне была такая смелая, а сейчас дрожишь, как трусливая маленькая мышка. Я не стану тебя трогать, пока ты сама этого не попросишь. Она свела брови в переносице и посмотрела на мужчину исподлобья, так, будто в нем сосредоточено всё вселенское зло. — Даже если небесные светила сойдутся в ряд в ночном небе - я не посмотрю в твою сторону. Ответ Эвтиды был однозначным, но Амен чувствовал, как она старается свести колени вместе, как её кожу обдает жаром, как вздымается грудь от отсутствия расстояния между их телами. Дерзкая девчонка попала в ловушку и превратилась в робкого цыпленка, который едва стоит на своих двоих. — Пусть так, только твое тело говорит само за себя, ты не скроешь этого, как не старайся, — он улыбнулся, заправляя выбившуюся прядь волос Эвтиды ей за ухо. Этот жест казался интимнее положения их тел. Глубокий вдох и резкий выдох. Это её последний шанс. Охотница брыкнулась и ударила мужчину в пах, бросаясь наутек. Амен рыкнул, словно раненный зверь. Опустившись на колени он подумал о том, что недооценил девчонку. «Какая отчаянная». О, он непременно даст ей фору! Эвтида бежала, петляя по темным улицам, казарма осталась далеко позади. Кулон все еще покоился на запястье триклятого черномага и не давал ей покоя. Добравшись до дома, не желая никого видеть, она в несколько больших шагов преодолела лестницу и закрылась в своей комнате, хлопнув дверью. Чувство стыда ядовитой жидкостью растекалось по венам, добираясь до сердца. Эва стянула мятый сарафан и почуяла едва уловимый запах граната и мирта, принадлежащий не ей. Она мысленно согласилась с тем, что этот аромат как раз подходил Амену: кисло-сладкий, но терпкий гранат - его ехидная улыбка и самодовольный вид, а нотки мирта - непоколебимое спокойствие в уставших глазах, но умение задеть за живое словами и действиями. По какой то непонятной для Эвтиды причине, Яхмос доверял Амену. Отец строго настрого приказал забыть о том, что между ними произошло, чем ввел Эву в ступор и заставил сомневаться в собственной правоте. Всегда справедливый эпистат закрыл глаза, не желая участвовать в разбирательствах. На южных рубежах государства часто происходили стычки и туда отправляли меджаев для разрешения конфликтов, не трудно было догадаться, откуда у Амена такая физическая подготовка. Эвтида отбросила сарафан в сторону, желая отогнать от себя таким способом мысли о ненавистном человеке. Ей придется мириться с его присутствием и выказывать ему уважение; она решила принять выжидательную позицию и не дай Боги этому песчаному лису сделать ошибку. В противном случае Эвтида с удовольствием перережет ему горло. Завтрашний день обещал быть насыщенным, Эпистат обмолвился о том, что теперь Эве придется работать вместе с Аменом. Что этот проходимец мог из того, что не мог верховный эпистат? По молодости Яхмос был вспыльчив и радикален в своих действиях, но он никогда не был сторонником слепого повиновения приказам Фараона, он прощупывал черномагов и истреблял их, неся за собой волю владыки, но если Шезму был полезен для народа, не преследуя своих корыстных целей, эпистат направлял его для службы при храме, сохраняя таким образом его жизнь. Яхмос верил, что так или иначе все служили богам и каждый из них нуждался в поклонении. Ночь была на редкость душной, охотница то и делала, что крутилась с бока на бок, сбивая простынь. Солнечные лучи пробивались в её покои, лаская её разбросанные по подушке волосы. Несмотря на плохой сон, Эвтида проснулась отдохнувшей то ли от того, что она впервые за долгое время легла раньше, толи от того, что тяжелый груз наконец упал с её плеч, когда она нашла того, кто украл её кулон. И хотя он все еще был у Амена, охотница была уверена, что так или иначе кулон вернется к владелице. Эва привела себя в порядок и спустилась в трапезную, поприветствовав отца. Яхмосу повезло, что его дочь такая отходчивая, в противном случае ему пришлось бы объясниться. — Доброе утро, моё Солнце! Ты прекрасно выглядишь! Эвтида понимала, что она красива, ведь отец никогда не упускал возможности подметить её новый наряд или красиво уложенные волосы. Они завтракали в тишине, когда к ним присоединился Тизиан. Он зашел в трапезную как к себе домой и присвистнул, не удержавшись от лестного комментария, заставшего щеки Эвы раскраснеться. — О, госпожа! Неужто новое знакомство вдохнуло в Вас желание прихорашиваться на службу? Тизиан перевел взгляд на эпистата, прыснув в кулак. Они оба заметили изменения во внешнем виде девушки. Этим утром она не стала собирать волосы в высокий хвост или заплетать в тугую косу, вместо широких хлопковых штанов и рубашки она отдала предпочтение топу на тонких бретелях из кожи и высоким обтягивающим шортам, сшитым из такого же материала, поверх шорт, по округлым бедрам струилась прозрачная ткань с разрезами, собранная на щиколотках. Наряд выгодно подчеркивал все достоинства её молодого подтянутого тела. Эвтида прекрасно понимала, что ежедневные тренировки заставляли выделять мужчин её среди прочих женщин, тонкая талия с плоским подтянутым животом, упругие ягодицы и крепкие бедра притягивали взгляды противоположного пола. Всегда понимала, но впервые не стеснялась этим бравировать. Когда с завтраком было покончено, они забрались в крытую повозку и отправились в путь, им предстояло посетить дворец, чтобы опросить доверенные лица, вельмож и дворцовых слуг. Несколько дней назад из библиотеки выкрали важные старинные манускрипты, узнав о пропаже которых фараон был в ярости и приказал немедленно найти то, что у него украли. Добравшись до дворца, Эва вышла из повозки, осматриваясь. «Маат, дай мне терпения» — Не смогла выдержать разлуки, кошечка? Амен могучим идолом возвышался над девушкой, скрестив руки на груди. Плотная накидка надежно защищала его кожу от палящих лучей, покрывая бóльшую часть тела. Эвтида поморщилась, всем своим видом показывая, что не намерена вести диалог, тогда Амен продолжил: — Ты сегодня очень красива. — Ты не в моем вкусе, так что остынь. Амен подошел совсем близко, делая вид, что не знает о нормах приличия, и сказал так, чтобы было слышно только ей одной: — Твои сны говорят об обратном, Эвтида. «Чтоб тебя Сет забрал! Какого..?» Щеки девушки налились румянцем и она в смятении опустила глаза, глядя на свои ноги. Пока Яхмос опрашивал служителя дворца, Тизиан лишь наблюдал за двумя людьми, препирающихся друг с другом. Для него был удивителен сам факт того, что Эвтида мнется с ноги на ногу, ожидая ответной колкости вместо того, чтобы развернуться и гордо уйти, как она делала это ранее со всяким неугодным. Тиз знал Амена с того момента, как вступил в ряды охотника, по началу они не ладили. Какой то чужак появляется в отряде под протекцией самого эпистата, ни свой и ни чужой. Оба были юнцами и сердца их бились, яростно перекачивая бурлящую кровь по венам. Деятельность Амена оставалась под секретом и Тизиану было не понятно, чем он вообще занимается. Юный охотник вынюхивал и собирал информацию, пока сам не догадался, что чужак - черномаг. Тиз захотел выслужиться перед главнокомандующим и по незнанке попытался было притащить Амена к эпистату и выдать с потрохами, но после пары синяков на лице от черномага и недовольного взгляда Яхмоса, уяснил, что нечего ему будоражить это дело и попытался наладить контакт. Со временем оба юноши совладали со своим желанием надрать друг другу зад и даже пару раз им удавалось спасти жизнь другого. Амен был как колючка, сорняк, который появляется и лишает покоя, поэтому Тизиана забавляла реакция Эвтиды. Всегда собранная Эва откликалась на его провокации как маленькая девчонка. И даже сейчас, находясь на безопасном расстоянии от Амена, охотница почти физически ощущала его взгляд на себе. В голове возник диссонанс, когда во время допроса Амен снял ехидную маску со своего лица, уступая почти неживому безразличию. «Такому человеку нельзя доверять» Допросив придворных, все собрались у колесниц, собирая информацию воедино. Её оказалось недостаточно для того, чтобы можно было открыто кого-то обвинить, но эпистат был уверен, что жрецы приложили свою руку к произошедшему. Фараон дал время до новой луны и у них оставалось ровно две недели на поимку виновных живыми или мертвыми. Залезая в повозку, эпистат сказал: — Амен, будет лучше, если ты переночуешь в моем доме. С рассветом верхом отправимся в храм Амона Ра, без тебя там не обойтись. Эва было подумала, что ей послышалось, но переведя свой взгляд на Амена, который таращился на нее, улыбаясь одним уголком губ, она поняла, что слова отца вполне реальны. О, она была вне себя от ярости, но перечить отцу не посмела, лишь прыснула: — Как будто у господина своего дома нет. Эвтида облокотилась о повозку и насупилась, думая о чем то своем. Подъехав к дому она молча спешилась и ушла прочь, не желая находиться в одном помещении с незнакомым мужчиной. Яхмос переживал за дочь, но за подопечного переживал не меньше. Он знал, на что Эвтида способна. — Дай ей привыкнуть к тебе, Амен. В конце концов ваше знакомство завязалось не лучшим образом. — Эпистат посмотрел с прищуром на мужчину, еле сдерживая улыбку. Амен лишь хмыкнул в ответ. Он знал, какой Амен, поэтому даже не пытался присмирить дочь в её высказываниях, оба были хороши.

***

Охотница стояла посреди тренировочной площадки и с остервенением метала ножи один за другим, потом подходила, доставая их из растерзанного деревянного столба, и снова возвращалась на исходную. Сталь покорно лежала в её руке и поддавалась порывам девушки, пока одним неточным броском не отлетела, падая и зарываясь в песок. Запыхавшаяся Эва рыкнула и снова направилась к столбу, когда услышала два хлопка, гул от которых разнесся по всему помещению. Амен вышел из тени, вскинув белесую бровь. — С точностью у тебя нет проблем, маленькая госпожа, но техника хромает, — он подошел к девушке, оставляя приличное расстояние между ними. — Ты слишком напрягаешь свое тело и теряешь энергию. Эвтида молчала. Тогда Амен подошел еще ближе, огибая её со спины. — Расставь ноги шире, тебе нужна правильная точка опоры. Его руки опустились ей на бедра и коротким движением повернули их так, чтобы поза девушки была более устойчивая. Эвтида сжалась от эфемерной близости, но так же быстро расслабилась, когда Амен отошел в сторону, позволяя ей сосредоточиться. Тогда она метнула тож, не ощущая никакого дискомфорта, мышцы были полностью расслаблены, она вопросительно посмотрела на мужчину, а затем спросила: — Однажды мой клинок может оказаться в твоей груди, так для чего ты это делаешь? Амен в два шага оказался возле девушки, больно схватил её за запястье и приставил лезвие к своей бледной коже. — Так давай, Эвтида. Воздух вокруг стал липким, охотница посмотрела на его истерзанный шрамами торс. — Думаешь, я боюсь смерти? Вопрос был риторическим. Она перевела взгляд на потемневшие глаза мужчины, в которых одно мгновение назад была усмешка, но сейчас - ничего. Амен сильнее сжал ее руку, призывая к действию. Он знал, что Эва не убийца, она храбрилась перед ним и выпускала шипы, но никогда не смогла бы вот так хладнокровно лишить жизни того, кто не сделал ей ничего плохого. Слежка, погоня, запугивание - да, но не смерть. Эвтида разозлилась от собственного бессилия, вырвала руку и откинула кинжал в сторону. — Я так и думал. Ты маленькая госпожа, никакая не охотница. Он снова её провоцировал. Фраза разрезала воздух, став катализатором к действию. Эвтида потянулась к клинку, что покоился на её поясе, Амен отвел плечо назад, но охотница полоснула лезвием по его груди, оставляя тонкую кровяную дорожку. — Тебе не стоило меня провоцировать, — она достала лоскут ткани, вытирая лезвие от крови. Амен провел большим пальцем по порезу, собирая жидкость, схватил свободной рукой Эвтиду за затылок и притянул к себе. Он мазнул окровавленным пальцем по её губам, а затем впился в них своими, Эва сминала его губы в ответ, поддаваясь порыву незнакомых чувств. Его ладонь мягко прошлась по спине девушки, а затем вернулась к затылку, едва сжимая волосы; девушка неумело отвечала на поцелуй, приоткрыв рот и впуская его язык внутрь. Тугой узел возбуждения завязался где-то в самом низу живота. Амен отпрянул, прислонившись своим лбом к её, останавливая. Тогда Эвтида потянулась обеими руками к его шее, снова привлекая к себе. Мужчина понимал, что сдерживать себя становится все сложнее и сложнее, он схватил губами нижнюю губу девушки и прокусил тонкую кожу, отрезвляя затуманенный разум. — Кровь за кровь, кошечка. Я тебя недооценил. А затем развернулся на пятках и ушел, оставляя Эвтиду наедине со своими мыслями. Девушка вырвалась из ступора, в который её ввел Амен, и бросилась за ним. Интуиция подсказывала, что он направляется не в её дом…