Уйди, останься, исчезни

***

— Просыпайся, соня, — я бы хотела, чтобы всё, что происходило вчера, было лишь дурным сном. Однако шепот хрипловатого голоса Юнги у уха подтверждал обратное. Ничерта мне не приснилось. Было бы проще, отшиби мне алкогольное опьянение все мозги и память. Наверняка тупым овощам живётся проще. Я разлепила глаза, сразу же натыкаясь на хозяина комнаты. Он сидел на корточках перед моей кроватью, а на столе стояло кофе с какой-то булочкой. Сам же Мин был уже полностью собран, даже какой-то подозрительно полный вещей рюкзак стоял рядом, хотя на часах... — Шесть утра? — удивилась я, поднимаясь. Башка неумолимо трещала от вчерашней попойки, а желудок чувствовал себя пусто и очень проспиртовано, требуя немедленного завтрака. Завязываю я с алкоголем, ага. — Чего так рано? — У меня к тебе вопрос, — вздохнул Юнги с серьёзным выражением лица. — Ты когда-либо, а особенно недавно совершала что-то противозаконное? Не поняла, к чему такие вопросы, но ничего кроме случая, когда я стояла рядом с Гуком, когда тот малевал стену краской из баллончиков, не приходило в голову. Но за это вроде бы наказали только его, так что я тут просто никаким боком. Поэтому я отрицательно покачала головой, заметив облегчённый выдох. — Юнги, что происходит? — Вчера приходил детектив Ким... — Юнги описал вчерашний приход полицейского, и я ушам своим не поверила. Это как так? Я подозреваемая? Сам парень тем временем позволил мне позавтракать и недовольно нахмурился, скрестив руки на груди. — Этот коп... Он точно идиот, если имелось в виду именно дело твоего брата. Я на всякий случай ему солгал, вдруг ты и правда кого-то грохнула вчера, но это ж надо такое выдумать. — Да уж, — согласно кивнула я, сжимая чашку с кофе. — В любом случае, мне придется поехать в полицию, чтобы всё объяснить. Спасибо, что прикрыл на вечер. В таком пьяном состоянии я бы даже оправдаться не смогла. Хотелось усмехнуться, только не до смеха было от слова "совсем". — Не за что. Он замолчал, заметно расслабившись, пока меня поедала совесть и дикое непонимание ситуации. С чего бы вообще взяться подозрениям в мою сторону? А перед Юнги-то как стыдно... Повисла долгая пауза. Впервые мне было так некомфортно молчать с ним, а когда я открыла рот, чтобы извиниться, и рванулась вперёд, Юнги даже выронил из рук кружку от неожиданности. — Ой! — я села на пол, с виноватым видом потянувшись к осколкам, и он присел рядом, помогая собирать крупные части. Одной из них я порезала палец, что, несомненно, вызвало кровь, которая могла бы спровоцировать обморок. Юнги как-будто прочитал мысли на моём застывшем в ужасе лице и схватил раненый палец быстрее, чем я успела увидеть алую жидкость. Порез скрылся под губами парня, а затем я почувствовала прикосновение горячего языка, поёжившись от ощущений. Твою мать. — Юнги, ты что... её слизал? — Угум, — промычал он согласно, одной рукой дотягиваясь до салфеток в тумбочке, затем достал одну и, ещё раз пройдясь по ране языком, отстранился, приложив вместо своих губ импровизированную повязку. Казалось, ничего странного в ситуации Мин не видел. — Ну вот куда ты со своей гемофобией полезла, а? — Я не ребёнок, не надо меня опекать, — буркнула я, прижимая салфетку посильнее и убирая палец из поля зрения на случай, если вдруг кровь пропитает ткань насквозь. Юнги же сам пособирал осколки и мягко улыбнулся. — Я буду опекать тебя настолько, насколько это нужно. Всегда. Мне уже давно хотелось спросить одну вещь. И я решила, что для этого настал просто идеальный момент. — Почему? — тихо произнесла я. Он поднял вопросительный взгляд, хотя также хмурился, видимо, понимая, к чему ведётся мысль. — Ещё с первого дня ты ведешь себя так. А в последнее время мне кажется, словно... я не знаю, словно я тебе жизнь спасла. — Ну, в какой-то мере так и есть. Я и правда был на грани смерти, а потом, — сказал Юнги в ответ, отворачиваясь в сторону окна и усмехаясь, — одна девчонка упала мне прям под ноги. Это была ты. Я? Что-то я такого не помню... — Да, Ри, это была ты. Обломала мне самоубийство. "Никто и не заметит, что я исчезну," — сказал я себе тогда, в последний день. Пошёл в актовый зал, чтобы отвести душу, переосмыслить все проблемы, побыть наедине с собой, и тут ты. Вываливаешься из-под шторы, а затем тут же убегаешь, бурча себе маты под нос. "О Боже, вот я идиотка, тупая растяпа, блять". Я так смеялся, как, наверное, за все годы школы не было. Я тоже улыбнулась. Это воспоминание было одним из тех, что я пыталась усиленно стереть из своей памяти, как главный позор школьных лет, но, выслушав другую точку зрения, почему-то перехотелось забывать. Надо же. Для меня это был ужас, а для Юнги — спасение? — А потом я начал узнавать, кто ты такая. Я, конечно, не идиот, чтобы откровенно палиться, поэтому делал вид, что не замечаю, как вы меня иногда выслеживаете с твоей подружкой и ещё парочкой каких-то младшеклассниц. И того, что ты приходишь каждый раз в актовый зал, — он повернулся, глядя мне прямо в глаза, и я не заметила ни насмешки, ни гнева за то, что я преследовала Юнги. — Честно говоря, я полностью осознавал, что выпущусь на три года раньше, и мы вряд ли встретимся. — Но я поступила именно сюда, — я вспомнила своё удивление в нашу встречу на приветственной вечеринке и усмехнулась. — Вот уж совпадение. — А я подумал: судьба. — Может и так. — Я ответил на твой вопрос? — Ну... — протянула я. — Не особо понятно, как я спасла тебя от суицида своим фейлом, но в принципе всё ясно. Я рада, что ты всё ещё жив. Иначе, не знаю, была бы жива вообще я. Значит, ты заботишься обо мне в благодарность? — Нет, — помотал головой Юнги, — потому что люблю тебя...