***
Утро моё в коем-то веке начинается с моей комнаты, соседка всё ещё молчит и даже не пытается потребовать от меня объяснений, так что я спокойно встаю и собираюсь в универ, успевая сделать пару записей в дневнике. Да, так намного лучше. Уровень стресса поубавился, стоило выместить переживания на бумаге, хотя ещё со вчерашнего вечера мне спокойно. Компания Чонгука располагает к... дзену? Да, наверное так. Я открываю дверь и натыкаюсь в коридоре на Хану, что ждёт меня уже пару минут. И окинув взглядом мою подругу, я не могу сдержать своей реакции, описываемой не иначе как полный ахуй: — Это что такое? — хочется орать, но вот и Чон выруливает из своего жилища, приветственно помахивая ладонью, поэтому я только шепчу подруге свои вопросы, которые у меня образовались, когда Хана предстала передо мной впервые за несколько лет в одежде, закрывающей всё тело. Да, на подруге всё ещё были каблуки, которыми запросто можно кого-нибудь убить при желании, но джинсы и водолазка с горлом и пиджаком поверх — это что-то новенькое. — Сейчас вроде не зима. Или ты головой треснулась? — Нет, — спокойно отвечает Хана, и тут нас нагоняет Чон, удивляясь внешнему виду подруги не меньше меня. — Привет. Ли, ты сегодня какая-то не такая. Заболела? И снова идентичное "нет" без дальнейших объяснений. По дороге к нам ещё присоединяются соседки Ханы, которых я впервые вижу вместе. Каждая успевает задать какой-нибудь тупой вопрос моей подруге, но она просто всё отрицает, а затем, когда мы подходим к универу, ситуацию добивает Тэхён. Он сначала кидается мне на шею, после чего успешно падает на пол с моей лёгкой руки и оглядывает остальных, замирая при взгляде на Хану. Я уже подумала, что и этот ляпнет тупость, но к моему удивлению Тэ приходит к самому логичному выводу, до которого я почему-то не додумалась: — Больше не хочешь ломать Джемину психику видом своих сисек? Ой, там на фоне, кажется, Чонгук подавился воздухом. Кстати, очень даже похоже на правду, ведь Хана именно Пака собралась соблазнять, а тот мало того, что боится девушек, так ещё и шугается всего, связанного с сексом. Разумно, что пикапить его надо в одежде, скрывающей женские прелести, и очень-очень плавно. Ух, что сказать. Умно, подруга. — Я вот не могу понять, ты гений или просто ебанутый, — говорю я, помогая Киму поднять жопу с земли, а затем слегка шлёпаю парня по этой самой жопе. — Но так нельзя говорить с девушками. Усёк? Парни вдруг глянули на меня как-то странно, а Хана благодарно кивнула, ведь фраза Тэ её смутила, если не сказать "очень сильно задела". Я вчера допыталась у Гука, что же конкретно произошло в столовой, когда Минни убежал, поэтому прекрасно знала, что грудь подруги, которой она прижалась к руке нашей стесняшки, сыграла не последнюю роль. Тэхён пробормотал, что вину понял и больше так не будет, после чего мы разошлись по своим занятиям. Хана с Гуком проводили вокалистов и направились к себе, а мы с Тэ поплелись на занятие к Сокджину. — Кстати, где это хамло несчастное? — спросила я по дороге, и Ким сразу понял, о ком речь. Обычно про Пак Чимина я не говорю, используя его имя, в голову само собой приходит очередное определение, идеально ему подходящее. — Не знаю, трубку не берёт, — Тэхён отвечает поникшим голосом. Он ведь единственный, кто с Чимином ладит, да и Чимин единственный, кто ладит с Тэ. Хотя, это дело поправимое, мы ведь только начали учиться. — Ничего страшного, — я даже рада, что не придётся тратить энергию на перепалки с этим чудищем. — Погоди-ка... Взгляд цепляется за низкую фигуру в бежевом свитере с горлом и знакомые волосы. Я бы подумала, что худший из близнецов Пак сменил стиль, но то, как у объекта дрожат плечи, выдаёт его личность с головой. Мы приблизились к Джемину, растерянно озирающемуся по сторонам, и я еле успела схватить Тэ за шкирку, чтобы он не осуществил своё любимое приветствие. — Джемин, — тихо позвала я, чтобы парень обратил внимание сам, и он повернулся, испуганно хлопая глазками на нас. А, ну да, я и забыла, что именно мы с Тэхёном устроили перетягивание Минни всего пару дней назад. И вроде валила бы я на свои занятия, но мне потом, случись что с этой булкой, ни Хана, ни Гук не простят. — У тебя что-то случилось? — Я... — только и произносит Джемин, опасливо косясь в сторону Тэ, поэтому я решаю отослать пугающий фактор куда подальше, а именно: — Тэхён, ты иди на занятие, скажи Сокджину, что я щас приду, хорошо? А то он нам обоим пропуск влепит. Как ни странно, Ким соглашается без лишних споров. Просто агакает и двигает в сторону танцевального зала, а мы остаёмся наедине. Пак заметно расслабляется и выдыхает, а затем говорит: — Я потерялся. Ну что ж, бывает. Обычно его ведь Гук водит на занятия, так что не удивительно. Сегодня Чон, видимо, решил, что друг не объявится, вот и не подождал. Или же сам Джемин не предупредил о своём приходе. Может, это Чимин что-то наплёл ему про самостоятельность прочее, так что кто-то решил поиграть во взрослого. Понятия не имею, что там у них, но Чонгук сказал, что Минни и его брат не могут посещать занятия постоянно. По семейным обстоятельствам. А значит его появление нужно либо заранее обсуждать с Гуком, либо вот так стоять и тупить в одиночестве. — Ладно, я проведу тебя, всё равно уже запомнила дорогу, — выдыхаю я, пока это чудо вдруг удивляется и хлопает своими глазками, пока сжимает и разжимает губы. Ну и вот и за что оно мне на голову свалилось? — Давай, пошли. Не съем я тебя. И я просто разворачиваюсь по направлению к аудитории вокалистов, надеясь, что Пак потопает за мной, потому что трогать его себе дороже, Чонгук потом голову снесёт. Я прохожу пару метров и слышу тихие шаги за своей спиной, значит, всё-таки не испугался. Оно и к лучшему, потом Хане расскажу, как надо. Да и вообще, Гук поведал мне, что Минни на самом деле нормальный, просто к посторонним людям привыкает туго и не совсем имеет представление о том, как с ними надо общаться, а когда перестаёт воспринимать человека как чужого, то становится более открытым и веселым. И в принципе, я охотно верю в это. — Ах да, ты извини за тот случай, — говорю я почти у самых дверей нужной аудитории и поворачиваю голову на Пака. Он смотрит на свои рукава, которые нервно теребит, но затем поднимает взгляд. — Я про сок и про... В общем, когда пыталась отобрать тебя у Тэхёна. Он немного экспрессивный, и я... О боже, как же трудно оправдываться. В общем, извини. Джемин смотрит на меня такими милыми оленьими глазами и даже немного улыбается, когда я начинаю запинаться, что я просто не могу не умиляться с него. Как же Минни похож на моего младшего брата. Если бы он был ещё жив, то тоже наверняка поступил бы в универ и завёл себе много друзей, которые могли его защитить. Но этому уже не случиться. Поэтому я почему-то решаю, улыбаясь Джемину, что должна его оберегать, хотя больше всего в жизни ненавижу брать на себя ответственность. Но Пак действительно нуждается в надёжных друзьях, а одного Чонгука уже явно недостаточно. — Мы пришли, — я показываю на дверь, за которой уже происходит распевка, судя по звукам, однако Минни не уходит, стоит на месте, переминаясь с ноги на ногу, бегает взглядом по потолку и явно что-то хочет сказать, потому что вдыхает, открывая рот, но тут же закрывает его обратно, прикусывая нижнюю губу. — Что такое? — Спасибо, — тихо-тихо говорит Джемин, а затем вдруг резко делает шаг ко мне, обнимает, застывая всего на пару секунд, и отстраняется, тут же забегая в свою аудиторию, пока я пытаюсь понять, что это было. Свитер у него такой мягкий...***
Неделя пролетела незаметно. И вроде всё осталось на своих местах. Ну, почти... Хана продолжала свои попытки закадрить Джемина, но пока получалось как-то слабо. Он её откровенно шугался, садясь в столовой между мной и Гуком, либо с краю около лучшего друга. В какой-то момент подруга даже выкатила мне, что ревнует свою булочку ко мне, что, конечно же, полный бред. Да он мне как брат, упаси Господи. Скандала удалось избежать, хотя мысль о том, что Минни мне симпатизирует, успела войти в мозг. И вот тогда я начала замечать весь масштаб пиздеца: случайные прикосновения, от которых Пак краснеет, словно влюблённая школьница, его попытки держаться поближе, вроде и незаметные, но вроде и капец как палятся, иногда слабая хватка пальцев парня на моей кофте... Скажите мне, что я для него просто Чонгук номер два, иначе Хана распилит меня пополам и выкинет куски в канаву. С Гуком, кстати, мы теперь общаемся довольно хорошо. На удивление у нас нашлось много общих тем, да и взгляд на жизнь примерно схож. К тому же, следить за Минни проще, когда мы делаем это командой. Ну и с Тэ я***
Улица встречает нас прохладным ветерком, но в принципе терпимо. Я поправила на заднице супер короткое обтягивающее платье, которое Хана всё же заставила меня напялить, и хорошенько вдохнула свежий воздух, потому что скоро мы дойдём до клуба, а там такого запаса кислорода уже не будет. Максимум: пыль, перегар, запах алкоголя и дым. И вот мы уже у входа, где нас ждут Тэхён с Чимином. Пак сразу начинает мой вечер с "приятного" комплимента: — Не носи обтягивающее, сразу становится видно, что ты доска. — Расслабься, убожество. На каждую доску найдётся свой гвоздь, а вот ты... — я многозначительно скосила взгляд на промежность Чимина, хищно ухмыльнувшись, — просто по твёрдости не проходишь. Я тут же прохожу вперёд, проведя по плечу возмущенного парня рукой, а сзади слышу громкий ржач Тэ и его насмешливое "Не урыла, а закопала". Потихоньку даже до Тэхёна дойдёт, кто такой Пак Чимин, и почему не надо иметь с ним дело. Чонгук уже собачится с ним не меньше моего, а девчонки так вообще держатся подальше. — Давайте столик займём, — предлагает Хана, после чего мы находим первый попавшийся и садимся за него, а Чонгука с Тэ отправляем за напитками. — Слушай, — Чимин придвигается ко мне с улыбкой, словно не он только что меня доской назвал. Мне, конечно же, слушать его не хочется, но куда уж я отсюда денусь, — ты чего такая злая? Недоёб? Ага, а ещё пожизненные "эти дни". Неужто непонятно, что не во мне проблема? — Я не понимаю. Что тебе нужно? Потрахаться? — Нет, ты что. С тобой только в качестве помощи убогим. — Да пошёл ты нахуй! — я не выдерживаю. Этот урод так постоянно. Начинает вроде неплохо, а потом всё портит. И не ясно, почему только ко мне такое отношение. Неужто злится до сих пор за тот разговор о Минни? Или я просто рожей не вышла? — Сгинь в другую сторону, только к Хане не приставай, ей и так паршиво. — Ладно, вот как раз об этом я хотел поговорить, — голос Чимина резко меняется на спокойный, и из него даже пропадает весь издевательский тон. — Какие парни ей нравятся? До недавних пор я вообще думала, что как раз такие, как Чимин. Озабоченные, нахальные, абсолютно плюющие на всех и всё, кроме себя. Только вот теперь это совсем противоположный тип. И вряд ли Пак обрадуется, что это его близнец. — У неё уже есть любимый человек, даже не надейся. — Вот как... — Чимин задумчиво откидывается на спинку и шурит свои глаза, смотря прямо на Хану, которая болтает с Лотти и Суа. Шарлотта, кстати, слишком откровенно пялится на Тэхёна, вернувшегося с напитками. Не первый раз уже ловлю взгляд Чо на Тэ, поэтому вывод напрашивается сам собой. Поверь, Лотти, этот псих тебе нафиг не сдался, пусть его модельная внешность тебя не обманывает. Все разбирают свои бокалы и поднимают их вверх, готовясь одновременно отпить. — Ну что? Погнали! Погнали. Я залпом опрокидываю в себя жидкость, выбранную Чонгуком, на что он таращится в шоке, а затем тихо добавляет, что это надо пить потихоньку, иначе вынесет. Да блять. Молодец, друг, во время предупредил. Ну, раз уж мне определенно пиздец в ближайшее время, я быстро хватаю Тэхёна и девчонок, вытаскивая народ на танцпол. Чимин остаётся за столиком, наблюдая за нами, а Чон присоединяется сам. Алкоголь долбанул в голову слишком быстро. Я даже особо не заметила, когда чёткая картина перед глазами превратилась в дикий круговорот, на который было тошно смотреть, поэтому я прикрыла глаза и продолжила извиваться в танце. В какой-то момент музыка сменилась на медленную, и скорее всего вокруг начали образовываться парочки, только вот мозг, настроенный на мои типичные пьяные приключения, сказал оставаться одной и врубить режим соблазнения. Не понятно чего или кого, но тело на автомате двигалось, пока в горле не пересохло, а затем, открыв глаза, я обнаружила напротив себя Чимина, сидящего на краю дивана со своим бокалом. И всё бы ничего, но он смотрел прямо на меня, не отрываясь, таким взглядом, что заставил содрогнуться. Как-будто он хочет меня сожрать. — Ри, ты окей? — взволнованный Чонгук схватил меня, застывшую в шоке, за плечи, и я немного пришла в себя, но не протрезвела, а даже захотела выпить ещё. — Да-да, Гуки, просто пить хочется. Чон убрал руки, после чего я прошла к нашему столику под его пристальным взглядом, который чувствовала спиной. Вот золотой мальчик, хоть и сказал, что сам будет бухать как тварь, всё равно беспокоится. — Тебе бы в стриптизёрши, — хмыкнул Чимин, стоило мне присесть и опрокинуть в себя ещё один бокал. Похрен уже на всё, опьянение достигло той стадии, когда спирт перестаёт чувствоваться, а такое слово как "стоп" исчезает из лексикона. — Что? Понравилось? Я вообще-то учусь на танцевальном. Оказывается доски умеют гнуться, да, Пак Чимин? — я поднимаюсь, готовясь вернуться на танцпол, но твёрдая рука останавливает меня, дёргает на себя, и я оказываюсь на коленях у Чимина, нагло сжимающего мою задницу. По его словам плоскую, между прочим. — Ладно, с доской я немного перегнул палку. Ебать каламбур. Но он никак не сглаживает то, что меня эта рожа щас нагло домогается, пока остальные застряли где-то в толпе танцующих. — Руки свои от меня убрал, уёбок, — скрипя зубами, рычу я, только вот это ещё больше раззадоривает Чимина. Он пресекает все мои попытки встать своей хваткой, начиная запускать свои пальцы под и так короткое платье. — Да брось, я понял твой намёк. — Ты чё, охуел? Какой намёк? — Ну, во время танца, — Чимин улыбается гадко, пока его руки уже задрали низ платья до трусов, что уже на очереди, а я всё не могу придумать способ свалить. В теле нет сил сопротивляться, поэтому мне уже приходит мысль смириться с тем, что меня по сути насилуют, ну или начать орать. Хотя бы Чонгук точно придёт на помощь. — Ты ж с такими как я ни за что никогда, — снова припоминаю я слова Чимина. Нет, всё-таки я так просто этому херу не дамся, как бы тело не подводило. — О, Хана идёт. На секунду Пак отвлекается, поэтому я успеваю втащить ему по члену с локтя и подскочить, пока он там загибается, а сама несусь к выходу, по пути предупреждая ребят, что возвращаюсь в общагу, потому что чувствую себя хреново. Чонгук порывается пойти за мной, проводить, но я просто отнекиваюсь, говоря, что уже вызвала такси. — Всё в порядке, веселись, — напоследок я улыбаюсь и вылетаю на улицу, захлёбываясь воздухом и еле сдерживая тошноту. Я определённо не в порядке. Противно-то как. Сбоку ещё слышатся разные фразочки и свист в мою сторону, поэтому я поправляю приподнятое Паком платье и обнимаю себя руками. На улице непривычно холодно, хотя тело горит от выпитого, перед глазами всё ещё плывёт, поэтому я всё же вызываю такси до общежития и поднимаюсь на свой этаж. Проходя мимо двери Юнги, ну и какого хуя она ближе моей к лестнице, я застываю. Войти? Опять воспользоваться им, потому что мне плохо? Чувство такое, словно я вот-вот расплачусь, хочется смыть с себя прикосновения Чимина, и при этом не чувствовать себя вещью, которую можно просто взять, схватить и делать, что душе угодно, потому что сил отбиваться нет. И какого чёрта я вообще туда попёрлась? Хотела же без приключений на жопу провести год. Дура... — Ри? — шарканье тапочек о пол и голос Юнги раздаются дальше по коридору. Я поднимаю взгляд и смотрю на Мина, держащего в руках полотенце и разглядывающего меня в ответ. Зрелище, наверное, жалкое. Стою тут, минимум шмоток, еле как прикрывающих тело, обнимаю себя и втыкаю в пол у двери человека, которого сама послала далеко и надолго ещё неделю назад. — Ммм, я, — опускаю голову снова в пол, потому что стыдно. Если щас он спросит, с какого борделя я явилась, я совсем не удивлюсь. Однако Юнги подходит медленно и останавливается рядом, поднимая моё лицо за подбородок. — У тебя глаза на мокром месте. Что стряслось? Опять Хосок? Вот, кстати, нет. Чон так и не появился на горизонте ни разу за это время. Хотя я всё равно встречала его в коридоре, ко мне Хосок не приближался. Поэтому я отрицательно мотаю головой. — Ясно. Давай зайдём, — Юнги выдыхает, то ли устало, то ли с облегчением, а затем заводит меня внутрь комнаты, закрывая дверь на защёлку, и садясь на кровать, после чего хлопает по месту рядом с собой. — Иди сюда. Я в шоке, что он вообще заговорил со мной после всего того, что я тогда наговорила. Грех отказываться от шанса помириться, поэтому я сажусь. — Разве ты не должен на меня обижаться? — спрашиваю я его, и мой голос почему-то кажется совсем детским. Так, стоп. Если щас не тормознуть, может случиться доселе невиданный пиздец. Уж я-то себя знаю. Второй выпитый в клубе стакан захватывает разум, и ничего хорошего из этого не выйдет. — Должен, — Юнги хмурится, но тут же смягчается, положив ладонь мне на щёку и поглаживая. И внутренний котик во мне говорит: "Улыбайся и потрись о неё", что я делаю, прикрыв глаза. Всё равно мир расплылся, словно зрение у меня жёстко хреновое. — Ты бухая, да? — Ага, — и вот на этой секунде просыпается ещё одна часть меня. Та, что вертела жопой перед Пак Чимином, пусть и ненамеренно. Я буквально наваливаюсь на Юнги, прижимая его спиной к кровати, а затем наклоняюсь к уху Мина. — Накажешь? Опять двадцать пять. Тело уже работает отдельно от здравого смысла, как и язык. Язык, который уже не хочет говорить, потому что хозяйничает во рту у Юнги, что-то мычащего мне в губы, однако его сопротивление длится буквально пару секунд, а затем руки парня перемещаются мне на спину, означая полную капитуляцию. — Я же просил, — хрипит он, когда я спускаюсь с губ на шею, аккуратно оставляя поцелуи и небольшие укусы, — не трахать никого, когда тебе... ах... Юнги вздрагивает, потому что я прикусываю его за ключицу, тут же зализывая следы и одновременно забираясь рукой под футболку, чтобы провести пальцами от паха до груди и зажать один сосок парня между пальцами. "Возможно, я поступаю не лучше, чем Чимин," — проскочило в пьяной в дрова голове, поэтому я отстранилась и спросила: — Не хочешь меня? — прозвучало немного обиженно. Словно ребёнку не хотят покупать конфету, а он дуется. Без понятия, какого хера я веду себя так. Юнги тяжело вздыхает. — Хочу... — тогда не вижу препятствий. И только я хочу об этом сказать, как вдруг он продолжает. — Но вопрос не в этом. Прикрывая глаза рукой, Юнги прикусывает губу, и мне почему-то кажется, что я не единственная, кому здесь нужна помощь. Всё отходит на второй план из-за нарастающего чувства вины, образовавшегося внутри. И мне становится больно. Больно и грустно, даже хуже, чем на коленках у пьяного Пак Чимина. Там хоть было всего лишь противно, а благодаря опьянению ощущения не успели впиться в мозг, чтобы остаться там надолго. Да, возможно, в понедельник я втащу Паку ещё разок для профилактики, но сейчас есть проблема поважнее. — Юнги, прости меня, — срывается само собой с губ. — Я такая эгоистка, а ты... Слёзы сами начинают течь, мешая заметить, как Юнги убрал руку и удивлённо смотрит на меня, но я мельком улавливаю, как он поднимается, чтобы прижать меня к себе и снова начать успокаивать. — Я тут, вообще-то, главная мразь, ну что ты делаешь? — я начинаю нести всё, что в голову приходит. Ну всё, последняя стадия моего опьянения. Щас ещё чуток и вырубит нахрен. — Лучше накричи или пошли меня в любое приглянувшееся место. От этой доброты я совсем не ощущаю того, что смогла хоть как-то искупить свои косяки. — Перестань, Ри. — Юнги, что не так я сделала? На пару минут наступает молчание. Длинная пауза, в которую Юнги, видимо, раздумывает, нужно ли мне что-то рассказывать, а затем отстраняется, смотря прямо в глаза, и говорит: — Ладно, только сначала ты ответишь мне на пару вопросов, — я киваю. — Кто мы с тобой друг другу? Ну-у-у... — Друзья? — С привилегиями? — С... — я затыкаюсь. Да вроде не было такой договорённости. И тем не менее, я всегда без разрешения прихожу и склоняю Юнги к сексу. Кстати, я ни разу не спрашивала, что по этому поводу думает сам Мин. Молодец, ничего не скажешь. Эгоистка 100%. — Без? — Тогда объясни мне, какого лешего ты ко мне пристаёшь? — Так сказал бы сразу, что не нравится, делов-то. — Мне не не нравится это. Мне не нравится другое. — И что же? — я не останавливаюсь, говорю, что приходит в голову. Хотя глаз у Юнги дёргается ещё с вопроса про лешего. Здравый смысл сказал бы мне не провоцировать то, что происходит, но его не слышно. — Да то, что ты делаешь это от отчаяния! — выпаливает Юнги, тяжело дыша. И тут алкоголь резко выветривается из головы, ударяя по лицу смыслом слов парня и оставляя меня, уже почти трезвую, разбираться с этим. — Что? — только и выходит у меня, потому что ни на что умнее не хватит соображалки. — Забей, — Юнги отмахивается и, кажется, хочет уйти от разговора в прямом смысле этого слова, но я сижу на нём, не давая такой возможности. И мне бы по-хорошему самой сейчас заткнуть свою варежку, но я спрашиваю: — Ты хочешь от меня какой-то другой причины приставаний? Глаза Юнги в шоке расширяются, а я чувствую какое-то помутнение в голове. Блять, всё-таки алкашка не выветрилась, и моя крайняя стадия уже близко. Надо что-то сказать, пока всё не потухло, но перед глазами мир окончательно плывёт, а веки сами собой закрываются. Я успеваю только выдохнуть тихое "Юнги" и отрубиться. Завтра я буду в панике...