Bigger Boys And Stolen Sweethearts

      — Какая гадость, — хрипит Олег, не боясь обидеть хозяина. — Не говори, что будешь подавать это в ресторане.       — Это только для своих, — смеется Марк, отпивая из своего стакана, — что, по этому не скучаешь, как по мате?       — Отвратительно. На вкус — как банка забродившей кукурузы.       — О, да вы сомелье. — Марк искренне смеется. — Угадал, это кукуруза, да. Называется El pox — пош. Между прочим, им шаманы цоцили лечат боль.       — Потому что мертвому не больно? — Олег все еще морщится от отвратительного послевкусия. Заедает яблоком из вазы между ними.       Марк фыркает и допивает до дна.       — Это правда ужасное, но оно так и должно. У вас тоже есть… мутная водка, чтобы ослепнуть.       — Слепота — просто досадный побочный эффект, самогон сам по себе — это валюта… — Олег пьянеет стремительно, и только потому пускается в объяснения. С Марком он как будто может себе позволить отпустить контроль, и поэтому смеется громче, говорит больше, и вообще в целом — говорит. Марк живо интересуется его детством, как гоняли на великах на Каймарское озеро и ловили ящериц в траве, ходили в ночную, и как утром бабушка ставила на стол айран и пышные оладьи.       Олег понимает, что болтает слишком много, только когда в горле пересыхает и начинает печь. Он наливает себе воды прямо в стакан из-под поша, жадно пьет и, наконец, может сфокусировать взгляд. Марк выглядит расслабленным и беспечным.       — Так что мы здесь делаем? — На «зачем» его уже не хватает.       — Пьем и разговариваем, как и в прошлый раз, — чуть удивленно отвечает Марк. — Вообще я думал предложить тебе сауну, мы как раз закончили монтировать систему, тебе понравится.       Олег не понимает, что чувствует. В предложении звучит подвох, но Марк кажется ему довольно искренним. Интуиция сбоит, в голове какой-то туман, и Олег выпаливает самое нелепое, что ему приходит в голову:       — Если переступить порог бани после полуночи, мунча иясе… это такой дух-банщик… подменит тебе душу.       — О, религиозные ограницы! — Марк давится напитком и машет рукой, смеясь. — Как знакомо. У мексиканских индейцев тоже есть примета… впрочем, это позже. Подмена души, значит. Духи заберут тебя и заменят демоном?       — Или сведут с ума щекотанием пяток, по настроению. — Олег и сам торопится поддержать шутку. — А могут и душу запереть внутри, а сами займут место.       — У нас не так, у нас есть колдуны-двоедушники, но они такие рождены, и еще есть шаманы, которые впускают Другого, чтобы он говорил от имени бога…       Что-то в его словах царапает, и Олег вскидывается:       — Впускают другого? И могут это контролировать?       — К ним приходит Ометекухтли, он… верховая дуальность? Одновременно мужчина и женщина, гармония и хаос.       — Омете… Кутх? — Олег пытается выговорить непонятное имя, и Марк терпеливо поправляет.       — Ометекухтли. Его не зовут, нет такого ритуала, он приходит сам, можно только… сделать состояние. Шаманы пьют пош и ждут у огня. Ометекухтли приходит, и они говорят. — Глаза у Марка слабо светятся.       — В других религиях есть похожее, — осторожно говорит Олег. Он чувствует что-то важное, но никак не может нащупать, — аватар бога, человек, который говорит… Или человек, у которого внутри несколько сущностей…       Марк кивает.       — В мире многое похожее. И даже есть вера, что если человек из другой религии будет пить наш пош и заваривать наши травы, то он сможет говорить с Другим и учиться жить с ним.       Вот оно. Олег подается вперед.       — И ты мог бы достать такие травы?       Марк усмехается.       — Вырастить, Олег.       — Но ты мог бы?       — Здесь я могу всё.

***

      Марк провел его в оранжерею, и они долго сидели под древом: Марк молча, с закрытыми глазами, слегка покачиваясь, Олег — рядом, наблюдая за ним. Поэтому он успел подхватить показавшееся невесомым тело, когда Марк начал заваливаться назад.       — Не наступи, — прошелестел Марк, отталкивая его безвольной ладонью. Олег посмотрел вниз — у их ног распускались бледно-синие цветы. Марк выглядел резко постаревшим в лунном свете, который лился сквозь купол.       — Что мне сделать? — Олег держал его, давая опору. — Позвать кого-то? Отнести тебя вниз?       — Nada, nada… ничего, просто помоги подняться.       Он был очень бледен и тяжело оперся на руку Олега, но смог выпрямиться.       — Тебе не стоило.       — Если ты сказал, тебе это было важно, — просто ответил Марк. — А мне важно делать то, что я могу. Мы расчеты. Сейчас выкопай их с корнем. Мы все-таки идем в сауну, но греть… как объяснить? Там горячие камни, можно хорошо сушить.       Держась за его локоть, Марк спустился вниз и провел Олега в сауну: уютную круглую комнату, обшитую деревянными панелями, за которыми скрывались другие двери. Подойдя к одной из них, он запустил программу с сенсорного дисплея рядом и забрал у Олега пучок трав. Он исчез как-то незаметно, и Олег тяжело привалился к стене, а потом сел на скамью у двери, тупо разглядывая перепачканные землей и травяным соком пальцы. Он прикрыл глаза — длинный нервный день, длинный нервный разговор — и почти тут же провалился.       Снился летний луг, стога сена, где они играли в прятки или дремали, пока стреноженные лошади дядьки Батыра бродили между ними, жуя траву и всхрапывая. Олег открыл глаза, почувствовав чужое присутствие, но запах из сна никуда не делся. Марк стоял рядом и протягивал ему бумажный сверток, от которого вкусно пахло высушенными травами.       — Ну что ты смотришь, как если я этот твой, мучачо иясе, — Марк рассмеялся, но глаза оставались серьезными.       — Нет, — Олег ответил прежде, чем успел остановить себя. — Ты шурале.       Марк хмыкнул.       — Твоя интуиция тебя не подводит… — Он вдруг оперся о стену, — в отличие от моё тела. Голова кругой… ты мог бы отвести меня наверх? Я больше не гостеприимный хозяин сегодня.       — Конечно. — Олег с готовностью подставил плечо, снова принимая его вес на себя. Предложение опять прозвучало с подвохом, особенно когда Олег понял, что они действительно идут в спальню. Блэкаут-шторы скрыли всю обстановку, но кровать здесь была, пожалуй, даже шире, чем в спальне у Серого. Марк дернул пояс шелкового халата, но запутался в рукаве и без сил рухнул на постель.       — Muchas gracias… Скажи Пабло запереть тебе la puerta. До… завтра?       — Я позвоню. — Олег сказал это, похоже, уже в пустоту. Некоторое время он еще стоял посреди чужой спальни, чувствуя себя крайне глупо, а потом повернулся и закрыл за собой дверь.       Олег не заговорил с Серым о травах: пришлось бы объяснять, как он вообще оказался в особняке на Заслонова и как смог добраться до этой темы в разговоре с хозяином. Но ранним утром, вернувшись в квартиру на Мойке, он положил бумажный сверток в ящик стола в своей комнате и записал инструкцию, которую Марк рассказал на словах. Может, чуть позже днем он сочтет всё это бредом, может, никогда не применит новое знание. Но ему стало немного спокойнее. Если к Серому снова придет Другой — кем бы он ни был — Олег будет готов.