Встречи под звездами

– Ты меня отпустишь сейчас же. – Не-а. – Если ты этого не сделаешь, я вынужден буду применить силу. В ответ на это прозвучал раскатистый басистый смех. Самое главное, искренний, сопровождающийся бешеным блеском глаз. – Давай! Если ты применишь силу, я тебе отвечу тем же. Получится такая дуэль, тебе понравится! Последовал тяжелый вздох и в голосе зазвучало раздражение – теперь уже отчетливое и досадное. – Бутхилл, я требую, чтобы ты немедленно выпустил меня из этого корабля и позволил вернуться к работе! На самом деле это звучало не только грозно, но и очень грустно. В конце концов, Бутхилл действовал из благих побуждений. В конце концов, Воскресенью нужен отдых. Несколько дней назад на Пенаконии случилась досадная утечка данных, что потребовало немало работы от всех ячеек их общества. Требовалось не только загладить вину и вычисли виновных, но и поработать над улучшением системы безопасности и, конечно, новой пиар-компанией. Работу его крылоголовый выполнил, но какой ценой! Он почти не спал несколько дней, рабочие поездки занимали все его время, не давая даже на пару часов осесть в привычном кабинете. Конечно, он жутко вымотался и, конечно, этот факт отрицал. Когда на него наваливаются дела, когда он по уши в проблемах и решить их сразу не в силах, он наиболее искренний. Наверное, еще и наиболее ранимый? Бутхилл никогда не причислял себя к тонко чувствующим натурам, но углядеть явные признаки выгорания на побледневшем лице он способен. Ему это не понравилось. Как можно взваливать на себя так много? Нет, не так. Как можно ставить себя на самый верх любого вопроса, любой проблемы, и не позволять никому и ничему пошатнуть его уверенность? Воскресенье как-то раз заявил, что не доверяет никому достаточно, это было заявлено вскользь и, наверное, как полушутка, но Бутхилл запомнил. От понятий вежливости, деликатности и этики он был невообразимо далек, а действовать давным-давно привык решительно и быстро. Сначала думал подмешать в утреннюю содовую чего-нибудь, но потом отказался от этой затеи. Грубо и лишено обаяния. А вот если… – Проблемы на орбитальной станции? Я немедленно направлю туда специалистов, – заявил Воскресенье, заставив Бутхилла снова незаметно поморщиться. – Эти ребята хотели совсем не специалистов, а тебя. Неужто разочаруешь? – поднял он одну бровь. Взглядами они обменивались долгие четыре секунды, когда наконец Воскресенье вздохнул и, похоже, уступил. – Ах, значит, меня. Прекрасно. Проведешь меня к ним? Глаза Бутхилла буквально засияли от довольства. – Конечно! Он и провел. Отдельный арендованный для Воскресенья корабль (ну и что, что оплачен из его счетов – это же мелочи!), все необходимое в отсеке, даже кровать, мягкие тапочки, гигантский экран на стене и выборка в более чем две тысячи фильмов. Напитки! Готовые блюда! Сладости! Тут было все, что душа пожелает. Воскресенье, впрочем, сперва не оценил. Однако его бунт закончился, когда Бутхилл усадил его на пушистую постель и выдал в руки огромного обнимательного гуся. Он оказался таким мягким и приятным на ощупь, что Воскресенье только тяжело вздохнул. – Я, конечно, понимаю, что это делалось исключительно из благих побуждений, но никогда больше не повторяй со мной подобного, – серьезно, но, тем не менее, очень устало проговорил он. Глаза Воскресенья уже слипались. Бутхилл радостно оскалился. Пожалел он лишь о том, что его пернатый не успел допить свой ванильный какао. – Ты тоже пообещай мне, пушистенький, – он опустился рядом с ним и приобнял за плечи, – не забывать спать. Мне вообще не нравятся эти круги у тебя под глазами. – Они и на маркетинг влияют негативно, – Воскресенье, уже не стесняясь, зевнул. – Отлично. Тогда у тебя 12 часов. Спи! – Только если ты отправишься и сообщишь моей секретарше, что я в порядке. Бутхилл нахмурился и несколько секунд рассматривал красивое лицо с опущенными веками. Может ли такая просьба таить в себе подвох? Решив наконец, что вряд ли, Бутхилл кивнул. – Ну хорошо. Покидая комнату, он совсем не заметил, каким взглядом провожал его Воскресенье.