Тысяча и одна ночь

      — Большое спасибо, мистер Гриндевальд! Вы — просто чудо!       Губы растягивает дежурная улыбка. Геллерт легко пожимает протянутые холеные пальцы и целует воздух у надушенного запястья.       — Этот крем сделал меня моложе лет на двадцать! Ох, если бы не вы…       Oh mein Gott… Когда же ты уже заткнешься?       А вслух говорит:       — Ну что вы, мадам Розье, не стоит. Это моя работа, — оскаливается еще шире, — но эксклюзивы — только для истинных ценителей… как вы.       Дряблые щеки Розье розовеют от удовольствия, а глаза блестят.       Женщины падки на комплименты от импозантных мужчин.       Когда Геллерт уже собирается уходить, мадам Розье окликает его:       — Послушайте, мистер Гриндевальд… вы только ничего не подумайте. Но я слышала, — женщина выглядит обеспокоенной.       Она наклоняется ближе, точно заговорщица — явно готовится поведать ему страшную тайну.       Геллерт встревожен.       Что могло произойти?       У нее была аллергия?       Она поняла, что помада, которую он ей принес в прошлый раз, от эксклюзива имеет лишь одно название?       А может… она поняла, что гель для душа, который ей так понравился, на самом деле шампунь для собак?       Он сглотнул.       Мадам продолжила:       — Моя соседка, миссис Нотт…       Тааак…       — На днях рассказала мне…       Что могла ей сказать эта карга? Она же носа из дома не кажет!       На лбу выступила испарина. Геллерт дорожил своей репутацией.       — Что совсем недавно…       Да говори уже!       — К ней приходил представитель от этих… новых. Как их?.. Напомните, Геллерт, душка.       Понятно.       — Мэри Кей, — цедит Геллерт-душка.       — Точно! — в ответ сияет мадам Розье. — Ох, — восторженно закатывает глаза, — Амели сказала, что Альбус Дамбе… Дамбле…       Смотрит беспомощно.       — Дамблдор, — скрипит Гриндевальд.       — Да, именно он! — мадам как девчонка едва не хлопает в ладоши. — Так вот он принес ей целую серию средств, и они ей так нравятся! Но поверьте, Геллерт, — сухонькая ухоженная ручка ложится на предплечье, сжимает ткань пиджака, — я только с вами! Я преданна только вам! А значит и Орифлейму!       Ответная улыбка вышла кривой и кислой, как желтобокие лимоны из Теско, что он ненавидит.       — Конечно, мадам Розье, — он совсем близко к ее кокетливо румянящейся щечке. Выдыхает: — Я никогда в вас не сомневался.       Та хлопает густо накрашенными ресницами и улыбается.       Они тепло прощаются. Розье зовет его на чай в пятницу — она уже пару лет как пытается сосватать ему свою внучку Винду.       Безуспешно, разумеется.       А Геллерт взбешеной кометой летит по М25. Вместо бензина — чистая, незамутненная злость.       А все почему?       Потому что блядский Дамблдор увел у него одну из самых денежных клиенток!       Скорость помогла сбросить пар, и в голове начал вырисовываться план действий.       Ну ничего, Альбус Дамблдор, самый эффективный агент Мэри Кей. Мы еще посмотрим кто кого!       Гриндевальд оскалился и втопил педаль газа до упора.       Да будет война!