На доске собственной жизни

                    Фредди впервые видел, чтобы Флоренс теряла контроль над ситуацией. Обычно это ему выпадала роль взрывного, эмоционального шахматиста, сводящего с ума всех вокруг. Но сегодня — сейчас — он буквально слышал обратный отсчёт до того момента, когда вечно уравновешенная на людях Флоренс сорвётся.       Было начало очередного (Фредди не видел смысла их считать) турнира по шахматам, и встреча с оппонентами произошла чуть раньше официального открытия. Пользуясь тем, что рядом не было ни зрителей, ни судей секундант одного из участников решил проявить характер и сразу начал разговор с фразы: «А что девушка забыла среди секундантов?».       Фредди хотел ответить. Причём не словами, а ударом, но помнил данное ещё только утром Флоренс обещание «вести себя достойно» и лишь сжал зубы, тихо зашипев. Флоренс достоинства не теряла, отвечая так же колко, но постепенно некоторые фразы с другой стороны начинали откровенно переходить границы.       Фредди сделал шаг вперёд, заметив краем глаза, как дёрнулась Флоренс, и перехватив её взгляд, в котором легко читалось: «Не надо, они этого и добиваются, не надо». Но Фредди лишь едва заметно покачал головой, выходя вперёд и закрывая собой Флоренс.       Из того, что Флоренс и её обидчик и так стояли совсем близко, распалённые спором, Фредди оказался почти нос к носу с резко отпрянувшим мужчиной. У Фредди в зелени глаз искрилось настолько неподдельное бешенство, что хотелось исчезнуть.       — Я не собираюсь срывать мероприятие, но советую вам замолчать сейчас, если хотите уйти отсюда целым, — тихо, но отчётливо проговорил Фредди, задавливая в горле звериный рык.       — Это… Это угроза?! — задыхаясь от возмущения прохрипел секундант.       — Это обещание, — так же ровно ответил Фредди и обернулся, услышав, как их позвали в зал.       Во время турнира он то и дело ловил на себе пышущий недовольством взгляд, на который иногда отвечал ледяной, острой зеленью своего. Шахматиста этого секунданта он разгромил с мрачным удовлетворением, довольно урчащим внутри. Лишь к концу партии он понял, что Флоренс старательно на него не смотрела.       — Флоренс, всё хорошо? — он поймал её за предплечье сразу же, как они оказались вдали от чужих глаз зрителей и журналистов.       — Да, — тихо ответила она, выворачиваясь из его хватки.       Фредди не стал удерживать, но не поверил. Обошёл её и положил ладони ей на плечи, давая возможность уйти. Но Флоренс остановилась, закусив губу.       — Что случилось? Флоренс, посмотри на меня.       — Я чуть не сорвалась, — ответила она, неохотно поднимая на него взгляд. — Я не должна была… Я должна была справиться сама!       Она дёрнулась, порываясь отвернуться, но Фредди удержал её. Наклонился, осторожно упираясь лбом в её лоб и внимательно заглядывая в глаза. Флоренс замерла, зачарованно глядя на мягкие переливы в серой зелени.       — Ты сама меня всегда учила, что не нужно справляться со всем в одиночку, — сказал Фредди. — Я сам виноват — никогда не помогал тебе, не замечал, что нужно. Прости…       — Нет! Ты ни в чём… — перебила она его, но Фредди лишь отпустил её, отступая на шаг назад.       — Я виноват. Я должен был помогать. В отношении сегодняшнего случая тебе не за что корить себя. А вот я дурак.       — Почему? — неуверенно спросила Флоренс.       — Надо было всё-таки исполнить обещанное, — пробормотал он.

***

      Вечером Фредди принёс Флоренс огромный букет красных роз.