По алфавиту

Воистину, правы те, кто говорят: вы многое узнаете в школе, и меньшую часть - на уроках. Но есть вещи, которые лучше не знать. Например, что учитель литературы и физрук вечером после уроков в подсобке вовсе не чай пьют. И даже не что-то горячительное - хотя оно в своё время позволило кое-каким границам разрушиться, а кое-какой одежде упасть на пол. Самые смелые мысли - у самых скромных людей, запомните, дети. И Нурлан Алибекович - ярчайшее тому подтверждение. Ну, думаю, вы не станете спорить с тем, что у учителя литературы в домашней библиотеке по умолчанию должно быть много книг, в том числе и с пометкой 18+. Сабуров морщился от распиаренных "50 оттенков серого", а вот Де Сада, Захер-Мазоха и богато иллюстрированные японские книги об искусстве связывания читал с искренним удовольствием. А Алексею Сергеевичу уже всё наскучило в этой жизни. Секс приелся - и церебральный, без которого его никогда не оставлял весь женский педагогический состав вкупе с нерадивыми учениками и вагинальный, который уже превратился в покорное выполнение супружеского долга без фейерверков, искр в глазах и прочих римских свечей. Щербаков не привык удивляться, но теперь придётся. Первый раз он удивлённо открывает рот, когда казах за рюмкой рассказывает ему, что и как устроено в сибари. Второй - когда жгучий брюнет с грацией пантеры приближается к нему и в одно касание втискивает язык в этот самый рот. Третий - когда он оказывается висящим под потолком спортзала, как под куполом цирка, и как же повезло Лёше, что Нурлан - не любитель кляпов, можно пооткрывать рот и поудивляться вдоволь. Филолог шепчет что-то про эмоциональное освобождение, пока физкультурник пытается ловить наэлектризованный воздух, полностью доверив себя рукам коллеги. Дразнящий прохладный ветер, просачивающийся сквозь оконные щели, заставляет тело блондина покрыться гусиной кожей. Возбуждение стремительно возрастает в геометрической прогрессии. Лёша, до этого смотревший перед собой, пытается повернуться в поисках любовника. Сабурова нет рядом. Тугие верёвки натирают усталое тело, а страх, смешанный с адреналином, посылает сигналы куда-то в корни волос и воплощается в нервной испарине. Наконец, Щербаков слышит торопливые шаги. Брюнет возвращается, вертя в руке бутылёк лубриканта. Свободная рука поглаживает живот связанного парня, затем перемещается на торчащие соски, сжимая их. Лёша стонет и выгибается, когда Нурлан сжимает его мошонку. Он тут же переходит на контрастно нежные ласки, мягко поглаживая член любовника. Наконец, Щербакова отвязывают от старого турника. Сабуров торопливо подтягивает на центр зала пару матов и, подхватив парня на руки, укладывает его на спину. Язык проходится по приоткрытым губам. Дыхание блондина учащается, ему кажется, он готов кончить от малейшего касания. Физрук прикрывает глаза и слышит звук расстегивающейся ширинки. Наверное, проходит вечность, прежде чем горячий член казаха оказывается около его бедра. Сабурову нравится дразнить любовника, ведь это лучший способ получить максимум удовольствия в итоге. Головка проходится от бедра до пульсирующего отверстия, оставляя влажный след естественной смазки. Сабуров выливает лубрикант на ладонь, обхватывает ей свой член, совершив пару движений вверх-вниз и медленно погружается в лёшино тело, коротко целуя во врезающиеся в него губы, лоб и щеки. Подтянув блондина на себя, он начинает двигаться быстрее и увереннее, и когда член уже вовсю снует внутри, наклоняется к парню, дав возможность ему обнять себя за плечи. Щербаков влажно целует Сабурова дрожащими губами и, отстранившись, издает хныкающий звук - слишком надрывный для спортсмена. Нурлан начинает толкаться бёдрами навстречу, с каждой фрикцией заставляя любовника стонать громче и сводить брови к переносице. Ещё одного рывка хватает, чтобы Щербаков закатил глаза и, вцепившись до побелевших костяшек в плечи казаха, получил долгожданную разрядку. Выскользнув из него, Сабуров финиширует следом, запачкав липкой жидкостью всё ещё подрагивающий живот блондина. Главный плюс встречаний с физруком, это, конечно, то, что у него есть верёвки и канаты.