Неукротимый: в чужой шкуре

             Башня Кои…       Вэй Усянь использовал контрзаклинание, чтобы вернуть А-Хуа в её собственное тело, в то время как сам он вновь занял тело Цзян Яньли. Придя в себя после переноса, служанка тотчас вскочила на ноги и захлопала в ладоши.       - Отлично! У нас много времени… Подожди-ка! Я потная. Почему я вспотела?       - Я, э-э, не смог найти кухню и немного поблуждал, пока не оказался в крыле для прислуги, - застенчиво пробормотал демонический заклинатель и получил в ответ недоверчивый взгляд.       - Ты заблудился? Ты уверен, что ты Старейшина Илина?       - Эй! Да, я немного вспотел из-за нервов, но потом я встретил Цзинь Гуанъяо, и он помог мне достать чай, а ещё показал короткий путь.       - Ладно, всё хорошо, что хорошо кончается, - отмахнулась А-Хуа и вздохнула: - Что ж, нам нужно переделать много дел сегодня, молодой господин Вэй.       - Каких, например?       - Конечно, предсвадебных. Я должна подготовить тебя к завтрашней церемонии.       От шока Вэй Усянь чуть не выронил чашку:       - Но я не невеста, или ты забыла?       - Я-то помню, но вот остальные этого не знают, - усмехнулась А-Хуа и кивнула на дверь, в которую робко постучали. - О, вот они.       И прежде чем демонический заклинатель смог что-либо возразить, А-Хуа стремительно пересекла комнату и распахнула дверь. В комнату вплыли три служанки с большими, нагружёнными всякой всячиной подносами и разразились вежливо приветствиями.       Ах, кажется, невесту полагается баловать перед важным днём. Неплохая идея. Сияя, Вэй Усянь подчинился провидению.       Сначала ему даже понравилось. Но через полчаса он решил, что с него достаточно. Изысканные маленькие пирожные, «чтобы подсластить Вашу семейную жизнь», были очень красивы, но на его вкус слишком сладкú. Массаж головы и плеч, «чтобы улучшить кровообращение и заставить волосы блестеть, а лицо сиять» был достаточно приятен, но чересчур сильно ароматизированное масло заставило его чихать. Успокаивающая музыка, «приносящая безмятежность и внутренний мир», исполняемая на гучжене*, звучала спокойно и умиротворяюще, но заставляла Вэй Усяня думать о Лань Чжане, по которому он скучал.       Очень скучал.       - Ты ничего не ешь, дева Цзян, - упрекнула его одна из служанок.       - Повара приложили немало усилий, чтобы украсить пирожные, - добавила другая.       Вэй Усянь неохотно съел ещё один приторно-сладкий кусочек и запил его чаем. А как только служанки ушли, он умоляюще посмотрел на А-Хуа и попросил принести ему хоть немного нормальной еды. А-Хуа вздохнула и направилась к двери.       Но едва она переступила порог, как тотчас бросилась назад:       - Молодой господин Цзинь ждёт снаружи.       - Я не жду! - тут же прозвучал голос жениха.       - Молодой господин Цзинь! - Вэй Усянь вскочил и бросился к двери, почувствовав возможность перекусить чем-нибудь более вкусным и более сытным. – Ты как раз тот человек, которого я хочу видеть!       - Я не должен тебя видеть! – запротестовал Цзинь Цзысюань и закрыл глаза обеими руками, словно ребёнок, играющий в прятки.       - Ай-я, всё в порядке! Это же я, а не шицзе. – Демонический заклинатель схватил его за запястья и заставил опустить руки вниз. - Принеси мне чего-нибудь пикантного и острого. Чем острее, тем лучше!       Цзинь Цзысюань моргнул и вытаращился на него, как на сумасшедшего:       - Пикантного? Острого? Подожди, ты уверен, что желудок А-Ли выдержит такое количество специй?       - Уж лучше, чем твой, это точно! - парировал Вэй Усянь и скрестил руки на груди, игнорируя мягкие изгибы. - Она родилась и выросла в Юньмэне!       - Хм.       Цзинь Цзысюань обдумал его слова и ушёл, задрав нос, но всё же вернулся через полчаса с подносом. Вэй Усянь принюхался к пикантным ароматам еды и почти затащил наследника в свой павильон.       - Будь осторожен! – предупредил его Цзысюань.       - Спасибо!       Вэй Усянь поставил поднос на стол, сорвал крышку, прикрывающую миску, и облизнулся, рассматривая стопку блинов, обжаренных до идеального золотистого цвета, усыпанных мелко нарубленной зеленью и залитых острым красным соусом.       Откусив большой кусок, демонический заклинатель застонал от восторга. В эту минуту он готов был простить Павлину все его прошлые проступки. За исключением инцидента с супом во время кампании «Выстрел в Солнце» - для этого потребуется гораздо больше, чем просто блины. Он откусил ещё раз, не замечая с каким шоком смотрят на него А-Хуа и Цзинь Цзысюань. Никто из них никогда раньше не видел, чтобы благородная и воспитанная Цзян Яньли ела с таким аппетитом.       Цзинь Цзысюань вздохнул и пересказал сообщение, которое он получил от Цзян Яньли некоторое время назад. Выслушав его, Вэй Усянь сглотнул и ухмыльнулся, не обращая внимания на кусок зелёного лука, застрявший между его передними зубами.       - Это здорово! Кузен Лун позаботится о шицзе и прикроет её! – заявил он и сделал глоток чая, к большому облегчению наследника Цзинь. - Отправь ей сообщение. И Цзян Чэну тоже.       - И что сказать? - спросил Цзинь Цзысюань, раздражённый тем, что его назначили посланником.       - Что я закончил контрзаклинание!       Сказав это, Вэй Усянь отправил в рот ещё один огромный кусок блина, и Цзинь Цзысюань поджал губы.       Коротко кивнув, он покинул павильон своей невесты, а демонический заклинатель продолжил поедать вкуснейшие острые блины. Он так расслабился, что даже не задумался о том, что Цзян Чэна вряд ли будут приветствовать в Башне Кои, пока он в теле Старейшины Илина.       Чувствуя тепло и приятную сытость, демонический заклинатель позволил А-Хуа уговорить себя немного вздремнуть и отправился в спальню.              * * *       Пристань Лотоса…       Цзян Яньли получила ответ после обеда. Целый рой золотых бабочек Цзинь пронёсся над озером и впорхнул в окно кабинета главы Ордена к удовольствию слуг и учеников Цзян.       Бабочки по одной садились на указательный палец Цзян Яньли, что являлось неоспоримым свидетельством мастерства Цзинь Цзысюаня. Что ж, вести были неплохими. Вэй Усянь создал контрзаклинание. Цзинь Цзысюань и А-Хуа знали о нём и о том, как всё произошло. После второго сообщения улыбка Цзян Яньли превратилась в хихиканье, а потом и в мелодичный смех, когда в третьем сообщении не оказалось ничего, кроме неоднократных извинений Цзинь Цзысюаня за то, что он едва не поцеловал Вэй Усяня. И об испытанном им унижении, когда он понял, кто это был. В своём четвёртом сообщении он пообещал разыскать её завтра утром и привести к Вэй Усяню. В своём пятом сообщении он заявил, что любит её, скучает по ней и не может дождаться возможности обменяться с ней поклонами. В своем шестом сообщении он выразил сожаление, что его мать не сможет провести для неё церемонию расчёсывания волос сегодня вечером, и клялся в том, что это никак не повлияет на их свадьбу. Смахивая слёзы счастья, Цзян Яньли прослушала седьмое сообщение и снова усмехнулась, когда Цзинь Цзысюань заявил, что Вэй Усянь ест, как пещерный житель. В последнем сообщении говорилось, что Цзян Чэн также прибудет завтра.       Улыбаясь, Цзян Яньли пересела за чайный столик и заварила себе чай. После всего услышанного, она почувствовала больше надежды на то, что всё-таки сможет принять участие в собственной свадьбе.              * * *       Могильные Курганы…       Цзян Чэн снова оказался сидящим на кровати Вэй Усяня, и его это устраивало. Единственное, что его коробило, это то, что рядом с ним сидел Лань Ванцзи и смотрел на него уголком одного очень осуждающего глаза.       Сложив руки на тощей груди брата, Цзян Чэн хмуро посмотрел в ответ:       - Приберегите своё осуждение для Вэй Усяня! Я не тот неуклюжий человек, который уронил талисман переноса в суп нашей сестры.       Лань Ванцзи даже не моргнул. Закатив глаза, Цзян Чэн перевёл взгляд на Не Хуайсана и Вэнь Цин, которые шепотом переговаривались о чём-то, чего он, очевидно, не имел права слышать.       - Ты видел его голым!       Цзян Чэн тут же повернул голову к Лань Ванцзи:       - Что?       Не Хуайсан и Вэнь Цин перестали шептаться и дружно обернулись к ним.       - Ты видел Вэй Ина голым! – проговорил Лань Ванцзи так, словно выругался, и его голос при этом источал прямо-таки убийственный гнев.       Цзян Чэн уставился на него, разинув рот. Верно. Он не ослышался. Голос Второго Нефрита звучал осуждающе и собственнически.       - И что это должно означать? – рыкнул он в ответ. - Мы выросли вместе! Мы вместе купались в озере!       Лань Ванцзи ничего на это не сказал, и Цзян Чэн фыркнул.       - Я уверен, что ты и твой брат тоже видели друг друга обнажёнными, когда посещали этот ваш Холодный источник.       - Я не видел Вэй Ина обнажённым, - упрямо проговорил Лань Ванцзи, с невероятным достоинством отвёл взгляд… и надул губы.       У Цзян Чэна брови поползли вверх, когда он увидел его выпяченную нижнюю губу.       - Вэй Усянь отдал мне своё золотое ядро, а тебя беспокоит эта ерунда?!       Ой.       Лань Ванцзи стал бледнее, чем лента на его лбу, Не Хуайсан - зеленее, чем его мантия, а Вэнь Цин - краснее, чем… неважно.       - Вэй Ин. Сделал. Что?       Голос Лань Ванцзи – рычание разъярённого дракона, и Не Хуайсан сорвался с места. Он подбежал к кровати и плюхнулся по другую сторону от Цзян Чэна, запирая его.       - Как это случилось?       Цзян Чэн посмотрел на Вэнь Цин. Целительница одарила его нечитаемым взглядом и ровным тоном произнесла:       - Ты эту кашу заварил – тебе и расхлёбывать.       Хорошо, он с этим согласен, но он бы предпочёл не делать этого, когда над ним нависли Лань Ванцзи и Не Хуайсан.       Полчаса спустя Лань Ванцзи остановил своё бесконечное расхаживание взад-вперёд и повернулся, чтобы покинуть пещеру. Его лицо всё ещё было белым, как мел.       - Лань Ванцзи, куда ты идёшь? - спросил Цзян Чэн, но его проигнорировали.       - Ванцзи-сюн! - вторил Не Хуайсан, но его тоже игнорируют.       - Второй молодой господин Лань! Если ты отправишься в Башню Кои, ты поставишь его жизнь под угрозу!       Слова Вэнь Цин заставили Лань Ванцзи замереть на месте. Он кивнул, но не обернулся, а его рука сжала ножны Биченя так, что костяшки пальцев побелели.       - Я не покину Курганы, - после длительной паузы, выдавил Второй Нефрит Гусу Лань и почти выбежал из пещеры.       Цзян Чэн хотел последовать за ним, но Вэнь Цин остановила его взмахом руки:       - Дай ему время побыть одному.       - Почему? – требовательно спросил Цзян Чэн.       Вэнь Цин подняла на него бровь:       - Ты был не единственным, кто приставал к Вэй Усяню, спрашивая, почему он не носит с собой меч и продолжает использовать энергию обиды.       Цзян Чэн тяжело опустился на кровать, его горло неприятно сжалось.       Не Хуайсан подсел ближе к нему и дружелюбно ткнулся плечом в плечо:       - Не волнуйся, он вернётся.       - Согласна. - Вэнь Цин кивнула и устроилась на кровати с другой стороны от Цзян Чэна. Выглядела целительница уставшей. - Он хороший союзник, которого стоит иметь на своей стороне.       - Ты права, - тихо произнёс Цзян Чэн.       Впервые за последние двадцать четыре часа он чувствовал проблески надежды.              *Гучжень - древний китайский музыкальный инструмент, который является музыкальным символом и национальным сокровищем Китая. Принадлежит к семейству многострунных безгрифных инструментов.