По алфавиту

Лёша не любит перемены. Но, как говорится, не так живи, как хочется, поэтому когда папе предложили хорошую должность в не самом захолустном зеленоградском холдинге, всё дружное семейство, включая ангорскую кошку, переехало в новый микрорайон - более элитный, чем раньше. И теперь нашему белобрысому девятикласснику предстоит сменить школу - на ту, что под стать новому месту жительства. И ближе к нему, как и папина работа. Так что ни отец, ни сын не будут тратить много времени на дорогу. А вот сил на адаптацию придется потратить немало. Щербаков нервно теребит воротник бордового пиджака с золотистой нашивкой. Парень в неплохой форме - в обоих смыслах. Но если его спортивная фигура без одежды смотрелась так, что челюсти девушек на городском пляже со стуком падали вниз при его виде, увидь они его сейчас, крепко бы призадумались, возбуждаться от такого зрелища или нет. Казалось, костюм (или "комстюм", как любил поковеркать это слово Лёша) существовал отдельно от него, хотя и сидел неплохо. "Вырастишь - полюбишь", - говорил ему про официально-деловой стиль солидный отец. Видимо, пришло время полюбить. Подросток глубоко вздохнул, последний раз оглядывая себя в зеркале и, закинув рюкзак на плечо, двинулся к выходу из квартиры. Свежеиспечённые одноклассники осматривали новичка оценивающе. В этот момент он порадовался тому, что в школе введена форма - хотя бы за шмотки гнобить не будут. В этом плане Щербаков был панком, самоиронично замечая "на мне хуёвая одежда". Поморщившись от ядовитой улыбки блондинки, лениво накручивавшей нарощенный локон на палец, он протиснулся между рядами парт и плюхнулся на свободное место рядом с парнем, судя по всему, казахской национальности. Тот кинул на него внимательный взгляд и нервно поджал губы. Щербаков поёжился. Но когда сосед по парте протянул ему ладонь и представился: "Нурлан", нашему герою стало поспокойнее. Рука была тёплой, а голос - бархатным. Учился Лёша, сколько себя помнит, неважно. Зато творческого потенциала (ах да, "потанцевала", вы же помните щербаковскую любовь к коверканию), было хоть отбавляй. Котелок-то варил и энергии было как у дурака фантиков, это бы всё в мирное русло. - А чё ты, Нурик, за новеньким увязался? - надменного вида парень с медного цвета волосами подходит к Сабурову и заглядывает в тёмные глаза, склонив голову набок. Казах сжимает руки в кулаках и считает до десяти. Медноволосый ждёт хлёсткого ответа, но вместо этого тот берёт за плечо как нельзя кстати оказавшегося рядом Щербакова и удаляется вглубь коридора. - Капец, я тут как чужой, - бормочет Лёша, теребя лацкан дурацкого пиджака. - Ты всегда можешь на меня рассчитывать, - Нурлан игнорирует вопрос, но этих простых слов поддержки хватает, чтобы Щербаков отвлёкся от созерцания собственного пупа и доверительно посмотрел на обретённого товарища. Неделя в новой школе пролетает незаметно, и так же незаметно для себя белобрысый зеленоградец начинает делать успехи в учёбе. Сказывается общение с Нуриком - до чего же отзывчивый человек, чудным образом не попавший под разлагающее влияние здешних мажоров. Щербаков часто гостит у Сабурова, а пафосным тусовкам два одноклассника предпочитают вечера за просмотром фильмов и дегустации блюд азиатской кухни из любимой доставки. - Спасибо, Нур, - говорит Лёша, за обе щёки уплетая маринованный имбирь. - За что? - уточняет тот. - Ну...За всё...За то, что ты...ну такой, - не особо красноречиво поясняет блондин. Нурлан раскатисто смеётся и вдруг опускает пятерню на отросшие золотистые космы. - С тобой хорошо, Лёш. Щербаков, который до этого полусидел-полулежал, развалившись на диване-кровати, перекатывается на бок. - А сделай так ещё, - кривовато улыбается. "Фредди, ты гей", - обречённо выдыхает героиня "Богемской рапсодии". Шустрым движением пальца Нурлан ставит фильм на паузу и разворачивается к приятелю. - Как? Лёша решает показать, дотрагиваясь до идеальных волос Сабурова. Нурлан, разомлевший от неожиданной ласки, придвигается ближе. - Боже, что мы делаем, - со смущённым смешком риторически вопрошает Лёша. - Думаю, боже тут не при чём, - констатирует Нурлан. Вот и встретились два одиночества: рефлексирующий в меру сил неформал и эстет, не нашедший созвучных себе людей в школьном коллективе. Подростки крепко обнимаются, переплетаются ногами, как будто пытаясь врасти друг в друга. Гормональный взрыв оборачивается зародившимся цветком, который хочется беречь. - Ты бы хотел пойти дальше? - осторожно спрашивает Нурлан, глухо дыша в шею. - Куда? - и тут кубок за максимально нелепый вопрос уходит Щербакову. Брюнет с неохотой отвлекается от парня и жестом притягивает его к себе. Руки казаха ложатся на плечи. Рот нервно приоткрывается. - Нурлан, ты... - Щербакову становится нечем дышать и он пока пытается осознать всё, что происходит. Кажется, проходит сто часов, прежде чем казах перестаёт миллиметр за миллиметром медленно тянуться к его лицу и срывает первый, хрупче хрусталя, поцелуй. Когда Сабуров отстраняется, Лёша ещё какое-то время дышит с трудом, растерянно глядя перед собой, а потом задумчиво прижимает указательный палец к губам. - Да, Лёша, я гей. Нурлан оглаживает руки блондина от плечей до кончиков пальцев, и, шумно дыша на ухо, пытается выдавить из себя слова, борясь с возбуждением: - Я могу...я могу... - Что? Что? - нервно повторяет раскрасневшийся Щербаков. Вместо ответа тот кладёт руку на ширинку одноклассника, легонько сжимая скрытую за спортивными штанами плоть. Блондин подаётся навстречу, удивлённо открыв рот. Его ловко вовлекают в поцелуй, пока тот уже сам пытается избавиться от одежды. Нурлан облизывает подрагивающее лицо щекочущими движениями языка, мимоходом помогая парню вылезти из футболки. Плечи, грудь и ключицы тоже удостаиваются влажных поцелуев, и готовый на всё Лёша уже сам приспускает резинку штанов вместе с боксерами, доверчиво распластавшись перед одноклассником. Ладонь уверенно ложится на член, сжимая мошонку. Пока Лёша приподнимается, чтобы лучше лицезреть невероятную картину (ты же хотел рисовать, вот, пожалуйста, живая натура!), Нурлан уже орудует большим пальцем, особое внимание уделяя крайней плоти. Блондин одновременно закусывает губы и закатывает глаза - в общем, сплошной семейный портрет в интерьере, бери да изображай. Нурлан вкладывал нежность в каждое прикосновение, пробегаясь то пальцами, то губами по всему стволу, и, наконец, невероятные губы заскользили по истекающему смазкой члену. Лёша внимательно следил, как раскачиваются иссиня-чёрные пряди волос, пока, наконец, не решился погладить их рукой. От этого простого прикосновения Нурлана чуть не опрокинула лавина наиприятнейших мурашек, но он продолжил свои умелые ласки. Подросток заглатывал лёшину плоть так глубоко, что его красивое лицо всё теснее соприкасалось с пахом блондина при каждом прикосновении. Почувствовав подступающий спазм, Лёша обнял голову брюнета двумя руками, ещё сильнее прижимая парня к себе. Казалось, его член уже сам ощупывал горячее горло казаха. Испуганно вздрогнув, Лёша бурно кончил, заставляя Нурлана в бешеном темпе совершать глотательные движения. Сабуров поднялся, жадно вдыхая воздух. Щербаков, неуклюже ощупывая свой член, затуманено смотрел на друга. Наконец, тот, отдышавшись, откинулся на широкую лёшину грудь, укрывая их одним одеялом.