На доске собственной жизни

                    От Фредди, склонившегося над доской и изучающего очередную партию, так и фонит усталостью. Флоренс даже на расстоянии её чувствует почти осязаемо и откладывает книгу, поднимаясь. К нему подходит.       Он голову поднимает, смотрит вопросительно, чуть поблёкшей зеленью глаз из-под стёкл очков сверкая. Флоренс решительно столик с доской в сторону немного отодвигает и говорит негромко, догадываясь, как у него опять гудит голова:       — Хватит на сегодня.       — Но мне ещё нужно… — пробует возразить он.       — Хватит, — повторяет она вроде и мягко, но на дне радужек непреклонность мелькает.       Фредди устало поводит затёкшими плечами и голову чуть опускает, глаза прикрывая. Флоренс пальцы осторожно ему в волосы вплетает, болезненные ощущения разгоняя, по выступающей скуле гладит невесомо. Фредди неосознанно за прикосновением тянется, и Флоренс снова с его взглядом своим сталкивается.       Она к нему на колени садится, дужку очков целует и тянет их с него осторожно. Фредди на неё щурится близоруко, и у Флоренс что-то в душе щемит от того, насколько он сейчас открытый и уязвимый перед ней: без единой маски и вечной защиты в виде очков. Ощущение доверия, почти безграничного, окончательно разливается по её сердцу, когда он неосозанно обнимает её за талию, чуть притягивая к себе. Вроде бы он её в своих руках спрятать хочет, но Флоренс выучила уже, что на самом деле опору ищет в расплывающемся от нечёткого зрения мире.       — Пойдём спать. Измучился же весь за сегодня, — зовёт Флоренс, вычерчивая кончиками пальцев какие-то узоры на открытой ключице.       Фредди в ответ бормочет что-то неразборчивое, зарывшись лицом ей в волосы и мерно шекоча шею тихим ровным дыханием. Флоренс отстраняется мягко, поднимается, и тут же его, за ней почти подскочившего с места, снова за руку ловит. Напоминает безмолвно, что рядом, что не оставит.       Она свет по пути в спальню гасит и думает о том, что Фредди в темноте почти ведь ничего не видит и идёт, доверяя ей целиком и полностью. От этого и приятное тепло греет, и царапается что-то изнутри болезненно. Осознание того, насколько на самом деле уязвим этот человек, закрывшийся под сотней масок, режет болью.       Она его на кровать тянет, рядом устраивается, голову ему на плечо положив.       — Спи, — шепчет тихое.       И кончиками пальцев по лицу его гладит, усталость с напряжённых черт стирая будто. Когда Фредди уже засыпает, так и не выпустив одной её руки из своей, Флоренс ещё долгую минуту смотрит на его умиротворённое выражение, появившееся на лице на слишком короткий срок, чтобы просто упустить эту деталь из виду.       Она сама глаза прикрывает устало, утыкаясь Фредди куда-то в ключицу, и опускает ладонь ему на грудь, ловя спокойное биение родного сердца и тихое дыхание. Усталость оборачивается тёплым умиротворением.