Неукротимый: в чужой шкуре

             Госпожа Цзинь была не единственной, кто заметил странное поведение гостей из Орденов Лань, Цзян и Не во время свадебного банкета.       Глаза Цзинь Цзысюня хищно сузились, когда Не Хуайсан и Цзян Ваньинь встали со своих мест в середине праздника и открыто пересели к Близнецам-Нефритам. Всем было отлично известно, что Не Хуайсан близок с Лань Сичэнем (читай: прилипал к нему при каждой удобной возможности, словно избалованный ребёнок, коим, по сути, он и был), но Цзян Ваньинь и Лань Ванцзи отродясь не имели ничего общего. Более того, все знали, что они искренне недолюбливают друг друга.       Да и хмурые взгляды, которые бросал на перешёптывающуюся четвёрку Не Минцзюэ, делали ситуацию ещё более подозрительной. То же самое относилось и к Лань Цижэню. Раздражённые взгляды, которыми великий учитель одаривал молодожёнов, казались странными и неуместными, если только не предположить, что ранее он надеялся обручить нынешнюю молодую госпожу Цзинь с одним из своих племянников.       Когда Цзян Ваньинь вернулся на своё место и заговорил со своим главным учеником, Цзинь Цзысюнь, который сидел рядом с ними, услышал и вовсе удивительные слова:       - ... сообщите А-Чэну... встретимся сегодня днём...       Главный ученик Цзян кивнул и поспешно покинул Зал Несравненной Изящности.       Минутой позже то же самое сделал Цзинь Цзысюнь.              * * *       Чайный домик в Ланьлине...       Цзян Чэн готов был поклясться, что безделье - это форма пытки. Он вырос под железной пятой ныне покойной Юй Цзыюань, тренировался день и ночь, чтобы стать сильнее, бегал за Вэй Усянем, чтобы уберечь того от неприятностей, а затем восстанавливал Пристань Лотоса после нападения Вэней - его дни всегда были наполнены бесконечными делами, коих было куда больше, чем времени в сутках.       Теперь же ему ничего не оставалось, кроме как сидеть и ждать. Он пытался медитировать, но потерпел неудачу. Отсутствие золотого ядра для циркуляции ци являлось постоянным напоминанием о том, что сделал для него Вэй Усянь. Это знание пронзало кожу Цзян Чэна, словно едкий настырный зуд, который он не мог даже почесать. Он ёрзал на деревянной скамейке и раздражался всё сильнее, по мере того, как проходили минуты и часы, от осознания того, что не может нигде показаться, пока находится в теле Вэй Усяня.       Когда Цзян Лун, наконец, вошёл в переполненный чайный домик, Цзян Чэн с трудом подавил желание наброситься на него, то ли с расспросами, то ли с кулаками. Цзян Лун вопросительно изогнул бровь, взглянув на прилипший к тарелке холодный пельмень, и заказал большую порцию острой лапши и чайник свежего чая.       - Кузен Лун, что случилось? – взорвался Цзян Чэн.       Цзян Лун покачал головой и проигнорировал его требовательный взгляд. Когда же принесли еду и напитки, он поставил миску с лапшой перед главой Ордена и многозначительно кивнул. Аромат специй и перца чили заставил Цзян Чэна схватить палочки. Сделав несколько глотков, он потянулся за чашкой чая и выжидающе посмотрел на своего главного ученика.       - Ханьгуан-цзюнь и Вэй Усянь теперь женаты.       Цзян Чэн подавился:       - Что?! - Затем до него дошло: - Заклинание переноса Вэй Усяня… Ханьгуан-цзюнь и Павлин поменялись телами?       Цзян Лун кивнул, и его губы растянулись в улыбке:       - Я не был свидетелем самого переноса, но второй молодой господин Не рассказал мне, как всё прошло. Будь уверен: Яньли и молодой господин Цзинь Цзысюань ещё не совершили свои поклоны.       Цзян Чэн рад, что не пропустил свадьбу сестры. Хотя, было бы неплохо также стать свидетелем… Нет! Он не против пропустить поклоны Вэй Усяня. Да, именно так!       - Подожди! Они поклонились Цзиням? - спросил он резким от неодобрения голосом.       Цзян Лун шикнул на него и кивнул:       - Я видел, что они адресовали свои поклоны больше госпоже Цзинь, чем лидеру Ордена Цзинь, но да, им пришлось это сделать. В любом случае, банкет уже почти закончился. Ожидается, что молодожены удалятся в свадебный чертог, чтобы оттуда они могли незаметно ускользнуть. Через час мы все должны встретиться с ними в гостинице «Блеск» через два дома отсюда. Второй молодой господин Не снял там комнату.       - Хорошо.       Цзян Чэн больше не чувствовал голода, но всё же заставил себя продолжать есть, поскольку тело Вэй Усяня отчаянно нуждается в пище. Ему не терпелось оказаться в собственном теле и вернуться домой. Затем он вспомнил Вэнь Цин и её семью и прекратил жевать.       Он всё ещё хотел забрать целительницу в Пристань Лотоса. Однажды он спросил её об этом, и она отказалась. На этот раз он намерен включить в список её семью.       Откажется ли она снова и останется в Могильных Курганах?       Предпочтёт ли она жить за счёт того, что они могут вырастить в этом ужасном месте?       Пойдёт ли она и её семья с Не Хуайсаном, если тот предложит им убежище?       Желудок Цзян Чэна скрутился в узел при этой мысли.       Возможно, Не Хуайсан уже сделал ей подобное предложение.       Возможно, это предложение также включало в себя предложение руки и женитьбу.       Возможно…       Нет. Не Минцзюэ никогда не благословит этот союз. Но, возможно, когда он узнает, что среди выживших Вэней есть только старики и ребёнок...       - Ваньинь?       Цзян Чэн поднял голову и наткнулся на обеспокоенный взгляд Цзян Луна. Он покачал головой и вернулся к еде. Никто из них не заметил ни тени за ближайшей колонной, ни блеска золотых одежд под тёмным плащом.              * * *       Час спустя...       Цзян Чэн и Цзян Лун вошли в гостиницу «Блеск» и поднялись на второй этаж, в самую большую комнату, где их уже ждали Минцзюэ и Хуайсан. Братья Не сидели за столом и потягивали ароматный чай.       - Вэй Усянь! - Не Минцзюэ тут же поднялся на ноги и потянулся к огромной сабле, лежащей на подставке рядом с ним. - Что привело в Ланьлин Старейшину Илина?       - Подожди, старший брат! - Не Хуайсан схватил его за руку. - Я всё объясню.              * * *       Спустя некоторое время...       - Это объясняет пропажу мешков с рисом и полдюжины цыплят, - сухо подытожил Не Минцзюэ, и Не Хуайсан возмутился:       - Они голодали!       Не Минцзюэ всё ещё хмурился, но крошечная фарфоровая чашка в его руке остаётся целой, что является хорошим знаком.       - Завтра я лично отправлюсь в Курганы и увижу всё своими глазами! – после длительной паузы заявил он.       - Спасибо, старший брат, ты лучший!       Не Хуайсан расплылся в широкой улыбке.       - Я ещё не определился с предоставлением убежища, - предупредил его Не Минцзюэ.       Цзян Чэн хотел бы спросить, будет ли соглашение включать в себя свадьбу, но его язык оказался намертво приклеенным к нёбу, и никакой чай не смог его отклеить.       - Это также объясняет, почему Сичэнь выглядел таким счастливым во время церемонии, - проговорил Не Минцзюэ ещё более сухим тоном. - Учитель Лань тоже знает об этом?       - Ага! Цзинь Цзысюань и младший названный брат сообщили им…       - Подожди. Он тоже замешан? – хмурый взгляд Не Минцзюэ вернулся.       - Он помог нам, старший брат. Но нам не хватало времени рассказать среднему брату и учителю Ланю о том, что Ванцзи-сюн и Вэй-сюн безумно влюблены друг в друга, поэтому он взял это на себя. О, вы бы слышали их признание! Дева Цзян и я были…       - Избавь меня от подробностей! – прервал его Не Минцзюэ.       - Согласен, - поспешно добавил Цзян Чэн, наконец-то, отлепляя язык от нёба.       Не Хуайсан надул губы и принялся обмахиваться веером, а его брат повернулся к Цзян Чэну:       - Чем быстрее мы разберёмся с этим беспорядком, тем лучше. Когда приедут молодожены…       - Они уже здесь! – раздался голос Цзян Яньли, и в комнату ввалилась целая толпа людей.              * * *       Тело, одетое в фиолетовые одежды, принадлежало ему, но сияющая улыбка на лице однозначно указывала на Цзян Яньли. Цзян Чэн, спотыкаясь, бросился к ней и неуклюже обнял, ничуть не заботясь о том, что, по сути, он обнимает самого себя.       - Сестра, ты ещё не замужем!       Других слов он попросту вымолвить не мог, горло у него было слишком сдавленным.       - А-Чэн. - Цзян Яньли ответила на объятия, а потом отступила на шаг и обхватила его лицо руками. Её глаза были влажными, а улыбка - нежной. - Да, ты и А-Сянь сможете стать свидетелями того, как мы с А-Сюанем поженимся по-настоящему, я обещаю.       Цзян Чэн улыбнулся ей и моргнул, когда встревоженный Лань Ванцзи поклонился ему:       - Глава Ордена Цзян, А-Ли и я…       - Цзян Чэн! Как твои дела? - Вэй Усянь бросился к ним, таща за собой стоически выглядящего Цзинь Цзысюаня. - Ты также сможешь увидеть, как мы с Лань Чжанем снова поженимся. На этот раз в наших собственных телах!       - Кто бы хотел это увидеть! - машинально парировал Цзян Чэн и торопливо вытер щёки. Потом он взглянул вниз на их соединённые руки и снова вверх. - Ханьгуан-цзюнь?       С недовольным видом Лань Ванцзи вытащил из рукава носовой платок с золотой каймой и, хмурясь, принялся вытирать мокрые щёки Цзян Чэна.       - Что за…! – вскрикнул тот и отшатнулся.       Вэй Усянь и Цзян Яньли начали хихикать, что в исполнении первого выглядело прелестно, а у второго - ужасало.       - Сестра, пожалуйста, перестань смеяться, - взмолился Цзян Чэн.       - Ванцзи!       Раздражённый Лань Цижэнь ворвался в комнату, за ним следовали встревоженный Лань Сичэнь и служанка Цзинь. Последняя поспешно закрыла за собой дверь.       Все в переполненной комнате мгновенно вспомнили о вежливости и обменялись приветственными поклонами и запоздалыми приветствиями. А как только с церемониями было покончено, Цзян Чэн с раздражением шагнул к своему брату, который тут же отшатнулся.       - Вэй Усянь! Не думай, что я не знаю, что ты сделал!       - А-ха-ха, Цзян Чэн, что ты…       - Почему ты не спросил меня, прежде чем осуществить передачу золотого ядра за моей спиной?!       Хор ошеломленных: «Что?!» - приветствовал его слова.       Вэй Усянь вздрогнул и обвёл глазами потрясённые лица вокруг себя. Затем он расправил плечи и, вздёрнув подбородок, с вызовом посмотрел на Цзян Чэна:       - Потому что ты бы сказал нет!       - Конечно, я бы сказал нет! – закричал тот.       - Потише, глава Ордена Цзян, - осадил его Лань Цижэнь. - Вы хотите, чтобы весь Ланьлин услышал Вас?       - Простите, учитель Лань. - Цзян Чэн провёл ладонью по лицу и снова повернулся к Вэй Усяню – Чёрт! Я даже не могу тебя как следует отругать, когда ты в теле сестры. Применяй это своё контрзаклинание. Сейчас же!       - И тогда ты будешь меня ругать?       Вэй Усянь улыбался, но голос его дрожал, и Лань Ванцзи приблизился к нему на шаг.       - Бедный Сянь-Сянь, - вздохнула А-Хуа.       - Да, бедный я. - В мгновение ока Вэй Усянь пришёл в себя настолько, что подмигнул ей. - Видишь, с чем мне приходится мириться?       - Кто это? – требовательно спросил Цзян Чэн, недовольный тем, что обнаружил ещё одного человека, сочувствующего Вэй Усяню.       - Новая горничная шицзе, А-Хуа. Она великолепна! - весело заявил его брат. – Ладно, хорошо, теперь мы можем применить контрзаклинание. Но сначала Лань Чжаню и Цзинь Цзысюаню нужно переместиться обратно. Да, и ещё нам понадобится чай.       - Само собой. - А-Хуа уже возилась с маленьким чайником на плите.       - Главное, чтобы воды хватило, - проворчал Цзян Чэн и вздрогнул, когда кто-то рядом с ним прочистил горло.       Он обернулся и увидел, что Лань Цижэнь прижимает пальцы к виску, словно у него разболелась голова.       - Чаю, и побольше, - объявил великий учитель и поморщился.       - Вот, дядя. Пожалуйста, присядь.       Лань Сичэнь помог своему дяде сесть на кровать, а Вэй Усянь достал из рукава несколько талисманов.