Пока никто не знает

— По-моему, это был самый дурацкий фильм, что я смотрел в своей жизни, — вываливаясь из кинотеатра, засмеялся Хёнджин. — Согласен. Фильмы про зомби вообще делать не умеют. Всё время какой-то закос на постапокалипсис, а на деле романтизация монстров и какие-то абсолютно неверибельные сопли, — поддержал Чанбин. — Предлагаю по традиции по мороженому, — предложил Сынмин. — Тут рядом есть вкусные вафли с мороженым — мы с Бини-хёном уже пробовали. Клубничные вообще атас, Джинни, тебе понравятся. — Бини-хён? — пробубнил под нос Хёнджин, поиграв бровями и направившись за ними. Сынмин сделал вид, что не заметил. — Ну пойдёмте тогда туда, раз там так круто. А потом проводите меня на метро. Развлекухи развлекухами, но к экзаменам надо готовиться… — Не напоминай даже. Нас по химии так стращают, что мне кажется, завалю даже я, несмотря на то что мы с Феликсом и Минхёном которую неделю сидим в библиотеке вместо обеда и штудируем учебники, — устало вздохнул Сынмин. — Ты не мог раньше сказать? Я скину тебе прошлогодние задания, вдруг помогут. У меня на компе всё есть. — Чанбин пожал плечами, идя на шаг впереди. — Было бы на чём мне их смотреть ещё… — Возьмёшь у меня комп и перепишешь. Ну или скинешь — Феликс распечатает втихаря в учительской. Там за принтером редко следят, а он староста у вас, насколько я помню. Вот теперь радости не было предела. Сынмин навалился со спины на Чанбина, задавив объятиями и благодарил без остановки. — Эй-эй, слезь с меня, ты тяжёлый, — пожаловался сдавленно Чанбин, и Хёнджину пришлось снимать Сынмина, чтобы они продолжили идти. Мороженое действительно оказалось очень вкусным. Хёнджин купил вафлю с клубникой и виноградом, Чанбин заказал с шоколадом, а Сынмину купил с ягодами и сыром. — Держи свою, — отдал ему Чанбин двойную вафлю с кучей мороженого посередине и ягодами с сыром, щедро политую сиропом, и от взгляда Хёнджина не ускользнуло то, как неловко, но тем не менее довольно щепетильно Чанбин вложил вафлю в обёртке, чтобы она не дай бог не упала, в руки Сынмину, касаясь его пальцев своими. Сынмин понял, что нового допроса позже не избежать. — Идём? — Так быстро выходной пролетел, кошмар. Ещё пара недель — и свобода, — выдохнул Хёнджин, смотря на чёрное небо. — И опять я тебя всё лето не увижу, Сынмо. — Это пофему? — удивился Чанбин, кусая вафлю. — Вы же видитесь каждые выходные. Чем ты будешь всё лето занят? — Я? Ничем. А вот Сынмини… Сынмини у нас никогда бейсбольный лагерь не пропускает, иначе тренер его сожрёт с потрохами, — усмехнулся Хёнджин. — Ты никогда не говорил, что уедешь на два месяца, — с удивлением сказал Чанбин, повернувшись к нему. — Начнём с того, что ты и не спрашивал? А что? — Да так… — неопределённо ответил Чанбин, и Сынмин не стал его донимать тем, что ему показался расстроенным его тон. — Ну, я пошёл? — дойдя до входа в метро, повернулся к ним Хёнджин. — Мороженое доешь сначала. — Доем в очереди к аппарату. Карту надо пополнить. Ладно, напишу, как доеду, не скучайте — увидимся ещё, — подмигнул Хёнджин и вприпрыжку ускакал вниз по лестнице. Снова повисла неловкая пауза, длившаяся до того момента, пока они не вышли на прямую дорогу к дому. — У тебя славные друзья. Феликс, Хёнджин… — Откуда ты знаешь Феликса? — Тхэквондо, забыл? — усмехнулся Чанбин. — Кстати, в конце августа соревнования. До начала учёбы. Я бы хотел, чтобы ты пришёл поболеть. За меня или за Феликса. Если ты вернёшься из своего лагеря. — Тебя это расстроило? — спросил Сынмин, выбрасывая бумажный стаканчик и обёртку от вафли в мусорку. — Совсем нет. Просто это было неожиданно, — пожал плечами Чанбин и открыл калитку, пропуская Сынмина вперёд. — Я первый в душ. Сынмин усмехнулся и пошёл в дом, думая о том, что, наверное, неплохо иметь старшего брата, несмотря на постоянные соревнования за общие вещи — место за столом, душ, туалет, место в машине, кто открывает первым подарки на Соллаль. В голове всплыл тот самый вечер, который они первым провели вместе с родителями в этом доме, когда мама с отчимом забрали его от Хёнджина на праздники. Шёл ужасный ливень, и не было никакого праздничного настроения. Сынмин смотрел на огни проплывающего за окном города, лишь бы не видеть сцепленные в замок руки родителей возле коробки передач. Чанбин решил остаться дома и ждать их там. А Сынмин мечтал вернуться в дом семьи Хёнджина и отпраздновать Соллаль с ними. Да, он скучал по матери. Но его семья — мама, а отчим и Чанбин — совершенно чужие люди, и начинать знакомство с семейного праздника… Сынмин не считал это правильным. Тогда не считал. Но сейчас был рад, спустя почти полгода как они живут все вместе. Всего четыре месяца, а Сынмин уже стал безумно чутким и к отчиму, и к Чанбину. И казалось, они оба тоже. Сынмин высушил полотенцем, как смог, волосы и, переодевшись в пижаму, отписал Хёнджину «спокойной ночи». Впервые он не думал, что будет правильным лечь спать вот так. Они не сказали друг другу и слова, войдя в дом, при родителях, и Сынмин чувствовал себя расстроенным. Словно чего-то не хватало. Он тихо выскользнул в коридор, выключив в комнате свет, приоткрыл дверь комнаты Чанбина и подождал, пока глаза привыкнут к полутьме, в которой была включена только тоненькая гирлянда на книжной полке над письменным столом. — Ты чего не спишь? — прошептал Чанбин, заставив Сынмина в страхе замереть в дверях. Действительно, чего это он не спит и что он делает в комнате Чанбина, когда все уже легли спать? Сынмин подумал, что ответ на вопрос он вряд ли сейчас найдёт, поэтому просто тихо прикрыл за собой дверь до щелчка замка и, стараясь не шуршать тапочками, подошёл к узкому дивану Чанбина. Вот теперь он уже точно не знал, что он делал и что делать дальше, но Чанбин дёрнул его за руку и повалил на себя, особо не стесняясь. Сынмин постарался не кричать от неожиданности, но всё равно сдавленно пискнул, оказавшись в неожиданно сильном захвате. — Тапки скинь, — прошептал ему в затылок Чанбин. Сынмин не мог не повиноваться. Чанбин накрыл его своим пледом, расцепив руки и прижал к себе за пояс, чему Сынмин оказался рад, лёжа до этого буквально на самом краю и балансируя туда-сюда. — Спокойной ночи, чертёнок. — Спокойной ночи, Бини-хён… — чувствуя разливающийся по телу жар от смущения, прошептал Сынмин в ответ и прикрыл глаза, тут же падая в дрёму.