Фанфики с участием: "Зарянка/Бутхилл"

Зарянка впервые смогла выбраться за пределы Пенаконии, и она не ожидала, что её первые гастроли закончатся катастрофой, из которой её спасет таинственный незнакомец в чёрной Броне и шляпе. Вместе с ним певица попадёт в небольшое приключение на заурядной планете, которое заставит открыть их свои чувства, цели и мечты по новой.

"You are the light, I've been searching for forever" И это правда можно было назвать смехотворным, если бы спасение друг друга не вызывало столько чувств при одном лишь нежном взгляде.

Это чат: врачи. К сожалению прошлый фф удалили

Эта молитва — мой последний грех

— Моя любовь мертва, — утерев слёзы с глаз, Робин положила руку на сердце, — Но песня, что посвящена ему, будет жить вечно. Её взгляд был устремлён в небо – туда, где этой ночью загорелась новая звезда.

Что нужно главной диве Пенаконии для удачного побега от взора Шипе и слепящих софитов? Вода. Еда. Памятные побрякушки из отчего дома, с которыми сердце отказывается расстаться. И один роботизированный ковбой. Остальное – по мелочи.

* загадочные женщины и ходячие трупы 10б класса * *мартик 7 добавила вас с ещё одним пользователем в группу * ...

Даже если репетиция идет не по плану, всегда можно сделать так, что она запомнится, и сердце еще очень долго будет трепыхаться в груди.

Новый ухажер его сестры выглядит так, как будто только что с родео. Только коня, быка и красную тряпку где-то по дороге потерял.

Она ночами сидела на балконе,выжидая его. А он преданно продолжал к ней приходить.

Бутхилл не мог отрицать, что путешествовать с женщиной накладывает на него самого некоторые обязательства касаемо её благополучия. По поводу некоторых обстоятельств такого сожительства Робин расстраивалась особенно сильно. Раз в месяц — катастрофически сильно.

Сталь и живая плоть

-В самом деле ты хочешь испытать меня, ангелочек? Их лица разделяют считанные сантиметры, Зарянка может ощутить жар чужих губ на собственных губах; она тяжело дышит, так, словно не воздух, а горячий пар заходит ей в лёгкие, приоткрывает рот заворожённо и кивает - мелко и часто, словно боясь, что желание сейчас пропадёт. Бутхилл ухмыляется: он прекрасно понимает, в какую опасную игру ввязалась Зарянка - согласиться на такое может далеко не каждая.

«Нет, Робин, ты пойдешь в этот бар. Заявишься без предупреждения, выступишь и сбежишь. На следующий день пойдут разговоры, теории, интервью, а мы будем молчать. Это лучший рекламный ход, который мы можем придумать. И, да, он действительно нам нужен. Охраны не будет, чтобы не было все так очевидно. Меня тоже рядом не будет. Ты же меня не разочаруешь, сестренка?» И она точно его не разочарует. Даже если она умолчит о встрече с таинственным незнакомцем с металлическими, но такими нежными руками.

Так ли прост фанат-бандит, который ходит на каждый концерт молодой певицы? Да. Так ли проста певица, которая имеет связи с высокими шишками? Нет. История о любви двух людей. Орел и решка.

Зарянка, впервые глотнувшая с ним такой свободы не могла сразу понять, с какой целью он это делал. Для чего им забираться так высоко? — Может хватит, Бутхилл? — нерешительно спросила девушка, взглянув на пропасть между домами, но рейнджер уверенно продолжал вести её за собой, не останавливаясь ни на секунду. — Последний пролëт, Принцесса. Я хочу, чтобы ты увидела это сама.

Иногда ему кажется, что пенаконийская принцесса делает это специально — провоцирует его, будто хочет проверить, насколько далеко он готов с ней зайти. На что он вообще готов, встречаясь с ней без чьего-либо ведома. Ведь их встречи — и конкретно эта — действительно могут стоить ему второй жизни.

Ваши прекрасные руки, ваши прекрасные глаза, вьющиеся волосы и очаровательная, почти пугающая улыбка. Позволите забраться в душу, милейший?

Зарянка вручает ему билетик за кулисы, золотой с переливами, как раз в цвет пуль, которые его плоти лишали, Бутхилл уже сжимает ткань этих кулис и плачет навзрыд: о, только не стенания о родном и любимом, только не тоска по тому, чего он никогда не имел.

— Вы не сделаете этого! — уверенно заявляет Робин, тыча ноготком его твёрдую грудь под курткой. — Хотели бы сдать меня — сделали бы это без лишних слов. Ковбой давит клыкастую лыбу, оглядывая самоуверенную пенаконийскую принцессу сверху вниз. — Может, я просто выпендриваться люблю?