О будущем горьком замолвим словечко

— Итак, мы продолжаем чтение? — обманчиво мягким тоном протянул Вэнь Жохань, усмиряя присутствующих и привлекая их внимание. — Если Ваше Превосходительство позволит, я бы хотел читать следующую главу, — негромко, но неожиданно твёрдо отозвался Не Хуайсан. Он просто обязан выяснить, что желает скрыть его брат! И лучший способ это сделать — взять всё (в данном конкретном случае — чтение) в свои руки. А то мало ли, какие шикарные клановые скелеты хранятся у них в шкафах или под кроватями. Шутка, конечно, но по реакции Минцзюэ ясно, что кровь из носу нужно держать руку на пульсе и тщательно контролировать открывающуюся информацию. А то мало ли — вдруг потом их будут держать за шею? И повезёт, если только метафорически… Но это он просто со страху нагнетает, конечно! Брат ни за что не допустил бы подобного! Не Минцзюэ нахмурился, но не недовольно, а скорее непонимающе или задумчиво. Инициатива и такой энтузиазм в исполнении Хуайсана, всеми силами старающегося держаться подальше от всего, связанного с заклинательством, были чрезвычайно подозрительными. Что на этот раз задумал этот маленький пройдоха? — У меня нет никаких причин возражать, — равнодушно пожал плечами Вэнь Жохань. — Благодарю, Ваше Превосходительство, — поклонился Не Хуайсан, после чего грациозно поднялся и подошёл к Лань Цижэню. — Учитель Лань, может ли этот скромный ученик получить книгу? — скромно спросил он после очередного поклона. — Ты можешь её взять, — кивнул ему Лань Цижэнь. Очевидно, только воспитание и нежелание копировать Вэнь Жоханя не позволило ему пожать плечами. А выбор слов очень чётко показал, что он не желает даже притрагиваться к книге лишний раз. — Благодарю, учитель Лань, — Не Хуайсан, уловивший посыл, с самым уважительным лицом, на которое только был способен, взял книгу со стола Лань Цижэня и быстренько отправился назад на своё место. Под тёплые поддерживающие улыбки Цинь Су и Ло Цинъян он открыл книгу, быстро пролистывая страницы, пока не остановился на нужной. Откашлявшись, он начал читать: — Глава двадцать первая. Довольство. Часть третья. Вэй Усянь ответил: — Ох. Наверное, потому что там поселилась тварь, что пожирает людей? Не Хуайсан скривился, будто его силой заставили съесть гнилой лимон. — Звучит логично, но что-то мне подсказывает, что на самом деле всё куда сложнее, — задумчиво протянул Вэнь Сюй. На этот раз пришла очередь Не Минцзюэ кривиться. — Он слышал тысячи и тысячи мифов о подобных существах и собственноручно убил не меньше нескольких сотен, так что слегка разочаровался. Многие присутствующие посмотрели на Вэй Усяня с невольным уважением: убийство «не меньше нескольких сотен» тёмных тварей явно не было какой-нибудь тривиальной задачей, не заслуживающей упоминания. Юй Цзыюань коротко кивнула непутёвому воспитаннику. Хоть здесь он их не опозорил! — Тем временем шарлатан неровным голосом продолжал: — Так и есть! Ходят слухи, что в лесу подле хребта стоит «крепость-людоед», в которой живут чудовища, питающиеся человечиной. Они тотчас же пожрут любого, кто по ошибке забредёт в те края, и косточек не оставят! Ни разу никто не вернулся! Жуть, правда? Лицо Не Минцзюэ приняло такое незабываемое и непередаваемое выражение, что в глубине души все были рады, что не имеют никакого отношения к «крепости-людоеду». Во избежание ущерба себе любимым — и морального, и физического. Не Хуайсан нахмурился. Ему действительно, действительно не нравилось всё это. Особенно когда слух звучал, как что-то, к чему сам Хуайсан вполне мог бы приложить свою творческую руку и бесконечную фантазию. — Теперь понятно, почему Цзинь Лин оказался здесь. Ему не удалось совладать с богиней на горе Дафань, и, похоже, он прибыл сюда за чудовищем хребта Синлу. — Готов поставить Суйхуа, что Старейшине Илин вновь придётся спасать этого несносного ребёнка, — с раздражённой нежностью вздохнул Цзинь Цзысюань. — Как он вообще выживал те тринадцать лет, пока Старейшина Илин прохлаждался в небытии? — Что значит — как? — хмыкнул Вэй Усянь. — Естественно, потому что Цзян Чэн скользил за ним неотступной тенью и кружил вокруг яростным драконом, не стесняясь поочерёдно пускать в ход Цзыдянь и Саньду. А иногда может и одновременно. — Только если так! — немного криво усмехнулся Цзинь Цзысюань. Это он должен был ходить с А-Лином на ночные охоты и защищать его. Это он должен был растить его, воспитывать и заботиться. И всё-таки это место занял Цзян Ваньинь. И может быть, немного Цзинь Гуанъяо — слишком мало информации о связывающих их с А-Лином отношениях. — Вэй Усянь воскликнул: — Жуть какая! Но если, как ты говоришь, не нашли ни единой косточки, тогда, позволь узнать, откуда известно, что тех несчастных именно сожрали? — Как всегда жестоко логичны и беспощадно рациональны, молодой господин Вэй? — ухмыльнулся Вэнь Сюй. — Ну надо же кому-то быть оплотом здравомыслия, вдумчивости и тщательности! — гордо провозгласил Вэй Усянь. — Тогда ты — последний кандидат на эту важную должность! — фыркнул Цзян Чэн. — Как ты можешь так говорить?! — схватился за сердце Вэй Усянь. — Как ты смеешь на меня наговаривать?! — Я просто трезво оцениваю факты, — пожал плечами Цзян Чэн. — Шарлатан замялся на секунду, но всё же ответил: — Значит, кто-то всё видел, разве не очевидно? — Он уже полностью увяз в логической ловушке негодника, — покачала головой Юй Цзыюань. — Что и говорить, Вэй Ин в этом мастер! — рассмеялась вторая госпожа Юй. Первая госпожа Юй расплылась в поощрительной, но не очень доброй ухмылке. — Вэй Усянь восторженно ахнул: — Но разве, не далее как минуту назад, ты не говорил, что любого, кто забредёт в те края, тотчас же сожрут, и ни разу никто не вернулся оттуда? Тогда кто же положил начало этим слухам? Кто этот могучий человек, который всё видел своими собственными глазами и при этом выжил, чтобы рассказать о том, что творится в крепости? Многие присутствовавшие хихикали, предвкушая ответ шарлатана. Не Минцзюэ замер, озарённый невероятной догадкой. О наличии замка на хребте Синлу знал только клан Не, причём только избранные даже среди него — те, кто занимался сбором тел для уравновешивания жажды сабель, и пара-тройка высокопоставленных старейшин. И непосредственно глава Ордена, единственный человек, у которого были полномочия сменить проводимую орденом политику с полного замалчивания на отпугивание слухами… Гуй побери, это определённо звучит как что-то, что сделал бы Хуайсан! Хуайсан, который всё время усиленно терял свою саблю и с самым невинным видом находил тысячи отговорок, чтобы избежать тренировок. Не Минцзюэ обречённо вздохнул. Его глупый младший брат никогда не изменится, не так ли? — … Шарлатан ответил: — Так говорят люди. Откуда мне знать? — Уж лучше бы молчал! — с ухмылкой покачал головой Цзян Чэн. Он прекрасно знал этот настрой Вэй Усяня: с каждым движением/словом человек всё сильнее запутывался в его сетях, будто в морских водорослях, пока не попадал под полный контроль Вэй Усяня и не выбивался из сил. Не то чтобы Вэй Усянь был жестоким или часто занимался таким «ментальным топлением», но когда выпадал случай, с жертвами он играл долго и с наслаждением, развлекаясь по полной «ковырянием» в чужой душе и пляской на чужих мозолях. — Вэй Усянь произнёс: — Тогда, может быть, ты знаешь, сколько всего людей сожрали у хребта Синлу? Когда? Их возраст? Пол? Имена? Где они жили? — Вэй-сюн не намерен так просто отпускать свою жертву, не так ли? — хихикнул Не Хуайсан, одобрительно сверкая глазами. — Ну что ты, Не-сюн, я просто ответственно подхожу к сбору информации! — расплылся в ухмылке Вэй Усянь. — Шарлатан сказал: — Я не знаю. — Вот вам и «всезнайка из Цинхэ»! — фыркнула Ло Цинъян с насмешкой, но беззлобной. — Вэй Усянь поинтересовался: — Всезнайка из Цинхэ? Хм? — У нас с вами прямо мысли совпали, дева Ло! — озорно подмигнул новой знакомой Вэй Усянь. — У умных людей так бывает, — с гордой и довольной улыбкой ответила ему Ло Цинъян. — А мне казалось, так обычно бывает у дураков… — задумчиво протянул Цзян Чэн. — … Вам казалось, молодой господин Цзян, — твёрдо произнесла Ло Цинъян с застывшим лицом. Под смех предателей, которых он считал своими друзьями — ну или приятелями, потому что до друзей некоторые ещё не доросли — Цзян Чэн удивлённо посмотрел на дерзкую девицу, упрямо отказывающуюся опустить взгляд. И… Промолчал, уступая ей в споре. В конце концов, она ведь девушка и дочь слуги, не с руки ему, наследнику целого Юньмэн Цзян, самоутверждаться за её счёт. Две старшие госпожи Юй мгновенно подобрались, как учуявшие кровь яогуаи*. — Шарлатан сердито подхватил свою корзину: — В слухах ни о чём таком не говорится! — Довёл-таки до ручки! — с неосознанной гордостью усмехнулась Вэнь Цин. Естественно, ей ни капли не было жаль какого-то шарлатана, наживающегося на доверчивом простом люде. — По-моему, это лишний повод подумать, а стоит ли доверять всяким слухам! — хмыкнул Лань Цижэнь. — Вэй Усянь засмеялся: — Погоди, погоди, не уходи! Ответь мне ещё на пару вопросов. — Ещё не наигрался вволю? — вскинул бровь Цзян Чэн. — Или ты принципиально не отпускаешь, пока у твоей жертвы остаётся хоть капля здравомыслия или сил? — Чэн-Чэн, не выставляй меня каким-то монстром! — возмутился Вэй Усянь. — А ты не называй меня Чэн-Чэном! — в том же духе ответил Цзян Чэн. Не Хуайсан коротко вздохнул, на мгновение напряжённо замерев, но потом зачитал: — Хребет Синлу ведь находится в Цинхэ, так? А Цинхэ — территория, за которую отвечает Орден Цинхэ Не, верно? Если у хребта Синлу в самом деле разгуливают чудовища, неужели Орден закрывает на это глаза? Не Минцзюэ почувствовал, как от заданных Старейшиной Илин вопросов у него волосы встают дыбом. Возможно, Старейшина Илин был убит, потому что был слишком умным и любопытным для своего же блага? Потому что грация, с которой он топчется по клановой тайне Цинхэ Не, просто потрясала. К сожалению, весьма болезненно. — К удивлению Вэй Усяня, на этот раз шарлатан не ответил «Я не знаю». — Вот так неожиданность! — фыркнул Цзинь Цзысюнь. — Вместо этого тень презрения проскользнула по его лицу. Присутствующие недоумённо уставились на книгу. Этот жалкий, ничтожный шарлатан вообще в своём уме, что позволяет себе подобное? Или ему действительно надоело жить? Или это все простолюдины во времена книги так распоясались, что совсем уже позабыли своё место? Не Хуайсан нахмурился, скользя взглядом по следующим строчкам, но голос его оказался на удивление твёрд и спокоен: — Орден Цинхэ Не? Если бы это был прежний Орден Цинхэ Не, то, конечно же, он не закрыл бы на это глаза. На следующий же день после появления слухов его адепты прочесали бы местность и быстро и решительно уничтожили чудовищ. Многие закивали. Именно таким и был сейчас Орден Цинхэ Не. Но почему же шарлатан назвал его прежним? Связано ли это с уже упомянутым книгой закатом Ордена Не? На лицо — даже вообще в сторону — Не Минцзюэ абсолютное большинство присутствующих просто-напросто боялось смотреть. — Но сейчас во главе когда-то великого ордена стоит этот, хе-хе… «Незнайка». — Незнайка? — удивлённо вскинул брови Вэй Усянь. Не Хуайсан коротко истерично хохотнул, но с глубоким резким вздохом взял себя в руки и продолжил, повергая слушателей в ещё большее недоумение и шок: — Прошлым главой Ордена Цинхэ Не был Чифэн-цзунь, Не Минцзюэ. Было совершенно очевидно, с каким невероятным трудом дались ему эти жестокие слова. Всё-таки не каждый день читаешь о смерти своего любимого старшего брата и единственного оставшегося близкого родственника. Многие были шокированы новостью о смерти нынешнего главы Не, пусть именно этого и было логичнее всего ожидать после известия о «закате Ордена Цинхэ Не». Но Не Минцюэ выглядел таким суровым, неприступным и непоколебимым, что никому — за исключением буквально пары человек, первым из которых был сам Не Минцзюэ — просто в голову не пришла мысль о его возможной смерти. — Девятый, — насмешливый хмык Не Минцзюэ нарушил повисшую острую тишину. — Брат! — наполовину возмущённо, наполовину яростно взвизгнул Хуайсан, уставившись на старшего брата почти бешеными глазами. — Как ты можешь смеяться над своей смертью?! — проревел он, с видимым трудом не запустив ужасной книгой — будь эта мерзкая дрянь трижды неладна! — в лоб Минцзюэ. — А что мне — плакать теперь? — равнодушно пожал плечами тот. — Все мы вообще-то рано или поздно оказываемся на том свете, даже Старейшина Илин, известный нарушитель правил и норм, не избежал этой участи, — философски продолжил он. — Другое дело, что Старейшина Илин сумел оттуда вернуться. Или точнее — его насильно вернули в этот мир. — Ты-ы-ы! — практически прорычал Не Хуайсан, яростно уставившись на брата. — Как ты вообще смеешь так говорить, да ещё и мне прямо в лицо?! Обычно это вызвало бы у наблюдателя данной сцены исключительно желание посмеяться вдоволь над абсурдностью или поумиляться с пыхтящего от злости на своего главу и старшего брата наследника Не, но именно в этот момент всем присутствующим как никогда чётко бросалось в глаза их родство и, как следствие, сходство. Как никогда ясно было видно, что робкий, мягкий и ни на что не годный Хуайсан — Не плоть от плоти, кровь от крови, а кровь, как говорится — не водица. И где-то в самых дальних и тёмных глубинах души в Хуайсане всё-таки живёт яростный и страшный Не, готовый растерзать своего врага на много-много маленьких кусочков, с помощью ли сабли или же без таковой. Вэнь Сюй удивлённо моргнул, едва не пронеся пиалу с вином мимо рта. Он — как и любой другой из присутствующих — определённо не ожидал от наследника Не таких тайных талантов и способностей. А это значило, что стоило хорошенько подумать, стоит ли столь беспечно относиться к наследнику Не. Водичка-то оказалась мутной и пару-тройку способных доставить неудобства, если не большие проблемы чудовищ, точно скрывала. — Не думаю, что сейчас время поднимать эту тему, — вздохнул Не Минцзюэ, ко всеобщему удивлению, идя на попятную и компромисс. Не Хуайсан подозрительно прищурился, оценивая ситуацию и настрой брата, и кивком обозначив, что разговор, так и быть, отложен, но не закончен, вернулся к чтению: — После того, как глава Ордена Цишань Вэнь, Вэнь Жохань… Вэнь Жохань подобрался, разом захваченный интересом и азартом. Это был первый раз, когда книга вот так прямо упоминала его, и второй после ситуации с бездонным омутом, когда она упоминала Орден Цишань Вэнь. Жоханю действительно не терпелось узнать хоть что-то конкретное о своей судьбе и судьбе своей семьи и Ордена. — … довёл до белого каления позапрошлого Главу Ордена Цинхэ Не, от чего отец Не Минцзюе и Не Хуайсана и скончался… Не Минцзюэ при упоминании своего отца и участии Верховного заклинателя в постигшей его судьбе был готов скрипеть зубами как минимум. Как максимум — рычать и кидаться на этого самого Верховного заклинателя, но тогда его политическое будущее как главы Ордена Цинхэ Не было бы окончено, причём весьма печальным образом, который бы ещё очень долго аукался и припоминался Ордену. Вэнь Жохань изящно выгнул бровь. Книга несколько… Сгустила краски произошедшего. Прозвучало так, будто Жохань действительно хотел смерти прошлого главы Не. Но вообще-то это прошлый глава Не мало того что был обделён чувством юмора и шуток не понимал, так ещё и на проверку оказался наивным доверчивым идиотом без капли здравого смысла и чувства самосохранения, а за чужую глупость Жохань отказывался нести какую-либо ответственность. — … старший сын, привыкший действовать в жёсткой и непреклонной манере, принял бразды правления в свои руки, хотя ему не исполнилось и двадцати лет. Многие присутствовавшие главы не могли не покачать головами при напоминании, сколь юным был суровый глава Не, когда бремя правления орденом свалилось на его плечи. Но это напоминание и последующий успех Не Минцзюэ в качестве главы только заставляли ещё больше уважать его и восхищаться его стойкостью. Не удивительно, что в нынешние времена казалось, будто Не Минцзюэ был выточен из камня, а не обычным человеком из плоти и крови. — Кроме того, Не Минцзюэ являлся старшим названым братом Цзэу-цзюня, Лань Сичэня, и Ляньфан-цзуня, Цзинь Гуанъяо. Трое названных молодых людей удивлённо переглянулись. Да, книга уже как-то упоминала этот факт, но за остальными известиями он как-то потерялся и забылся. Но, как вновь напомнила книга, никуда не делся. И молодым людям было искренне интересно, что бы могло связать их втроём. Пусть Не Минцзюэ и Лань Сичэнь были уже не просто знакомы, а весьма близкими друзьями, но как к ним присоединился Цзинь Гуанъяо? Какой удивительный путь от никому не известного простолюдина и сына… Э-э-э, служительницы весеннего дома до главы Ордена Ланьлин Цзинь и их названного брата! Особенно был взволнован сам Мэн Яо. Как ему удалось достигнуть всего этого? И если поверить книге, если хоть на мгновение предположить, что она говорит правду, не означает ли это, что Мэн Яо, несмотря на своё низкое происхождение, был рождён для великих дел? Что его судьбой было вознестись из презренных низов к самой вершине? Мысль о будущем собственном величии и всеобщем уважении не могла не греть изнутри и не литься исцеляющим бальзамом на израненное самолюбие Мэн Яо, для которого люди обычно жалели даже ласкового взгляда и доброго слова. — После Аннигиляции Солнца… Бровь Вэнь Жоханя нервно дёрнулась при словах «Аннигиляция Солнца». Кто бы знал, как он уже ненавидел это словосочетание! И Жохань был почти уверен, что к концу книги разовьёт твёрдый нервный тик при одном звучании этих слов. Вэнь Сюй нахмурился. Вряд ли слова «Аннигиляция Солнца» могли значить что-то хорошее для его Ордена. Особенно вместе с отсутствием любых других упоминаний Ордена Цишань Вэнь в книжном будущем. Вэнь Нин тревожно вздрогнул. Аннигиляция Солнца, лютый мертвец по прозвищу Призрачный Генерал… Это всё точно не к добру! — … Орден Цинхэ Не расцвёл под его руководством, да так, что величие и мощь ордена почти достигали уровня Ордена Ланьлин Цзинь. Не Минцзюэ гордо ухмыльнулся. Было приятно, что его тяжкие труды всё-таки дали достойные плоды и увенчались успехом. Цзинь Гуаншань резко прищурился, глаза его холодно сверкнули, заново оценивая молодого главу Не. Изящный расписной золотой веер скрыл вынесенный приговор. Не Хуайсан замер, некоторое время борясь со вставшим в горле комом, прежде чем смог продолжить срывающимся голосом: — Однако Не Минцзюэ настигло искажение Ци, и заклинатель скончался на глазах у огромного количества народа. Многие присутствующие поражённо ахнули. До сих пор не верилось, что сурового и непоколебимого главу Не могла постигнуть такая участь. — Следующим в очереди на пост главы ордена шёл его младший брат, Не Хуайсан. Не Хуайсан так скривился, что всем сразу стало ясно, что он думает о перспективе стать главой ордена. Очень нелестно думает, да. — Вэй Усянь полюбопытствовал: — Почему ты назвал его Незнайкой? — Нам тоже интересно! — покивал Вэй Усянь. — Незнайка. До чего же всё-таки нелепое прозвище! — проворчал Вэнь Чао. — Зато идеально подходит наследнику Не! — хохотнул Цзинь Цзысюнь. — Шарлатан ответил: — Ты разве не знаком с этой историей? — Прям-таки историей? — хмыкнул Цзян Чэн, тщательно маскируя любопытство. Не Хуайсан хихикнул, азартно блестя глазами, и без капли смущения зачитал: — О чём бы ни спросили Главу Ордена Не — он не знает ответа и ничего не скажет; а ежели он всё-таки знает ответ, то побоится его озвучить. Если же насесть на него и начать настойчиво допрашивать, он будет рыдать в голос и яростно мотать головой, приговаривая: «Я не знаю, я не знаю, я ничего не знаю!» и жалобно умолять отпустить его. Это ли не поведение самого настоящего Незнайки? Все поражённо уставились на Не Хуайсана. И это — будущий глава Ордена Цинхэ Не?! Не Минцзюэ мрачно нахмурился. Он всё-таки от Хуайсана, как от своего наследника и младшего брата, ожидал… Большего. Намного большего. И совершенное отсутствие раскаяния на лице Хуайсана по поводу своей загубленной репутации тоже не радовало. — В юности Вэй Усянь и Не Хуайсан учились вместе, поэтому он не понаслышке знал об этом человеке. Вэй Усянь ободряюще ухмыльнулся приятелю, и тот растроганно улыбнулся в ответ, продолжая: — Не Хуайсан по натуре не был злым человеком, и безнадёжно глупым его тоже назвать было нельзя. — Спасибо на добром слове, Вэй-сюн, — шмыгнул носом Хуайсан. — Всегда пожалуйста, Не-сюн, всегда пожалуйста! — пропел Вэй Усянь. — Однако он не стремился старательно овладевать наукой, но зато преуспевал в том, чего желало его сердце: расписывание вееров, охота за птицами, ловля рыбы руками или же прогуливание занятий. Не Минцзюэ внезапно почувствовал острое желание ударить себя по лицу. Он действительно не понимал Хуайсана, совсем не понимал! Но знал, что тот вполне мог бы стать хорошим заклинателем, если бы только захотел и приложил немного усилий. И от этого было только обидней. Не Хуайсан довольно улыбнулся, совершенно очевидно гордясь своими более чем сомнительными успехами. Вэй Усянь подмигнул ему и показал большой палец. Юй Цзыюань и Цзян Чэн мученически переглянулись, сочувствуя главе Не и мысленно вопрошая Небеса, за какие грехи им в жизни выпало испытание в виде Вэй Усяня. — В заклинательском же мастерстве он вовсе не блистал талантами и с огромным трудом сформировал Золотое Ядро на восемь-девять лет позже своих ровесников. Многие поражённо ахнули. Это была действительно крайне неловкая информация, особенно если учесть, что по всему выходило, что на данный момент у Не Хуайсана всё ещё не было золотого ядра. Не Минцзюэ втайне облегчённо выдохнул. По крайней мере, Хуайсан действительно сформирует золотое ядро, а это уже немало. Приятно осознавать, что хоть где-то беспокойство Минцзюэ было напрасным! — При жизни Не Минцзюэ очень досадовал, что из его младшего брата не выходило достойного мужчины, и всегда строго воспитывал его, однако едва ли это возымело хоть какой-то успех. Не Хуайсан поник. Наконец-то книга нашла слова, которые способны его задеть. И это оказалось очень неприятно. Он, конечно, всегда знал, что брат о нём далеко не самого высокого мнения, но получить вот такое подтверждение… Не Минцзюэ, видя его расстройство, почему-то почувствовал себя виноватым. Разве он не желал Хуайсану всегда только лучшего? Разве не делал всё для него? Разве не стремился дать лучшую жизнь? Не защищал? Не старался сделать сильнее, чтобы Хуайсан всегда был в безопасности, даже когда самого Минцзюэ больше не будет рядом? Так почему же сейчас хотелось обнять этого маленького хитреца, извиниться и пообещать больше никогда так не делать? — Сейчас Не Хуайсан остался без покровительства и понуканий своего брата, и былая слава Ордена Цинхэ Не под его руководством очень быстро сошла на нет. Многие присутствующие понимающе и насмешливо зафыркали, лишь из уважения к нынешнему главе Не не высмеивая Не Хуайсана вслух здесь и сейчас. — Вот видишь, брат, ты никак не можешь оставить Орден на меня! — размахивая книгой, внезапно выдал Хуайсан. — Ты не можешь свалить на меня эту жуткую ответственность! Ты должен жить ещё очень-очень долго, жениться, завести и вырастить сына! — пыхтел он, едва не заехав брату книгой по лицу. — Обещай, что оставишь меня ещё не скоро! Иначе, клянусь богами и буддами, именно так я и сделаю! Пущу Орден по ветру! — пригрозил он под конец, требовательно уставившись на брата. Не Минцзюэ лишь коротко, но невесело хохотнул. — Хуайсан, я не имею привычки давать обещания, которые не в силах сдержать, — непривычно мягко произнёс он. — Но я обещаю тебе быть рядом так долго, как только смогу, — он положил тяжёлую ладонь на макушку брата и ласково взъерошил его волосы, портя изящную причёску. Хуайсан, находящийся в крайне растрёпанных чувствах, даже не нашёл в себе сил возмутиться по этому поводу. — Уже во взрослом возрасте, а в особенности после становления во главе ордена, Не Хуайсан постоянно сталкивался с различного рода ранее неведомыми заботами и неприятностями и отчаянно искал помощи… Многие зафыркали, не особо тщательно скрывая своё презрение. Не Минцзюэ недовольно нахмурился. Ему не нравилось поведение книжного Хуайсана, особенно когда тот уже стал главой Ордена Цинхэ Не и должен был вести его к процветанию, а не терять заработанные потом и кровью Минцзюэ силу и влияние. — … особенно часто он обращался к младшим названым братьям Не Минцзюэ: сегодня он жалуется Цзинь Гуанъяо в Башне Золотого Карпа, а завтра плачется Лань Сичэню в Облачных Глубинах. Лань Сичэнь послал Хуайсану ободряющий тёплый взгляд. Мэн Яо робко улыбнулся новому знакомому. — И только лишь при их поддержке Не Хуайсан насилу смог укрепиться на позиции главы Ордена Цинхэ Не. Не Минцзюэ вздохнул, но в душе чувствовал горячую благодарность. Кажется, он связал себя узами побратимства с действительно достойными и надёжными людьми! Приятно знать, что даже в его отсутствие есть кому позаботиться о Хуайсане. Иначе под руководством последнего одной потерей власти Цинхэ Не бы вряд ли отделался. — Сейчас же, когда его имя невзначай всплывает в разговоре, никто не рискнёт высказаться вслух, но у всех на лицах можно прочитать: размазня и ничтожество. Вэнь Жохань задумчиво постучал пальцами по столу. Это была интересная информация и очень удобная ситуация, жаль, что у его книжной версии вряд ли была возможность воспользоваться слабостью нового главы Не. Цзинь Гуаншань с лёгкой мечтательной улыбкой крутил в руках веер. Интересно, как много книжному ему удалось — он успел? — поиметь с ослабшего Цинхэ Не? Это ведь такой лакомый кусочек! А идиот, пришедший ему на смену, наоборот помогал размазне укрепиться и удержаться на месте главы! Или на самом деле всё было не настолько бескорыстно, и этот Цзинь Гуанъяо всё-таки догадался половить рыбку в мутной воде? Если нет, Гуаншань был бы в нём крайне разочарован. Сам Не Хуайсан, вопреки логике, совершенно не казался расстроенным такой перспективой или плохо скрытыми насмешками присутствующих. — Разворошив в памяти события прошлого, Вэй Усянь не смог удержаться от печального вздоха. — Да уж, ситуация сложилась неприятная… — вздохнул настоящий Вэй Усянь, разделяя чувства своей книжной версии. — И кто в этом виноват? — хмыкнул Цзян Чэн. — Ты такой жестокий, Цзян-сюн, и совсем меня не любишь! — надувшись, обвинительно ткнул в его сторону Не Хуайсан. — А что ты мне сделал, чтобы я тебя любил? — вскинул брови тот. — Обычно, знаешь ли, люди любят других людей просто так, а не за что-то! — ещё больше надулся Хуайсан. Цзян Чэн промолчал, скривившись. Обычно люди любят просто так, да? Пусть Хуайсан скажет это его, Цзян Чэна, родителям, и он с удовольствием послушает, что те ему ответят. Цзян Чэн провёл годы в отчаянных попытках заслужить их любовь, стараясь изо всех сил и не жалея себя, но какого-либо успеха на этом поприще так и не добился. Они жалеют для него даже самых скупых слов похвалы, что уж говорить о чём-то большем?! — Закончив расспрос шарлатана о хребте Синлу, Вэй Усянь не забыл посодействовать его торговле и приобрёл две коробочки с румянами. Цзинь Цзысюань мысленно застонал. Почему книга всё время упоминает косметику?! Девушки тихонько захихикали, бросая робкие кокетливые взгляды на первого ученика Цзян. Он мало того что сам по себе сильный талантливый красавчик, так ещё и умеет быть обаятельным и обходительным! Не стоит ли попытаться свести с ним более близкое знакомство? Вдруг из этого что выйдет? Кто отказался бы пойти за него замуж? Лань Ванцзи внезапно почувствовал себя нехорошо. Он попытался понять, что именно не так, и неосознанно обвёл зал взглядом. Когда в его поле зрения попал беспечно ухмыляющийся Вэй Ин, его пронзило осознание: это была ревность. Он отчаянно хотел быть тем, кому улыбался Вэй Ин, с кем он говорил и смеялся, с кем виделся каждый день. Лань Ванцзи отвернулся и мрачно уставился на свою пиалу. Какое у него вообще было право на место в жизни Вэй Ина? — Он спрятал покупки за пазуху и вернулся к Лань Ванцзи. Цзян Чэн надулся, терзаемый досадой и ревностью, и постарался скрипеть зубами не слишком громко, чтобы никто — особенно Вэй Усянь! — не услышал. В противовес ему Лань Ванцзи эти слова наоборот заставили почувствовать иррациональное облегчение. — Тот по-прежнему словно и не собирался забирать назад свой мешочек с деньгами. — О-у-у… — умилённо выдохнула Цинь Су. — Это звучит так… По-семейному. Ло Цинъян согласно захихикала. Не Хуайсан бросил на них искрящийся от смеха взгляд, но должен был продолжить читать: — Храня молчание, они прошествовали в направлении, указанном шарлатаном. Не Минцзюэ снова помрачнел. Было совершенно очевидно, что, что бы ни происходило дальше в книге, это не было на пользу или хотя бы снисходительным для Цинхэ Не. — Прям-таки «храня молчание»? — вскинул брови Цзян Чэн. — Не то чтобы я сомневался в талантах Лань Ванцзи, но вот Вэй Усянь и молчание — вещи несовместимые! — Какого низкого ты обо мне мнения, Цзян Чэн! — возмутился Вэй Усянь. — Всё я могу, просто не хочу! Принципиально! — Ага, я так и понял, — с полным сомнения и сарказмом лицом кивнул тот. — Хребет Синлу густо порос ельником, но под сенью деревьев петляла довольно широкая тропа. Мужчины прошли уже довольно много, однако ничего необычного им не встретилось. Цзинь Цзысюнь презрительно фыркнул, на его лице огромными иероглифами было написано «Я так и знал!». — Впрочем, они не питали особых надежд и заглянули сюда лишь на всякий случай. Бровь Не Минцзюэ нервно дёрнулась. Родовой некрополь Цинхэ Не — это тебе не какой-то там всякий случай! Хотя от Старейшины Илин, скорее всего, чего-то такого и следовало ожидать. Тот непременно на своём пути собрал бы все возможные и невозможные приключения, какими бы невероятными или спрятанными они ни были. — Если бы пугающие слухи, ходящие об этом месте, оказались верны, то наверняка сведений имелось бы гораздо больше. К примеру, в случае с богиней-пожирательницей душ на горе Дафань любой заклинатель с лёгкостью мог установить имена жертв и места их жительства — спросить любого, и даже молочное имя жениха А-Янь не осталось бы в тайне. — Вот именно! — важно покивал глава Яо. — К чему слушать и распространять беспочвенные слухи?! — Из его уст эта вполне себе достойная фраза звучит откровенной насмешкой! — прошептал брату Вэй Усянь. Цзян Чэн с ухмылкой кивнул: глава Яо был главным сплетником мира заклинателей, и все это прекрасно знали. — Но шарлатан не припомнил никаких деталей. — Он вообще не должен был знать о том, что на хребте Синлу что-то есть! — неслышно проворчал себе под нос Не Минцзюэ. — Следовательно, скорее всего, люди высосали историю из пальца, а потом раздули до непомерных масштабов. — Если бы, если бы! — с усталой обречённостью продолжил ворчать Не Минцзюэ. Этот некрополь или точнее — необходимость уравновешивать ярость потерявших хозяев сабель была настоящей занозой в… Одном интересном месте, о котором культурные воспитанные люди вслух не говорят, да. Тем более в обществе. — Примерно через час они, наконец, встретили хоть какое-то сопротивление: вдалеке показались семь или восемь пошатывающихся человеческих фигур, имевших помутневшие белки глаз и завернутых в лохмотья, которые, казалось, мог сдуть даже самый слабый порыв ветра. Все эти признаки и чрезвычайная медлительность в довесок выдавали в фигурах ходячих мертвецов уровня настолько низкого, что ниже уже некуда. — Оп-па! — удивился Вэй Усянь. — А что это они там делают, эти мертвецы-то? — азартно спросил он. — Хороший вопрос! — хмыкнул Не Минцзюэ, правда, имея в виду несколько иное. С каких это пор у некрополя завелись ходячие мертвецы? Куда смотрит орден? Куда смотрит Незнайка?!. Не Минцзюэ мысленно запнулся. Какова вероятность, что Хуайсан, возглавивший орден, не в курсе о ситуации на хребте Синлу? Что новое положение вещей — не его рук дело? Не Минцзюэ вздохнул. Мысль о Хуайсане приходила ему в голову уже не первый раз, но он настолько привык считать своего брата слабым и бесполезным, что постоянно о ней забывал. А ведь Хуайсан, когда хочет, может быть тем ещё хитрецом! Его нельзя недооценивать, нельзя! Но Минцзюэ раз за разом с энтузиазмом и упорством делает одну и ту же ошибку. Будь проклят этот вид полнейшей святой невинности, который так обожает Хуайсан! — Эти мертвецы не могли тягаться не только со своими более совершенными «собратьями»: встреть они мало-мальски сильного человека — тот одним пинком повалит целый их строй; наткнись на более-менее проворного ребёнка — тот вмиг убежит, оставив их далеко позади. Даже если жертве очень сильно не повезёт, и ходячие мертвецы всё-таки изловчатся и высосут из неё немного энергии Ян, то всё равно смерть от этого не наступит. Мэн Яо неуютно поёжился. Мир заклинательства, о котором он стараниями своей матушки грезил с детства, пугал его в той же степени, в которой и завораживал. Он действительно задавался вопросом, сумеет ли привыкнуть к свершающимся на каждом шагу чудесам, и если да — то как скоро. Юные девы, не преуспевающие в заклинательском деле, тоже смотрели на книгу с опасливым интересом. Остальные присутствующие только кривились, вполне справедливо не считая описанных мертвецов за достойную добычу. — Единственное, чем они могли отпугнуть, — противным внешним видом и дурным запахом. Именно поэтому во время ночной охоты старшие адепты проходили мимо подобных тварей и оставляли их ученикам: никто в здравом уме не будет преследовать крыс, когда есть тигры и пантеры. Большинство согласно закивало. Разборки с такой низкоуровневой нечистью были ниже их достоинства. — При виде кучки ходячих мертвецов Вэй Усянь быстро сообразил, что за неприятность последует далее, потому потупился и проворно нырнул за спину Лань Ванцзи. Тяжёлый вздох Юй Цзыюань был слишком хорошо слышен, чтобы его можно было проигнорировать. Цзян Чэн очень выразительно закатил глаза. Вэй Усянь лишь рассмеялся. Его действительно забавляла их реакция. А ведь он даже ещё ничего не сделал! — И в самом деле, мертвецы, вихляя и качаясь, подошли к ним на расстояние примерно пяти-шести чжанов, заметили Вэй Усяня и тотчас же в ужасе с небывалой прытью ретировались. — Э-э-э? — очень глубокомысленно поинтересовался происходящим Вэнь Чао. — Ты настолько придурок, что от тебя даже нечисть шарахается, — обречённо вздохнул Цзян Чэн, качая головой. — Ну, допустим, нечисть от сильнейшего тёмного заклинателя могла шарахаться совсем не поэтому… — пакостно посмеиваясь, тихо возразил Вэй Усянь, помня, как нервно брат относится к подобным замечаниям. — То есть против того, что ты придурок, ты даже не возражаешь? — спросил Цзян Чэн, твёрдо игнорируя часть про тёмного заклинателя. Не Минцзюэ и Вэнь Жохань с интересом смотрели на Вэй Усяня, отмечая страх тёмных тварей — по крайней мере, низкоуровневых, в отличие от призрачной руки — перед Старейшиной Илин. Это действительно не было обычным поведением тварей. Нечисть всегда прямолинейна, бесхитростна и бесстрашна. Она в принципе не умеет ни думать, ни бояться, ни сострадать, ни прощать. И всё же одного присутствия Старейшины Илин было достаточно, чтобы слабые ходячие мертвецы бежали в ужасе, причём необычайно прытко. — Вэй Усянь потёр виски и, трепеща от напускного страха, повернулся к Лань Ванцзи: — Ого, Ханьгуан-цзюнь, ты такой могучий! Едва завидев тебя, ходячие мертвецы в страхе убежали прочь! Ха-ха! Лань Ванцзи было нечего возразить в ответ. — П-ф-ф! — прыснул со смеху Вэй Усянь, сгибаясь пополам и сотрясаясь всем телом. — Естественно, ты перекинул ответственность за свои действия на кого-то другого! — фыркнул Цзян Чэн, закатывая глаза. — Кажется, мой брат добился выдающихся успехов на пути самосовершенствования, раз даже тёмные твари предпочитают с ним не связываться! — поддразнил Ванцзи Лань Сичэнь. Лань Ванцзи ответил брату укоряющим взглядом, отказываясь идти у него на поводу. — Вэй Усянь со смехом принялся его толкать: — Пойдём, пойдём. Пора уходить с этого хребта. Сомневаюсь, что мы всё-таки найдём здесь мало-мальски злобных тварей. Просто местные — большие любители почесать языки, вот и превратили обычных ходячих мертвецов в чудовищ, что поедают людей с костями. Наверняка и «крепость-людоед» — тоже всего лишь одна из их выдумок. Мы понапрасну тратим свои силы! Не Минцзюэ мечтательно вздохнул. Если бы Старейшина Илин и Ханьгуан-цзюнь так и поступили и ушли, не раскрыв некрополь! Эх, красота-то какая была бы да везение! Но Минцзюэ слишком хорошо узнал Вэй Усяня, чтобы всерьёз надеяться на такой исход событий. В такую огромную, старую и необычную тайну тот просто обязан был вляпаться. А Ханьгуан-цзюнь обязательно будет следовать за Старейшиной Илин и, как следствие, приключаться вместе с ним. — Лань Ванцзи возобновил движение только после того, как Вэй Усянь несколько раз подтолкнул его. Лань Цижэнь скривился, будто от зубной боли. Лань Сичэнь вновь послал брату искрящийся весельем взгляд. — Но не успели они сравнять шаг, как вдруг из глубины елового леса послышал яростный лай. Вэй Усянь вздрогнул, тут же вцепившись в руку Цзян Чэна. — Почему вновь появляются эти монстры? — проскулил он, жалуясь. — Разве единственной собакой, которая появлялась в книге, не была собака-оборотень Цзинь Лина? — медленно проговорил Цзян Чэн, сам боясь пришедших в его голову мыслей. — А-Лин! — моментально побледнел Цзинь Цзысюань. Цзян Яньли вздрогнула, сразу начиная переживать за будущего сына. Госпожа Цзинь и Юй Цзыюань напряглись. Что на этот раз умудрился учудить их глупый беспокойный внук?! — Вэй Усянь мгновенно изменился в лице, со скоростью молнии прошмыгнул за спину Лань Ванцзи и, присев, сжался в комок, обнимая того за талию. Цзинь Цзысюнь насмешливо хмыкнул: — Как можно бояться каких-то собак, пусть даже и оборотней? Кажется, Орден Юньмэн Цзян сильно снизил свои требования к адептам, раз такой жалкий неудачник смог стать первым учеником! Цзян Фэнмянь посмотрел на него вежливым и спокойным, как озёрная гладь, ничего не выражающим взглядом. Как долго этот… Достопочтенный и уважаемый юноша будет придираться к А-Сяню и искать с ним ссоры? Вэнь Жохань посмотрел на юного Цзиня, как на внезапно заговорившую табуретку — зверушка вроде бы и интересная попалась, но пользы с неё всё равно никакой. В отличие от первого ученика Цзян, чьи таланты и способности вполне могли бы достойно послужить Ордену Цишань Вэнь. Не Минцзюэ посмотрел на юношу, как на проблемного идиота, которым он, по мнению Минцзюэ, и являлся. Шуму много, а дела… М-да. Интересно, за что старина Гуаншань его вообще держит рядом? Неужели в кои-то веки родственные чувства подали признаки жизни? Цзинь Гуаншань неодобрительно посмотрел на племянника. С Вэй Усяня можно было поиметь много всего интересного и полезного, а Цзысюнь никак не помогает налаживать контакт с многообещающим гением. Гуаншань неосмотрительностью и недальновидностью племянника был… Недоволен и разочарован. Настоящий Цзинь обязан моментально чувствовать, где он может получить прибыль. К его огромному сожалению, ни сын, ни племянник эту необычайно важную черту не унаследовали. — Лань Ванцзи произнёс: — Лай ещё слишком далеко, зачем ты прячешься? — Бесполезно. Стоит этому болвану краем глаза увидеть или краем уха услышать собаку — даже совершенно безобидного щеночка! — и те остатки мозгов, которые у него ещё сохранились, тут же отбивает напрочь, — фыркнул Цзян Чэн. Но позволил Вэй Усяню и дальше цепляться за него. И даже «незаметно» перебраться к себе под бок. Цзян Чэн закатил глаза. Этот болван никогда не изменится, к добру ли, к худу ли. — Вэй Усянь ответил, заикаясь: — Я-я-я лучше на всякий случай спрячусь, а потом уже буду выяснять подробности. Ты его видишь? Где он?! Цзинь Цзысюань вздохнул. Он действительно не понимал, как можно бояться столь милых, очаровательных и преданных существ. Тем более что Вэй Усянь по складу характера сам безумно походил на любопытного игривого щенка. — Лань Ванцзи внимательно прислушался и через секунду сказал: — Это чёрная собака-оборотень Цзинь Лина. Цзян Яньли коротко всхлипнула. Почему, ну почему её будущий сын вечно замешан в каких-то приключениях? Кажется, он невольно перенял эту черту от А-Сяня, даже если тот не принимал участия в его воспитании. — А-Сянь, ты ведь позаботишься о нём? Ты присмотришь за А-Лином, чтобы он не пострадал? — ещё раз всхлипнула она. — Естественно, щицзе. Всегда, — необычайно твёрдо для мелко дрожащего от страха человека отозвался Вэй Усянь. — Спасибо, А-Сянь! — Цзян Яньли со слезами на глазах сжала руку своего дорогого шиди, своего брата. — При упоминании этого имени Вэй Усянь сразу же выпрямился… Цзинь Цзысюань пусть и не сильно любил Вэй Усяня, но послал ему полный горячей благодарности взгляд. В какой-то степени это было трогательным везением, что преданность Вэй Усяня деве Цзян не знала границ. Что он был готов лишь при одном звуке имени её сына нестись в полное опасностей неизвестно куда и вытаскивать сопляка за шиворот из любых проблем. И бороться с любыми врагами. Даже всякими там богинями. — … но, услышав новую волну лая, вновь присел и скукожился. — Пф, жалкое зрелище! И это — первый ученик одного из Великих Орденов? — фыркнул Вэнь Чао. Вэнь Сюй тяжко вздохнул. Брату вообще отбило даже те жалкие крохи чутья, куда ветер дует, которые у него имелись в наличии. — Лань Ванцзи продолжил: — Если собака-оборотень так надрывается, то что-то определённо случилось. — Хоть бы ничего слишком серьёзного, хоть бы ничего слишком серьёзного! — непослушными губами неслышно взмолился Цзинь Цзысюань. Госпожа Цзинь хоть и была полностью согласна с сыном, всё равно кинула на него приятно удивлённый взгляд. Кто бы мог подумать, что её гордый и самолюбивый мальчик окажется таким примерным семьянином и заботливым отцом? Цзян Чэн нахмурился. Почему, стоит только его книжной версии отвернуться, его племянник тут же во что-нибудь влипает? Вэй Усянь ведь его даже не воспитывал! — Вэй Усянь что-то заворчал себе под нос, потом, не без усилий, принял вертикальное положение, продолжая дрожать как осиновый лист: — Т-т-тогда надо проверить, что! — Я очень это ценю, А-Сянь! — со слезами на глазах дрожащими губами улыбнулась Цзян Яньли брату. — Я бы никогда не бросил твоего ребёнка в беде, шицзе, — покачал головой Вэй Усянь. — Лань Ванцзи по-прежнему стоял неподвижно. Лань Ванцзи глубоко вдохнул и убедительно сказал самому себе, что не видит, как его брат едва не лопается от умиления. Да, ему просто на мгновение показалось. — Вэй Усянь жалобно запричитал: — Ханьгуан-цзюнь, давай же, сдвинься с места! Если ты не пойдёшь, то и я не смогу! Лань Сичэнь окончательно проиграл борьбу с широкой улыбкой и теперь срочно делал вид, что он занят своим чаем. — Удивительно, что ты вообще готов идти навстречу собаке, — покачал головой Цзян Чэн. — Я иду, чтобы убедиться, что А-Лин в целости и безопасности! — искренне возмутился Вэй Усянь. Он бы ни за что не бросил сына шицзе! Даже если бы там была целая сотня, нет — тысяча собак! — После короткого молчания Лань Ванцзи ответил: — Сначала… отпусти меня. — Оу-у-у! — понятливо и многозначительно протянула Ло Цинъян. Цинь Су скромно и смущённо захихикала, полностью согласная с подругой. Лань Цижэнь подавился своим успокаивающим чаем, который так не вовремя собрался выпить. — Однако, в конце концов, они так и тронулись в путь вдвоём, спотыкаясь на каждом шагу. Лань Ванцзи мужественно и с достоинством проигнорировал и очередную многозначительную улыбку брата, и неутихающий судорожный кашель дяди. Беспокойство Цзян Яньли за сына немного улеглось, позволяя ей позабавиться очередной выходкой неуёмного шиди. — Мужчины шли на лай собаки, но уже совершали по лесу второй круг и до сих пор ничего не обнаружили. Вой собаки-оборотня тоже то приближался, то удалялся. Вэнь Жохань вскинул брови. Интересно, однако! Это что же могло сбить с пути Старейшину Илин на пару с Ханьгуан-цзюнем? — Бесполезные ничтожества! — скривился Вэнь Чао. — А чего ещё можно ожидать от сына слуги? — рассмеялся Цзинь Цзысюнь. Не Хуайсан втайне смерил их скептическим взглядом. Он совершенно точно знал, что Вэй-сюн в десять раз сильнее, умнее и способнее этих двоих, вместе взятых. — Вэй Усянь, наконец, немного свыкся с этими звуками и даже перестал заикаться: — Похоже, мы бродим по лабиринту**. Не Минцзюэ подавился воздухом. Откуда, гуй побери, было взяться лабиринту на хребте Синлу?! Нет, это точно Хуайсан что-то намудрил, больше просто некому! Ни у кого в ордене, кроме действующего главы, больше нет соответствующих доступа и полномочий! — Этот лабиринт определённо был делом рук человека. Некоторое время назад сам Вэй Усянь говорил, что все истории о хребте были не более, чем выдумкой, однако сейчас дело принимало иной оборот. — Становится всё интереснее! — промурлыкал себе под нос Вэнь Жохань. Он с детства был неравнодушен ко всяким тайнам. И как человек любопытный и не обделённый умом, умел их не только находить, но и раскрывать. Наверное, от этого характер и испортился — уж больно специфическими тайнами всегда полнился Знойный дворец. Убийства, предательства, отравления, оговоры, подставы — чего только Жохань не насмотрелся в любых возможных вариациях и сочетаниях. Не Хуайсан недовольно нахмурился. Ему определённо не нравилось происходящее в книге. И ещё больше не нравилось, что его орден может быть как-то к этому причастен. — Чёрная собака-оборотень лаяла уже пятнадцать фэней без перерыва и до сих пор не выдохлась. — Нехороший знак! Совершенно не хороший знак! — взволнованно пробормотал Цзинь Цзысюань. Цзян Чэн отрывисто кивнул в знак согласия. Вряд ли бы собака-оборотень стала себя так подозрительно вести на ровном месте. Куда, гуй побери, влез А-Лин на этот раз?! — Тем временем мужчины нашли способ выбраться из западни и теперь шли прямо на собачий вой. Вскоре вдалеке, среди хвойных деревьев, проступили силуэты мрачных каменных фортов. Не Минцзюэ в отчаянии прикрыл глаза. Вот и всё. Сейчас тайна, которую его орден ревностно оберегал поколениями, станет достоянием всего мира заклинателей. И у него нет возможности как-то помешать этому, как бы он ни хотел — любые его требования или действия только ещё больше спровоцируют подозрения и подстегнут любопытство присутствующих. Не Хуайсан сжал книгу до побеления костяшек. Отступать было поздно. Теперь он мог только двигаться вперёд и узнать, какие скелеты хранит в шкафах его орден. И он должен сделать это публично, при всех. — Они были сложены из серовато-белых камней и сплошь покрыты ярко-зелёными вьющимися растениями и опавшими листьями. Каждый форт имел вид весьма необычной полусферы, словно пиала, перевёрнутая вверх дном. Цинь Су неуютно поёжилась. Ну не было у неё жажды приключений, не было! И всякое необычное её скорее пугало, чем привлекало. Она была абсолютной трусихой и ничуть это не отрицала и не стеснялась. — Кто бы мог подумать, что на хребте Синлу действительно окажется крепость? Похоже, что дыма без огня и впрямь не бывает. Цзинь Цзысюнь фыркнул, отказываясь смириться и признать, что информация шарлатана-простолюдина действительно могла оказаться полезной и чем-то помочь. — Однако пока ещё рано было судить, действительно ли это пресловутая «крепость-людоед» и что за создания обитали в ней. Цзинь Цзысюнь моментально приободрился, возвращая себе самодовольный и уверенный в собственных правоте и превосходстве вид. Он знал! Он ведь говорил! — Чёрная собака-оборотень Цзинь Лина беспокойно наматывала круги вокруг фортов, иногда тихо потявкивая, а иногда бешено завывая. Вэй Усянь сразу побледнел и усилил изрядно ослабшую было хватку на руке своего шиди. Цзян Чэн ведь смелый и верный, он не бросит его на растерзание этому монстру, правда? Он бы ни за что так не поступил! Цзян Чэн мог только вздохнуть, ощущая, как дрожит буквально прилипший к нему всем телом Вэй Усянь. И вот что прикажете делать с этим безнадёжным болваном? — Увидев приближающегося Лань Ванцзи, собака в страхе отступила… — Гроза собак и нечисти, Лань Ванцзи! — будто бы себе под нос, но достаточно громко фыркнул Вэнь Чао. — … но не убежала, а вместо этого принялась лаять ещё яростнее, всматриваясь в сторону каменных фортов и оголтело роя землю передними лапами, явно испытывая крайнее беспокойство. — Это не нормальное поведение даже для обычной собаки, не то что для дрессированной собаки-оборотня! — покачал головой Цзинь Цзысюань. — С А-Лином наверняка случилось что-то серьёзное! — через силу выдавил он. — А-Сянь обязательно ему поможет! — твёрдо произнесла Цзян Яньли, но скорее для собственного спокойствия, чем успокоения своего бывшего жениха. Цзинь Цзысюань практически сгорал от унижения, насколько слова бывшей невесты на самом деле его обнадёжили. Боги и будды, как всё обернулось таким образом, что Вэй Усянь — лучшая защита, которую только может получить его сын?! — Вэй Усянь спрятался за Лань Ванцзи и страдальчески выдавил: — Почему она не уходит прочь?.. И где её хозяин? Куда делся Цзинь Лин?! — Очень хороший вопрос! — прищурилась Юй Цзыюань. — Осталось только найти на него ответ. Госпожа Цзинь кивнула, полностью согласная с подругой. — Всё это время они слышали лишь надрывный лай собаки, но никаких звуков от Цзинь Лина, даже ни единого крика о помощи. Цзинь Цзысюань и Цзян Яньли неосознанно переглянулись, вне себя от беспокойства за их будущего общего сына. Старейшина Илин был их последней и единственной надеждой. — П-почем-му он-на лает, почему она не перестанет? — проныл Вэй Усянь из своего убежища. — Очевидно, потому что Цзинь Лин попал в беду, — хмыкнул Цзян Чэн. — Очевидно, что чёрную собаку-оборотня сюда привёл сам хозяин, перед этим вырвавшись из лабиринта. Но после человек будто бы просто-напросто испарился. Не Минцзюэ, ко всеобщему изумлению, звучно ударил себя ладонью по лицу. — Идиот. Редкостный болван, — глухо донеслось из-под большой и грубой ладони. Многие присутствующие заинтересованно вскинулись. Неужели Орден Цинхэ Не имеет отношение к происходящему на хребте Синлу?! А ведь точно, это же их территория! Многие подобрались, как учуявшая свежую кровь нечисть. Какой разумный человек откажется воспользоваться слабостью или ошибкой другого? Особенно когда ошибается или проявляет слабость такой орден как Цинхэ Не, во главе которого стоит несгибаемый Не Минцзюэ? — Лань Ванцзи сказал: — Нужно зайти внутрь и всё проверить. — Лечить поздно, он уже заразился тягой к приключениям Вэй Усяня! — со вздохом постановил Цзян Чэн. — Эй, в тяге к приключениям нет ничего плохого! И уж Лань Чжаню-то она точно пойдёт только на пользу! — вяло возмутился Вэй Усянь, всё ещё трясущийся из-за упоминания собаки. — Конечно. Как скажешь, — отозвался Цзян Чэн, от которого так и веяло скепсисом и сарказмом. — Вэй Усянь ответил: — Как? Здесь же нет входа. — Ну, если входа нет, его всегда можно сделать самому… — мечтательно и по-доброму улыбнулся Вэнь Жохань. Не Минцзюэ передёрнулся, представив, как Верховный заклинатель лично, собственными руками «делает вход» в его родовой некрополь. Да упасите боги и будды! Уж лучше бестолковый мальчишка Цзинь со Старейшиной Илин и Ханьгуан-цзюнем на хвосте! Оказывается, всё могло бы быть даже хуже, чем описывает книга! Чем не повод для оптимизма? — Входа действительно не было: серовато-белые камни плотно прилегали друг к другу, безо всяких намёков на двери или окна. — Мало того что безвкусица, так ещё и нефункциональная! Какой был смысл вообще её строить?! — элегантно поморщила носик госпожа Яо, жена главы Яо. — Действительно. Совершенно бесполезное сооружение! — тут же согласился с ней глава Яо. Он был самым счастливым и везучим из мужей! Его жена всегда была готова не только выслушать его мнение по какому-либо поводу и согласиться с ним, но и поддержать конструктивный разговор! — Собака повизгивала и подпрыгивала, словно желая вцепиться в полы одеяния Лань Ванцзи, но всё же не отваживалась. — Гроза собак и нечисти! — насмешливо фыркнул Вэнь Чао. — П-повторяетесь, втор-рой молодой господин Вэнь! — усмехнулся Вэй Усянь. Даже если очередное упоминание собаки вновь заставило его побледнеть и затрястись с новой силой, промолчать всё равно было выше его сил. Цзян Чэн в глубине души облегчённо выдохнул, чувствуя себя странно счастливым, что Вэй Усянь не начал считать бесчувственную ледышку Ланя лучшей защитой. — Тогда она обогнула препятствие и ухватилась зубами за край одежды Вэй Усяня, таща того за собой. — А-а в-вот эт-то был-ло совсем не об-бязат-тельно! — Вэй Усянь отчаянно вжался в Цзян Чэна, состроившего самое стоическое выражение лица, на которое только был способен, но втайне от всей души наслаждающегося своей ролью защитника. — Вэй Усянь едва не испустил дух и потянул руки к Лань Ванцзи: — Лань Чжань… Лань Чжань, Лань Чжань… Лань Чжань, Лань Чжань, Лань Чжань!!! Ло Цинъян и Цинь Су не удержались от синхронного умилённого вздоха. — Стыд-то какой, какой же стыд! — Цзян Чэн прикрыл ладонью лицо. Лань Сичэнь кинул брату слушай-внимательно-и-обязательно-запоминай-вдруг-правда-пригодится взгляд. Лань Ванцзи сделал вид, что он ничего не видит и никого не слышит. Он вообще погружён в медитацию, и ему нет дела до этого бренного мира. Очень глубоко погружён и совершенно нет дела, да. Лань Цижэнь яростно покраснел, хватая ртом воздух от возмущения. — Собака волокла куда-то Вэй Усяня, а Вэй Усянь, в свою очередь, тянул Лань Ванцзи. — Очень милая, должно быть, картина! — хихикнул Не Хуайсан. Лань Цижэнь, Юй Цзыюань и Цзян Чэн, тут же ожёгшие его взглядами, так отнюдь не считали. В отличие от самого Вэй Усяня, слабо рассмеявшегося из-под защиты своего шиди. — Животное протащило их вокруг фортов и привело к тыльной стороне каменной крепости. Не Минцзюэ вздохнул. К счастью ли, к сожалению, он ничего не мог предпринять в сложившейся ситуации, а значит, стоит сосредоточить свои силы на том, что делать дальше, а не сокрушаться по поводу раскрытия кланового секрета. — К их удивлению в стене оказался вход высотой примерно с человеческий рост. — Разве книга всего несколько фэней назад не утверждала, что здания не имели даже намёка на окна и двери? — недовольным тоном протянул глава Чан. — Да, книга противоречит сама себе! Это просто не имеет смысла! — тут же поддержал его глава Оуян. — Книга дальше всё объясняет! — быстро выпалил Не Хуайсан прежде, чем глава Яо, глава Ло и глава Цинь успели присоединиться к своим единомышленникам и превратить происходящее в окончательный балаган. — Края его были неровными, а вокруг валялись осколки камней: очевидно, что дыру проделали недавно при помощи артефакта, способного спровоцировать взрыв. Присутствующие имели удовольствие второй раз за главу наблюдать, как суровый глава Не бьёт себя по лицу. Уникальное зрелище, увидеть которое они вообще не надеялись никогда в жизни. Цзинь Цзысюань, прекрасно подозревая, чьих рук делом является упомянутая дыра, тоже горел желанием спрятать лицо в ладони и потому чувствовал острое сродство с Не Минцзюэ. — Внутри стояла кромешная тьма, если не считать слабого красного света. Цинь Су вздрогнула, никогда не отличавшаяся храбростью. Как и стремлением быть заклинательницей. Должен же хоть кто-то трусливо сидеть дома в безопасности, правда? Мэн Яо неуютно поёжился. Возможно, ему стоит хорошо подумать, действительно ли он хочет быть частью мира заклинателей, раз здесь обитают всякие страшные твари… С другой стороны, хочет он или нет, станет заклинателем или нет, а твари-то никуда не денутся! Но если Мэн Яо обучится заклинательству, его шансы против тварей будут пусть и немного, но выше, чем если он останется обычным простолюдином. — Сделав своё дело, собака разжала зубы, пару раз гавкнула на вход и ошалело замахала хвостом, глядя на двоих мужчин. — Умная всё-таки животина! — усмехнулась вторая госпожа Юй. — Собаки — прекрасные животные и друзья! — гордо улыбнулся Цзинь Цзысюань, после чего встрепенулся и скосил неловкий взгляд на Вэй Усяня. — Если ты их не боишься, конечно. — Лишних слов не требовалось — наверняка Цзинь Лин силой проник в каменную крепость, но внутри с ним приключилась беда. — Ещё бы не приключилась, раз он полез туда, да ещё и силой! — проворчал Не Минцзюэ, за что удостоился подозрительного взгляда от своего брата. — Что за бедовое дитя?! — закатила глаза госпожа Цзинь. — В кого оно вообще пошло своей неуёмной жаждой приключений и умением их находить?! — Действительно. В кого же? — хмыкнула Юй Цзыюань, не отрывая глаз от своего проблемного воспитанника. — И почему чуть что — виноват всегда сразу я?! — пробурчал в плечо Цзян Чэну тот. Цзян Чэн посчитал, что он выше того, чтобы начинать бесполезный спор, который всё равно не смог бы выиграть, поэтому промолчал. — Бичэнь сам по себе обнажился на пару цуней, и его лезвие засветилось холодным голубым сиянием, освещающим путникам путь. Лань Цижэнь с гордостью посмотрел на племянника. Он уже достиг немалых успехов на пути самосовершенствования, но в будущем станет исключительным заклинателем, с которым мало кто будет способен стоять на равных! — Лань Ванцзи пригнулся и вошёл первым. — Э-эй-эй, Л-лань Чжань, ты в-ведь не оставишь меня наедине с этим монстром?! — взвизгнул Вэй Усянь, едва не заползая своему шиди на колени. Или на голову. В зависимости от того, на сколько бы хватило выдержки Цзян Чэна. — Уверен, у Ванцзи и в мыслях не было вас бросать, молодой господин Вэй! — уверил юношу Лань Сичэнь, тщательно скрывая обуявшие его восторг и умиление. Лань Ванцзи вновь проигнорировал и брата, и Вэй Ина, и книгу. Цзян Чэн подозрительно прищурился. Его чутьё совершенно ясно говорило ему, что он упускает какой-то важный подтекст, но он не мог понять, какой именно. — Присутствие собаки уже едва не довело Вэй Усяня до помешательства, поэтому он тут же бросился следом, почти врезавшись в Лань Ванцзи. Лань Цижэнь уставился на Вэй Усяня, состроив самую недовольную и неодобрительную мину, на какую только был способен. — Тот поддержал его за руку и покачал головой, то ли досадуя, то ли смиряясь с неизбежным. — Прекрасно понимаю! — покивал Цзян Чэн, которому самому нередко приходилось испытывать это состояние. Лань Ванцзи бросил на него короткий невыразительный взгляд. Он затруднялся решить, как ему относиться к наследнику Цзян. С одной стороны, живя столько лет бок о бок с Вэй Ином и имея дело с его проделками, Цзян Ваньинь лучше всех способен понять, насколько утомительным и тягостным может быть общество Вэй Ина и как его хочется порой… Ну, допустим, притопить и немного подержать под водой хотя бы. С другой же — каким бы проблемным ни был Вэй Ин, он всё равно притягивает к себе, и Цзян Ваньинь, в отличие от самого Ванцзи, может проводить с Вэй Ином время когда угодно и сколько угодно. И как угодно. — Чёрная собака-оборотень явно желала последовать за ними и даже попыталась забежать внутрь, но какая-то сила словно преграждала ей путь, не давая войти. — Да неужели?! — возликовал Вэй Усянь. — Слава богам и буддам, больше не придётся терпеть общество этого чудовища! — Чудовище, чьё общество все вынуждены терпеть, тут только ты! — закатил глаза Цзян Чэн, за что получил меткий тычок под рёбра. — Собака изо всех сил пыталась прорваться сквозь помеху, но попытки не увенчались успехом, и ей только и оставалось, что сесть у входа и лишь яростнее вилять хвостом. — Она… Такая очаровательная! — тихо пробормотал Цзинь Цзысюань, искренне надеясь, что Вэй Усянь его не услышит. Лань Сичэнь согласно улыбнулся, перед этим осторожно убедившись, что Вэй Усянь не смотрит в его сторону. — Вэй Усянь так возликовал, что готов был пасть на колени, а после убрал руку от Лань Ванцзи и сделал пару шагов внутрь. — Наконец-то он отцепился от Ванцзи! — прошипел Лань Цижэнь. — Холодный голубой свет, рассеиваемый мечом, во мраке форта представлялся почти белым. Су Шэ коротко вздохнул. Сможет ли он когда-нибудь приблизиться к уровню второго молодого господина Лань или же так и останется слабым бесполезным адептом, не способным ни на что? — Хребет Синлу весь зарос высокими густыми деревьями, так что внутри оказалось весьма зябко. К тому же, сейчас они находились внутри каменной крепости, где было ещё прохладнее, поэтому очень скоро легко одетый Вэй Усянь почувствовал, как зловещий ветер свободно задувает ему в рукава и за шиворот, осушая холодный пот, проступивший при виде собаки. Многие присутствовавшие неосознанно зябко поёжились, хотя в Знойном дворце никак не было холодно. — Свет, шедший снаружи, уже давно исчез из виду, словно потухшее пламя свечи. Чем глубже они продвигались, тем темнее и просторнее становилось вокруг. — М-мне одн-ной стал-ло не по себ-бе? — громко прошептала Цинь Су. — Н-не одн-ной, дев-ва Ц-цинь… — честно признался Вэнь Нин, за что получил крайне признательный и благодарный взгляд. Цинь Цанъе довольно улыбнулся, отметив их робкое, но определённо положительное взаимодействие. Похоже, у его милой А-Су есть вполне реальные шансы стать госпожой Вэнь. И пусть её мужем будет не один из сыновей и наследников Верховного заклинателя, зато он точно будет уважать его драгоценную девочку и носить на руках! — Потолок каменного форта был сводчатым: Вэй Усянь пнул пару камней и услышал слабое эхо. — Ой, да признайся прямо: ты просто ищешь приключения себе на одно место! — с фырком закатил глаза Цзян Чэн. — Протестую! Отрицаю! Это всё наглый наговор и поклёп! — тут же открестился Вэй Усянь. — Не виноватый я, они сами меня находят! — Он больше не мог терпеть и замер на месте, прижав одну руку к виску и чуть нахмурив брови. — Что? Ну что на этот раз?! — с мученическим видом закатила глаза Юй Цзыюань под хихиканье своих старших сестёр. — Лань Ванцзи обернулся и спросил: — Что случилось? — Ты даже Лань Ванцзи достал! — поддел брата Цзян Чэн. — Может он просто беспокоится обо мне? — ухмыльнулся Вэй Усянь, заговорщицки играя бровями. — Только в твоих мечтах, болван! — усмехнулся Цзян Чэн, впечатав Вэй Усяню острый локоть в бок. В конце концов, он задолжал ему за последний тычок, а Цзян Чэн не привык оставаться в долгу! — Вэй Усянь ответил: — Так громко… — Громко? — растерянно повторил Мэн Яо. — Я понял! — самодовольно выкрикнул Цзинь Цзысюнь. — Этот жалкий сын слуги просто окончательно и бесповоротно сошёл с ума! Не Хуайсан проигнорировал это высказывание и продолжил прежде, чем Цзысюнь или кто-нибудь ещё — не будем показывать пальцами на Вэнь Чао, вторую половину их безмозглого дуэта — смог что-то добавить: — В каменной крепости стояла гробовая тишина, как на кладбище. На самом деле, и в самой крепости было что-то от кладбища. Не Минцзюэ хмыкнул. Его лицо ясно говорило, что он не удивлён. Ни нелестному сравнению, ни в принципе сложившейся ситуации. Вэнь Жохань с интересом наблюдал за происходящим через слегка прикрытые глаза. Кладбище, говорите? Разве может быть что-то лучше, роднее и удобнее для тёмного заклинателя? — Однако сейчас Вэй Усянь слышал, как их окружает разноголосый галдёж. — То есть это не галлюцинация Вэй Усяня? — недовольно спросил Вэнь Чао. — Полагаю, что нет, — с милой улыбкой ответил ему Не Хуайсан. — Поскольку книга чётко пишет, что Вэй-сюн действительно что-то слышит. И кстати, это конец главы, — он захлопнул книгу, уже не ощущая такого безмерного энтузиазма по поводу неё, как в самом начале чтения. *Яогуай — в китайском фольклоре демоны и призраки, которыми обычно становятся животные, вернувшиеся для мщения за жестокое с ними обращение при жизни. **Лабиринт в данном случае — тип магического поля, который создаёт препятствия в ориентировании. (прим. переводчика)